Statistically Improbable (гет)

Сердце Гермионы колотилось так сильно, что с каждой секундой девушке все больше казалось, что оно пробьет грудную клетку и выпадет на пол. Она уставилась на темное блестящее дубовое покрытие под ногами; на нем не было ни пылинки, ни даже малейшей царапины. Гермиона провела весь день в напряженной уборке, полируя каждую поверхность, пока пальцы не начали кровоточить. Она ждала, когда Драко придет домой. Он навещал своего отца и должен был вернуться в ужасном настроении, поэтому на вечер был заказан столик в их любимом ресторане.

Гермиона тихо выругалась себе под нос. Ей следовало все хорошенько обдумать. Они не могут пойти в ресторан, потому что она не сможет пить вино. Драко обязательно спросит ее об этом, и этот вопрос сразу же подведет их к неприятному разговору прямо на публике, потому что Гермиона не сможет солгать ему, даже если попытается. Это испортит весь вечер, который, по мнению девушки, все равно был бы испорчен ею, но только дома, сразу после возвращения Драко со своего получасового молчаливого визита к отцу в Азкабан. Люциус Малфой никогда не разговаривал с сыном, когда тот навещал его.

Ей следовало сказать ему обо всем намного раньше. Гермиона закрыла глаза и уперлась локтями в бедра, зажав рот ладонями. Она никак не могла заставить себя начать этот разговор; каждый день девушка просыпалась, полная решимости наконец открыть всю правду, но ее горло будто наливалось свинцом, она чувствовала, что задыхается, как только открывала рот. Эта мысль следовала за ней по пятам как властная тень, ее присутствие ощущалось повсюду. Как она могла завести разговор, к которому они оба были не готовы?

Он должен был догадаться. Может, ему не была видна эта тень, но он определенно мог чувствовать ее. Он должен был догадаться, что Гермиону что-то беспокоит. Драко очень хорошо разбирался в людях, а она была перед ним открытой книгой.

Входная дверь открылась и тут же с грохотом захлопнулась. Девушка широко открыла глаза. Грудь сдавило так, что Гермиона не могла сделать и вдох.

— Грейнджер?

Горло сковало, она не могла сказать и слова.

Драко медленно шел в ее сторону, она слышала стук его ботинок по полу. Сердце Гермионы забилось быстрее, как после бега, когда он появился в другом конце гостиной. Его взгляд скользнул по ней, беззастенчиво изучая, а брови сошлись на переносице. Девушка предположила, что дело было в ее наряде; она переоделась, как только он ушел, но выбор одежды оказался далек от экстравагантного. Серые штаны и толстовка в тон. Даже близко не похоже на то, в чем ходят в рестораны.

— Ты не собрана, — наконец сказал он, скорее утверждая, чем спрашивая.

— Мы никуда не идем, — возразила Гермиона.

— Что? - недоверчиво спросил Драко, нахмурившись.

Гермиона закусила губу. Он выглядел опустошенным: кожа была еще более бледной, чем обычно, плечи опущены. Значит, визит снова получился неудачным.

— Нам надо поговорить, — тихо сказала девушка, ее желудок скрутило.

Драко тупо уставился на нее. Гермиона была достаточно умна, чтобы понять, что в его голове тут же пронеслась сотня разных мыслей. Людям было сложно понять Малфоя, но она была с ним достаточно долго и знала, что его молчание означало неуверенность, отсрочку, чтобы он мог понять, что происходит, и ответить предельно четко. Драко всегда был точен и стремился к совершенству.

— Ладно, — вздохнул он, на мгновение переводя взгляд на пол. Он вытер ладони о штаны и сложил их на бедрах. Когда он снова посмотрел на нее, Гермиона поняла, что Драко закрылся. На лице не читалось ни единой эмоции. — Выкладывай.

Гермиона открыла и тут же закрыла рот, обхватила себя руками, откинувшись подальше от спинки дивана.

— Думаю, тебе лучше присесть.

— Постою, — твердо сказал Драко.

Глаза Гермионы сузились. Она ненавидела, когда он становился таким: упрямым и резким, словно весь мир был против него. Девушка предполагала, что это его способ защиты, ведь так оно по большей части и было. Драко достаточно часто возвращался домой в плохом настроении после встреч с клиентами, и это о многом говорило. Даже Рон едва ли перекидывался с ним парой слов, но и то только ради Гермионы.

И все-таки, когда он вел себя так с ней, это было сродни оскорблению.

— Хорошо, — сказала она, нервно постукивая себя по локтю. Было слишком тихо. Девушка не была уверена, что дышит, да и Драко, похоже, тоже. И все-таки молчание было хуже того, что она собиралась сказать. — Я беременна.

Гермиона долго смотрела в пол, боясь поднять взгляд. Когда она наконец это сделала, ее нервы сдали. Руки Драко опустились, он выглядел так, будто его ударили в живот.

Гермиона чуть было не рассмеялась. Она прекрасно помнила это чувство.

Она снова чуть не рассмеялась, когда Драко медленно подошел к дивану. Он неуклюже сел напротив нее, утопая в темно-бордовой коже, издававшей хлюпающие и скрипящие звуки, пока Драко сползал все ниже. Его голова оказалась на середине подушки, длинные ноги вытянулись, почти достигая середины комнаты. Он неподвижно уставился на кофейный столик, стоящий между ними.

— Оу.

Гермиона резко вдохнула. Мерлин, должно быть, все было совсем плохо, раз это единственный ответ, на который он оказался способен.

Драко нахмурился и наклонился вперед, сгибая ноги в коленях и устраивая локти на бедрах. Он с любопытством посмотрел на нее и открыл рот.

— Да, от тебя, — отрезала Гермиона.

Иногда он бывал чересчур предсказуем.

— Хорошо, — быстро сказал Драко, пренебрежительно махнув рукой. Его челюсти сжались, на мгновение искажая лицо. Затем он вскинул брови и покачал головой.

— Не знаю, что и сказать тебе, Грейнджер, — тихо сказал он. — Ты меня шокировала.

— Представь, каково было мне, — съязвила Гермиона.

Драко склонился вперед, его глаза сузились.

— Так вот почему ты так чертовски злилась на меня в последнее время?

— Я не злилась на тебя! — возмутилась Гермиона.

— Я думал, ты хочешь порвать со мной, Грейнджер, — покачал головой Драко, приподнимая бровь.

Гермиона моргнула, ослабляя хватку на груди. Что ж, это вполне объясняло, почему он был так враждебно настроен по отношению к ней. Она глубоко вздохнула и подняла подбородок, глядя на Драко тяжелым взглядом.

— Даже если я злилась, у меня было на это полное право.

— И как ты пришла к такому выводу? — нахмурился он.

— Извини? - у Гермионы отвисла челюсть.

Драко долго смотрел на нее в ответ, затем наконец выпрямился и склонил голову набок, нахмурив брови.

— Подожди, — протянул он, слегка указывая на нее, — ты расстроена?

С тем же успехом он мог бы спросить у нее, жива ли Королева Англии.

— Да! — взорвалась Гермиона, раскидывая в стороны руки. — А ты разве нет?!

— Я бы так не сказал, — вскинул ладони к потолку Драко, устремив взгляд в пол. — Удивлен, конечно, но чтобы расстроиться…

Что он, черт возьми, вообще говорил?

— Существует миллион различных причин, почему это должно тебя расстроить, — коротко перебила его Гермиона.

Драко помрачнел. Он откинулся на спинку дивана, подперев голову рукой, и постучал пальцем, на котором был надет фамильный перстень Малфоев из оникса, по щеке, что являлось красноречивым признаком нетерпения.

— Что ж, тогда просвети меня, — с вызовом бросил он, его глаза сверкнули, словно были сделаны из чистого серебра.

Она не могла поверить своим глазам. Гермионе казалось, что Драко будет солидарен с ней в этом вопросе. Черт возьми, она не ожидала, что он начнет спорить с ней о непрактичности ребенка.

— Драко, — почти проскулила она, вскинув руки, и опустилась на свое место. — Мы даже не думали обсуждать это. Это же так важно! И изменит абсолютно все в наших отношениях.

Драко поднял руку, слегка пожав плечами.

— Лучше сейчас, чем никогда.

Глаза Гермионы сузились, она изо всех сил сжала челюсти.

— Отлично, — прошипела девушка. — Ты хочешь детей?

Он на мгновение задумался. Гермионе показалось, что она, вероятно, умрет раньше, чем он обдумает этот вопрос.

— Не могу сказать, что много об этом думал.

Гермиона подавила смешок.

— Боже мой, — выдохнула она, не в силах подавить разочарование.

— Что?

— Это совсем не тот ответ, который я хотела услышать!

— Я не собираюсь врать тебе, Грейнджер, — возразил Драко, на его лице будто отразилась вся абсурдность происходящего.

— Значит, ты решил признаться, что не очень много думал о детях своей беременной девушке?

— Грейнджер, — спокойно сказал Драко, протягивая ей руку. — Мы оба знаем, что моих родителей едва ли можно назвать хорошим примером в воспитании ребенка. И мы оба знаем, хоть и не хотим этого признавать, что я слишком похож на них обоих.

— Ты не облегчаешь ситуацию! — крикнула Гермиона, закрыв лицо руками и зажмурившись. В затылке зарождалась головная боль. — Ты точно такой же, как они, и это совсем не утешает, — пробормотала она сквозь пальцы.

— Эй, — тихо сказал Драко, — я же сказал, что мы не хотим этого признавать.

— И это не считая того, что мы так молоды…

— Как и большинство родителей.

— …и мы едва зарабатываем достаточно, чтобы позволить себе этот дом…

— Я богат, Грейнджер, — возразил Драко.

Гермиона опустила руки, недоверчиво глядя на него.

— Я не буду просить у твоей матери деньги, — сказала она, прервав свою тираду.

— Тебе и не придется, — вздохнул Драко. Он скрестил ноги, уперевшись локтем в черный носок, появившийся, когда штанина его брюк задралась. — Все, о чем она может говорить сейчас, так это о том, как сильно она ждет внуков.

— Но мы даже не женаты! — выпалила девушка.

Драко выглядел еще более озадаченными, чем обычно.

— Почему ты считаешь это проблемой?

Гермиона не была уверена, сколько еще раз отпадет ее челюсть.

— А почему я не должна?

— Ну, мои родители не состоят в браке.

Гермиона едва могла слышать его из-за шума в ушах.

— Ты… — девушка отчаянно замотала головой в попытке сформулировать мысль. С таким же успехом он мог бы сказать ей, что свиньи умеют летать — она проверила это почти сразу, как только узнала, что она волшебница, и оказалось, что они не могут, — и это было бы более правдоподобно, чем то, что она услышала сейчас.

Драко Малфой был зачат вне брака. Это было невозможно.

Гермиона наблюдала, как дьявольская улыбка расползается по его лицу. Господи Боже, Драко Малфой был внебрачным ребёнком.

— И когда ты собирался сказать мне это? — справилась с собой Гермиона, ее голос прозвучал куда громче, чем ей хотелось бы.

— Предполагаю, при первом удобном случае, — просто ответил Драко. Его серые глаза маниакально блестели; он слишком наслаждался происходящим.

Гермиона смущенно открыла и закрыла рот.

— Как…

Драко приподнял бровь.

— Ты и правда всерьез думала, что моя мать нарочно осквернит имя Блэков фамилией Малфоев?

- Осквернит? - прохрипела Гермиона. — Малфои были очень уважаемой семьей до того, как твой отец все испортил!

— Да, но все же не такими уважаемыми, как Блэки, если рассматривать социальную иерархию.

Гермиона никак не могла осознать то, что услышала.

Драко пожал плечами, уголки его губ опустились.

— В этом нет ничего удивительного. Большинство чистокровных вступили в брак лишь потому, что натворили глупостей заранее.

— О, значит, теперь глупостей натворили мы, — усмехнулась она.

Подбородок Драко опустился, делая заметнее круги под глазами, которые, казалось, никогда не исчезнут.

— Я не это имел в виду, и ты это знаешь.

Гермиона захлопнула рот. Конечно, она знала, но это никак не помогало ситуации, ведь она все равно чувствовала себя глупой. Она была умнее; они оба были. Отчасти она была расстроена из-за того, что они оба облажались. Все это полностью разрушало тот жизненный путь, что она избрала для себя еще маленькой девочкой. Гермиона Грейнджер не должна была забеременеть до того, как выйдет замуж; так не должно было случиться ни по одному из сценариев.

Гермиона вздохнула. Впрочем, становиться ведьмой тоже не входило в ее планы, да и Драко вообще не должен был присутствовать в ее жизни, не говоря уже о том, чтобы быть ее парнем, разговаривать с ней об их будущем ребенке. Гермиона ущипнула себя за переносицу, устраиваясь в углу дивана. Кажется, она не очень хорошо придерживалась любой части этого плана.

— Так ты скажешь мне настоящую причину, почему ты расстроена?

Гермиона бросила на него свирепый взгляд.

— Я уже, — процедила она сквозь зубы.

— Врешь, — покачал головой Драко.

Гермиона опустила руку, слишком крепко сжав челюсти. Ее кровь закипала, щеки стремительно краснели.

— Что? Тебе было недостаточно этих причин?

Драко спокойно смотрел на нее, и девушка поняла, что он видит ее насквозь.

— Не из-за них ты скрывала это от меня, — мягко обвинил ее Драко.

Ее решимость начала ослабевать. Она вонзила ногти в ладони, резко вздохнув от боли. Он постепенно вытягивал из нее признание, кружась, словно волк вокруг добычи. Не то чтобы Гермиона лгала, но она определенно не хотела рассказывать ему, почему это было очень плохой идеей для них обоих.

— Я не скрывала это от тебя, — холодно произнесла девушка. — Я рассказываю тебе сейчас.

Выражение лица Драко слегка изменилось. Дерьмо, она знала этот взгляд. В те редкие моменты, когда они работали вместе, прежде чем стали встречаться, она видела его, этот взгляд ты-не-хочешь-заставлять-меня-делать-это. Обычно он предназначался клиентам и людям, которым было, что скрывать.

— Предположим, ты узнала об этом в тот момент, когда начала злиться на меня, — сказал Драко ровным, почти убийственным тоном. — Это означает, что ты знаешь обо всем почти две недели. И несмотря на то, что озвученные тобой причины вполне обоснованы, их недостаточно, чтобы ты расстроилась так сильно, чтобы так долго держать все от меня в секрете.

Гермиона закусила губу. Она восхищалась, когда Драко так четко анализировал поступки и принятые решения. Но только не тогда, когда он делал это с ней.

— Не говоря уже о том, что ты рассказала мне все только после того, как я навестил отца, перед нашим походом в ресторан. Ты даже отменила бронь, — Драко наклонился вперед, с грохотом опуская ногу на пол. — Держу пари, ты не загадывала так далеко, иначе поняла бы, что не сможешь пить. Это значит, у тебя не было иного выбора, кроме как сказать мне правду.

Гермиона не могла дышать. Боже, иногда он был чертовски великолепен. Он привлекал ее, даже когда говорил подобные вещи. Ей хотелось бы научиться читать его мысли. Вероятно, она бы влюбилась в него еще сильнее от этого, ведь все, что происходило в голове Драко, было загадкой.

— Я прав? — мягко спросил Драко.

Гермиона поджала губы и кивнула. Что толку отрицать? Он был не просто прав, он попал в самую суть.

Драко прикусил кончик языка, вглядываясь в лицо девушки. Сердце Гермионы сжалось, когда она увидела едва сдерживаемую боль в его глазах. Ее тело ныло от макушки и до кончиков пальцев от осознания того, что она была причиной этой самой боли.

Гермиона сглотнула, отрывая от него взгляд и переводя его в сторону. Повисла давящая тишина. Им потребовалось бы что-то особенное, чтобы нарушить ее. Что-то, отличное от того, что она собиралась сказать. Как вообще можно признаться человеку, что все изначально было обречено?

— Драко, — медленно начала Гермиона, уставившись в точку на стене, как можно дальше от него. — Мы оба длительное время подвергались заклятию Круциатус, — она посмотрела в его сторону, пытаясь отыскать в себе хоть часть проклятого гриффиндорского мужества. — Пока я точно не знаю, какие последствия могут быть, но я почти уверена, что это плохо скажется на беременности.

Драко не двигался. Гермиона тяжело вздохнула.

— Статистически маловероятно, что ребенок сможет выжить.

Драко все еще не двигался, взгляд ожесточился. Между ними словно выстроилась стена.

— Ты уверена? — тихо спросил он.

— Почти уверена, — кивнула девушка.

— «Почти уверена» означает, что есть шанс, что этого не произойдет.

— Ребенок может погибнуть, Драко.

Он не дышал. Гермиона почувствовала, как глаза наполнились предательскими слезами.

— Я могу погибнуть, — едва слышно прошептала она.

Драко заметно побледнел. Он медленно выпрямился, отодвинувшись от нее. Стена рушилась. Гермиона откашлялась и спрятала лицо на плече, прижав запястье ко рту, когда зрение затуманилось. Все это было далеко от того жизненного пути, что она себе наметила. Она с радостью принимала каждое его отклонение, но только не это.

Предполагалось, что у Гермионы Грейнджер будет здоровая беременность. Здоровый ребенок. Но никак не это.

Она вся сжалась, когда услышал стук его ботинок из драконьей кожи по полу. Гермиона попыталась вырваться, когда Драко опустился перед ней на колени, но он не позволил.

— Эй, — мягко сказал он, крепко сжимая ее руку и убирая ото рта, одновременно приподнимая пальцем лицо девушки за подбородок. Гермиона инстинктивно сжала его руку в ответ, боясь, что иначе Драко уйдет.

— Может, именно так все и должно было случиться, — прошептал Драко, изучая ее лицо широко раскрытыми глазами.

— Не говори мне эту Прорицательную чушь, — попыталась огрызнуться Гермиона. Ее голос звучал слабо, и она проклинала себя за это.

— Это не чушь, — тихо сказал Драко, — а очень уважаемый вид искусства.

Гермиона закатила глаза, наконец дав волю слезам. Ну конечно, он был с ней не согласен.

Другой своей рукой Драко вытер слезу, скатившуюся по щеке девушки.

— Знаешь, — начал он, его взгляд был рассеянным, — моя мать всегда говорила, что у Блэков есть способности к Прорицаниям.

Гермиона прищурилась, борясь с желанием усмехнуться.

— Она сказала, что у меня такой дар есть, — пробормотал Драко, наконец встречаясь с ней взглядом.

— Ну да, твоя мать всегда была склонна пресытить твое эго любым возможным способом.

Губы Драко сжались в тонкую линию, он опустил руку.

— Как любая порядочная мать, — добавила Гермиона, слегка приподняв бровь и наклонившись вперед.

Драко усмехнулся, на мгновение опуская взгляд в пол. Это длилось всего пару мгновений; когда он снова поднял глаза, то был совершенно серьезен. Боже, он не поверил ей, не так ли?

— Ты никогда не даешь мне договорить.

Гермиона нахмурилась и опустила их руки к себе на колени, ожидая, когда он продолжит.

— Я был честен с тобой, когда сказал, что не особо много думал об этом, — пояснил Драко, наклонив голову. Он сделал паузу, в его голове пронеслись мысли, о которых она никогда не узнает. — Но я часто видел это в своих снах.

У Гермионы перехватило дыхание.

— Всякий раз, когда ты мне снишься, — начал Драко внезапно охрипшим голосом, он посмотрел на их руки, переплел пальцы и нежно погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони, — в этих снах почти всегда есть маленькая девочка, до ужаса похожая на тебя.

Сердце в груди забилось быстрее, пульс участился, заставляя девушку почувствовать себя невероятно живой. А вдруг его мать была права? В любое другое время она даже и думать бы об этом не стала. Это было смешно: Гадания, Прорицания, все в этом духе. Гермиона могла изменить свои желания, свои действия в любой момент.

Но что если она была права?

— Это может быть и мальчик, — сказала Гермиона, уголки ее губ тронула улыбка.

Драко покачал головой, улыбаясь.

— Сомневаюсь.

Дочка. У них может появиться дочка.

— Не удивлюсь, если она будет похожа на меня, — внезапно сказала Гермиона, отстраняясь. — Твоя семья — рассадник рецессивных генов.

Драко нахмурился, в замешательстве открыв рот.

— Рецессивные гены это…

— Ты меняешь тему, — прервал ее Драко.

Гермиона закрыла рот, ее зубы тихонько щелкнули.

— А еще ты не ответила на вопрос.

— Какой вопрос? — невинно спросила девушка.

Драко приподнял бровь, его взгляд означал тебе-не-избежать-этого. Гермиона вздохнула, глядя поверх его головы, накрыв второй рукой его руку.

— Я не думала, что это возможно, — призналась она.

— Все еще не ответ.

Гермиона поджала губы. Он и сам должен знать ответ на свой вопрос. Должен, потому что она не могла отвести от Драко свой взгляд, когда тот находился рядом со своим маленьким кузеном Тедди. Ее сердце заходилось каждый раз, когда он гонялся за мальчиком, ловил его и подбрасывал в воздух. Его улыбка, когда он был рядом с Тедди, была чем-то особенным, чем-то, что она не могла повторить. Она хотела видеть эту улыбку всю оставшуюся жизнь.

— Я всегда хотела ребенка от тебя, — сказала Гермиона, ее взгляд смягчился, когда она снова посмотрела на Драко.

Драко тяжело сглотнул, кадык дернулся, а лицо прояснилось. Тревога, которую она даже не осознавала, исчезла. Его рука внезапно коснулась ее щеки, он посмотрел на нее серьезнее, чем когда-либо прежде.

— Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, — сказал он дрожащим голосом.

— Драко…

— Не позволю, — настаивал он, перемещая руку на затылок девушки и притягивая ее ближе. Гермиона вспомнила, что Драко всегда получал то, чего хотел. Она закрыла глаза и прижалась своим лбом к его лбу.

— А что, если…

— Никаких «если», — резко сказал Драко, скользнув по ее щеке большим пальцем. — Вы обе вернетесь домой.

Гермиона открыла глаза, ее рука накрыла его руку, и откинулась назад, глядя на Драко.

— Не может быть никаких «если», — прошептал он.

Драко был прав. Она не допустит, чтобы что-то еще случилось. Война и так отняла у них достаточно сил, и скорее ад замерзнет, чем она позволит, чтобы что-то случилось с их дочерью. Девушка поджала губы, слезы с новой силой заструились по ее лицу.

— Я беременна, Драко, — сказала она, широко улыбаясь.

Другая рука Драко покоилась на ее лице; он смеялся, задыхаясь. Ей хотелось наслаждаться его улыбкой вечно, влюбляться в нее каждый день, и Гермиона знала, что так оно и будет. У них будет ребенок. Никакой словарь не мог полнее описать слово «счастье», чем то, что она ощущала в данный момент. Ей выпал редкий подарок, и Гермиона была рада узнать, каково это.