Правда (гет)

Когда в Гермиону уперлись темные веющие холодом глаза, она испытала смятение, но быстро вспомнила рассказы Гарри о его прошлогодних занятиях со Снейпом. Нет никакого значения, выпила ли она Веритасерум. Снейп узнает все, что ему нужно, даже без слов.

Она глубоко вдохнула и вздернула подбородок, готовая сопротивляться пронизывающему взгляду до последнего. Самый эффективный способ скрыть что-то — накрыть его чем-то другим. «Не думать о белой обезьяне» — кажется, так называется этот приемчик. А ведь при риске разоблачения человек первым делом мысленно хватается за то, что хочет утаить, своими руками поднося на блюдечке…

«А я попробую вот что, — улыбнулась Гермиона, дерзко встречая взгляд профессора и разглядывая линию, где угольно-черный зрачок почти незаметно переходит в густую, цвета крепчайшего чая, радужку. — Не думать о белой обезьяне? Запросто!»

Послушно возникшая перед мысленным взором и заслонившая реальную картинку перед глазами шимпанзе-альбинос вопросительно посмотрела на Гермиону, дернула ноздрями, затем подняла руку и совсем по-человечески растерянно почесала макушку. Гермиона сконцентрировалась на том, чтобы как можно более детально нарисовать сморщенное безволосое лицо, свалявшуюся желтоватую от солнца и грязи шерсть на голове и теле, покатые плечи и длинные, почти человеческой формы, руки…

— Мисс Грейнджер! — судя по настойчивой интонации, оклик был уже не первым. — Что вы делаете?

— Думаю о белой обезьяне, — ответила Гермиона, отчаянно вспоминая, какой формы уши у шимпанзе.

— О чем?!

Животное удивленно моргнуло красными глазами и открыло рот.

— О ком. О белой обезьяне, сэр. Есть такая восточная притча… — шимпанзе приоткрыла длинные подвижные губы и язвительно продемонстрировала два ряда крупных желтых зубов. Гермиона хихикнула, пораженная своим воображением, которого, как считала, у нее никогда не было.

— Что, очень смешная? — строго прозвучал мужской голос. Как раз в этот момент обезьяна стала сосредоточенно копаться в носу, и Гермиона, отметив в ее серьезности некоторое сходство с манерами профессора Снейпа, не удержалась от смешка.

— Нет, притча не смешная. Но она сейчас помогает мне скрыть истинные мысли.

— Мысли? Сегодняшняя тема — веритасерум, а не окклюменция. Мне не нужно заглядывать в ваши мысли, мисс Грейнджер, вы сами все расскажете.

— Оу, — поневоле вырвалось у нее. Обезьяна тут же развеялась, уступив место реальности.

— Ваше полное имя? — безразличным и даже чуть скучающим голосом спросил профессор.

— Гермиона Джин Грейнджер.

— Возраст?

— Семнадцать лет.

— Лучшее воспоминание в жизни?

— День рождения, когда мне исполнилось десять… Мы с родителями пошли…

— Достаточно. Худшее воспоминание в жизни?

Гермиона зажмурилась. Картинки стали оттеснять одна другую: Рон, тискающий Браун; первое «выше ожидаемого», полученное на втором курсе; визг бормашины; Рон орет на нее в гостиной после Святочного бала; родители, машущие ей рукой с платформы 9¾, и красный поезд, увозящий навстречу неизвестности; снова Рон…

— Их много, — девушка открыла глаза и уставилась на преподавателя, не скрывая злобы и ненависти. — Сложно выбрать худшее.

— Решили юлить? — повел бровью профессор Снейп и отчеканил. — Какое. Из них. Самое. Плохое?

Глаза защипало от выступивших слез, и изо рта само вывалилось:

— Рон…

Студентка собрала волю в кулак и крепко сжала челюсти, до боли прикусив кончик языка. Она ни за что не расскажет подземному упырю о своем самом страшном унижении.

— Это нечестно, — смогла пискнуть она сквозь слезы.

— Нечестно что? Учить вас?

Вопрос о худшем воспоминании таким образом был отложен, и Гермиона резко заговорила:

— Нечестно то, что каждый в этом кабинете разговаривает с человеком, принявшим такую же дозу Веритасерума. Кроме меня! — последние слова она почти выкрикнула.

Гул голосов за спиной стих. Гермиона обернулась и обнаружила, что однокурсники бросили возможность выведать чужие секреты и ждали реакции профессора на столь наглый выпад.

Гермиона развернулась обратно и приготовилась к возмездию. Что ей сейчас придется сделать: выслушать гневную отповедь, потерять десяток-другой факультетских баллов или угодить на отработку? Но она не угадала.

Снейп хмыкнул, опрокинул в рот содержимое обоих оставшихся на столе стаканчиков и посмотрел на нее с плохо подавленной азартной улыбкой.