Туманный берег (гет)

1

— Ты никогда не поймешь меня! — воскликнула Агнесса, но ответа на свои слова она не услышала.

Во мраке ночного клуба будто что-то пряталось. Как же легко было исчезнуть в этом огромном наполненном людьми пространстве. Как легко было потеряться, и сколько же разных людей, следовательно, разных судеб находилось в одном месте. Вдруг, где-то вдалеке, возле выхода из клуба, она увидела спину своего любимого человека, с которым только что разговаривала. «Как он ушел так незаметно и быстро, и почему он решил не слушать меня?» — спрашивала себя Агнесса. Опомнившись, она побежала к нему, расталкивая всех людей, что закрывали ей путь. Сколько же грубых слов в свой адрес она услышала, но несмотря на них Агнесса не сумела остановиться.

— Подожди, — подбежав к молодому человеку, воскликнула она. — Подожди! Выслушай меня, прошу!

Его широкая спина вызывала у неё нервное возбуждение, но не от алкоголя, которого Агнесса выпила больше, чем следовало бы, а от желания любви и ужасных страданий, что поселились в ней. Спустя мгновение он обернулся.

— Я думаю, что мы не подходим друг другу. — сказал молодой человек спокойным тоном и, на секунду, у Агнессы возникло чувство, что его вовсе не заботит возникшая ситуация. Но она поняла, что ошиблась, увидев выступающие слёзы в глазах своего любимого мужчины.

«Мужчины не плачут» — как часто мы слышим эту фразу и даже соглашаемся с ней, но неужели мы не понимаем, что душа, несомненно, не имеет пола? Как мало мы знаем хоть о ком-то. Каждый человек будто спрятан за серебряным туманом. Но лишь незнание сводит нас с ума, ведь когда нам всё известно, то это больше не вызывает у нас интереса. Человеческая натура порочна, и эти пороки — необратимы. Без них бы мы не были людьми. Пороки делают нас живыми, существующими, реальными. Мы влюбляемся в загадку человека. Мы не знаем его, и нас к нему тянет. Но как только мы узнаем человека поближе — всё вдруг кончается. Мы продолжаем любить его, но та страсть и мания потихоньку исчезает и остается лишь верность и чистая любовь, но уже — не страстная. Кто-то продолжает жить и довольствоваться этой любовью, которая горит спокойным пламенем свечи, а не страстным, сжигающим огнем, а другие — начинают искать эту страсть в других людях и порождают измены.

— Нет, мы не можем не подходить друг другу, — успокаивающим голосом, сквозь шум толпы, сказала Агнесса. — Ведь если я не подхожу тебе, то не подойду никому.

Она шаталась. Ноги из последних сил удерживали её.

— Ты права, — произнес молодой человек. — Прости меня, прости меня за мою глупость! Прости.

— Не смей извиняться, милый. Это я порчу всё!

Они разыграли какую-то мелодраму, и оба понимали, что их действия и слова глупы и напрасны.

— Всё, перестань, Агнесса… Я люблю тебя!

— Я люблю больше! — ответила она.

Объектом любви Агнессы являлся мужчина двадцати шести лет, с пронизывающими карие-глазами и волосами темно-каштанового оттенка. Его звали Николай. Он ненавидел своё имя всю свою сознательную жизнь. Она же — восхищалась каждым его движением, каждым словом, не говоря уж об имени. Самой Агнессе было только двадцать лет, и в глубине своего сознания она отлично понимала, что их отношения не приведут её ни к чему хорошему, но ничего не могла поделать со своими чувствами.

Николай и Агнесса вышли из ночного клуба. На улице было очень темно, приближался май. Держась за руки, они пошли в сторону дома, где жила Агнесса. Телесное тепло, что ощущали они друг от друга связывало их тонкой нитью. То необыкновенное телесное тепло, что дарит ощущение спокойствия и безмятежную веру в счастливую жизнь. Небо всё боле темнело, будто художник своей кистью окрашивал белый холст темной краской.

— Помнишь, как мы познакомились? — спросил Николай своим низким и будоражащим голосом. — Помнишь?

— Да, отчетливо помню, — ответила Агнесса. — Это был самый лучший момент в моей жизни.

— Школьный выпускной… Именно там я узнал тебя получше и сразу же влюбился в такую необычную, творческую, прекрасную…

— Да…

Агнесса прижалась к Николаю и почувствовала утешительную защиту. «С ним бы я пошла куда угодно» — вот что поняла она. Ускользающая выразительность виднелась на лице её любимого человека. Совсем незаметный взгляд, который тихо говорил: «Мне это всё надоело». Николай и Агнесса шли и подходили всё ближе к дому, но внутри себя оба вдруг стали ощущать необъяснимую тоску. Будто всё то, ради чего они боролись, а боролись они за счастье и любовь — отрекалось от них, медленно и бесповоротно. Наконец, они дошли до дома Агнессы. Это был маленький бирюзовый домик. Агнесса очень любила свой дом, в котором она жила вместе с Николаем. Они открыли дверь и поспешили внутрь.

2

Агнесса и Николай присели на потрепанный серый диван и завели пластинку. Легким шлейфом «Реквием» Моцарта разошелся по комнате, заставляя их сердца колотиться.

— Ты счастлив быть со мною вместе? — спросила Агнесса. В её голосе слышалось волнение и тревога, будто она была не уверена в чувствах своего молодого человека.

— Я безумно, исступленно счастлив, — ответил он. Ты даришь мне необыкновенное счастье, такое огромное счастье…

Агнесса улыбнулась. Но от прежнего счастья ничего более не оставалось. Лишь воспоминания легким эхом давали о себе знать. Они понимали, что истинное счастье потеряно, но не могли целиком и полностью осознать это. В таких случаях люди начинают притворяться, дабы ничего не испортить и не изменить привычную им жизнь, а оставить всё как есть. Но в чем же дело? Агнесса пыталась вспомнить из-за чего они с Николаем поссорились в ночном клубе, но голова напрочь отказывалась думать, и она спросила:

— Коля, а из-за чего мы ссорились в клубе?

— Ты отобрала у меня стакан с виски, — ответил он.

И вдруг всё это показалось Агнессе таким глупым и нелепым, что ей стало тошно от самой себя. Мысль о том, что они ведут себя как маленькие дети, которыми кто-то руководит, заставляла её питать отвращение и к себе, и к Николаю. Ведь со стороны в жизни всё так просто, но почему же столько подводных камней скрыто в ней? Почему во время начала их отношений она и подумать не могла о том, какую опустошенность и печаль она будет испытывать сейчас? Людям привычно всё идеализировать. Агнесса сознавала, что Николай не прервет эту пронизывающую нить молчания и не спросит первым о том, что происходит. Ведь она чувствовала, что он абсолютно другой, и что она другая. Набравшись смелости, она воскликнула:

— Мне кажется, что мы что-то делаем не так. Ты ведь чувствуешь это? Почему меня преследует ощущение, что наша любовь медленно сгорает? И почему мне кажется… почему мне кажется, что ты меня не любишь?

Николай вздрогнул и повернулся к Агнессе. Он стал смотреть в её глаза, пронизывая её тело до мурашек. Своим взглядом он проходил сквозь её физическую оболочку и будто оголял её тревожную душу. Николай смотрел на свою девушку так, как охотник смотрит на свою жертву, и Агнесса поняла, что он неимоверно зол.

— Ты думаешь, что я тебя не люблю? — переступив границу повышенного тона, спросил он. — Да как ты смеешь так думать? Я делаю всё, чтобы сделать тебя счастливой, а ты ведь ничего не ценишь! Ты привыкла ожидать подвоха абсолютно от каждого. Я устал. Я переночую у друга.

Как только Агнесса опомнилась, она услышала грохот закрывшейся двери. Он ушел, а виниловая пластинка остановилась. И тогда она поняла, что «Реквием», который только что играл, это реквием по ней самой.

Она прошла в ванную комнату и открыла кран. Прозрачная и неуловимая взглядом струя воды стала наполнять белоснежную ванну. «Какая я глупая» — подумала она, присев на кончик дивана. «Какая я глупая». Посмотрев в окно, она увидела, что небо уже светлеет и приближается рассвет. Выпив стакан воды и увидев, что ванна достаточно наполнена, она прошла к раковине и стала снимать с себя свою одежду. Она была одета в голубое платье с незаметными узорами. Её светло-русые волосы отлично дополняли прекрасные глаза цвета морской волны. Агнесса сняла с себя платье и нижнее белье, и стала смотреть на своё тело в отражении зеркала. Она почувствовала себя такой некрасивой, такой жалкой и беспомощной, такой напрасной. Ей стало больно смотреть на себя, и она перестала. Она подошла к ванне и медленно вошла в прозрачную субстанцию. Вода нежно гладила её кожу и легкими волнами расходилась по телу. Агнесса легла и позволила воде укрыть её и утешить, как непослушного ребенка. Но мысли о том, что она поступила неправильно не покидали её.

3

На следующее утро, Агнесса проснулась в разбитом состоянии. Голова у неё очень сильно болела. У неё возникло ощущение, что каждая её мысль порождает боль. Быть может, так и было? Быть может, это вовсе не похмелье, а простая удручающая злость, что вылилась в её самочувствие? Узнать это, к сожалению, было невозможно. Агнесса поднялась с постели, держа левой рукой свою голову, будто тяжелый хрустальный шар. Окружающая действительность казалась серой и потерянной в сумраке её сознания. Она схватила телефон, который лежал на белом комоде, и стала звонить Николаю. Он не ответил, и единственное, что слышала Агнесса весь день — это гудки. Она без остановки, практически весь день, продолжала звонить своему любимому человеку, но он так и не ответил ей.

— Смотри! Тридцать три раза Агнесса звонила, — смеясь, сказал Николай. — Вот и пусть волнуется.

— Ты слишком жесток! — ответил ему близкий друг веселым голосом.

Было очевидно, что Николай заслонял свои переживания всем этим смехом и всеми глупыми высказываниями, которых он прилично наговорил в тот день.

4

Агнесса села за мраморный письменный стол, взяла лист розовой бумаги, ручку и стала писать письмо. Она поняла, что на телефонные звонки Николай не ответит, а где он находится — она не знает и узнать не сможет. И лишь письмо, быть может, он решит прочесть. Торопливым почерком её слова распространялись по бумаге.

"Николай! Мой отчужденный и сломленный человек. Я окаменевшая стою весь день и даже слезы не льются из моих глаз. Привычно и опустошенно. Привычно, ведь я уже привыкла к твоим вспышкам гнева. Мы даже не поговорили, не разобрались и не выбрались из этого бесконечного облака скорби. Но я извинюсь, потому что я виновата и не вижу иного пути для продолжения — нас…".

Агнесса вложила письмо в конверт и, накинув пальто и импульсивно запрыгнув в ботинки, двинулась в сторону почты, но вдруг поняла, что не знает куда отправлять письмо. "Я должна ещё раз позвонить ему, обязана!" — подумала она, доставая телефон из кармана. Спустя мгновение, гудки оборвались, и она поняла, что Николай взял трубку. Неуверенным голосом, Агнесса произнесла:

— Коля, я хотела тебе кое-что сказать…

Удар. Всё вокруг померкло.