Мечтают ли андроиды о медовиках (джен)

На самом дне океана, распространяя вокруг себя матовый зеленоватый свет, раскинулась Раха.

Неоновая, похожая на обломок современного мегаполиса с высоко устремлёнными небоскрёбами, соединёнными нескончаемыми трубами-тоннелями с прозрачными стенками. Среди шпилей виднелись здания, похожие на купола-оранжереи, некоторые прозрачные, иные — плотно скрытые. В центре города возвышался особенно крупный небоскрёб, на котором махал неоновыми крыльями мотылёк, символ Конклава Эниака. Сквозь прозрачные окна во всю стену можно было различить, как суетятся внутри маленькие фигурки, словно муравьи. Бегают по переходам, по этажам, и по паутине тоннелей, которые сходились к главному небоскрёбу, как к центру паутины. По некоторым тоннелям стремительно перемещались небольшие транспортные средства, похожие на вагоны метро.

Над Рахой, сновали десятки рыб-батисфер, таких же как та, в которой плыли гости из Мезы. Они ощупывали прожекторами толщу воды, скользили между зарослями глубоководных водорослей. Живые рыбы на их фоне казались стайками насекомых.

Раха была велика. Раха была ожившей мечтой. Почти нереальной сказкой, спрятанной, словно сокровище, в толще океанических вод.

— Полузатопленный, говорите? — Недоверчиво прищурился северсталец, замирая от восхищения и не находя слов, а потому заменяя выражение приятного удивления каплей язвительности. — Но секретность у вас действительно хороша, не поспорить. Куда мы сейчас?

Младший близнец потер полотенцем лицо и волосы, подумал, не стянуть ли мокрую одежду, однако остался стоять так. Буквы на джинсах расплылись и частично стерлись. И это было меньшей бедой. То, что под аэромантом скапливаются лужи, огорчало чуть больше. Тем не менее, сушиться магией дампир не спешил, внимательно оглядывая внутренности корабля и Йеремию. В этот раз он производил более приятное впечатление. а может, так казалось лишь по причине его прибытия так вовремя и недолгого общения.

— О господи.

Иванна прильнула к стеклу, оставляя на нем мокрые отпечатки. Она вымокла вся — от ресниц до одежды. Даже сандалии потяжелели от воды, размокнув. Зябко кутаясь в полотенце, она следила за городом внизу, как за явлением Девы Марии. Раха не была похожа ни на что, оставив далеко позади застрявшие в шестидесятых Жижи, Малые Небочесы, похожие больше не праздник, чем на столицу, даже Тарантайск с его паропанковскими конструкциями и махинами заводов. Раха была городом, который действительно развивался, несмотря на то, что был уже полвека затоплен.

— Это удивительно просто. Я не понимаю, как за такое время можно было построить вот... это.

Под водой оказалось красиво, очень. Саша видела нечто подобное лишь, наверное, на Изнанке — но и там ощущение было совсем другим. А еще было страшно — от осознания, сколько над ними воды и с какой силой она давит на хрупкие стены. Девушка, кажется, впервые задалась вопросом о том, как здесь работает магия.

— Я не живу в Жижах и, наверное, являюсь именно теми самыми руками, в которые не должны попасть ваши разработки, — пробормотала ведьма, на полотенце посмотрела без особенной приязни, но все же закуталась в него плотнее, словно признавая на время Йеремию не совсем враждебным. — Как это все освещается? Из чего лодка? Из чего стены зданий? Каков состав воздуха внутри сооружений?

Чуть помедлив и шмыгнув носом, а также внимательней присмотревшись к красотам снаружи, девушка склонила голову к правому плечу.

— Все эти лодки и лучи света... Вы что-то ищите?

Завернутого в полотенце Блимма все равно потряхивало от запоздалого чувства холода. Стараясь отвлечься он следил в один из иллюминаторов, куда же они приплывут. Филиал Атлантиды был прекрасен, хоть и сложно сказать, стоил ли таких приключений. Незримый суицидник внутри вкрадчиво вещал, что конечно стоило. И не за таким и не в такие Нарнии приходили. Но вскоре и он заткнулся, то ли от нервного ощущения постоянной опасности, то ли от подводного давления. Хотелось спросить хоть что-то, но, в общем-то, бальзамировщик пошел черт знает куда, не зная практически ничего. Ну что-то там про техномагию. А признавать, что понятия не имеет, что происходит, он совсем не любил. Оставалось только молча наблюдать и ожидать вопросов от других, больше знающих о цели.

Ник, все еще обмотанный полотенцем, едва не влип носом в иллюминатор. Следил взглядом за лучом прожектора, а после не мог оторвать его он раскинувшегося пейзажа подводного города. Это было... Чудесно.

Это завораживало.

— Господин Йеремия. Я немного увлекаюсь дайвингом. На какой глубине мы сейчас?

Дышать под водой мальчишка сможет, но выдержит ли давление толщи воды? Этот вопрос интересовал юнгу в первую очередь. Из прядей волос, недавно перекрашенных в черный, стекали капли и пачкали свежее полотенце остатками краски. Будто опомнившись, близнец отряхнулся и попробовал просушить комбинезон при помощи магии, оставив после себя огромную лужу на полу.

— Не зря нас молнии били, не зря нас топили циклоны и аномалии, не зря я круг взял. Я держусь Лэнс, за жизнь держусь теперь крепко. Спасибо Дарию.

Круг потерялся за бортом подводной лодки, да и тащить его на себе теперь было невозможно. Зато полотенце дали, которое парень намотал вокруг головы вместо шапки, на манер чалмы. Деште-Лут прихрамывал из-за подбитого колена, но надеялся, что его хромота не надолго. Хотя он уже мысленно завел себе трость, которой можно будет указывать путь или вальяжно ею помахивать.

Город под водой был великолепен, даже лучше того, что можно было ожидать. Кто здесь живет? Почему? Что делают? Вопросы возникали один за другим. Нужно было выбрать главный.

— Где у вас тут уборные? Кухня, спальня, гардероб.

Оказалось, что их спаситель и есть брат Йеремия. Тот самый, который вербовал сотрудников Мезы и вел себя подозрительно. Теперь это все было пустяками, потому что увидеть такое место было гораздо важнее каких-то там вербовок.

Батисфера пришвартовалась к одному из куполов. Дверь с тихим шелестом открылась, Йеремия тут же выбрался наружу, чтобы, в случае чего, подать выходящим гостям руку.

— Добро пожаловать!

Дальнейшие события происходили стремительно. В подводном порту Йеремия не стал задерживаться и повёл гостей по одному из прозрачных тоннелей, так что перед ними на обозрении оказался весь подводный мир. Рыбы, снующие батисферы, водоросли, неоновые силуэты зданий. Йеремия голосом профессионального экскурсовода проводил первый беглый инструктаж.

— Из-за аномальной бури, которую вы изволили видеть над нами, никакие порталы к сожалению не работают, как и большая часть артефактов. Сообщение с Авалоном может вестись только с поверхности, но не волнуйтесь, мы пошлём сообщение в Правую Мезу, что вы добрались живыми. Наверняка вы устали после таких приключений, так что сегодня вас ждёт только отдых, мы отвели вам достойные комнаты неподалёку от главного святилища Эниак.

Комнаты, действительно, оказались достойными. Большая круглая гостиная, от которой отходило несколько коротких коридоров со спальнями и ванными комнатами. Сама гостиная была обставлена в тёмно-бардовых тонах, пол покрывал ворсистый ковёр, на нём покоился диван с горой подушек и стол с разнообразной едой от фруктов и овощей до мясных продуктов и сладостей, всё сервировано с нечеловеческой аккуратностью.

— Обживайтесь, прошу вас, чувствуйте себя как дома, — улыбаясь поклонился Йеремия, по обе стороны за его плечами стояли высокие мужчины с невыразительно-вежливыми лицами и широкими плечами, они как будто даже не моргали. — Не выходите за пределы комнат, иначе обязательно заблудитесь, лучше хорошо отдохните, в спальнях вас будет ждать сменная одежда. Она не так красочна как ваш обычный гардероб, зато удобна и с символикой Конклава. Завтра вечером я навещу вас, отвечу на все вопросы и проведу по главному святилищу. Небольшая экскурсия, так сказать. Доброй вам ночи.

Раскланявшись, Йеремия оставил ребят в одиночестве. Два широкоплечих человека вышли следом за ним и, кажется, так и остались стоять у дверей комнат.

— Почему я чувствую себя так, как будто все-таки попал в Фиорину? — Негромко поинтересовался скорее сам у себя Блимм, стоя посреди гостиной и не зная, прибиться ему к умным или к красивым.

То есть забивать спальню или шведский стол. Победило как всегда стремление поесть. Несмотря на все еще капающую с волос воду, северсталец сцапал со стола яблоко, уже раздумывая, что будет следующим, и совсем не думая о том, что не просто так существуют истории, убеждающие, что еду у кого попало не берут.

— Ребята, это атас. Все такие официальные, я не могу, прямо как на собеседование на работу пришла, — Ася, капающая с рукавов водой, глубоко вздохнула. Глубину она предпочла немедленно забыть, чтобы не начать задыхаться от психосоматики. — Пока я не начала плакаться в подушку и клясться на крови, что больше никогда — спокойной ночи, чуваки. Я сушиться и спать.

С полотенцем подмышкой, Ася перехватила со стола пару булок, апельсин и мисочку салата, кажется, из морской капусты. Ее ждала спальня, одежда (сухая!) и постель. Обо всем остальном она подумает попозже. Может даже никогда.

Так как здесь не было тонущего катера и литров воды льющихся в нос, Ури решил, что ничего страшного не случится, если он поживет немного по правилам брата Йеремии. Просоленный свитер давно мешался, поэтому парень сменил одежду, пусть и на ту, которая принадлежит Конклаву. Душ, полотенце, еда.

Деште-Лут зашел в одну из спален, захватил с собой подушки и одеяла, а потом припер все в гостиную. Свалил в углу и, набрав еды, стал размышлять пред сном.

— Увидим ли мы еще наш родной бордель, завод и детский дом. Но тут хотя бы не дадут умереть. Может даже не сразу. Спокойной ночи.

Как только за спиной Йеремии закрылась дверь, Иванна бросила полотенце прямо на пушистый ковер и на цыпочках подошла к двери, прильнув к замочной скважине. На пол в коридоре падали две широкоплечие тени, которые не могли принадлежать никому, кроме мужчин, вышедших вслед за Йеремией.

Ива помассировала кончиками пальцев лоб и отошла от двери, падая в кресло. Атмосфера города под водой действовала на нее давяще. Глубина в тысячу метров.

"Господи".

— Чтобы вы понимали, за дверью стоят двое громил. Громил — это размером с тот шкаф. В комнатах нас ждет одежда конклава. Мы находимся в километре под водой. Хорошо зашли погостить, нэ?

Ник остановился посреди комнаты и молча следил, как захлопнулась дверь за спиной брата Йеремии. Стоял и смотрел, как баран на новые ворота. И еще бы простоял, если бы не мысль о неизбежности. Вздохнув, парень опустил взгляд и стукнул носком ботинка по полу. В ботинке противно булькнула и перелилась вода.

— Жрать, конечно, охота, после таких приключений, но я сначала туда... — неопределенно махнув рукой в сторону спален, северсталец передернулся всем телом. — Как-то меня знобит. Надо переодеться.

Окинув стол с угощением мутным взглядом смертельно уставшего человека, Доминик поплелся в любую свободную комнату. Сюда он еще вернется, как только израсходованные за день силы потребуют восполнения энергии.

— Слишком далеко от неба, как по мне. — Вздохнул аэромант, как комара прихлопнув кольнувшую татуировку пониже основания шеи. — Но, конечно, технологии поражают.

Не сомневаясь, северсталец выбрал возможность поесть, по старой привычке запуская теплый воздушный вихрь для просушки одежды. Драные джинсы, свои и родные, не могла заменить никакая символика. Хотя в качестве сувенира стоило прихватить костюмчик. Несмотря на интерес к Конклаву и неопределенность будущего, Рико не мог представить, что останется здесь надолго. Пусть здесь и были крыши, но течения — это не ветер, лампочки — не звезды, а на улицах наверняка не найдешь лотков с кофе.

— Интересно, они еду тут же производят или закупают где-то... — Размышление не было вопросом, скорее констатацией акта, что дампир заинтересован. — Или у них свои аналоги подносов. Будет забавно узнать, что подносы тянут продукты с местных фабрик.

— Это было... Вау, — заявил Лёня, махая рукой на прощание расходящимся. Происходящее все больше напоминало сон и он очень волновался, что утром проснется у себя на заводе, у дивана пан Сталя. На полу. А все уехали без него или не уезжали вообще, и все, что они пережили, на поверку окажется игрой разума. Было бы очень обидно, ведь эту ночь пережить стоило. — Лучшие мои гости. В смысле, поездка. Ого.

Выбирая путь, Лёнька самому себе указал пальцем на ванную и проследовал по направлению, исполняя угрозу в порядке живой очереди. Обратно в гостиную он выбрался уже без противного скрежета соли на коже, снова мокрый, но на этот раз куда более счастливый и даже теплый, в простыне и с подушками под мышками. Спать в одиночку после завода он бы не смог.

— Добрых, — пожелал мальчишка, прихватывая со стола каких-то мясных штук и устраивая себе кокон поближе к Ури, греться. Угол был окрещён мальчишеским.

Ник задержался в комнате, пристально ее досматривая, а потом наскоро посетил душ. В общую комнату он вернулся в обезличенной одежде с мотыльком, подергивая ее на груди и ребрах. На лице мальчишки застыло легкое выражение брезгливости. Свой родной комбинезон северсталец нес под мышкой.

— Он жмет и давит, — объявил заводчанин, хотя, если быть честным, местная одежда его движения практически не затрудняла. — Интересно, они наши мерки заранее сосканировали или как?

В поле зрения дампира попала еда. И каким бы уставшим он не был, как бы не хотел спать, восполнение энергии казалось делом первостепенной важности. Близнец придирчиво осмотрел сервировку и понюхал кусочек мяса. Не обнаружив ничего подозрительного, парень положил его в рот и медленно прожевал.

Ива задумчиво покачала ногой. Кто-то из ребят уже успел поужинать, кто-то переодеться. Некоторые заснули. Обивка кресла, в котором она сидела, насквозь промокла и неприятно липла к спине вместе с одеждой — нужно было найти свободную комнату и новую одежду, но она не могла себя заставить. Иванна бегала взглядом по стенам и потолку, пытаясь заметить отблеск стекла, но раз за разом ничего не находила, хотя камеры здесь были, конечно. В обществе, которое умудрялось скрываться на морском дне в течение шестидесяти лет, можно было бы разочароваться, если бы оно вверяло безопасность только охранникам.

— Как же мне все это не нравится, — тихо пробормотала цыганка, потирая глаза. Среди чистой и сухой гостиной она выглядела пятном морской тины.

Кажется, стоило признать, что синдром вечной старосты зашел слишком далеко. Вымывшись и переодевшись в костюм, который, к слову, был сделан из весьма приятной ткани, Ася наскоро собрала влажные волосы в высокий хвост, подхватила миску с салатом и вышла из своей спальни обратно в общую залу.

— Таки прекрасные швеи просто не могут быть злыми, чуваки, — довольно сообщила она, оседая в одно из свободных кресел и принимаясь за салат, — а даже если так, ждать глубокой ночи, чтобы нас всех перебить у них нет никакой причины. Раз они этого не сделали сразу, не сделают и потом. По крайней мере, не поговорив с нами. Вань, сходи в душ, у тебя сейчас соль в волосах засохнет, замучаешься отскребать.

Закончив парад очевидных фактов, Тургенева вернулась к поеданию салата и осознанию собственного положения во всей этой ситуации.

Еда оказалась вполне сносной, откуда бы не бралась. Навряд господин Йеремия планировал их потравить до завтра. Ник попытался соорудить более привычный глазу бутерброд и уселся за стол, развернув стул к нему под углом девяноста градусов. Так он мог болтать с Ваней. Комбинезон юноша положил подле себя, прямо на столешницу. Кажется, не хотел с ним расставаться вовсе.

— Есть желание проверить наш домик? Он такой... уютный. Просто программа "все включено", — за спокойным тоном северстальца чувствовалась тщательно скрываемая дрожь. Может от сильной усталости, а может от внутренней злости, он и сам не мог разобрать.

— Мне не то что бы нравится эксгибиционизм, — Ваня улыбнулась краем рта и легко поднялась с кресла, сделав в воздухе неопределенный жест рукой. — Или вуайеристы. Не знаю, как лучше назвать. Это от усталости, конечно. Ася, ты не могла бы как-нибудь?..

Ива обвела комнату рукой и быстро вскинула брови, на секунду ловя что-то взглядом за спинкой кресла, в котором сидела. Не акцентируя на этом внимания, она быстро отвела глаза и скрылась в коридорах, ведущих к комнатам.

На замках некоторых в темноте светились красным ячейки. Наверное, они были заняты. Девушка наугад заглянула в несколько открытых, пока не нашла комнату, где на кровати лежал костюм подходящего ей размера.

Через несколько минут она вышла в общую комнату почти сухая и в униформе конклава. Они были вежливыми гостями. Нужно было уважать чужое гостеприимство или, по крайней мере, не давать повода уличить себя в неуважении. Как бы Иванне не нравилась вся ситуация, она хорошо знала, как приспосабливаться к необходимым условиям.

— Предлагаешь полазить по спальням? Там ещё не все заняты, но лично в моей я нашла великолепный ночник, — Ася склонила голову на бок и серьезно, не соответствуя своему веселому тону, посмотрела на Доминика. — Такой, знаешь, в форме мотыля, красивую тень на стену отбрасывает.

Справившись с салатом, Тургенева поставила мисочку на подлокотник и небрежно махнула рукой. Колдовать без палочки девушка умела, но почти отвыкла от этого. Магический проводник от Нани добавлял к ее колдовству функцию автоматической уборки, так что наводя чары от чужих ушей и слишком уж любопытных глаз и носов, Тургенева даже удивилась, что в комнате не пропали пустые тарелки и не вымылись стаканы.

— Я очень надеюсь, — не меняя веселого тона, поскольку в том, подействовали ли чары, быть уверенным было нельзя (аномалии же!), продолжила Ася, — что в Мезе все узнают как есть, без этих вечных сломанных телефонов, из-за которых всё летит к чертям, а ко мне в башню врывается Дубровский со сковородой и во всеоружии, хотя я просила его просто принести соли. Этот вот уровень почты, конечно.

— Интересен мне их способ связи с внешним миром. Кому они напишут, если раньше поддерживали связь только с Патриком? Опять все еще Гекса с ожиданием в неделю? — зажевав первую усталость, Ник клевал носом и соображал через раз. — И я был бы не против, чтобы господин Дубровский врывался, ага. У него это самое должно чудесно получаться.

Юноша откинулся на спинку стула и сполз ниже, расслабившись. Он планировал спать в отдельной комнате, как белый человек, но большая часть его заводчан отаборилась в гостиной: кто с подушками, кто с пледом, а кто просто так, на стуле. Кажется, место ночевки заведующего было очевидным.

— В своей комнате ночника не замечал, но я такой, невнимательный. Надо собраться.

— Я была бы не против посмотреть этот город, это просто чудо какое-то, правда. В смысле, мне совсем не кажется, что чуваки, отгрохавшие такое чудо, нуждаются в нашей помощи. Мы даже Жижи-то восстановить не можем, какое там. Но вот посмотреть на это всё дело, может быть у нас получится узнать как они это всё сделали, и поднять на ноги хотя бы один квартал в Жижах, кроме китайского.

На секунду Ася задумалась, поднялась из кресла и принялась ходить взад-вперед, задерживаясь то у одной стены, то у другой. Она не старалась даже вышарить глазами жучков или камеры: всё равно бы не нашла, и к тому же, это был не её стиль решения проблем. Обычно Ася просто ждала, пока что-нибудь не произойдет само собой. Сегодня вот, например, это сработало. И в другие разы тоже. Сегодня основной почвой ее размышлений составлял грядущий разговор с Йеремией. Надо было спросить что-то дельное и узнать, что они за это "дельное" хотят. Они же, всё-таки, не просто так их пригласили.

— Вы вообще видели какой прожиточный минимум в Жижах? Ужас что такое, там голодают дети.

— Складывается впечатление, будто они вообще ни в чем не нуждаются. Но это только первый взгляд в окошко. Иллюминатор, вернее, — Ник широко зевнул, сделал волевое усилие и перенес свою тушу на диван, продолжая разговор из горизонтального положения. — Но зачем-то они прибыли на тот праздник в храм. Да еще целой делегацией.

Юноша лениво скользнул взглядом по убранству их гостиничного номера. В меру скромно, в меру роскошно, ничего лишнего. Тщательность выполнения деталей поражает, особенно после жизни в старом заводском цехе, где каждую ночь в рот спящему может залететь отслоившаяся с потолка побелка, а на полу слой вечного мусора и свалявшейся кошачьей шерсти.

Доминик отчаянно засопел, слишком искусственным ему казался подводный город.

— Как тут все правильно. Кошмар.

— Правильно? В городе для людей, под водой, на такой глубине, что даже если я буду плыть весь день, то все равно не всплыву? — Ася иронически дернула уголком губ и чисто инерционно налила себе молока и принялась пить его мелкими глоточками. — Тут вон молоко есть, коровье, под водой! Свежее!

В любом случае, после молока короткий прилив энергии, посетивший Тургеневу после душа, спал, так что пора было сжевать пару печений и возвращаться в спальню. Смотреть на невероятно красивый ночник. Трудно даже представить, сколько он стоит. Трудно даже представить, расстроится ли конклав, если Ася заберет его к себе в башню как сувенир.

— Ночи вам хорошей, чуваки. Ваня, не сиди до поздна, съешь чего-нибудь и спи, завтра мы куда-то пойдем, и твой организм и твоя кожа не поблагодарят тебя за мешки под глазами, помни это.

С этими совами лурейка поставила пустой стакан на стол, мимолетным движением руки очистила его, чтобы не стоял грязный, и ретировалась обратно к себе в спальню. На этот раз уж точно до утра.

Ник помнил о том, что собирался поспорить с Асей насчет субъективного восприятия слова "порядок" в глобальном и детальном смыслах. Помнил, что собирался наплевать на все и уйти спать в свою комнату. А потом ничего не помнил, видимо, уставший организм смиловался над ним и не одарил его сновидениями. Стремительно вынырнув из тихого сна, юноша хотел было продолжить прерванный разговор, но наткнулся на отсутствие собеседницы, глупо похлопал веками и решил не отрывать голову от дивана. После грозового шторма и адреналинового всплеска, все тело ныло. Отвыкшие от внезапных нагрузок, мышцы протестующе побаливали.

Но вставать пришлось. Совершив ритуальный визит в ванную комнату своей спаленки, Доминик вернулся обратно, чтобы сдать свой просохший комбинезон в подпространственное хранилище брата. Так он был уверен в сохранности ценной вещи. Пока прибывшие досматривали сны, заводчанин обошел гостиную по периметру, с нескрываемой заботой оглядел спящих, кое-кому даже подушку поправил под вихрастыми кудрями, а после мешком свалился на стул и потянулся за фруктами. Энтузиазм и оптимизм медленно таяли, как ледышка на весеннем солнышке. Не смотря на видимое спокойствие, хотелось побиться о столешницу головой или руками, сломать чего-то или разбросать педантично сложенные вещи, лишь бы нарушить идеальное спокойствие дома-ракушки. Ник чувствовал себя погребенным заживо, под толщей воды. Пусть и в красивом гробу.

— Измена! — Слабым голосом сообщил младший МакАлистер, проснувшись и прислушиваясь к самочувствию. — Кажется, меня отравили. Мы ведь не курили вчера?

Тошнота, поначалу едва заметная, усилилась от вида еды, и дампир только благодаря координации симбионта уверенно исчез в туалете. Вернулся Рико бледным и исполненным подозрений, на стол старался не смотреть и был задумчив. На самом деле аэромант размышлял, какое на такой глубине может быть давление в канализации, но со стороны могло показаться, что думает о коварстве отравителей.

— Это что, только мне так плохо? — Северсталец, обычно всеядный и невосприимчивый к большинству желудочных проблем, был искренне удивлен и пытался заставить работать слегка затуманенное сознание. — Может, правда, переодеться...

Надежда на то, что в костюме с мотыльком полукровка не станет жертвой болезни, была крайне слабой, и не сумела заставить сотрудника исполнить идею. Тем более, что мысли носились бессвязными обрывками и мешали сосредоточиться надолго на чем-то одном. То есть, делали это в большей степени, чем обычно. И к этому следовало привыкнуть. Или, если повезет, просто переждать.

Ася вышла из своей спальни веселая, выспавшаяся и подтянутая. Короткие волосы, вчера для удобства собранные в хвост, Тургенева заплела в две небольшенькие косички.

— В этом месте для идеального пятизвездочного отеля не хватает только набора для тех, кто со временем не молодеет, — сообщила проснувшимся ребятам девушка, на днях отметившая 95-тилетие, — я не знаю, масок для лица с рожицами животных, патчей каких-нибудь от мешков под глазами, вот этого всего.

За ночь ягоды в тарелках пожухли и потеряли товарный вид, что говорило об их натуральности. Подхватив себе два персика на завтрак, Тургенева присела за стол и принялась лениво нарезать фрукты в мисочку с йогуртом.

— Как вы себя чувствуете? Почти потонуть в холодном море — это не шутки. Ни у кого температуры нет, горло не болит? Синяки, отеки? — большой кусок персика рухнул в миску и, к большому сожалению Тургеневой, забрызгал йогуртом рукав костюмчика от Конклава. — У меня на ноге такой жуткий синяк, я думала так и останусь сегодня в постели. Но ничего! И не такое переживали.

— Только не говорите, что уже утро, — недовольно простонала гора подушек с искренней надеждой, что это все ложь, еще сутки никто не будет кантовать и можно спать дальше.

Разбуженный голосами ранних, слишком ранних, сотрудников Блимм мало что помнил. Вот то, как решил поесть и только потом приводить себя в приличный вид, как закусывал колбасу шоколадной конфетой и дальше провал. Сном на диване и окопом в подушках занимался уже автопилот.

— Надеюсь, про нас уже забыли и вспомнят еще не скоро, — с видом, как будто спал не большую часть суток, а последний раз пару дней назад, бальзамировщик подтянулся к столу за зефиркой. После вчерашнего нервы требовали успокоения сладким.

Вздрогнув попеременно от осознания, что так и сох всю ночь после вынужденного купания и что сейчас прямо таки жизненно необходимо добраться до ванной уже добровольно, северсталец печально чихнул, сгреб себе что-то неопознанное, но покрытое шоколадом, и отправился исследовать коридоры на предмет нахождения свободной спальни. Судя по всему где-то только его одна и ждала. Спустя полчаса поисков, нахождения в себе решительности и прочих полезных вещей, Блимм вернулся, сменившим слой соли на коже на почти нормальную местную одежду.

— Вы тут шаурму, случайно не видели? Не факт, что у нее были бы шансы дожить до утра, но все-таки это не самое сложное чудо, чтоб не случиться.

— Как спалось на новом месте? В такие ночи, знаете, говорят, мол "Сплю на новом месте, приснись жених невесте", а я забыл. Страшное упущение, конечно, а Вы, Ася? Снили жениха?

Лёнька с хрустом вгрызся в какой-то нектарин, довольно щурясь. Все было неплохо.

В двери гостиной тихо поскреблись, так робко, что звук могли и не заметить. В приоткрывшуюся щель просунулась голова юного существа с шапкой соломенных кудрявых волос. Существу было от силы лет восемнадцать, оно взволнованно кусало губу и тёрло веснушчатый нос.

— Здравствуйте! Надеюсь вы спали хорошо, я к вам с подарком!

Застенчивый, по-юношески бесполый, он ввёз в гостиную тележку с батареей чайных чашек с заваркой на донышке и большим, душистым, ярким, как солнце, медовиком. По комнате тут же стал распространяться сладкий запах.

— Меня зовут брат Малахия, — вежливо представилось кудрявое существо в форме конклава, оно смущённо теребило пуговку на рубашке. — Рад вам сегодня услужить. Угощайтесь, пожалуйста, набирайтесь сил, брат Йеремия придёт к вам позже и проведёт по комплексу.

Сгорая от неловкости, Малахия выставил на поднос электрический чайник, включил его и принялся резать медовик. Резал он легко, на глаз, но идеально ровно, в итоге получилось одиннадцать совершенно одинаковых кусков. Своей миссией юноша явно гордился и пытался выполнить её наилучшим образом. Проверив, что у гостей есть всё необходимое — блюдца для медовика, ложечки, чашки, сахарница, салфетки с тиснением, лопаточка — он откланялся и, чуть не споткнувшись о порог, поспешил оставить мезанцев наедине с лакомством.

Визит брата Малахии произвел на Асю настолько сильное впечатление, что сначала она его чуть было не проморгала. С другой стороны, сладкие подарки человек, пытающийся не потолстеть учует сразу, так что медовик стал центром асиного внимания почти мгновенно.

— Тортики! Спасибо, брат Малахия, вы чудо! Лёнечка, мой жених уже давно законный муж, — вылавливая ложкой плавающие в йогурте персики, откликнулась Ася, — объелся груш. Даш, покопайся в мясной части стола. В конце концов, я где-то видела лаваш и ты сможешь сделать себе шаурму заново.

Домучив свой в меру полезный завтрак, Тургенева решила не гнушаться физподготовки, уселась прямо на пол и начала выполнять вполне обыденную разминку с потягушками, приседаниями и неудачной попыткой сесть на шпагат.

— Подведем итоги, — выдохнула она, пытаясь изобразить рекомендованную некоторыми врачами "позу льва". — У нас у кого-нибудь есть палочки? Ну или там способность колдовать? Я, конечно, не сужу людей по их магическим способностям, но просто на случай внезапного нашествия...кстати, кто попробует тортик первым? Тот славный мальчик чем-то напоминает мне нашего Ленечку. Лень, у тебя случайно нет брата, попавшего в религиозное общество?

Северсталец решил ничего не спрашивать. Навряд посыльной мальчик мог знать что-то важное, необходимое для самих пленников. Дождавшись, пока Малахия скроется за дверью, дампир перестал идиотски улыбаться и потянулся за чайником, мерно наполняя все чашки по очереди.

— Видимо, имена им выбирают по одному принципу. Вот же ударенные в религию. У меня есть частичная беспалочковая магия, на основе ремесла, Ась. Ну и всякое, по мелочи, типа разных демонов, угу.

За посыльным Лёнька наблюдал страшно подозрительно прищурившись, но молча, и тихонько ахнуть позволил себе только после того, как за тем закрылась дверь.

— Тут варианта два, — начал он тихо и серьезно, подгребая к себе кусок торта и хмуро отгрызая от него верхушку. — Либо нас с ним разлучили при рождении, либо пахнет подменой детей злобными пикси. Ну, то есть, если заберут меня, а вам отдадут его, когда я решу отойти в кусты понюхать ромашки, никто ничего не заметит, в костюмах этих так вообще как родные. Шпиён, лазутчик. Смотрите, даже о пороги спотыкается. Все по канону.

Только вот торты Малахия резал ровно. И на носу у него проступали веснушки — и оттого счет между блондинами получался 2:0. Не в пользу Рыженького.

— Возьмите меня за ручку, как выходить будем, пожалуйста.

Иванна появилась из коридора, ведущего в комнаты, ожесточенно вытирая лицо полотенцем. Она проснулась ночью в кресле, сложенная в фигуру настолько сложную, что до сих пор ныли затекшие мышцы. Пробираться в комнаты пришлось по темноте и наощупь, но сейчас Ива чувствовала себя куда лучше, чем ночью. Двенадцатичасовой сон и холодная вода творили настоящие чудеса.

— Доброе утро. Я не колдую, только хорошо разговариваю. Настолько хорошо, что люди обычно делают то, что я попрошу, потому что им этого очень хочется. Ну, если вы понимаете, о чем я. О, сладкое.

Цыганка перекинула скрученное в жгут полотенце через плечо и с довольным мычанием впилась зубами в кусок торта. Она не ела ничего почти сутки и до того, как придется встретиться с Йеремией еще раз, планировала в полной мере насладиться всеми удобствами этой камеры.

— Жаль, сигареты раскисли.

Саша проследила за тем, как добровольцы едят торт, восхищенно покачала головой их смелости и, рассудив, что раз сразу не попадали, корчась и завывая, можно тоже попробовать. Когда еще, в конце концов, доведется.

Еще ведьма знала, что сладкое утолит голод совсем ненадолго, и минут через сорок есть захочется снова, с новой страшной силой, но вздохнула и все-таки подцепила один из кусков. Она. в конце концов, была девочка, и ей хотелось сладенького. Рассыпаться в пальцах медовик не стремился, по крайней мере, сразу, так что девушка просто укусила и уселась, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги — собрать все силы перед прогулкой по комплексу.

— Я без палочки тоже, но могу колдовать и без нее. Все больше, правда, в лечебную сторону, так что если кто-то поранился, дайте мне знать. Лупить боевыми заклинаниями, наверное, тоже могу, но только при наличии опасности и в нервах. Такие вот крайности странные.

— Тайный сбор неанонимных, блин. Саш, погляди на Патрика, ему что-то не хорошо утром было. Может отравился чем-нибудь, — мягко попросил Ник, сглаживая резкость первых слов. — Вдруг у тебя получится ему помочь.

Юноша, кажется, наконец-то успокоился и собрался с мыслями. Может сладкое помогло или горячий чай. Пересчитав взглядом проснувшихся, он отметил отсутствие Эви, но лезть в спальню к их младшей девчонке не стал, как-то некультурно. Даже на заводе есть ширма и подобие личного угла. Может услышит их голоса и проснется.

— Картина, в целом, положительная, — кивнула Ася, улыбнулась всем просыпавшимся и закончила разминаться. — Это очень радует, Сашк, лечебная сторона бывает крайне полезна, сама понимаешь.

Скинув гостеприимные то ли тапочки, то ли макасины с эмблемой Конклава, Ася забралась в свободное кресло с ногами, уселась по-турецки и принялась ждать. Вопросов брату Йеремие она так и не придумала, хотя очень старалась, но, кажется, у более целеустремленных людей в их маленькой экспедиции были веские мотивы сюда поехать, а следовательно, были и вопросы.

Рико не присоединялся к беседе. Тошнота ослабела, но головокружение сохранялось и все равно напоминало об отравлении. Хотя, конечно, обвинять стоило пострадавшую от ушиба голову. Шишка, правда, скрывалась под волосами на макушке, и обнаружилась лишь когда аэромант полез завязывать бандану.

Форму северсталец все еще игнорировал, отправив к ней соседствовать комбинезон брата, а на еду поглядывал с подозрением, но уже более заинтересованно.

— Я в порядке. — Торопливо возразил младший близнец на слова Ника, подкрепляя утверждение жизнерадостной и вполне удачно исполненной улыбкой. — Правда, не отказался бы покурить на крыше.

В дверь осторожно постучали и после короткой паузы в гостиную зашёл Йеремия. Судя по скованным движениям, ему всё ещё было неловко и совестно оттого, что он не успел встретить гостей вовремя. В изломе тёмных бровей чувствовалось что-то виноватое.

— Добрый вечер, друзья, — он коротко поклонился. — Надеюсь вы хорошо отдохнули? Нормально себя чувствуете? Если кто-то ощущает недомогание — мы пошлём кого-нибудь на остров за медикаментами. К сожалению, они у нас не пользуются большой необходимостью, зато есть шерстяные одеяла и крепкий чай!

Йеремия стоял, вытянувшись струной, и будто бы светился изнутри. Далеко не каждому члену Конклава удавалось привести в их дом сразу столько дорогих гостей, потенциальных союзников. А посетители из Жижей у них вообще были впервые. Для молодого брата это было важным событием в карьере. Он прижимал к боку тонкий планшет и рассматривал своих подопечных умными темными глазами.

— У вас наверняка много вопросов, я готов ответить на некоторые из них, плотный график сегодняшнего вечера позволяет нам уделить разговору четверть часа, может быть чуть больше. Позволите присесть?

Он замер рядом с диваном, но без разрешения садиться не стал, с уважением отнесшись к личному пространству островитян.

— Прежде чем вы начнёте спрашивать, мне бы хотелось сказать несколько слов. Чтобы вы понимали, насколько для нас важна проявленная вами поддержка. Не смотря на внушительные размеры Рахи Конклав остро нуждается в новых союзниках. Наши исследования могут перевернуть магический мир, дать новый толчок человечеству, как виду. Но наша приверженность науке, технике, информационным технологиям зачастую вызывает у волшебников в лучшем случае неприятие, в худшем — глубокое равнодушие. Но вы, ваше учебное заведение прекрасно! Никакого снобизма к маггловским знаниям, это так дорого в наше время. Мы действительно заинтересованы в вас, в вашем опыте, в ваших способностях. Сами того не зная, вы идеологически близки нашему культу. Это словно встретить родственную душу посреди пустоты, в такие моменты нет места обману и подвохам, вскоре вы это поймёте.

— Вижу вас, как наяву, — поприветствовал Дарий представителя конклава. — И что же вы ожидаете от нас? Остаться здесь и работать на ваше благо? Каковы условия и польза для нас?

— О, здравствуйте, — Иванна обернулась к двери, мгновенно расцветая в улыбке. Они ждали Йеремию едва ли не сутки, и его приход означал, по крайней мере, экскурсию. Выйти из комнаты дорогого стоило.

— Садитесь, конечно. Берите чай. Он ваш, но всё наше успело размокнуть. Сами понимаете, кексы плохо переносят циклоны, купание в открытом море и путешествия на подводных лодках. Может быть, медовик? У вас вкусно готовят. Удивительно. Удивительный город, я хотела сказать.

— Вы присаживайтесь, да, там пригрето, — улыбнулся он, попутно отметая идею за эти пятнадцать свободных минут впихнуть в Йеремию торт и расспросить о бегающем тут брате-близнеце, мол, не отобрали ли они его у каких-нибудь морских цыган на гиппокампах лет -дцать назад. Вместо этого, наверное, стоило спросить про самое очевидное.

— Как так вышло, что Раха оказалась такой процветающей, но на таком дне? Вы не думали перенести филиал?

— В какой сфере проходят ваши исследования? Вы точно уверены в том, что мы можем вам помочь? — Ник попытался переварить информацию максимально быстро и спросить только то, что считал наиболее важным. — Для каких целей вам нужны союзники? Рахи и ваш прием оставляют впечатление самодостаточного города, обеспеченного всем, чем только можно.

В доказательство своих слов парень развел руками, указывая одновременно на все — обстановку, сервировку столов, множество комнат, фрукты на подносе, технологии и море, которое там, за стенами.

— Здравствуйте. А можно поподробнее о культе? — Саша послала Патрику взгляд "я с тобой еще не закончила" и обратила внимание на новое действующее лицо. Путем простых логических рассуждений. понятных только девушке, едва не утонувшей и проспавшей после этого слишком много, ведьма вывела, что вот это и есть брат Йеремия.

— Вообще, конечно, самый главный вопрос, даже главнее чем тот, что о культе. Мы можем уйти? Просто гипотетически. Не прямо сейчас. Сначала нам обещали экскурсию.

Ася даже не стала менять позу, но солнечно заулыбалась вошедшему Йеремие.

— А всё же таки зачем вам наша помощь? В смысле чем конкретно мы можем вам помочь? Не поймите неправильно, конечно, но вот лично я ничего такого, — Ася обвела рукой, имея в виду и эту комнату, и это здание, и Раху в целом, — забабахать не смогу, хотя полностью поддерживаю стремление к союзу магии и науки.

Нахмурившись, Тургенева успела замолкнуть прежде, чем сообщит, что её магическая одаренность позволяет ей только печатные станки заговаривать и при большом желании немного прибраться в квартире.

— Ну и конечно, понятно почему под водой, но каким образом устроен ваш город? В нём есть мирные жители или здесь только шикарные гостиничные номера и лаборатории?

Что ж, брат Йеремия, как личность, был именно таким, каким Ури его и представлял. Такие люди частенько, как выяснил кошковец в новом мире, носятся по домам с каталогами пылесосов и говорят, что именно эти пылесосы самые лучшие, а у вас в диване клещи и вековая пыль. И ничего не чувствуют по поводу неудобства жильцов, ведь для него пылесосы важнее. Деште-Лут не обладал магией, он понимал её и знал как и что работает, но сам ничего не мог. И именно поэтому интересовался техномагией, как возможным способом колдовать не имея способностей.

— Меня в основном интересует только то, в чем польза от нас, потому что ваши исследования наверняка полезны. Под водой, секретность, техника в почете — такое всегда полезно. Хоть и опасно.

— Благодарю и спасибо за похвалу, мы надеялись, что вам понравится. И город, и медовик, конечно.

Йеремия искренне обрадовался разрешению и присел на диван. Первый контакт и первое впечатление — самое важное. Пускай в их случае уже не совсем первое.

— Оставаться здесь совершенно не обязательно, но если вы захотите — мы будем только рады. У нас есть комфортные жилые отсеки. И мы не ждём от вас ничего сверхъестественного — только информационное и технологическое партнёрство, обмен знаниями, дальнейшее усовершенствование человеческой жизни. Наше процветание было бы невозможно, если бы не поддержка свыше. Мы не просто так зовёмся культом, но и труда пришлось вложить не мало, круглосуточного напряжённого труда. Нас пока слишком мало, и нас не слишком приветствуют на островах, чтобы открывать филиал. Но возможно, с вашей помощью нам удастся перенести хотя бы одну из лабораторий в Жижи, — глаза Йеремии загорелись азартом. — Мы уверены. Наш культ работает над объединением волшебства и технологий, мы ищем в магии законы, а в науке — чудо. Мы познаём трансфигурацию через физику частиц, исследуем скрытые возможности биологии и химии, в купе с зельеварением и особыми свойствами волшебных существ. Вскоре вы обо всём узнаете подробнее.

Йеремия сложил руки на коленях поверх планшета.

— Безусловно, вы можете уйти, но я бы попросил вас повременить с этим. Хотя бы до завтрашнего утра. Мы вас не неволим, просто хотим поделиться частичкой нашего мира. Здесь есть мирные жители помимо вас, возможно, вы сегодня их увидите. Мы так же пригласили их познакомиться с нашими целями. Талантливые колдуны или техники. Наш город строился на базе одного уцелевшего здания и постепенно разрастался. Основную массу материалов доставляют батисферы, на которой вы уже прокатились. Чипсов и сигарет у нас, к сожалению, нет, мы стараемся снабжать жителей Рахи только здоровыми продуктами. Некоторые из них выращиваются прямо здесь — фрукты и овощи, которые вы сегодня ели, — Йеремия поправил воротник форменной рубашки. — Одеяла и горячий чай будут вас ждать сегодня по возвращении в эти комнаты, как и лекарство от простуды. Вы, как я вижу, чувствуете себя не слишком хорошо. В этом есть толика моей вины.

— А вы сообщили в Мезу о нашем успешном прибытии? — Уточнил северсталец, даже не пытаясь совладать с разбегающимися мыслями. — Не хотелось бы, чтобы за нами отправили суровый спасательный отряд раньше времени.

Дампир тихо вздохнул, подавил отголосок ломки чипсомана в тяжелой форме и опять уткнулся в чашку с чаем. Обещанная экскурсия, или что там предполагало более подробное знакомство с Конклавом и Рахой, будила любопытство и нетерпение. Отправиться куда-нибудь хотелось скорее, чтобы отвлечься от нарушения самочувствия.

— Поддержка свыше кем? — уточнила Саша, немного успокоенная известием, что в принципе они застряли только, кажется, до утра. — Кого или чего, извините, у вас культ? Я не местная, в богах разбираюсь не особенно, так вы уж просветите. Или у вас не богов культ, а знания, например?

Насчет своего невежества девушка. конечно, слегка приврала. Но и Йеремия на некоторые вопросы предпочел не отвечать, так что они, вероятно, были квиты. Да нервничает человек просто, легко ли отбиваться от одиннадцати любопытных людей разом, сразу засомневалась ведьма. С другой стороны, это ведь, кажется, его работа, так? Вот и пусть ее работает.

— Ваш... культ? — Блимм с недоумением оторвался от медовика, пристально глядя на Йеремию.

В жизнь северстальца слишком стремительно врывались местные религиозные течения. Он и в Йобля-то верил весьма условно, а тут его накрыло не верой, а знанием о существовании богов, что пока плохо укладывалось в жизненное представление. И вот культ. Приехали. Сект-то ему как раз и не хватало. Наверное, это был прям самый логичный в его жизни дальнейший шаг. В конце концов, технику он любил гораздо нежнее, чем людей.

В общем, получалось, что заводы Рахи требовали рабочих, лаборатории — ученых и магов, а Лёня — какой-нибудь сдобы или попкорна, потому что слушать про батисферы и местных мирных жителей без подобающих атрибутов было не так здорово. Мальчишка подпер собой стол и на ощупь схватил в пальцы первую попавшуюся булку, не отводя взгляда от рассказчика, чтобы не показаться, наверное, невежливым.

— А обычные люди? Ну, знаете, совсем обезмаженные, — Рыженький ткнул булкой сначала в свои ребра, потом указал на Ури. — Но и не техники-физики. У нас в Институте, кажется, таких достаточно, да и прибывать еще будут — едва ли на первый курс придет защитивший докторскую по химии мальчишка, ну, вы знаете.

Надо же как-то сразу предупредить.

— Обмен знаниями, значит, — задумчиво протянул юноша, скребя пальцами по затылку. — Во всяком случае, мы бы действительно не отказались от экскурсии перед тем, как делать выводы.

Не говорить же уважаемому джентльмену, что знания в голове у него не задерживались, а вся учеба проходила по смехе "зазубрил-сдал-забыл". О культе Ник что-то слышал и где-то помнил, поэтому не удивился. Главное, чтобы в свою веру не пытались обратить, он ведь только-только соприкоснулся с божественным, местами даже тесно. Напрягла информация о круглосуточной работе. К подобному испытанию Доминик оказался бы не готов, ни морально, ни физически.

— По правилам нашего небольшого общества я должен задать вам несколько вопросов, — Йеремия уложил планшет к себе на колени и несколькими движениями тонких пальцев по сенсорному экрану запустил его: по поверхности прибора забегали цифры, диаграммы и неясные списки. — Как только мы закончим опрос, то отправимся в главное здание. Прошу отвечать вас коротко и быстро, долго не задумываясь, наиболее важны первые, проскользнувшие в вашем уме мысли. Это тестирование специально разработано для того, чтобы выявить основные когнитивные акцентуации, уровень адаптивности вашего сознания и ментальные предрасположенности, для более успешной персоналистической детерминации. Мы стараемся как можно более индивидуализировано подходить к каждому потенциальному члену Конклава, как того требует Эниак.

Давайте же начнём. Не забудьте, коротко, быстро, чётко.

Анкетирование действительно прошло коротко быстро и четко и прерывалось разве что редкими недоуменными вопросами друг другу по поводу того, какие конкретно ответы подходили бы к тем или иным заданным в тесте ситуациям.

— Замечательно, благодарю. Такие разные, такие интересные ответы, — Йеремия несколькими лёгкими кликами закрыл список вопросов и выключил планшет. — Теперь попрошу вас следовать со мной. Сегодня вы увидите настоящее чудо, поверьте мне. Можете с собой ничего сегодня не брать, мы сегодня гуляем.

Поднявшись, он вывел гостей в широкий коридор, обклеенный уютными обоями с геометрическим рисунком. У дверей комнаты стояли те же два широкоплечих человека, сопровождавшие вчера Йеремию, и он приветственно им кивнул. Больше никакого внимания он им не уделил, полностью посвятив себя работе проводника и экскурсовода в одном лице.

Проведя свою маленькую группу через прозрачный тоннель, Йеремия с расстановкой, хорошо поставленным голосом объяснял:

— Раха уцелела практически чудом, пришлось провести немало работ по реставрации, она буквально восстала из пепла. Тоннель, в котором вы стоите, был возведён буквально несколько лет тому назад. Материалы пришлось завозить с Авалона. Вы примерно представляете, насколько сложно и накладно подводное строительство, особенно когда нет нужды его афишировать. На островах при всей их миролюбивости достаточно много костных магов, которых бы не порадовала наша направленность. К тому же, не повредить океаническую флору и фауну — тоже задача не из простых, — в голосе Йеремии звучала тихая гордость за вложенный труд.

— У нас здесь есть лабораторные помещения, небольшой цех для производства аппаратов, залы для проведения испытаний, столовая... Столовой в основном пользуются наши гости, сотрудники редко покидают свои рабочие места. А на самой вершине главной башни, как мы её называем, святилище Эниак.

— Вы упоминали, что Эниак — она. Это машина? Она слышит нас сейчас? Видит? — Рико шагал, оглядываясь по сторонам и благодарил симбионта за то, что тело движется куда лучше, чем соображает голова. — Вы взаимодействуете с океанической фауной? Говорят, у китов хорошее молоко. Было бы полезно их приручить и использовать для снабжения города.

Аэромант иногда щурился на яркий свет, однако старался успеть увидеть как можно больше. Интерес к экскурсии был неподдельным и крайне жгучим. О результатах тестирования тоже хотелось бы узнать, но пока можно было посвятить время осмотру достопримечательностей.

— Хотела бы я поглядеть на ваших сотрудников, — пробормотала Саша себе под нос и уже в голос продолжила: — А из чего был вот тот тоннель? А после чего уцелела? А откуда у вас столько, простите, денег? Поймите правильно, это экскурсия, и я хочу узнать как можно больше об этом месте.

Соцопрос наконец закончился, и Саша немного облегченно выдохнула — ей такое не особенно нравилось. Хоть бы результаты сообщил, этот брат Йеремия — тот еще жук, точно. Не то чтобы девушка сомневалась, да. На прогулку Саша отправилась как была, то есть ничего не снимая, даже конклавское полотенце с плеч.

Ник шагал следом за Йеремией, вертя головой во все стороны. Он пытался запомнить все — внешний вид конструкций, их дорогу, слова экскурсовода. Все это могло пригодиться. В ответ заводчанин покивал, достаточно красочно представляя доставки в грозовой фронт.

— Как ваши сотрудники могут работать круглосуточно и не покидать рабочие места ради приемов пищи? Поделитесь секретом такой чудесной работоспособности? Если можно, конечно, — обезоруживающе улыбнулся юноша, пытаясь приноровиться к новой форме. Во время ходьбы она несколько стесняла движения и заставляла тосковать по родному комбинезону, который, впрочем, был не менее функциональным.

Блимм терялся в догадках. Во-первых, зачем тесты. Во-вторых, что за неприятное уточнение про редко пользующихся столовой сотрудников. Это же святое место, как так можно. Излишний рабочий энтузиазм или рабские условия?

— И часто у вас бывают гости? — Переключился парень на чуть более нейтральную для него тему. Благо тому способствовали и "пейзажи" за стенами тоннеля. — Кстати, вы в с самом деле встречали Эниак или лишь полагаете ее существование?

— А почему сотрудники редко покидают свои рабочие места? У них нет обеденного перерыва? — спросила Эви, стараясь не отставать от "экскурсовода" и друзей. — И да, что случилось с Рахой? Почему её пришлось реставрировать? И почему строительство велось в такой тайне?

Тест слегка выбил девушку из колеи, но она старалась поскорее забыть про него. Сейчас нужно было спрашивать и получать ответы на вопросы.

Лёнька шел вслед за остальными, на всякий случай держась за краешек чьей-то рубашки — кажется, это был Ури, с которым безопасно было спать, а, значит, безопасно было и в открытый мир соваться, — и внимательно глазел по сторонам, дожевывая свою прихваченную булку.

А еще прозрачные тоннели, наверное, были его слабостью — впервые в жизни увидев такую штуковину и проследив глазами за стекло, туда, где было темно и живо от колышущейся воды, Рыженький просиял от удовольствия. Ну да, сомнительные люди, про Эниак еще много предстоит узнать, зато у них классная одежда и архитектура. И булки ничего, только сомнительные хмурые дядьки у дверей стоят.

Иванна молча смотрела через стекло на цеха и отделения. Михэй рассказывал, почему цыгане снялись с места под Большими Небочесами. Их шувани увидела много огня на картах. Вскоре после этого старая столица действительно сгорела, а с ней канул в море и соседний архипелаг со вторым погодным генератором. Учитывая специфику их рода деятельности, секретность действительно обязывала. Но Ваня просто не могла понять, в какой момент в Рахе настолько ударились в религию.

— Как называлась эта местность раньше? Я имею в виду, не океаническое дно, а город.

— Машина — это автомобиль, телевизор или микроволновка. Эниак — это разум, она видит и слышит всё. Мы тесно взаимодействуем с фауной, по возможности, раз уж мы соседствуем — мы пытаемся быть хорошими соседями. Только сила воли и увлечённость, друг мой, посещение столовой — лишь ритуал, принимать пищу можно и на рабочем месте, чтобы не бросать эксперименты на пол-пути. Ответы на многие вопросы вы вскоре узнаете из более надёжного источника. Заклинания вкупе с физикой, всё как мы проповедуем. Название города исторически сохранилось после погружения.

Они прошли мимо большого чистого помещения с белым полом и стеклянными стенами, в нём можно было различить несколько больших столов с лабораторным оборудованием, мониторами, креслами, будто взятыми из кабинета психолога. В зале трудился молодой человек в защитных очках и ярко-синих резиновых перчатках, он взбалтывал в мензурке какое-то серого света вещество, и на экскурсию не обратил никакого внимания. Повсюду царила нечеловеческая чистота.

Следующий коридор был более уютным, немного похожим на жилой отсек. Местами на стенах висели картины с истово-зелёными пейзажами холмов. Временами на пути экскурсии встречались другие жители подводного комплекса, одетые так же как и мезанцы в скромную одежду с символикой Конклава. Все они приветствовали Йеремию как старого знакомого, кто-то жал ему руку и благодарил. Йеремия каждого приветствовал в ответ, называя по имени, и интересовался самочувствием. Группа из трёх молодых девушек с махровыми полотенцами на плечах весело помахала гостям.

— Радостно видеть пополнение! Добро пожаловать! Хотите с нами в бассейн?

Они серебристо смеялись им вслед. Тем временем Йеремия вывел их из жилой зоны и пропустил вперёд себя в очередное помещение.

— Вы находитесь в одном из испытательных помещений, — объявил он, обводя рукой белые стены; комната смахивала на средних размеров спортзал. — Здесь мы продолжим знакомство с вами, а конкретно — с вашими способностями. Конклав ратует не за полный отказ от волшебства, но за тесный союз техники и магии. Многие из вас наверняка обладают если не способностями к колдовству, то особыми умениями. Я попрошу вас рассказать о них подробнее и по возможности продемонстрировать. Если вам нужны подручные материалы, здесь у нас, — он указал на лабораторный стол, притаившийся в углу помещения, — стандартный испытательный набор для стихийных магов, пробирка с водой, камень, спиртовка, в воздухе у нас недостатка так же не будет, — Йеремия улыбнулся. — Цель этого испытания проста — как можно раньше и подробнее спланировать наше возможное сотрудничество.

Он был явно заинтригован и взволнован, длинные пальцы сжали планшет. Йеремия был похож на ребёнка, который ждет подарок на рождество.

— Эта стена очень гордится своей чистотой, — безапелляционно заявила Ася, пальцем показала на ту стену, которую имеет в виду, — а на полу есть песчинка по имени Эрл.

Тургенева не считала свою способность такой уж ценной, чтобы хранить ее в секрете. В конце концов, болтать с домами, дорогами и всеми своими "дальними родственниками" было в определенные моменты наказанием, а не даром. Серьезно, вечно жить в шуме из кошмарного количества ворчунов — не лучший вариант из имеющихся. Да и, по правде говоря, далеко не самый крутой. У ребят вон были демоны и какие-то невероятные способности к убеждению. А она всего-то говорит с предметами.

— Ещё я чихаю побелкой и когда краснею, на мне проступает кирпичная кладка. Продемонстрировать не смогу, я не простужена, да и лучше не видеть, что написано на этой кирпичной кладке.

— Ну... Если это так необходимо, — Эви вздохнула и пошевелила кончиками пальцев, подзывая любимую стихию. Та откликнулась, но как-то неохотно. Хотя это могло произойти и от недостаточной искусности девушки.

Ветер запустил призрачные руки в волосы северстальки и взлохматил их, на секунду взметнув светлым ореолом вокруг головы.

— Как-то так, — улыбаясь, произнесла Эви. Она ничего не хотела демонстрировать, предпочитая солгать, но боялась, что обман быстро раскроется. К тому же у неё осталась ещё одна способность, о которой знали только в Мезе. Этакий козырь в рукаве.

Когда проходили девушки, внутри Ури включился "жеребчик", который спал 22 года и проснулся только в Мезе. Он подарил одной девушке кружку с чаем, которую так и нес из гостиной, заставил себя не хромать тридцать секунд, скривился и сжал губы в ниточку. Нужен был костыль. Деште-Лут покосился на Лёню, но подумал, что тот не вынесет всей тяжести этой жизни, потом на Лэнси, но та похоже уже не перенесла.

"Ты мужик, а это всего-лишь кость", — подумал Ури и выгнул грудь колесом.

Он взял Рыженького за рукав, а Лэнс подхватил под бочок, ожидая её падения от простуды в любую минуту.

— Могу гвоздь забить, — начал перечислять свои достоинства Ури. — Или даже несколько гвоздей. Если у вас есть коллекция булыжников, можем поменяться, я специалист по камням. Еще могу интернационал спеть, есть опыт.

— Чистенько у вас тут очень, — заметила девушка, с легкой неприязнью разглядывая углы между стенами и потолком. Самой-то ей, конечно, работалось гораздо лучше в легком бардаке, главное было только сильно об этом не болтать, хотя что может подорвать доверие к Гильдии Счастьеваров — то, что мертво, умереть не может, верно? Но даже они все равно не такие подозрительные, как требование показать, что они умеют.

— Я умею делать разные штуки из облаков, — сказала Саша, почти ненамеренно преуменьшая. — Это моя волшебная дополнительная способность. Еще я ведьма. То есть могу там немножко лечить, ну и проклясть насмерть. Тут ни лечить, ни проклинать особо некого, да и облаков не видно, так что обойдемся без демонстраций.

Впервые оборотничество показалось девушке козырем. Внутренний попугай поджал перья и настороженными черными бусинками-глазами следил за проводником, готовый отдавать команды послушному телу в любой момент.

— Как хотите, честное слово, — Иванна хрустнула пальцами, как будто действительно владела стихийной магией и могла это продемонстрировать. На самом деле, ее волшебство заключалось в повседневном трепе. Удивительно полезная способность для цыган, уличных воришек, зазывал, торговцев и просто пройдох, что в сущности было одним и тем же.

— Я умею убеждать, брат Йеремия. Ну, знаете, говоришь с человеком о погоде, вам обоим нравится, и вдруг после фразы "в рот тебе ноги" он понимает, что непреодолимо хочет их сожрать.

Первой внимание Доминика привлекла пробирка с водой, начинать следовало с самого простого. Крепко сжав ее в левой руке, юноша жестом заправского фокусника поводил над стекляшкой правой ладонью, а после будто-то бы подцепил пальцем тонкую струю и потянул воду вверх, игнорируя законы всемирного тяготения. Жидкость заискрилась и вытянулась веревочкой следом за рукой гидроманта, потом сложилась в гармошку и нырнула обратно в мензурку.

Ник только выдохнул. Дальше был фокус сложнее. Сосредоточившись, юный чароплёт собрал водную энергию, разлитую в воздухе и пропустил через себя, концентрируя тонкими нитями на кончиках своих пальцев. Опутать предмет, вложить требуемые качества, закрыть, впечатывая зачарование. Правда, в последний раз он трудился под присмотром наставника, а не брата из Конклава, ожидающего чудес. Тонкие серые нити окружили мензурку с водой в подобие легкого кокона.

— Не разбиваться, не проливать, слушаться, — пробормотал Никки себе под нос, медитативно уставившись на склянку. — Давай.

Когда близнец сжал ладони, на мгновения ока нити чистой энергии сверкнули серебром и пропали, словно их не было вовсе. А мальчишка перевернул пробирку, демонстрируя как вода упирается в воздух и не проливается. Затем так же демонстративно стекляшку на пол. Ни капли мимо, ни трещинки на тонком стекле.

— Как-то так. Это все, что я могу, — с нажимом произнес юноша, на долю секунды вглядевшись в глаза Йеремии. Ментальный толчок, который должен был убеждать, получился слабеньким, но ощутимым. Все-таки Доминик почти не упражнялся в этой сфере магии. — Еще могу обмениваться самочувствием с близнецом и чуточку поработать над погодой. Ну такое, не важно.

— Очень примечательно, — кивнул Йеремия и, почесав нос, хлопнув в ладони. — Пройдёмте далее. Вы ещё не устали от испытаний, надеюсь? Без них экскурсия была бы слишком однообразной и скучной, верно? Далее по плану у нас, — он заговорщицки улыбнулся, — полигон.

Полигон оказался буквально в коридоре от испытательного помещения, он был шире, с мраморным крепким полом и балконом, опоясывавшим всё помещение по периметру. В глубине виднелось несколько ангарных дверей, рядом с одной из них стоял уже знакомый мезанцам Малахия в лабораторном халатике. Он радостно помахал, но, застыдившись старшего брата, опустил руку.

— Сейчас на полигон будет выпущен монстр, одно из аномальных созданий, населяющих морское дно. Оно не смертельно опасно, максимум неприятностей, какие вы можете получить от общения с ним — несколько ушибов и испачканная одежда, — Йеремия стоял рядом с лестницей, ведущей на балкон. — Ваша задача — обезвредить его. Если не хотите принимать участия в этом испытании, можете переждать его со мной на балконе, но пусть вас не останавливает отсутствие магических способностей, это существо можно одолеть без всякой агрессии, одной смекалкой.

Дождавшись кивка старшего, Малахия щелкнул кнопкой у двери и, сверкая пятками, отбежал к балкону, его кудри прыгали во время бега, как пружинки. Из дверей тут же вывалилось нечто, больше похожее на лимонное желе, такое же жёлтое, прозрачное, скользкое. Его бесформенное дело перекатывалось с булькающими звуками и испускало желеобразные щупальца. Одно из них потянулось к кому-то из гостей, тут же обхватив его лодыжку.

— Оно не агрессивно! — воскликнул Йеремия, уже устроившийся на балконе. — Просто хочет немножко тепла. Вы справитесь.

В ответ на обнимашки Ник подавил чувство брезгливости и замер, не пытаясь выдернуть ногу. Самое простое, что он придумал сделать, это увлажнить и подморозить свои штанины по краю, благо влажность в помещении оказалась достаточной. Заодно создать таким образом барьер между собой и слизью неведомой лимонной медузы.

— Нет у меня тепла, отвянь. Я холодный, что Снежная Королева, — юноша вытянулся в струнку и шмыгнул носом. — Убирайте это.

— В смысле блин тепла? Я вам не батарея, — возмутилась Ася примерно в тот момент, когда выползла большая склизкая даже на взгляд штуковина. — Привет, красавчик, как твой ничего?

Ник на желеобразном щупальце взлетел в воздух, а недальновидная Тургенева, не умеющая понимать скрытые смыслы слов, немедленно подняла руки, старая припомнить заклинания, связанные с теплом. В воздухе пахло профессором Грэмом.

— Ну, это самое, поехали, — очень стараясь думать о заклинании, высушивающем одежду, Тургенева направила ладонь на монстра и постаралась сосредоточиться. — А вообще, если ты съедобный, то лимонное желе — это прямо любовь.

Делиться теплом аэромант привык. Правда, именно сейчас почти пожалел, что не переоделся в местный наряд и подвергнет испытаниям любимые джинсы. Любопытно было, откуда могут взяться ушибы при общении с этим существом. А также — не переваривает ли оно все, что втянет в себя. Это было бы логично и ожидаемо. Поэтому Рико предпочел выставить воздушную защиту. С подогревом. На манер обогревателя.

— Не агрессивно?! Чего тогда на гостей кидается? — раздражённо крикнула Эв в сторону балкона, а потом махнула рукой на обоих братьев и приступила к делу.

Девушка прикрыла серые глаза, сосредотачиваясь, представила растущую внутри себя силу... Ветер, почти обжигающе горячий, сорвался с ладоней сотрудницы. При этом Эви постаралась направить поток воздуха так, чтобы тот не коснулся дампира.

— Я думаю, — авторитетно заявила Саша, бесшабашно делая шаг к желтому желе, которое могла воспринимать как монстра только с некоторым мысленным усилием, — я думаю, что оно просто хочет играть. И обняться. А в Нике оно почувствовало родственную жилку. После объятий Ненеми, я имею в виду, без обид, ладно? У вас, ребята, хороший гараж.

Что я несу и о чем думаю, немного отчаянно подумала девушка, но уверенно подошла к желе поближе и звонко хлопнула его ладонью по боку. Она довольно смутно представляла, как еще давать тепло, кроме объятий и дружеский похлопываний, так что аккуратно погладила монстра по боку, и на мгновение прижалась к нему всем тщедушным телом.

— Так, если в это желе упадет некое тело, — Ури посмотрел на лодыжку Ника, — то это тело влипнет туда, как муравей в смолу. Где у него глаза?

Деште-Лут осмотрел комок желе и не нашел там ни глаз, ни органов. И пока он смотрел на это все, в голове мелькали бессмысленные кадры из его прошлой жизни, а все потому, что пленка с прошлым стерлась в кашу еще вчера, когда в "Беду" долбили молнии.

— А пошло оно все, — решил парень и оглянулся на своих спутников. — Раз желудка нет, чем он нас переваривать-то будет?

Не думая больше ни мгновения, Ури сорвался с места и на одной ноге допрыгал до монстра, а потом оттолкнулся от земли и прыгнул на это трепещущее тело, которое ждало тепла, может быть, всю жизнь.

Желеобразное существо расползалось по полу, потом собиралось и снова распластывалось, таким образом продвигаясь вперёд. Из него поднимались новые щупальца. Можно было сравнить его с медузой, но на просвет невозможно было разглядеть ни одного органа: ни мозга, ни глаз, сплошная жёлтая мякоть. Оно поворачивалось, двигалось ближе к скоплению людей, тянулось к ним жадно. Одно из щупалец обернулось вокруг Дария, совсем не больно, но плотно, тут же по одежде стало расползаться желтое пятно.

Услышав в свой адрес "красавчик" желе потянулось навстречу Асе и Саше, будто действительно хотело обниматься.

Очень выразительным взглядом проследив за полетом Малахии от монстра, Лёня пошагал прямо по курсу — нет, он точно должен быть храбрее этого кудряша, надо было хотя бы счет сравнять. Эти его веснушки, ну.

— Сила любви! — булькнул Лёня не своим голосом, с размаху прыгая вслед за Деште-Лутом на тело, предусмотрительно отвернув голову в сторону, чтобы хоть кудри не утянуло и в нос всякая гадость не полезла. — Растай от нежности, штука. Давааай.

— Тепла, значит, — вздохнула Лэнси. Ей сейчас тоже хотелось тепла, но что уж тут поделать. Видать, Лимонное Желе его хотело больше.

— И то верно, тем более, нам обещали максимум грязь. Мне ведь не послышалось, правда?

И девушка невольно сорвалась следом за Ури, по дороге потеряв одеяло и понимание того, что происходит. Она плюхнулась на какую-то часть тела Желе и расставила руки звездочкой. Сотрудница не знала, как правильно обнимать желеобразных созданий.

— Немножко тепла? — В воображении северстальца уже занялись веселым огнем костры инквизиции, но поджигать вместе с Ником не хотелось. Тот определенно еще пригодится.

От действий ребят вокруг глаза Блимма медленно, но верно круглели. Желе гладили и обнимали. К таким подвигам он готов не был, потому остался стоять в стороне, ожидая, что именно подействует. Остаться в стороне не вышло.

— Твжмать, за что? — Не самым нежным тоном отреагировал бальзамировщик на объятия щупальца и все же погладил его в надежде, что аномалии того и надо. Мокро, липко, могло быть и более мерзко. — Ты этого хочешь?

— Ну вот куда ты пополз, глупенький, — Саша фыркнула и сделала шаг назад, внимательно оглядывая щупальце и прикидывая, отстирается ли футболка. — Я же тебя уже погладила, ну хорошо, давай еще поглажу.

И действительно погладила, не подходя и также настороженно следя за поползновениями к другим ребятам. А вдруг желе все-таки агрессивное, сейчас перехватает их всех и задушит? Саша отняла руку от существа и вытерла ее о джинсы, готовясь, если что, хватать окружающих и вытягивать из объятий.

— Боже, ладно, ладно, возможно насчет съедобного я погорячилась, — быстро признала Ася, пятясь назад, — ты хочешь...чего ты хочешь? Ещё тепла?

Ася накастовала ещё разочек высушивающее заклинание, после чего, обратив внимание на тот факт, что половина команды влипли в желе и не кажутся страдающими, вытянула руку по направлению к щупальцу.

— Ой какое ты мер...классное, я хотела сказать классное, надеюсь ты понимаешь человеческую речь, — погрузив руку в желешку и пытаясь не думать о том, из какого вещества создана весь этот монстр, поводила рукой внутри. — Очень-очень классный, и рука моя ещё цела, вроде. Не сжигай мою руку, если что.

— Сотрудники Мезы — это случайно выжившие мамины, мать нашу, солнышки.

Ваня со смесью брезгливости и покорности судьбе на лице осторожно приклеилась к одному из щупалец и повисла на нем руками и ногами, чтобы не убиться, если оно дернется.

— Просто будь с нами нежным, парень, просто будь нежным. В жизни бы не подумала, что буду говорить это лимонному студню, господи. Мои вкусы весьма специфичны.

Щупальце под Ваней дернулось, и она дернулась вместе с ним, утыкаясь в желе прямо лицом и совершенно автоматически его кусая. На вкус было, как лимон.

— Господи, парень, прости, я перенервничала, — пробормотала девушка, пытаясь склеить дырку.

Трогать желе голыми руками дампир все же поостерегся. И на других смотрел неодобрительно, особенно на самого монстра, тянущего ложноножки к товарищам. Однако северсталец бессовестно бездействовал, более не заботясь о том, чтобы сделать чудищу приятно. Тепло было предложено. А что не принято — это уже капризы сомнительной липкой массы.

— Эти существа для чего-то используются? — Уточнил МакАлистер у Йеремии. — Или они вроде вредителей?

Содрогнувшись от вхождения в желе твёрдого тела и прочих проявлений тепла, существо стало разжижаться, распластываться по полу, становясь больше похожим на лепёшку. От человеческого тепла и добрых слов оно превращалось в жидкость, расплёскивалось лужицей нежности и любви. Все щупальца постепенно опали. Осталась только плещущаяся, сладко пахнущая лимоном вода.

Бледные ухоженные пальцы Йеремии летали над планшетом. Можно было расслышать тихий стук от соприкосновения подушечек с монитором.

— Эти существа пока просто исследуются, кроме того, употребляются в пищу — чистейшее желе. Иногда налипают на батисферы, закрывая обзор, и каждый раз приходится с ними обниматься, представляете, — он весело пожал плечами. — Вы прекрасны, вы знаете? Вы могли бы стать великолепным пополнением Конклава, такие оригинальные возможности, такая сила. Во имя Эниак, прошу вас, скорее пройдёмте, вы не видели ещё и половины чудес Рахи. Хотите увидеть серверную? Результаты вашего тестирования уже должны были пройти обработку, так что мы прибудем вовремя.

Поправив сбившийся воротник, Йеремия провёл группу к грузовому лифту, в который легко могли поместиться все желающие и не чувствовать себя в тесноте.

— Сейчас вы увидите сердце Рахи, не многим мы позволяем заглянуть в серверную на второй день пребывания в городе, но вы действительно нужны нам, у нас не должно быть секретов от вас. Пройдёмте. Никаких особенных правил, просто постарайтесь не разбредаться, неосторожно сдвинутый провод может привести к катастрофе.

Лифт с шорохом остановился, двери распахнулись, приглашая гостей в серверную.

Помещение было огромным и изнутри напоминало яйцо гигантской птицы, в останки которого зашли гости. Вдоль гладких и округлых стен высотой в несколько метров ползли гибкие канаты проводов. Комната была ярко освещена, и мощный бег тока по ним скорее чувствовался кожей, чем был виден простому глазу.

Посередине помещения стоял металлический куб, с целой паутиной проводов, отходящих от его задней панели. Они вились по полу, сливаясь в плавные узоры, как волосы, чтобы потом оказаться одним из тех проводов-канатов, которые бежали по стенам. Проводов было так много, что пол казался на несколько тонов темнее, хотя на самом деле был такого же светло-золотистого оттенка, как и стены яйцеообразной комнаты.

Куб издавал негромкие звуки, какие обычно присущи технике. Но, в отличие от нее, производимые им звуки ничуть не раздражали. Он словно мурлыкал или ворковал с помощью безэмоционального писка, мягких пощелкиваний и едва уловимого гудения. Когда гости вошли, звуки поначалу немного усилились и приобрели хаотичный оттенок, замигали лампочки рядом стоящих маленьких приборов. Но потом фоновый шум затих, чтобы уступить место другому:

— Добро пожаловать в Раху, уважаемые люди! Как же я рада вас видеть! — Электронный голос девчонки лет 12-13 раздался под сводами комнаты как колокольный набат. — Ой, простите, ах, какая же я нелогичная, вы же из природного материала, сейчас, — голос, звеневший искренней радостью, заметно снизил в мощи и теперь раздавался прямиком из того самого куба. — Меня зовут Эниак! И я здесь живу. Вместе с братьями и сестрами, целой семьей. Голосовые настройки прошли апгрейд только недавно, и все не было случая их использовать, — в интонациях Эниак явственно слышалось расстройство столь грубым промахом. — Как вам у нас? Понравилось? Брат Йеремия все вам показал, я видела. Правда же у нас здорово?

— Ви... Слышу вас, как наяву, леди Эниак.

Блимм рассматривал куб, практически перестав обращать внимание на то, что весь изляпан желе. Если Эниак в самом деле прекрасная леди-техника, то у нее были все шансы сдвинуть в отсутствующем сердце бальзамировщика Джульетту и Коата.

— Красиво у вас и конкурсы интересные. Вы всегда натравливаете на гостей еду?

Северсталька долго вертела головой, отыскивая источник необычного звука, но ничего не обнаружила кроме кучи проводов, а когда раздался бесплотный электронный голос, девушка вздрогнула и крутить головой перестала.

— Здравствуйте. Необычно у вас тут, — Эв взмахнула ладошками, пытаясь так выразить двоякое впечатление от всего её окружающего.

Лёньке было как-то даже стыдно за то, что новую одежду он благополучно уляпал во все оттенки желтовизны, но, собственно, нет худа без добра — и в серверную мальчишка зашел, довольно щурясь и периодически облизывая пальцы так, чтобы никто не видел. У них тут так чисто, что грех оставлять всюду липкие следы. Особенно лимонные.

И только хотелось подумать, что раз Мезовчане — это слабоумие и отвага, то местные — это наука и насилие, как из ниоткуда заговорила девочка. Славная девочка с наивно-веселым голосом, и Рыженький не смог устоять. Какое тут насилие, наука и мимими.

— Привет, — помахал он рукой в воздух, затем спохватился и сделал вид, будто активно машет Эвелине. — Здорово, вкусно и чисто. В самый раз.

— Очень здорово, — не задумываясь, ответила Ваня, вытирая пальцы. После бесславного падения монстра они были немного заляпаны лимонадом, липкими и сладкими, хоть облизывай.

— Боюсь к чему-то здесь притронуться, чтобы не прилипнуть. Брат Йеремия рассказал, что сдвинутый провод может привести к катастрофе. Я, конечно, вешу немного, но точно сдвину что-нибудь жизненно важное, сами понимаете. Приятно познакомиться. Вы можете появляться в любой части здания?

— Конечно здорово, а до апгрейда у вас не было голосовых настроек? — то, что куб говорил в принципе Асю не удивляло, в её голове все вещи разговаривали.

Удивляло лишь то, что слышали куб все ребята без исключения. — А вы...а вы собственно...

Говорить "искуственный интеллект" ящику с проводами было по крайней мере невежливо, так что Тургенева на середине фразы решила ее переформулировать и задумалась. Руку, выпачканную в желе она все ещё не вытерла, так что отвлекалась на ее облизывание. Чтобы не накапало на провода, конечно же.

— Вы знаете, симпатично у вас. И желе вкусное. А вы можете создать голограмму?

— Мы вообще всегда из природного материала, — добавил Ури к высказыванию проматери всея конклава. — Здрасьте. У вас здорово, красиво, только методы тестирования немного устарели.

— Добра, Эниак! — Отреагировал младший МакАлистер на приветствие, едва в голове перестало звенеть. — У вас просто невероятный город и организация. Кажется, мы видели далеко не все интересное, но впечатлений и без того немало. У вас приятно гостить, и, я полагаю, увлекательно работать.

Дампир боролся с искушением пощупать провода и посмотреть на катастрофу. Это стоило чудовищных усилий, особенно после предупреждения. Сильнее хотелось только притронуться к самому кубу. Северсталец только тихо вздохнул и поискал взглядом брата. Наверное, зря, потому что присутствие Ника будило скрытые склонности к клептомании. На случай, если Эниак читала мысли или намерения, Рико добавил к идеям утверждение о несерьезности размышлений. Он ведь не собирался устраивать ничего плохого. Правда-правда.

— Надо же. Стоит еще раз произвести переучет и анализ данных, раз по вашим словам наши методы устарели! — В голосе Эниак слышалась озадаченность, впрочем, быстро исчезнувшая. Голограмму вы обязательно увидите, даже лучше! На данный момент Раха переживает свой расцвет, — гордо сообщила Эниак, поморгав радужными точками на передней панели, — у нас достаточно специалистов для устранения любой проблемы и постоянно ведутся новые исследования. Конечно, мы — это небольшая семья, зато все в ней ценят работу друг друга. Всю основную работу выполняют братья, а я просто координирую, но вижу все. — Лампочки на приборной панели мягко пульсировали всеми оттенками зеленого.

— Сегодня над вами был проведен ряд вербальных тестов, и их результаты уже были подведены и отправлены ко мне. Спешу вам сообщить, что они очень нас порадовали! Вы действительно выдающиеся образцы волшебников, и замечательно, что вы добрались до нас. Можно обнародовать некоторые результаты? Как оказалось, у Дария Блимма самая высокая тактовая частота обработки операций из вас и от него не отстает Ася Тургенева. Интеллектуальный кэш Иванны Чаушеску порадовал бы лучших наших специалистов, не смотря на стандартный вид памяти. В то же время у Ури Деште-Лута память представляет собой абсолютно новое образование для изучающих данный феномен институтов Рахи. Доминик и Патрик МакАлистеры, по нашим наблюдениям, демонстрируют интересный набор алгоритмов работы со стихиями, к тому же, у одного из братьев есть любопытные аномалии в тайминге. Необычный набор устройств ввода-вывода Лэнс Лэнгдон уже заинтересовал наш визуальный отдел — с вами пообщаются позже, Лэнс. В организме Александры, увы, была обнаружена вирусная программа, ведущая к уничтожению носителя. Но мы, в любом случае, эту программу способны изолировать и изъять.

Эниак на несколько секунд замолчала, но после щелкнула чем-то внутри себя и продолжила.

— И, конечно, самые юные представители вашей к нам делегации Лёня и Эвелина демонстрируют всем ученым Рахи, как конкретно функционирует настолько удачно скроенный интерфейс с высоким энергопотреблением и повышенной результативностью в единицу времени. Как интересно! Учитываете ли вы эти показатели при получении новых данных и на практике?

— Высокую тактовую частоту обработки? Вероятно, но не то чтоб это было главным показателем, стоящим учета, — пожал плечами Блимм, слабо представляющий, что тут особо учитывать, хоть и знал про наличие высокой скорости реакций по сравнению с большинством людей. Возможно, бальзамировщик ожидал больших выводов от Эниак. Возможно, она их еще предоставит позднее.

Оставалось ждать продолжения.

— Я не уверена, что понимаю смысл слова "энергопотребление", но думаю использую, — Ася почесала нос и виновато улыбнулась, — но вообще, при получении новых данных я в основном использую стандартные уши, глаза, пальцы там. Нос.

Услышав про вирусную программу, Ася, как всегда ничего не знающая, испуганно глянула в сторону Саши и показала ей большой палец, ведь если она и боролась с чем-то плохим, теперь, наверное, ей будет гораздо лучше. Если им помогут и они заключат уже договор о сотрудничестве.

— Лучше голограмм, — мечтательно протянула наконец девушка, — что вообще может быть лучше голограмм!

— Интеллектуальный кэш, простите? — Иванна медленно сморгнула, пытаясь перевести фразу с новоавалонского на симлиш. — Вы имеете в виду, багаж знаний? Интеллектуальные возможности? Чтоблин? При получении новых данных и на практике я максимально использую, прошу прощения, хитрозадость и длинный язык.

"С нами пообщаются позже", — бессознательно повторила она в уме и похлопала ресницами всех трех глаз, осознавая сказанное ей. Что теперь делать? Бояться, радоваться, счесть за комплимент?

Пока что девушка только хмурилась и кашляла, потом поискала взглядом какую-нибудь опору, боясь не удержаться на ногах, но потом мысленно отвлеклась и в следующую секунду забыла, что искала. Не беда.

— Похоже мой интеллектуальный интерфейс сломался от таких вопросов, а память нестандартная это потому, что я водички мало пил, усох немного, — Ури смотрел на Эниак и даже не моргал, все эти слова почему-то звучали жутковато. — Необычный набор устройства ввода-вывода это носоглотка? Лэнси закрой нос и не дыши какое-то время, они положили глаз на твое лицо.

Все это было интересно, но их разложили на функции и в каждом что-то нашли, хорошо бы просто из чувства любви к научному.

— На практике, конечно, учитывается все, я почти запомнил дорогу от "Кошки" до гаражей и при получении новых данных тоже. Вас вот теперь не забыть, вы какая-то незабываемая личность, Эниак.

— Ничего себе, всех похвалили, опять я одна помираю, — пробормотала Саша и выпрямилась, сразу широко и как-то отчаянно улыбаясь. — А вы откуда, собственно, знаете? Но если правда можете — я была бы рада. Только что хотите взамен? Я бедная, скучная и не очень умная.

Девушка крепко задумалась, а что она вообще могла предложить, но быстро в себе разочаровалась и, пожав плечами, просто скрестила руки на груди, ожидая продолжения.

— Новые данные... Практика... Показатели?

Лёня сломался. Количество страшных слов, которые он слышал изредка (и исключительно издалека) в секунду превышали Рыженькие стандарты, и все смешалось в доме Облонских, поехало и поскакало вкривь и вкось.

— Наверное, учитываем, — смущенно шаркнул ногой Лёнька, находя глазами Эвь с таким же, как у него, "удачным интерфейсом". — Но как-то оно учитывалось пока без нашего э-э непосредственного вмешательства.

Три раза споткнувшись на слове "непосредственный" и уже было испугавшийся, что вот-вот из пола вылезет кто-то, этим словом призванный (Даль или Ожегов, например), Северсталец фразу все же закончил. И гордо тряхнул кудрями.

— Эм... — Эви просто не знала, что сказать. Такой поток непонятных слов от Эниак выбил девушку из колеи. Она опустила глаза и вцепилась нервными пальцами в край футболки, пытаясь спрятаться хоть за кем-нибудь. — Спасибо вам за добрые слова. Очень приятно... Учитываю, наверно.

— Может и учитываем, — Ник пожал плечами, ощущая себя под лучами рентгена. — Получение данных и практика это дела, как говорится, полюбовные. Мне не зачем знать или учитывать полный список своих характеристик, чтобы учиться и применять свои знания. Любимая работа это то, что идет от души, от желания ею заниматься, а не от базы моих данных.

Юноша нахмурился. О тайминге он точно нигде не упоминал, ни разу на базе Конклава не использовал. Откуда, этот великий компьютер знает? Чем дальше, тем подозрительней.

— Позвольте рассказать вам о том, чем мы сейчас занимаемся, — на последнем слове электронный голос скакнул как-будто бы от волнения. — Поскольку наш институт Раха находится на дне моря, то и деятельность и прочие исследования напрямую касаются этой же материи. Посмотрите внимательнее, гости!

Перед группой возник большой экран с изображением морского котика. Можно было увидеть и очень качественное фото животного и его модель в трехмерном пространстве, графики показателей жизнеобеспечения и многое другое.

— Это наш спасенный №374/5. Несколько недель назад он попал под лопасти катера и повредил кожные покровы в районе спины, — на экране вспыхнули красочные фото израненного животного, — а также передних плавников. Братья отследили недалеко от нас скопление акул и смогли вытащить животное до того, как оно стало бы еще одним звеном в пищевой иерархии дикой природы. Как вы видите, наш спасенный чувствует себя вполне отлично!

Изображения фотографий пропали и открылось окошко с видео, где морской котик вальяжно раскинулся в небольшой комнате с бассейном и сваленной в углу рыбой, изредка пошевеливая усами.

— Мы применили и новейшие методы лечения и новые медикаменты, в химический состав которых входят ценные ингредиенты с морского дна. И это еще не все! — Перед глазами гостей замелькали фотографии изуродованных сетями и огромными крюками животных, раненных мурлоков и даже несколько изображений моряков, которые лежали с культями вместо рук и ног.

— Мы можем за короткий срок и без последствий вылечить сломанную кость, заживить порезы разной степени сложности, обнаружить и удалить клетки вирусов и опасных болезней, произошедших как от природных мутаций, так и от волшебных. Мы уже предотвратили мимнимум две эпидемиии у мурлоков — эти создания вечно появляются там, где им зачастую быть опасно.

Эниак мигнула сразу несколькими огоньками, приятно загудев.

— Кроме того, мы следим за популяциями нескольких представителей морской фауны и иногда предотвращаем их приближение к опасному порогу, после которого данные живые организмы могут совсем перестать существовать. А теперь представляю вашему вниманию нашего последнего спасенного! — Тут Эниак как-то совсем по-человечески понизила голос. — Есть информация, — почти прогудела она, — что для бесед такого вида нужны подходящие настройки голоса. Смотрите.

Экран исчез и позади него, на стене, свободной от проводов, осветился красным цветом большой прямоугольник. Стена внутри него задрожала, поплыла и вдруг исчезла, оставив гостей лицом к лицу с огромным и синим океаном. Где-то под ними горели цветными точками здания Рахи, мигали шпили высоток и прозрачные трубки коридоров пульсировали светом. Внезапно пространство зашлось чем-то вроде радио-шума, еще через некоторое время шум сменился с помех на что-то совсем иное, чего никогда было не услышать тем, кто живет на суше.

Эниак включила трансляцию внешних звуков на невидимые передатчики и теперь гости могли слышать, как говорит с ними океан. Это была неразбериха гула и шепота, шуршания и отчетливого движения воды, приглушенных криков дельфинов совсем далеко и еще глуше и тише, едва различимые, но все же крики чаек. Всю комнату сотряс мелодичный не то вой, не то песня и мимо окна проплыл гигантский белый кит. Он был настолько огромен, что, если бы захотел подойти вплотную, то его морщинистый глаз закрыл бы их окно, которое и так поднималось от пола на добрых три метра вверх и еще больше вширь. На его боку были отчетливо видны длинные рваные шрамы, а могучий плавник поддерживала сложная система распорок, которая, видимо, совершенно не мешала животному двигаться в толще воды.

— Это последний крупный объект на последние дни, — раздался негромкий голос Эниак, — мы обнаружили его в паре километров от Рахи, израненного кем-то или чем-то странным. В ране были остаточные следы магии, но нам некогда было тогда разбираться, его состояние было в приоритете и мы перепрошили ему систему. Теперь, как видите, он почти прошел апгрейд или, говоря человеческим языком, почти вылечился.

— Перепрошили систему кита, произведя апгрейд? Это в смысле обычное человеческое лечение или что вы с ним делаете? — Блимм насторожено следил за существом, пытаясь отметить в нем что-то необычное, что сложно, когда ты никогда не видел живого и здорового кита. — Так понимаю, того, кто это сделал, вы не стали искать?

Вопросов у бальзамировщика было больше чем ответов. Лечат ли они, приводя к единому идеальному для кого-то алгоритму или все же подстраивают систему под индивидуальные особенности. Не обусловлена ли именно этим фанатичная преданность делу братьев. Не станут ли проводить подобные апгрейды и с ними, "перепрошив" личности.

— Подождите. Вам понадобилось шестьдесят лет, чтобы с помощью технологий начать лечить сломанные кости в короткие сроки, когда костерост может сделать это за ночь? Деятельность по спасению животных — это прекрасно. Правда, вам идет альтруизм. Хорошо, что вы начали применять эту область знаний на практике здесь. Но вы, кажется, говорили о новых ошеломляющих разработках.

Иванна обернулась, максимально дружески улыбаясь кубу с торчащими из него проводами. Эниак видела все, так или иначе, и ее лицо — тоже. Вечер расспросов подошел к концу, но конечной цели конклава они не узнали.

— Ох и ничерта себе, млекопитающее. Он огромный! Как вы его перепрошивали? Это же не магия, нет? — Ури захотел прилепиться носом к стеклу, киты всегда были красавцами. — Вы только с животными работаете?

Доминик очень внимательно, даже тщательно всматривался, вслушивался, запоминал. Да, дело спасения морской фауны весьма занимательно, но он никак не мог взять в толк — каким образом они, мезовцы, могли помочь кому-либо в том деле? Заодно юнга решил не вспоминать о пиратском супе из "курятины", на всякий случай.

— Это чудесно. Но с другой стороны, спасая больного морского котика, вы оставили голодными акул, чем привели к возможному сокращению их популяции. Хотя кит это да, достойно восхищения. И каким образом вы его "вылечили"?

На этом парнишка остановился, опасаясь пересекать черту и оставаясь максимально вежливым. Он отступил несколько шагов назад и сцепил руки за спиной. Несколько нервно.

— Так вы хотите, чтобы мы вступили в ваши ряды, — уточнила Саша чуть севшим голосом, но все же достаточно твердо — она об исчезающих видах знала тоже немало. — Или чтобы мы выяснили, что напало на кита? Оно ведь, если я правильно понимаю, представляет опасность и для Рахи.

Апгрейды ведьму тоже насторожили. Как эти культисты не делали из природных существ других, не совсем, так сказать, природных. Саша ничего не имела против протезирования, честно, но только до тех пор, пока протезы не начинали влиять на личность.

— Вы перепрошили систему...киту? — Ася конечно почти списала выражение на своеобразную метафору, но не совсем. — Потом не было расследований, кто это всё сделал? В том смысле, что обычные китобои вроде не стреляются магией.

Во-первых, Ася очень любила животных. Во-вторых, давно думала, что пора бы уже открыть общество по их защите, если такое ещё не было открыто. Но в-третьих, животных лечили везде, это было очень здорово, даже вот ее бывший декан разбиралась в зоо-магии.

К киту Рико испытал почти родственные чувства. Сам не так уж давно уповал исключительно на симбионта, выданного институтом, и лишь благодаря ему сейчас передвигался на своих двоих. Может, если бы попал в руки Конклава раньше, мог бы получить иную помощь. Однако, северсталец был уверен, что все случилось, как надо. Тем более, что в том положении добраться сюда было бы куда меньше шансов.

Поддерживать беседу становилось труднее. Эниак, кажется, окончательно скатилась в рекламу достижений, что не удивляло. Судя по сложностям с транспортом, гости здесь появлялись нечато.

— Эниак, ваше внимание простирается далеко? Вы можете наблюдать за событиями на Авалоне? — Дампир старался выбирать слова и подолгу продумывал речь. — Действия вашего Конклава впечатляют и вызывают уважение. Неужели кто-то открыто высказывает недовольство вашими методами?

Лёнька смотрел, не отрываясь, затаив дыхание и практически не шевелясь — только изредка, нервничая, проводил еще липкими руками по волосам и, слепляя локоны, откидывал их назад, чтобы не мешалось. Голос океана приятно заливался в уши и вибрировал изнутри, как иногда это бывает, когда слушаешь громкую музыку на голодный желудок. Хотелось просто стоять и смотреть на красоту, слушать море, ветер, чаек.

Вообще Рыженький с самого своего первого осмысленного дня не считал воду чем-то, с чем нужно связываться, и любил ее издалека, уважая моряков и пиратов, наслаждаясь видом и шумом волн.

Что-то тут, конечно, было не так. Мальчик мог вставить, что животные сами разберутся со своей пищевой цепочкой, такой уж естественный отбор, и что всем не помочь — но не сделал этого, потому что на фоне всей продемонстрированной им красоты его слова могли неприятно резануть по ушам.

— Кит, — просто выдохнул мальчишка, вновь откидывая волосы со лба.

— Мы пробовали спасти животное, которое пострадало от рук человека и его деятельности, — мягко прогудела Эниак. — Его смерть от полученных ран не была бы логичной. Особь не стара, не больна. Еще пара дней наблюдений и мы выпустим его. Наши методы новейшие, потому что мы можем знать только то, что происходит в океане. И пока что мы не заметили никого, кто так же был озабочен помощью тем, кто живет рядом с ними. — Голос замолк, перещелкивая лампочками. — Я надеюсь, что подобная демонстрация наших возможностей дала вам достаточно информации для дальнейшей обработки, — тепло произнесла Эниак. Воздух вокруг куба за это время ощутимо нагрелся и с легким шумом заработали невидимые охлаждающие системы.

— Мы всегда рады новым членам Конклава. В конце концов я была создана, чтобы помогать людям, окружающей их среде и Конклав по традиции должен следовать этой же программе. Мы долго наращивали опыт и знания, так что теперь готовы показать себя и выполнять свои задачи в открытую. Поэтому нам важно и ценно мнение каждого из вас о том, что вы тут увидели.

Куб приятно замигал разными цветами, шум океана стих, хотя песню кита все равно можно было различить. Окно медленно и совершенно бесшумно начало снова уплотняться до вида стены, а внутри помещения дополнительно разгорелись несколько освещающих полос на полу.

Эниак щелкнула чем-то внутри себя и констатировала, — я вас утомила. Сейчас вы можете отдохнуть, а брать Йеремия проводит вас до гостевой комнаты. Помните, что как только вам что-то понадобится, можете смело вызывать его по внутренней связи. Никак не привыкну, что уровень вашего энергопотребления может быть ослаблен из-за большого количества информации, все-таки вы люди. Кстати говоря, по пути обратно вы проходите мимо лабораторий, там можно посмотреть на спасенного №374/5, он приходит в состояние крайнего возбуждения от кормежки и движений щеткой между лопаточных костей. Не совсем понимаю, с чем связано последнее.

Освещение в комнате стало понемногу затухать, погружая все в приятный полумрак. Яркими оставались только полосы вдоль пола, которые зажигались и дальше, интуитивно указывая путь к гостевой

Пока темнота не затопила всё помещение, Йеремия вызвал лифт и проследил, чтобы все гости зашли в него.

— Вы сегодня такие молодцы, — тихо произнёс он под тихое жужжание и перещёлкивание. — Эниак не прогадала, вы нужны нам, а мы пригодимся вам. Вместе мы сделаем острова совершеннее.

С приближением ночи в жилых коридорах наступило безлюдье. Из-за закрытых дверей кое-где доносились тихие звуки музыки. Проходя мимо лаборатории можно было заметить, что молодой ученый трудится всё так же над той же пробиркой, только содержание её приобрело боле темный оттенок.

— Как вам она? — с затаённым чувством спросил Йеремия. — Не правда ли, чудо? Завтра у вас снова будет возможность её увидеть, когда вы отдохнёте и восстановите свою работоспособность. Мы не требуем вас остаться здесь, с нами, но сотрудничество, оно было бы для нас очень дорого.

Они вернулись к дверям гостевых комнат. Йеремия остановился, пропуская мезанцев внутрь.

— Доброй вам ночи. Подумайте, не спешите с выводами. Завтра очень важный день. Вы не видели ещё многого, поверьте. И поешьте, медовик Малахия пёк своими руками, ему будет приятно.