Потанцуй со мной (гет)

— Я определенно чувствую дежавю, — произнес Годжо, наблюдая за очередным пробуждающимся человеком в запечатанной комнате.

В этот раз — не Итадори Юджи, который уже некоторое время отдыхал в своей комнате.

Сейчас в путах находилась девушка, весьма болезненного вида и худая до костей.

Ее руки были заведены назад и связаны путами, вся комната опутана запечатывающими печатями, а ноги закованы в кандалы.

— Доброе утро, — произнес мужчина, когда девушка начала просыпаться. Глаза ее открывались медленно вместе с маленькими глазами на щеках, как у Итадори. Глаза янтарного цвета контрастировали с маленькими алыми, хотя на долю секунды Годжо и ощутил прилив весьма знакомой силы Сукуны.

Девушка проснулась молча. Алые глазки посмотрели наверх, янтарные — рыскали по комнате.

— Ты дышать-то не забывай, — произнес Годжо в полной задумчивости.

Девочка дернулась от звука его голоса. Посмотрела испуганными янтарными глазами и согнулась в позе эмбриона, едва ли не уткнувшись лбом в пол.

— Если Вы чего-то хотите — делайте поскорее, — произнесла она. Тихим, смиренным и даже мертвым голосом.

— Ои, это было быстро. — Она посмотрела на Годжо, и он на минуту замолчал.

Так не смотрят дети, которые каждый день встречают новый день с улыбкой. Так смотрят узники, приговоренные к смерти.

— Ты девочка, не очень желающая жить, да?

— Какой смысл в жизни, если меня снова засунут туда? — она вновь опустила голову к полу.

— Ты ведь сосуд Сукуны, знаешь об этом?

Она кивнула.

— Тебя держали взаперти из-за этого?

Снова кивок.

— Это был Махито?

Кивок. Медленный и осторожный.

— Он был один?

Мотание головой.

— Был… Был еще человек, у которого тело и душа ссорились.

— Это как?

— Его душа и тело имели разные запахи.

— Ты чувствуешь запахи душ?

— Скорее проклятий… сэр? — она подняла на него глаза из-за длинной челки.

— Ой, божечки, какое почтение… Сатору Годжо, — и с улыбкой отдал честь, едва ли не создав звездочку в воздухе.

Девушка вначале отвела глаза, но затем не совсем понимающе посмотрела на беловолосого.

— Представиться не хочешь? С Итадори и правда было полегче.

— И…Иона, — и вновь кивнула.

— А фамилия какая?

Качает головой.

— Я не знаю. Всегда — Иона.

— И никто никогда из Проклятых Духов не звал тебя иначе?

— Только «Иона», или «Сосуд».

— Понятненько… — Годжо молчал, смотря на очередного растерянного ребенка, который сейчас не имел ничего за душой.

Второй сосуд Сукуны? Перебор. Старики едва согласились на Итадори, а на девочку, вырвавшуюся от Проклятых Духов…. Убить, нельзя помиловать.

Но Сатору Годжо не был бы Сатору Годжо, если бы не придумал альтернативный план.

— Сейчас мы с тобой заключим контракт, — с загадочной улыбкой произнес мужчина, щелкнув пальцами, словно после озарения.

* * *

— Черт, он убегает! — крикнула Нобара, перемахивая через живую изгородь у очередного милого маленького домика на окраине города.

— Я догоню, — запыхавшись, произнёс Фушигуро, складывая руки в жест собаки.

— Пора проявить себя, — произнес учитель Годжо, попивая кофе из своего стаканчика. Карамельный латте с шоколадными хлопьями.

Иона посмотрела вниз, где двое первогодок бежали за ловким и юрким проклятым духом.

— Вы уверены?

— А ты? Боишься? Что не удержишь его?

— Немного.

Учитель молчал, лишь с немного издевательской улыбкой отпив еще глоток.

Девушка набрала в легкие воздух, закрыла глаза и выдохнула.

— Вылезай, — произнесла она, и маленькие глазки на ее щеках открылись, блеснув алыми искорками.

— Поиграем в догонялки? — произнес Сукуна.

— Ты знаешь правила.

— Да-да, моя госпожа, — с издевкой произнёс он, — начинай давай. Охота размяться.

Расширение территории: королевский сад.

Нобара и Фушигуро остановились, ощутив чрезмерное давление. Все вокруг заколыхалось и между домами и узкими улочками начало выстраиваться совершенно новое место, плавно поглощая все вокруг.

Стены из белого камня и металла выстраивались между кустистой растительностью, явно измененной проклятой энергией. Растения закручивались и ветвились, становясь растительными копьями, обрамляя стены. Изгибаясь, перетекая друг в друга, стены образовывали лабиринт, окутанный искусственной тьмой.

— Даю тебе 3 минуты. И только попробуй сбежать, — уже серьезно произнес Беловолосый, осушив кофе досуха.

— Куда бы я только делся с этой обузой на горбу, — хихикнул проявившийся Сукуна, показывая четыре свои руки: две настоящие и еще две фантомные, сотканные из плотной энергии. Едва блестящей на солнце цепью были скованы его руки вместе с шеей и ногами.

Лабиринт перед ними простирался далеко, на добрую половину километра, постепенно становясь ниже и постепенно соединяясь с землей.

— Погнали! — прокричал Сукуна, оттолкнувшись от здания, ликуя от свободного короткого падения.

Он пробежал мимо первогодок, которые ошалело наблюдали за происходящим, а призванная гончая защитно оскалилась на пробегающую фигуру.

Поворот. Другой. Проклятый дух визжа пробегал лабиринт, то натыкаясь на стены, то на узкие проходы, а то и вовсе на ловушки.

— А ты уже лучше с ним управляешься. Такой большо-ой~ — протянул Сукуна.

— Делай свою работу уже, мне больно, — тяжело выдохнул сосуд.

— Потом побегаем по нему с тобой, обиженка,- ухмыльнулся Король Проклятий, продолжая свою маленькую погоню.

— Две минуты! — послышался окрик Годжо.

— Вот говнюк, — оскалился Сукуна с лицом Ионы, что придало привычно женственному мягкому лицу неприятные острые и угловатые черты.

То тут, то там слышались повизгивания духа. Фальшивая стена, ловушка, нарочитый топот преследователя, тяжелая аура, смерть-смерть-смерть!

Все было кончено за пару секунд. В середине лабиринта, в самом его сердце проблеснул огонек. Злосчастный маленький дух, не шедший ни в какое сравнение с Сукуной, уже рассыпался на части.

— Скукота, — произнес Сукуна, отряхивая руки в брезгливом жесте, чтобы затем перемяться с ноги на ногу.

— Меняемся.

— Э нет, у меня есть еще целая минута.

— Меняемся, — все также холодно с легкой хрипотой произнесла Иона. Она чувствовала подступивший ком в горле.

— Принцесса изволит гневаться? Пойти что ли детишкам навалять? Интереса ради, — усмехнулось проклятье и сделало скачок в сторону Нобары и Фушигуро, Годжо сверху пошевелился- передернул плечами.

Однако, где Сукуна приземлился, там и упал, сбитый с ног.

— Я сказала — меняемся, — прочти прорычала сквозь зубы девушка.

Сейчас внутри расширенной территории их стало двое, словно они вновь были на рандеву в ее голове.

— Только попробуй. Потом догоню — не отделаешься.

Но цепь натянулась, проявляясь сильнее — цепи в пару слоев обхватили ноги проклятья

Сукуна вскочил, сбрасывая один слой цепи, обившийся вокруг его ноги. Он потянул — она не отпустила. Еще рывок и такой же в ответ.

Затем он рванулся, но она отпустила.

Годжо уже спустился ниже, а пара гончих шли за ним следом, как и двое учеников.

— Девочку или мальчика? Кого первого?

— Исчезни, — произнесла Иона, направляясь к остальным.

— Ну посопротивляйся, так не интересно.

— Исчезни, — произнесла она вновь. Янтарные глаза блеснули. Сукуна почувствовал уже привычную волну энергии. Ее бурлящую ненависть, которая, как хтонический бог, скрывается за гладью милого девичьего личика. Такая очаровательная и почти родная ненависть, давящая на инстинкты.

Девушка щелкнула пальцами и стены темницы Сукуны вновь защелкнулись, как кандалы из белого мрамора на руках и ногах.

Он побудет так немного, пока она не остынет. Пока не отведет его в игровой центр к танцевальному автомату.

* * *

— Суши, — произнесла Нобара, — Самые свежие и большие!

— Лучше рамен. И побольше свинины! Фушигуро, что ты скажешь? — ткнул локтем в бок того Итадори.

— Я хочу креветки-темпура, — с привычным незаинтересованным лицом произнес юноша.

— А ты, Косай? Что хочешь на ужин? — спросил Годжо у своей самой тихой ученицы, которая сейчас то ли витала в облаках, то ли молча общалась с Сукуной.

Маленькие глазки то и дело открывались, но привычно язвительного тона не следовало.

— Что? А, мне все равно — всё вкусно, — улыбнулась девчушка и вокруг будто расцвели незабудки и одуванчики.

— Так не пойдет… Объявляю начало новой операции. «Накормить Ионочку самым вкусным в Токио!»

— Какая вульгарщина, — фыркнул Фушигуро.

— Какая вульгарщина! — радостно завопили Итадори и Нобара в унисон, пританцовывая.

— Может, хочешь с чего-то начать? — со звездочками в глазах спросило неуёмное трио.

— Может… бургеры? Я в рекламе недавно видела, — произнесла Иона, неловко потирая руки друг о друга.

— Если бургеры, то самые крутые и сочные! — в позе победоносца произнесла Нобара, беря вторую девушку под руки.

— И побольше сыра! И картошки фри!

— Споем же оду картошке фри! — присоединился учитель.

— Какая вульгарщина, — вновь фыркнул Фушигуро и последовал за остальными.

Примечания:

Добро пожаловать на огонек — https://vk.com/hoimiclub