Мафия и нежные чувства (джен)

На самом деле, Накахара послал бы всю эту детскую ерунду, как он сам выразился, к чертям. Несолидно взрослому и серьёзному мафиози заниматься глупостями. Раз человек настоятельно просил игнорировать любые поползновения Мори Огая в его сторону, значит, так и нужно было сделать.

Но попробуй попри против босса, так только Дазай может. Потому что твёрдо знает, что ему ничего — ну, или почти ничего — за это не будет. На Накахару эта безнаказанность, к счастью или к сожалению, не распространялась.

Грёбаный Дазай. Зачем ты вообще родился. И какого чёрта сегодня.

«Телефон у него выключен, а нынешнее его место жительства знает только босс. Ну и ты, судя по всему, — отловила рыжеволосого воспитанника в коридоре штаба проницательная сестрица Коё. Тот как раз был обрадован похвалой Мори Огая за успешно выполненное задание, а тут, понимаете ли… — Съездишь поздравить дорогого напарника?»

Накахара отнекивался, как мог: мягко, яростно, аргументированно, с горсткой ругательств и ещё кучей разных способов, — но этим лишь вызвал недовольный сощур глаз Озаки. «Почему ты не хочешь выполнить мою просьбу?»

Сестрица, кажется, огорчилась. Или умело сделала вид. А подобным женским уловкам, в силу своего возраста и опыта, Накахара сопротивляться ещё не мог.

* * *

Что дарят друзьям на семнадцатилетие?..

А нелюбимым напарникам?

А потенциальным самоубийцам?

Ответить на последний вопрос оказалось в разы проще, нежели на предыдущие, поэтому аптека и стала отправным пунктом. Да-да, Накахара просто купил пять пачек бинтов. Практичный подарок — лучший подарок, особенно для того, кто не собирается надолго задерживаться в этом мире. К тому же, такую вещь тебе не передарят через год по нелепой, но неприятной забывчивости. Да и вообще юноша, как ни пыталась повлиять на него сестрица Коё, и думать не желал о подготовке нормального подарка. Так, соберёт первые попавшиеся на глаза более или менее полезные штуки, и сойдёт, ведь прийти с пустыми руками в силу воспитания он просто не мог.

Что вообще принято дарить мафиози? Кружки с пафосными надписями, сейфы с новейшими технологиями защиты, продление лицензии на ношение оружия? Сестрице Коё, например, подобрать подарок было относительно несложно — Озаки увлекается рукоделием, и ей приятно будет проявление «семейного» внимания. Но что делать с этим рациональным ублюдком, которому не надо ничего, кроме эстетичных лезвий, или бархатной чёрной верёвки, или приглашения сыграть в русскую рулетку? Кубик Рубика ему подарить что ли?!

Накахара распластался на сидении и вперил пустой взгляд в потолок автомобиля, отчаянно перебирая возможные и невозможные варианты. Назначенный Мори Огаем водитель терпеливо ждал.

— Давайте в книжный магазин заедем, — наконец устало выдохнул Накахара.

— Будут предпочтения? Какой именно магазин вас интересует? — на всякий случай уточнил водитель, подняв глаза на пассажира в зеркало заднего вида. Накахара, правда, продолжал с кислым видом буравить взглядом потолок.

— Где выбор побольше. Чтобы человек, который не имеет ни малейшего понятия, что подарить коллеге, смог что-нибудь присмотреть.

— Вас понял.

* * *

В случае Накахары, день рождения Дазая — лучший повод подтолкнуть твердолобого, глухого к просьбам своего напарника идиота к практическому переосмыслению поведения. Чем Дазай раздражал больше всего?

Дурацкими шутками. Ему бы тренинг для общения с людьми по Карнеги подарить. Однако в действительности мафиози не был обделён эмоциональным интеллектом и, в общем-то, издевался только над Накахарой. И подарок такого рода всё равно оказался бы бесполезен: без пяти минут исполнитель Портовой мафии, Дазай друзей заводить точно не собирался, поэтому и учиться находить с ними общий язык ему ни к чему.

Высоким ростом и постоянным стёбом на почве разницы с напарником. Но здесь поможет только приобретение ходуль. Накахаре.

Игнорированием строгого соблюдения рабочего устава. Особенно бесконечными опозданиями: на собрания, личные вызовы босса и даже совместные миссии. Зачастую Дазай о них просто-напросто забывал и безо всякого стеснения говорил об этом, ни капли не раскаиваясь, мол, он тоже человек, и вообще таймера для «мелочей» у него в голове нет. Под «мелочами» обычно он подразумевал любое взаимодействие с напарником. Накахара, естественно, злился.

Наручные часы у Дазая были, и он их не носил. Да и раз в пустой голове важным мыслям места не находилось, стоило оставлять их хотя бы на бумаге — с этой мыслью Накахара двинулся в отдел канцелярии, а именно на поиски какого-нибудь ежедневника.

К посетителю сразу подлетел консультант. Мафиози, осознавая, что сам потратит непозволительно много времени на поиски подходящей вещи, был вынужден принять его помощь. Признаваться себе, что решил подойти к выбору подарка с надлежащей тщательностью, он так и не стал.

— Выбираете себе или кому-то? — уточнил работник магазина.

— Другу. Только он не очень аккуратно обращается с вещами, поэтому можете подсказать что-нибудь особенно хорошего качества?

— Сейчас посмотрим. Для каких задач ему нужен планнер? Кем работает ваш друг?

Накахара на пару секунд замялся.

— Менеджер он. Встреча с клиентами, совещания с начальством, всё такое.

«У Дазая наверняка случилась бы истерика, узнай он, что его принизили до менеджера. Что ж, не одному ему унижать меня».

Консультант тем временем молча кивнул, задумчиво осматривая большой стеллаж с ежедневниками, и выложил с полок несколько вариантов. Разные по формату, цвету и материалу обложки, они быстро сбили Накахару с толку. Его замешательство сразу заметили.

— Ежедневник — вещь очень личная. Поэтому важно, чтобы он подходил своему хозяину. Обычно при выборе смотрят на форму и внутреннюю разметку, ведь непрактичным блокнотом неудобно пользоваться: его не всегда возьмёшь с собой или, что тоже случается, не уместишь всю нужную информацию на отведённой странице. Кто-то выбирает планнер только с закладкой, чтобы не тратить время на поиск нужного разворота, кому-то нравятся разлинованные по часам страницы. Полистайте, посмотрите. Отталкивайтесь от обычных задач и объёма работы вашего друга; если хорошо знакомы, вряд ли прогадаете.

— Да, спасибо, — пробормотал Накахара, озадаченно рассматривая разложенные перед ним книжки и пока не решаясь притронуться ни к одной из них.

В магазин заглянул ещё один покупатель, и консультант, извинившись, предложил пока ознакомиться с ассортиментом и поспешил на помощь новому гостю. Накахара, проводив его усталым взглядом, таки выбрал небольшой блокнот в жёсткой тёмно-зелёной обложке, осмотрел края, переплёт, поводил пальцем — следов на лицевой стороне ежедневника не оставалось, пробежался глазами по разлинованным страницам… У него самого такой вещи никогда не было за ненадобностью, но сейчас подумалось, что, подари ему планнер, Накахаре бы захотелось им пользоваться. Цвет бы другой только, но Дазаю наверняка понравится и этот.

Вот напарник над ним всячески издевается, а Накахара заботливо подарочки выбирает, чтобы непременно понравилось. Мерзость какая.

Юноша скривился и решил закончить поиски на данном шаге. Подоспел консультант.

— Вижу, вы уже присмотрели подходящий.

— Да-а. Но не обтрепаются ли со временем уголки обложки? — Накахара для наглядности постучал пальцем в чёрной перчатке по названным местам. — Впечатления особой надёжности не производит, если честно.

Консультант протянул руку, получая на руки ежедневник, и пробежался глазами по наклейке производителя на обороте.

— Нет, углы и края точно будут в порядке, можете не беспокоиться.

* * *

Покупать нечто из разряда верёвок, мыла, гелей для душа (которые в умелых руках вполне сошли бы за альтернативу предыдущему пункту), лезвий для бритвы и прочих опасных или потенциально опасных вещей Накахара не рискнул, как бы сильно ни желал избавиться от противного напарника. Как ни крути, по сводкам аналитического и бухгалтерского отделов «Mori Corporation», средства, привлечённые в организацию благодаря Дазаю, составляли наибольший процент даже среди Исполнителей, и уже сейчас мало кто сомневался, что талантливый воспитанник босса совсем скоро поднимется в верхушку мафии. А Накахара руководствовался, в первую очередь, выгодой для организации и только потом личными чувствами. Поэтому приходилось терпеть даже самые идиотские шутки, сдерживать порывы ударить Дазая немного сильнее и время от времени — о чём Накахара с каждым разом жалел всё больше — предотвращать самоубийства.

В соседнем здании от книжного располагался небольшой чайный магазинчик; его Накахара заприметил, когда только подъехал. Заглянуть ещё и туда было решено по понятным причинам: оставалась ещё одна вещь, которая бесила в Дазае.

Он, чёрт возьми, засыпал всегда и всюду, где можно и где нельзя. В том числе на важных собраниях. По дороге на задания. В самом начале написания отчёта. Накахара не имел ни малейшего понятия, чем этот неорганизованный идиот занимался вне работы, но тот регулярно жаловался на проблемы с подъёмом по утрам и критический недосып, якобы отдыхая всего пару-тройку, максимум шесть часов в сутки. Рыжеволосый мафиози почти каждый день подмечал реальные страдания напарника и глубоко в душе немного жалел его — к сожалению, Накахаре проблемы со сном чужды не были. Но от этого же и злился: ему так далеко до супермозгов Дазая, но даже он относительно скоро разобрался со сложностями, да и не ходил и не ныл на каждом шагу.

Так что к подарку присоединились два крафтовых пакетика с кофе; в видах этого напитка Накахара разбирался слабо, поэтому взял тот же, что покупал себе, и тот, что собирался попробовать, с каким-то шоколадным привкусом. После недолгих раздумий попросил продавщицу насыпать и зелёного чая, после пары чашек которого хорошо спал, несмотря на стресс любой степени. «Ему бы ещё интернет отрубать после двенадцати часов ночи и запирать в спальне вдали от телевизора, приставки и книг, — мрачно подумалось Накахаре. — Этот прокрастинатор ведь что угодно будет делать, кроме того, что нужно».

Всё купленное за сегодня юноша разложил в средних размеров крафтовом пакете, который взял в том же магазинчике. Не поедет же он за реальной подарочной упаковкой.

* * *

В новую квартиру на окраине центра Дазай переехал в начале февраля, вслед за последней крупной попыткой самоубийства, после которой он больше недели провёл в санитарном блоке мафии. За всё время Мори Огай ни разу не навестил его. Зато Чуя по разным причинам оказывался там практически ежедневно: один раз пришёл по собственному желанию, потому что неожиданно для самого себя соскучился по вечно бубнящему под боком всякую ерунду напарнику, наведывался к подчинённым госпожи Озаки и поэтому мимоходом заглядывал к неудавшемуся самоубийце и ещё два раза приносил набитые бумагами конверты — срочные поручения босса. Дазай долго ворчал, но всё-таки выполнял их. Вероятно, от скуки.

На его выписку Накахара пришёл один. Его тоже никогда не встречали после длительного пребывания в больнице, поэтому он на собственной шкуре ощущал, насколько отвратительно возвращаться в мир в полном одиночестве, как тоскливо ехать в автобусе в неубранную пустую квартиру без ужина, а потом всю ночь смотреть в стену, отчаянно сжимая в руках уголок одеяла и глуша продирающуюся через рёбра тупую боль. Рыжеволосый мафиози сунул напарнику в руки кофейную шоколадку — настроение поднимает, — буркнул, что хоть и не особо рад очередной встрече, зато спокоен за его здоровье, и предложил проводить домой, потому что за десять дней Дазаю по его просьбам натаскали столько книг, что сам он не был в состоянии унести их разом. Гравитационная способность оказалась как нельзя кстати.

После выписки Мори Огай распорядился перевезти воспитанника на новое место жительства в течение первых суток. Якобы смена обстановки должна подействовать на ученика отрезвляюще: на то, чтобы разложить вещи, обжиться, достаточно привыкнуть к квартире, дому и их расположению, сил уходило действительно немало. Основания поступить так у босса были значительные, потому что Дазай часто совершал повторную попытку убить себя в первые же часы «на свободе».

Жил сейчас напарник на втором этаже. Селиться выше третьего ему категорически запрещал Мори Огай; возможность подняться в том же доме этаж на двадцатый или вовсе на крышу босс почему-то не учитывал.

Накахара позвонил в квартиру и постоял минуту. Реакции не последовало. Позвонил ещё дважды, подёргал ручку двери — мало ли, открыто. Даже звучно постучал. После чего гаркнул на весь подъезд, что если ему не откроют, он поднимется в окно; в итоге в соседней двери щёлкнул замок: соседи закрылись получше.

Наконец на пороге появился Дазай. Хмурый, без бинтов на лице (как впоследствии оказалось, и на руках), босиком, в бежевой футболке с удлинёнными рукавами и свободных светлых штанах, явно ему коротковатых. Накахара наскоро юркнул внутрь тёмного коридора, пока дверь безапелляционно не захлопнулась прямо перед его носом.

К голове приставили пистолет.

— Не очень гостеприимно, — фыркнул Накахара, медленно разулся и вытянутой рукой, стараясь не совершать провоцирующих движений, пристроил шляпу на высокой тумбе у порога.

— А я гостей и не ждал, — тихо сказал напарник. Он явно был не в настроении.

— Ничего не поделаешь, я уже приехал.

Рыжеволосый мафиози наконец обернулся на коллегу и, старательно игнорируя дуло пистолета прямо перед лицом, усмехнулся. Дазай с наигранной обречённостью вздохнул.

— Ладно, слизняк, ползи на кухню.

Приподнявшийся на носочки, чтобы повесить куртку на вешалку, Накахара вызвал у хозяина квартиры смешок, но уже более честный. Провокацию проигнорировали.

— Ты каждый год затворничаешь в этот день? — поинтересовался гость.

Громко шлёпающий босыми ступнями по немытому ламинату Дазай сделал вид, что не понял вопроса. «Да, и на что я только надеялся, — тихо проворчал Накахара, следя за напарником, который принялся для приличия искать по шкафам хоть что-то съестное. — Это же тайна вселенского масштаба».

— С днём рождения, Осаму, — чужое имя, а не заезженная рабочая фамилия, так легко сорвалось с губ, что юноша немного растерялся. В голове стало пусто: все заготовленные монотонные поздравления и даже вечно крутящиеся на языке ругательства, обоснованные и нет, разом пропали, исчезли подобно контрабандистам, нагло переходящим дорогу Портовой мафии, при появлении Исполнителей.

— Откуда… — Дазай недоумённо обернулся, однако тут же в его глазах засветилось понимание ситуации. Дазай не был бы Дазаем, не разгадай он такую простую вещь в пару мгновений. — Просил же никогда так не делать, чёртов Мори! Чуя, ты правильно понимаешь, с чем поздравляешь меня? С днём, когда становится понятно, что я, чёрт возьми, бесцельно проболтался в этом мире ещё один мучительный год. Впрочем, на этот год я стал ближе к естественной смерти.

Накахара постарался сдержать скептический ответ, но бровь его всё равно взметнулась вверх.

— Желаю тебе, дурачьё, крепкого сна, неперебиваемой интуиции и нескончаемых бинтов, — рыжеволосый юноша просто поставил пакет с подарком на стол. — И, что наиболее важное, совершить самое красивое самоубийство в Японии.

— Непременно двойное, — уточнил Дазай. Чуе показалось — или нет? — что взгляд его потеплел, а на лице пролегла тень расслабленной улыбки.

— Непременно, — автоматически кивнул напарник.

— Если там, — издалека взглянул на пакет хозяин квартиры. — Нет ножа с гравировкой «Умри уже наконец», я не буду открывать.

— Там всякая полезная мелочёвка, на самом деле, — Накахара с чувством выполненного долга плюхнулся на жёсткий кухонный диван, непринуждённо облокачиваясь на стол. — Ну, чисто символически, знаешь. Девушек, с ходу готовых на самоубийство с неизвестным психически больным подростком, под рукой не оказалось, поэтому, увы и ах, придётся довольствоваться малым.

— С таким даром убеждения ты когда-нибудь дорастёшь до исполнителя. Ощущаю, что клюнул на твои уговоры хотя бы бегло заглянуть внутрь.

Дазай небрежно кинул на столешницу найденную в закромах крайнего шкафа уже открытую пачку печенья, уселся на табуретку напротив гостя и сдвинул пакет на колени. Пошуршал, вглядываясь в его содержимое, и вдруг с удивлением выудил планнер.

— Ты всё жаловался, что ни черта не помнишь, — прокомментировал подарок Накахара, с наигранным равнодушием отводя взгляд, чтобы проницательный напарник ни в коем случае не догадался, сколько времени было потрачено на поиски. — Редкостная хрень, да?

— Ага, — задорно согласился Дазай, однако от пролистывания ежедневника оторвался словно нехотя. Накахара, конечно, не обратил на это внимания.

— И кофе теперь пей свой. Или ты думал, я не замечаю, как ты мой подворовываешь? — рыжеволосый мафиози поймал заинтересованный взгляд напарника — тот явно хотел услышать доказательства своей причастности. — Запах, мой дорогой друг, запах моего кофе в твоём кабинете выдаёт с головой.

— У тебя там растворимый, а этот мне будет лень варить, — капризно попытался оправдаться Дазай, похрустывая крафтовой бумагой упаковки в руках. — Особенно по утрам.

— Не перетрудишься, да и вообще этот кофе лучше. Там чай ещё зелёный. Мне он после некоторых миссий помогает заснуть.

Накахара понадеялся, что напарник поймёт, что он имел в виду.

— После некоторых миссий тебя наоборот не добудишься, — беззлобно усмехнулся тот. — Зачем тебе чай, если есть целая встроенная система?

Воспитанник Коё Озаки промолчал, сдерживая едкий ответ.

— Ты не рад реальной практической пользе Арахабаки?

— Да заткнись ты, — не выдержал таки Накахара и закатил глаза. Вообще он ощущал некоторое спокойствие, видя, как быстро оттаял Дазай и что тот в принципе в порядке — страшно было оставлять его без присмотра на долгое время. — Завари чаю что ли. — Гость подтолкнул к напарнику оставленный на столе пакет с листьями и цветами. — Хоть как-нибудь отметим. А то не нравится мне твой настрой по отношению к собственному празднику.

— Скорее трауру, — фыркнул Дазай. — Не узнаю тебя, малыш Чуя: кто-то обычно прикладывается к бутылке при малейшем поводе. Ты действительно предлагаешь ограничиться чаем? Мне не показалось?

— Вот я знал, что так будет.

Накахара снова закатил глаза, исчез ненадолго в коридоре и вернулся с маленькой бутылкой коньяка — форма и размеры позволили принести её во внутреннем кармане куртки.

Не дожидаясь кипения чайника, разлили; специальных бокалов в квартире не оказалось, поэтому скромно ограничились кофейными чашками. «Вот это другое дело» — подытожили наконец.

— Печенье доисторическое, — прокомментировал Дазай и перебросил на стол остатки пачки с десертом.

— Не страшно, в чае размочим.

— Мори рассказывал, что так часто делают в России. Он то ли имел дело с русскими, то ли даже ездил на север — я так и не понял.

— Неужели у них такой дефицит свежего печенья?

— Единственное, что могу сказать, — с этими людьми лучше не связываться.

— Согласен, — лениво протянул Накахара, отхлёбывая поставленный перед ним чай. От него по телу разливалось приятное тепло, а алкоголь тем временем медленно пропитывал сознание, и вот уже по-мерзкому прохладный июнь переставал быть неприятным, напарник — отвратительным, а рабочие трудности отходили на самый дальний план. Кусочек жизни, ограниченный сегодняшним вечером, теперь казался не таким уж и плохим.

* * *

— Ладно, пойду я, поздно уже. Мне, в отличие от некоторых лоботрясов, завтра работать нужно, — Накахара потихоньку поднялся, чтобы при смене положения в голову не ударил алкоголь. За окном уже действительно догорал день.

— Чу-у-уя, а ты можешь не уезжать? — неожиданно слёзно протянул Дазай. Накахара, до сего момента думавший, что тот уже протрезвел, помотал головой. — Ну хочешь, я попрошу у Мори выходной для тебя, м? На завтра?

— Как показывает практика, соглашаться на твои предложения — себе дороже.

Во-первых, гость не сомневался, что напарник блефует. Не станет он связываться с боссом по такому пустяку, как помощь другому человеку. Особенно ему, Накахаре. К тому же, в сегодняшний день-без-связи-с-жалкими-людишками. Во-вторых, в любом действии Дазая может оказаться непозволительно много подводных камней.

Однако воспитанник Мори Огая всё же взялся за телефон.

— Ну так, малыш Чуя?

— Три условия, — рука в чёрной перчатке наглядно обозначила количество. — Ты ко мне не пристаёшь. Спим мы в разных комнатах. Никаких песен про суициды и тем более попыток навредить себе.

— Ты совсем запрещаешь мне умирать?

Изначально Накахара имел в виду только время своего пребывания в Дазаевской квартире, но решил воспользоваться удачным случаем.

— Хотя бы в ближайшую неделю.

Дазай капризно вытянул губы трубочкой и протянул: «Ла-а-адно, согласен».

Кому: Ринтаро.

«Господин Мори, здрасте. Дайте рыжему коротышке отгул на завтра»

Кому: Осаму.

«Здравствуй, Дазай. С праздником тебя. Что случилось с Накахарой?»

Кому: Ринтаро.

«Не спасибо. С Накахарой пока всё в порядке, попыток взаимно нанести увечья, не совместимые с жизнью, сегодня ещё не было».

Кому: Осаму.

«Тогда почему нужен отгул? Его труд важен для организации, и тебе не следовало бы вмешиваться в чужой рабочий процесс»

Кому: Ринтаро.

«Малыш Чуя сейчас нужнее в другом месте, уж извините))» — быстро настрочил Дазай, приподняв уголок губ, и буквально отшвырнул телефон.

— Теперь ты свободен, как петля после обнаружения тела.

Накахара сильно сморщил лоб, охреневая от такого сравнения, и пробормотал скомканную благодарность.

Вскоре пиликнул его собственный сотовый. «По просьбе Дазая освобождаю тебя от работы на завтрашний день. Так и быть, отдохните. С уважением, Мори Огай».

— И вот ради чего мы это сделали? — спросил наконец Накахара, усаживаясь обратно.

— Не знаю, но мне не хотелось оставаться сегодня в одиночестве, — честно признался Дазай, тяжело укладывая подбородок на подставленную руку и мутновато смотря напарнику прямо в глаза. — Год назад я вскрывался. Два года назад — почти шагнул с крыши штаба. Меня не вовремя заметили.

Накахара сморщился, отворачиваясь.

— В этот раз не в мою смену, пожалуйста.

— Ну, я ведь обещал тебе пока не умирать, — Дазай оценивающе прищурился, а рыжеволосый юноша смерил его подозрительным взглядом.

Дазай и сдерживать обещания? Накахара думал, это распространялось только на обнуление Порчи.

— Ладно, — сдался он. — Какие у нас варианты проведения вечера?

— Для начала предлагаю наведаться в ближайшее подконтрольное мафии местечко и добыть ещё пару бутылок коньяка.

— Может, что-нибудь полегче взять? Я бы предпочёл вино.

— Игра на понижение? — наигранно нахмурился Дазай и протянул к напарнику руку, намереваясь ущипнуть за щёку. — Ты точно тот малыш Чуя? Не другой? Тебя послали убить меня? Кто твои наниматели? А может, ты плод моего воображения, и я вижу тебя только от пожирающего меня одиночества? Ты всегда был иллюзией, ну?

Накахара не сдержал подступающего нервного пост-пьяного смеха и отпихнул не забинтованную руку, стараясь не присматриваться к светлой коже, исполосованной шрамами и ещё не зажившими болячками.

— Ладно-ладно, угомонись, — между тем от напарника раздалось радостное: «О, ты живой, я тебя чувствую». — Только у меня денег с собой не очень много.

— Берём как обычно напополам, но если что, доплачу, так и быть, сегодня можно. К тому же, последнюю зарплату я ещё не тратил.

Быстрым взглядом в телефон Накахара удостоверился, что сегодня было девятнадцатое число месяца.

— Потом можно посмотреть что-нибудь. Каковы будут предпочтения? В этой квартире оказалась куча дисков с фильмами, но я ещё ни разу не ставил их.

— Не мелодраму и не про убийства, пожалуйста, только.

— Какая жалость! Я не увижу, как ты растроганно рыдаешь над сериалами, — не знай Накахара Дазая, то решил бы по его выражению, что расстроился тот абсолютно серьёзно.

* * *

Фильм оказался не особо интересным, и уже спустя двадцать минут просмотра Накахара с полной уверенностью заявил, что триллер не оправдал себя. К тому времени напарники уже допивали вторую бутылку. На кухне ещё оставалось вино, на которое таки получилось уломать поначалу непреклонного Дазая: в открытую признавать «поражение» ученик Мори Огая не стал и смахнул в руки желаемую бутылку, стоило только Накахаре ненадолго отвернуться. Не показывал он её до самой кассы. Потому что немного пьяный и радостный напарник — одна из немногих приятных вещей, которые Дазаю доводилось видеть за последнее время.

К середине кино, благодаря алкоголю, стало веселее. Сцены, призванные вызвать у зрителя испуг или даже ужас, провоцировали Двойной Чёрный на поначалу сдержанный, а потом и полноценный, громкий смех. Пару раз им постучали соседи.

Накахаре даже подумалось, что коллега у него не такой уж и противный. В общении с ним ведущие роли явно играют настроение обоих и располагающая к непринуждённому контакту ситуация. Может, стоит как-нибудь выдернуть его после работы прогуляться по набережной?..

Накахара собрался зевнуть, как вдруг Дазай, съехав чуть ниже по скользкому ламинату, ощутимо улёгся ему на плечо так, чтобы смотреть не в телевизор, а на лицо напарника. Спустя несколько секунд напряжённых размышлений, рыжеволосый мафиози заподозрил неладное и чуть отстранился:

— Мы договаривались.

— А я и не пристаю, — весело прищурился тот, но всё-таки сел по-прежнему, отдельно. — Ты ещё скажи, что обнимать тебя нельзя.

Строгий взгляд, подразумевающий отказ, заставил его демонстративно насупиться, но Накахара был непреклонен. Однако уже через полминуты будущий исполнитель мафии снова глупо и смешно комментировал происходящее на экране, на что гость едва заметно улыбнулся: такой Дазай выглядел настоящим человеком.

* * *

Спустя полтора года, уже после побега Дазая из Портовой мафии, Накахара был вынужден сдержать при подчинённых искреннее изумление и какую-то непонятную радость, при обыске кабинета напарника найдя в верхнем ящике стола тот самый ежедневник, подаренный на семнадцатилетие. Тёмно-зелёная обложка его теперь была испещрена мелкими и средними царапинами от неаккуратного обращения, зато все края остались в полном порядке — обещанное продавцом качество оправдало себя.

Накахара меланхолично полистал блокнот, отмечая, что использовали его по-максимуму. На недописанных страницах красовались забавные рисунки-карикатуры на ближайшее окружение Дазая: Акутагава, играющий с Расёмоном-котёнком, сам Чуя, мультяшный и сидящий на огромной шляпе, Мори Огай в виде зловещего духа вместе с не менее жуткой Элис, попытки представить Сакагучи Анго улыбающимся…

Несмотря на множество пустых страниц во второй половине ежедневника, последняя также оказалась изрисована, но в совсем ином, более серьёзном стиле. Схематично был набросан надгробный камень и кустообразное низкое дерево над ним, сбоку же — относительно детальный портрет Оды Сакуноске, смотрящего не на читателя блокнота, а куда-то в сторону, на пустую обложку. А в самом низу извивалась торопливая угловатая надпись: «Проблема с предпоследним больным местом решена. А последнее вы, надеюсь, никогда не обнаружите».

Сбоку рвано махрились остатки уничтоженной реальной последней страницы. На ней Чуя когда-то оставил, чтобы в самом начале, когда только открываешь записную книгу, не мозолило глаза, своё небольшое пожелание и подпись.

Борясь со смешанными чувствами, Накахара захлопнул ежедневник и сунул его обратно в стол.