Все любят принцесс (гет)

Над ней нависал верхний ярус кровати и пыхтящий Ведж. Он старался. Лея не чувствовала ничего. По дороге сюда она думала, что будет, по меньшей мере, не хуже… У неё уже случилось несколько романов (целых два, солидный опыт). С Ханом же всё ограничилось одним только поцелуем, поэтому Лея убеждала себя, что это не может считаться изменой. Просто поцелуй, о котором теперь можно забыть.

А Ведж был действительно классным парнем. Очень ласковым, очень старательным. Он пытался сделать для неё всё. И в бою и здесь. Кому-то повезёт с ним. Не ей…

Лея изобразила сбившееся дыхание и стала подаваться навстречу. Меньше всего хотелось его расстроить. Не потому, что может уйти, она понимала, что теперь — нет. Но он был парнем, о каком только можно мечтать. А хорошие люди должны стараться для хороших людей. Просто им не повезло. Не сложилось…

Ведж ускорил темп.

— Да, да… — синхронно шептала Лея.

Ведж закрыл её рот поцелуем. Он не был неприятным. Просто никаким. Не пробирающим до самых глубин, не вызывающим чувство порхания в невесомости.

Лея попыталась задавать темп, не позволяя Веджу ускоряться сильнее. Её действия слишком возбудили его. Она понимала: несколько лет на службе в Альянсе, и вряд ли у него было много возможностей. Вот Хан… Воспоминание стиснуло сердце, но тем легче оказалось натянуть на себя гримасу страсти. Ведж был классным парнем, он заслуживал идеального воплощения своей мечты.

Ведж двигался всё быстрее и Лея не могла сдерживать его, как не смогла бы сдержать выстрел огромного турболазера, как не могла собрать из осколков родную планету. Он задёргался, забился в конвульсиях, она прижалась к нему и выдохнула стон в покрытую редкими волосами грудь. А затем ещё — в такт его последним движениям.

Две или три минуты, но после стольких лет на голодном пайке… Ей следовало бы позволить ему ещё, как-нибудь в другой раз, может быть в честь грядущей победы, но…

Она погладила его по спине до ягодиц. Он рухнул рядом, приобнял одной рукой, положив другую на грудь, покрыл поцелуями плечо, шею, щёку. Кому-нибудь очень повезёт с этим парнем.

Лея дала ему насладиться собой ещё минуту, затем выскользнула из-под руки, поднялась, села на край кровати, стыдливо отгораживаясь от его взгляда спиной. Она не была готова к тому, чтобы он глядел на неё, даже если перед этим позволяла нечто большее.

— Ведж, мы пока не можем… Надеюсь, ты понимаешь? Я не хочу допустить, чтобы пошли слухи.

Лея попыталась встать, чтобы покончить с этим, но убежать от пилота истребителя не имелось шансов. Рука мгновенно оплела её живот, как щупальце сарлака, Ведж сел рядом и, обхватив сзади, переложил руки на груди.

— Да! — выдохнул он над ухом, а затем притянул к себе и уткнулся губами в затылок.

Лея полуобернулась для прощального поцелуя, но Ведж только чмокнул её в щёку, вскочил и начал одеваться как по случаю тревоги.

— Всё, я в душ!

Ведж ещё раз чмокнул только что успевшую натянуть платье принцессу с хаосом на голове и выскочил в узкую щель не успевшей открыться двери.

Лея облегчённо вздохнула. Всё оказалось не слишком сложным.

* * *

Липкая гарь перехватила горло. Десятки килограмм сожжённого ракетного топлива — вентиляция не справлялась, если вообще что-то осталось от фильтров. У дальней стены полыхал «крестокрыл», хлопья копоти, разнесённые по ангару, грозились осесть на светлое платье. Пожарная команда деловито его тушила, но пламя выбивалось из-под потоков аэрозоля. Рядом, в трёх метрах, механик что-то подкручивал под крылом, дальше — сверкала сварка, где-то грузили торпеды.

Оглушая свистом, село звено. Подскочившие кары механики цепляли за стойки шасси и растаскивали истребители по углам. Другая группа готовилась к вылету. Вспыхнули двигатели, выжигая остатки кислорода.

Пожарные, казалось, потушили «крестокрыл» но через секунду пламя вновь взметнулось из под крыла. Лея бочком посреди этого хаоса протиснулась до двери и по лестнице поднялась на второй этаж.

Дежуривший по ангару капитан-лейтенант вытянулся в приветствии, но она успела дать отмашку. Через панорамное окно открывался шикарный вид на творящееся сумасшествие. В динамике безостановочно бормотали радиопереговоры, сыпля цифрами и позывными.

— Проблемы? — она показала кивком вниз.

— Стараются не залить двигатель. У него через семь минут вылет.

— А… торпеды?

— Загрузят. Сначала с другого борта, а там и этот остынет.

«Твою же тётушку Мотму!»

От пережитых впечатлений причёска, казалось зашевелилась на голове, как щупальца наутоланина.

— Что с «красными»? — спросила Лея удивляясь тому, что здесь их, похоже, не ждали.

— Запас хода по топливу — два с половиной часа, энергии — на три минуты манёвренного боя, — не заглядывая в датапад доложил капле́й и неожиданно рявкнул в микрофон: — Что за банта в створе? Убрать, живо!

Девушка сержант, ведущая вычисления за тактическим столом не дёрнулась и не отвлеклась от дела.

«Три минуты? — подумала Лея, отойдя от звона в ушах и сползший по позвоночнику холодок разлился в животе. — Через три минуты они останутся без пушек?»

— А причины?.. Задержки?

— На командном пункте вам объяснят.

Когда она покидала командный пункт, чтобы к их возвращению успеть в ангар, всё шло по плану. Потекли медленные секунды ожидания.

— Х-а-а-а! — пронёсся по ангару слитный вскрик, многократно отражённый металлическими переборками.

Капле́й начал быстро диктовать в микрофон:

— Оранжевый один, оранжевый два! Взлёт разрешаю! Оранжевый три, оранжевый четыре! Взлёт разрешаю! Оранжевый пять, оранжевый шесть! Взлёт разрешаю! Оранжевый семь, оранжевый восемь! Взлёт разрешаю!

Истребители парами отрывались от палубы и покидали ангар.

— Синих на полосу! — через секунду скомандовал он и, повернулся к Лее. — Они возвращаются.

— Разрушитель?

— Потерял ход.

Лея, бросив на бегу «Спасибо!», помчалась вниз, едва не оставляя на ступенях подмётки.

На палубу сели два «крестокрыла», затем ещё два, и последний — командирский. Всё, что осталось от звена. Стараясь не терять голову, Лея пошла быстрым шагом, смотря не только на бортовой номер Веджа, но и поглядывая по сторонам. Её едва не растоптали, не переехали и под конец — не убили поднятой краном торпедой.

Механик приставил лесенку, фонарь откинулся, но пилот ещё долгие несколько секунд не появлялся из кабины. Когда Лея готова была кричать, звать медиков на помощь, виднеющаяся макушка шлема поднялась, пилот неловко перевалился через бортик и начал спускаться. Ещё несколько секунд, почти до разрыва сердца.

— Где Люк?

Ведж махнул в сторону створа и пошёл не обращая больше на неё внимания. Лея заступила ему дорогу. Он остановился как дроид пред внезапно возникшим препятствием и попытался её обойти. Лея поймала его за рукав лётного скафандра.

Тогда Ведж, наконец, расстегнул застёжку другой рукой и стянул шлем. Пот стекал струйками по неестественно алеющим щекам, короткие волосы, беспорядочно разбросанные, были насквозь пропитаны влагой.

— Там, — смог выдохнуть он. Лея только сейчас заметила, что дышит он как загнанный кибак.

«Там» — было слишком широким понятием. Кто-то оставался там навсегда, кого-то вылавливали и хоронили с почестями.

Механик, дождавшийся освобождения боевого дракона из лап принцессы, сунул фляжку. Ведж, сделав глоток, поперхнулся, откашлялся, выдавил из лёгких воздух и залил в рот изрядную порцию жидкости.

— Ведж! — на грани истерики крикнула Лея. Механик укоризненно посмотрел на неё.

Взгляд пилота приобрёл осмысленность.

— У них тангенциальная составляющая больше. Тридцать секунд и выйдет как по лекалу. Даже дефлектор за тысячу не нагреет.

Судя по изданному механиком звуку, где-то здесь пряталась шутка.

Лея вычленила только «тридцать секунд» из потока белиберды. Которые должны были давно уже…

Со свистом в ангар ворвалась пара истребителей. За ней — ещё одна. Люк, не дожидаясь лестницы, перескочил на консоль и в одно касание спрыгнул на палубу. Каким-то чудом он нашёл её среди белых, оранжевых и синих комбинезонов, подбежал, срывая на ходу шлем, подхватил и крутанул, чего раньше себе не позволял.

— Победа! — сдавленно прокричал он, потрясая шлемом над головой.

Лея прильнула у нему, не отдавая отчёт в своих действиях, не понимая зачем вообще припёрлась в ангар. Это казалось естественным: она боялась, что победа заберёт у неё последнее, но теперь они были вместе, и это действительно знаменовало победу над жестоким миром вокруг.

А оторвавшись от Люка, Лея на мгновение перехватила направленный на них взгляд. Она хотела сказать, что это не любовь, не та любовь, а совсем иное, но не могла кричать об этом на весь ангар.

— Ведж! Что… Я думал, ты забуксовал. Эти лишних два звена…

— Не знаю… Мы годы жили надеждой на победу. Как теперь будем жить дальше?

— Счастливо! — улыбаясь ответил Люк. — Теперь можно всё, о чём только мечтали.

Ведж протянул фляжку. Люк помотал головой.

* * *

Через банкетный зал шёл адмирал. В парадном мундире с золотыми нашивками на рукавах, с золотыми и красными кубиками и с сияющими орденами на груди. В том числе с одним почти уникальным; второй такой же имел только её брат.

Теперь Лея знала, что Люк — её брат. В тот памятный вечер, после победы в последней из крупных битв, они сидели в каюте и пили только «коктейль тётушки Мотмы» — то, что заливали в бачки скафандров вместо положенного раствора глюкозы, витаминов, подкислителя — воду, разбавленную наполовину водой. Но всё равно, кружилась голова от счастья и Лея теперь без страха ждала, когда он заговорит об этом, не зная и не думая над тем, что скажет в ответ. Люк заговорил, но совсем не о том.

Адмирал неспешно переходил от группы к группе, здоровался с сенаторами и министрами, на несколько минут задержался возле таких же как он. Казалось, что он явился вовсе не для того, чтобы убить её выстрелом в голову из ионной пушки.

Вообще в его появлении не было ничего необычного. Даже наоборот, он скорее обязан был присутствовать на приёме, посвящённому событию такого масштаба. Конечно, его отсутствие не явилось бы поводом для пересудов: он военный, что им до дипломатического этикета и создаваемых в кулуарах союзов? Но Лея вообще не принимала в расчёт возможность того, что он решит сюда заявиться.

Предчувствия заныли. Лея имела чувствительность к Силе, как объяснил Люк. Весьма слабую, но вполне достаточную, чтобы увериться в том, что он разрушит сделку. Он, конечно, не был сумасшедшим, но вдруг сейчас настал именно тот момент? О том, что Ведж пришёл просто развлечься, поболтать и отведать набуанского изумрудного, Лея не думала: очень уж яркими в памяти оставались воспоминания о тех днях.

Лея тоже, как хозяйка приёма, дрейфовала между гостями, и, не произойди их встреча, это точно стало бы поводом для сплетен об охлаждении между бывшими соратниками. Он — её креатура, и в конце концов начальник рода войск.

— Добрый вечер, принцесса! — с поклоном сказал Ведж, в нарушение всех мыслимых этикетов назвав её так, как давно никто не называл и, насладившись реакцией, пояснил: — Ты же выходишь замуж за принца.

— Кхм… — Лея поперхнулась своими мыслями. — Очень любезно, что пришёл меня поздравить.

— Поздравить? Разве что Республику в целом. Хотя я всё равно не до конца понимаю смысл… А для меня, скорее, попрощаться с мечтой.

— Ты всё же надеялся?

Лее стало невыносимо стыдно от того, что она заставила страдать этого парня.

— Нет… «С мечтой», это в более высоком смысле. — Ведж не совсем подобающе для адмирала повертел в воздухе рукой. — Я же с самого начала понял, что это разовая акция.

— Обстоятельства так сложились… Я говорила, что не могу себе позволить…

— Как только ты вошла, — с нажимом произнёс Ведж и усмехнулся. — Я тогда почувствовал, что не смогу отказать тебе ещё раз. Хотел даже поиграть в благородство… А затем подумал: да пусть оно катится в хаттов сектор. Я хотел и я получу. Заплатив немалую цену, между прочим.

— И ты… позволил мне?.. — спросила Лея ледяным тоном, не повышая голоса, чтобы не привлекать внимание.

— Дорогая моя! Ты всю жизнь именно этим и занималась! Сначала торговала улыбками перед новобранцами. Затем…

В глазах Леи сверкнули молнии, обещая убить всякого, кто осмелится произнести следующее слово. Но Ведж продолжил с армейской прямотой:

— … поцелуями. Ох, как я ждал каждое награждение! После этого, сама знаешь чем. А теперь ты продаёшь и душу.

Звон пощёчины рассыпался по залу и затерялся в высоких люстрах. Жизнь вокруг замерла. У начальника войск палубной авиации по щеке расплывалось красное пятно.

На негнущихся ногах Лея подошла к столу и взяла бокал. Неизвестно как появившемся в руке ножом она постучала по краю.

— Прошу всех меня извинить! Но помолвка отменяется. Потому что я всегда любила и люблю Хана Соло. Бывшего контрабандиста, негодяя, и человека сделавшего бесконечно много для становления Новой Республики!

И жахнула половину кислой изумрудной жидкости.