О романтизации и «романтизации» сексуального насилия (джен)

Итак, в предыдущей главе мы примерно разобрались, какие ситуации и какие сюжеты действительно следует считать изнасилованием. Теперь же рассмотрим, на какие работы ставят предупреждение Изнасилование, на какие совершенно напрасно не ставят, каково отношение фикрайтерского сообщества к работам с этим предупреждением, отношение к их авторам и фанатам, а главное — обоснованно ли это отношение.

Прежде чем вы прочтёте данную главу, вы должны узнать об авторах две вещи, которые являются определяющими:

1. Авторы крайне негативно относятся к сексуальному насилию в жизни, к насильникам, к виктимблеймингу.

2. Авторы крайне положительно относятся к сексуальному насилию в художественных произведениях, будь то фанфикшн, изданная литература, кино, сериалы, аниме и манга и пр. У авторов кинк на изнасилования, который срабатывает даже на лёгкие намёки.

Что из сказанного следует?

А следует то, что мы ни в коем случае не осуждаем, как это принято, авторов и читателей рэйп-фикшна, при этом мы хорошо видим и понимаем проблемы отдельных произведений, отдельных авторов, отдельных читателей, мифы и заблуждения, которые в этой теме распространены. А проблем, мифов и заблуждений, поверьте, хватает по обе стороны баррикад. Так поговорим же о романтизации сексуального насилия.

А о чём, собственно, речь?

Парадоксально, но факт: несмотря на активные обсуждения и на регулярные набигания в комментарии целых толп противников пресловутой «романтизации», в фикрайтерском сообществе по-прежнему не существует единого понимания, что же считать романтизацией сексуального насилия.

Самая распространённая точка зрения гласит: «Насильник не может быть положительным персонажем. Автор обязан в своём тексте осуждать сексуальное насилие, чем прямее и конкретнее — тем лучше. Жертва изнасилования не имеет права перестать сопротивляться и/или получить оргазм. Жертва обязана получить тяжёлую психологическую травму, страдать, пить успокоительные горстями или запивать своё горе литрами алкоголя, возможно — попытаться покончить с собой. Примирение жертвы и насильника категорически невозможно ни при каких обстоятельствах. Идеальный автор жестоко накажет насильника непосредственно в самом тексте. В описаниях сексуального насилия нет и не может быть ничего сексуального, а если для вас есть — вы тварь».

Любые отхождения от этой схемы будут названы романтизацией изнасилования. Особо рьяные противники рэйп-фикшна также полагают, что любители данной темы одобряют сексуальное насилие (и насилие в целом) в жизни, что фанфики про изнасилования формируют у подрастающего поколения неправильные представления об изнасилованиях и потому должны быть запрещены в любом виде, ну и на сладенькое желают авторам и читателям рэйп-фикшна пережить изнасилование, желательно групповое, желательно длящееся на протяжении месяцев. Согласитесь, от всего перечисленного так и веет высокой моралью и правильными жизненными принципами, да?

Исходя из данных выше установок, давайте выясним, что есть «романтизация изнасилования» в самом её общем, наиболее часто встречающемся понимании.

А был ли мальчик?

В фанфикшне существует очень распространённое сюжетное клише: девушка (желательно девственница) оказывается застигнута врасплох незнакомцем/давним тайным обожателем, который настолько поражён её красотой/умом/размером ноги/свой вариант, что не может устоять и не желает тратить время на расшаркивания, а потому силой овладевает девицей; в процессе соития (иногда — ещё на стадии предварительных ласк... да, ласки обязательны, у нас же тут изнасилование, вы не заметили?) девушка проникается к мужчине симпатией — либо восхищается его целеустремлённостью, либо просто получает удовольствие от процесса «принудительного соблазнения» и нежности партнёра (насильник непременно должен позаботиться об удовольствии жертвы), — начинает отвечать взаимностью, оргазмирует фонтаном, прощает мужчину за все перед собой грехи, а дальше они живут вместе долго и счастливо. Девушку в данном сюжете можно без особых потерь заменить на парня и получить точно такое же клише, уже для слэша. Авторы таких работ чаще всего ещё и не слишком утруждают себя изучением физиологии, так что вся «механика» процесса совпадает вплоть до идентичности (мы видели в фикшне даже девушек с простатой и парней с множественными оргазмами, причём не единожды и у разных авторов).

Описанное представляет собой образцовый пример романтизации изнасилования. Эталон, хоть сейчас в Палату мер и весов. Более того, данный сюжет (может, в слегка изменённом виде) является крайне распространённой сексуальной фантазией, часто встречающейся в порно и просто в откровениях женщин (реже — мужчин). У моралфагов на этот штамп возмущалка встаёт лучше, чем в иных высокорейтинговых фанфиках встают нефритовые жезлы и эбонитовые стержни.

А теперь приготовьтесь удивляться. Готовы? Воздуха в грудь набрали?

Так вот. Данный сюжет вообще не относится к изнасилованию. Этот сюжет — суть древняя, как говно мамонта, в буквальном смысле первобытная форма человеческих брачных игр, иначе говоря — флирта.

Смешно? А вот мы сейчас расскажем, почему совсем не смешно.

Где-то в каменном веке человечество поняло, что собрать адронный коллайдер любой дурак может, а вот родить нового человека может только женщина. При этом за раз женщина рожает одного, хорошо — двух человеков, после чего при благом стечении обстоятельств несколько месяцев отдыхает и «перезаряжается», а при неудачном — умирает во время или вскоре после родов из-за всяческих болячек. Первобытное акушерство и антисанитария не дадут соврать. В то же самое время один мужчина каждый день может оплодотворять столько женщин, сколько дадут (ну или хотя бы пытаться).

Таким образом человечество пришло к неизбежному выводу: женская плодовитость — это ресурс, ресурс весьма капризный и ограниченный, а значит — ценный. Гораздо более ценный, чем женский ум и женские рабочие руки, потому что думать и работать мужики тоже могут, и тут женщина легко заменима.

Как же поступают с ценными ресурсами? Правильно — их распределение начинают жёстко контролировать. Так древние человеки перешли от матриархата — к патриархату. Потому как негоже ресурсу самому собой распоряжаться, да ещё и другим указывать.

— Вот мы сегодня по истории проходили: было такое время, когда женщины мужчинами командовали. Очень правильное было время! Я вот только его название забыла.

— Матриархат, что ли?

— Ты тоже знаешь? Вот они где у нас сидели, голубчики! Так нет, выпустили их древние женщины, вот они теперь и командуют!

к/ф «Девчата»

И вот ещё в древнейшие времена начали формироваться все те стереотипы, с которыми по сей день вынужден бороться феминизм. Но если сегодня мы в качестве наказания за нарушение установленных для женщины правил имеем в основном осуждение общества и некоторые препятствия для самореализации, то в прошлом вполне можно было оказаться закопанной в землю по самую шею и оставленной собакам на съедение (в дикой Руси) или просто попасть на костёр (в цивилизованной Европе).

Первое и главное правило для древней и не очень женщины требовало блюсти свой основной ресурс. И чтобы проще было принудить женщину к этому самому блюдению, всему обществу — от первобытного до относительно развитого, почти современного — старательно внушалась мысль о недопустимости, невозможности, несущественности женского удовольствия. Сами понимаете: если женщины прознают, что секс — это приятно, заставить их воздерживаться, а значит — контролировать их плодовитость, станет в сто раз сложнее.

Так начало формироваться табуирование женской сексуальности. Женщина или вообще не имела права получать удовольствие от процесса, или не могла выбирать партнёров и не должна была выражать своего неудовольствия на любом этапе. Потому женщин с рождения приучали к беспрекословному послушанию, стыдливости и безграничному терпению.

— А как раньше цари невест выбирали?

— Понятия не имею.

— А вот так: невеста узелки распутывает, царь в щёлку смотрит, если какая дёргается, сердится, то всё — пошла вон, ленивая. Потому что царской жене пуд терпения и выдержки требуется.

«Милая, обожаемая моя Анна Васильевна», Книппер А.В.

Между другими добродетелями, которые честную даму или девицу украшают и от них требуются, начальнейшая и главнейшая добродетель — смирение, которое весьма много в себе содержит.

«Домострой», о девическом смирении

Чтобы свести к минимуму все риски, женщине запрещалось общаться с мужчинами по любым поводам, кроме непосредственно связанных с браком, устанавливалось раздельное проживание мужчин и женщин даже внутри одной семьи и одного дома. Также женщине запрещалось получать образование, дабы, с одной стороны, не допустить лишних знаний, а с другой, чтобы дополнительно повысить зависимость женщины от мужчины. И если в селе женщина в любом случае была работницей, которая так или иначе могла бы тянуть на себе всё хозяйство, а значит, добывать себе пропитание и основное необходимое для жизни, то городские женщины были ограничены в выборе профессий — для них допускалась либо работа, связанная с ведением домашнего хозяйства (готовка, стирка-глажка, шитьё), либо всевозможный низкоквалифицированный труд. Женщины, достигающие успеха в ведении бизнеса, вплоть до XX века вызывали у общества как минимум вопросы, как максимум — крайнее возмущение. Вспомните Скарлетт О'Хара с её лесопилкой и то, как брезгливо относились к её деловой активности окружающие. Это литературный пример, основанный на обычных реалиях того времени. И это, заметьте, уже конец XIX века! Всего через 40-50 лет женщины добьются права голосовать. Если брать более ранние периоды, увидим женщин, вынужденных вести все дела через мужей, поскольку права собственности у большинства из них не было, а бизнес-партнёры, 99% которых — находящиеся в плену стереотипов мужчины, ни за что не стали бы вести дела с женщиной напрямую. Это было попросту неприлично, да и не принимал никто всерьёз женский ум — отвыкли за тысячелетия.

Путь в политику для женщины вообще лежал преимущественно через распоряжение всё тем же основным ресурсом. Отсюда — институт фаворитизма.

Женщина всё ещё оставалась ценным ресурсом, с контрацепцией (пре- и посткоитальной) всё ещё были проблемы, спровоцированные нарочно выкидыши были крайне опасными, а кормить невыгодных детей никому не хотелось. Поэтому женщину всё больше и больше утягивали в узду.

Огромную роль в процессе угнетения женщины всегда играли и до сих пор играют религии как первейший инструмент манипуляции массами.

Тут сделаем маленькое отступление. На первых порах, когда человеческие племена, а позже селения, были не очень большими, а их население — малочисленным, особую важность приобретали гетерогенные связи, т.е. смешение крови разных племён (а значит, родов). Не будем долго рассказывать про пагубные последствия от постоянных кровосмесительных связей (вкратце: в результате регулярного смешения крови потомков от одних и тех же родителей в генах накапливается всевозможный генетический «мусор» — болезни и иные изъяны), просто отметим, что свежая кровь была необходима всем. Именно поэтому в древних культах мы встречаем такое количество ритуалов, связанных со случайными сексуальными связями. Простенький пример — прародитель Дня Святого Валентина, древнеримский фестиваль Луперкалии. Пастушеский праздник очищения и плодородия проводился ежегодно в третий день после февральских ид (то есть 15 февраля по юлианскому календарю). Предполагал, помимо прочего, пробегание полуобнажённых знатных юношей по городу, при этом встреченные женщины обязаны были позволить юношам себя отшлёпать. А к ночи девицы и юноши собирались у костра, юноши писали свои имена на кусочках пергамента, складывали их в чашу, из которой девушки должны были случайным образом вытянуть имя своего избранника на эту ночь. Так вот развлекались. Дети, родившиеся после Луперкалий, считались даром богов. А у народов Севера, бывает, до сих пор просят захожего гостя «с Большой Земли» оросить своим семенем младую деву. И всё затем же. Деву, разумеется, при этом не спрашивают, и цель у этого процесса отнюдь не в том, чтобы деву ублажить.

Но чем больше человечество плодилось, тем проще было найти себе в пару не-родственника. И постепенно такие вот традиции отмирали, а их место в религиозных канонах занимают всевозможные сексуальные ограничения. В Библии появляются запреты на любые соития, не имеющие своей целью зачатие ребёнка, в странах восточных, мусульманских, женщину закутывают практически в мешок, лишь бы не спровоцировать у мужчин желание, а в африканских племенах в качестве процедуры инициации проводят женские обрезания (погуглите и ужаснитесь).

Женская гомосексуальность была обществу крайне невыгодна, т.к. ещё больше сокращала и без того ограниченный ресурс. Поэтому и её следовало искоренить. Чтобы не создавать лишних соблазнов, тема замалчивалась. Женщина, осознающая в себе влечение к особам своего же пола, не видела других таких же, а потому чувствовала себя неправильной, сломанной. Разумеется, свои «неправильные» желания она скрывала, что делало замалчивание темы ещё более удобным. Поскольку параллельно общество табуировало тему женской сексуальности как таковой, а прав на распоряжение своим телом женщины не имели — ими как своей собственностью распоряжались отцы, братья, опекуны, мужья, — все лесбиянки тех лет были замужем и с детьми. Так в обществе сложилось представление о том, что женщина не может вообще не хотеть мужчин (про то, чтобы не хотеть какого-то конкретного мужчину, не говорили и подавно). Да и кто эту глупую бабу спрашивает, а?

Вы будете смеяться, но и у жесточайших религиозных запретов и множества социальных предубеждений против мужской гомосексуальности корни — те же самые! Мужчина, позволяющий другому мужчине овладевать собой, предполагается как незаинтересованный в продолжении рода. А любое удовольствие, получаемое не через всовывание члена в вагину (то есть гарантированно не могущее привести к зачатию), воспринимается обществом, а значит и религией, как преступление против человеческого вида. Что характерно, пассивная роль тут оценивается как гораздо более «опасная» для общества, т.к. такой мужчина кажется вовсе незаинтересованным в излитии своего семени хоть в кого-нибудь, а значит, ещё менее способным к зачатию. Вам смешно, а некоторые люди до сих пор живут в плену подобных заблуждений, причём не всегда даже понимают их истоки. Это ведь очень древняя история, которая буквально осела на подкорке и мало кем проговаривается вслух. Встречали сакраментальное «Это против природы!»? Любой, кто хоть немного смыслит в биологии, понимает, что любая поведенческая реакция так или иначе обусловлена или нашими генами, или обществом. И если гомосексуальное поведение (не путаем с гомосексуальностью!) не стало итогом некоей психологической травмы, травмирующего опыта, полученного как раз через общество, то причина, безусловно, должна быть именно генетической. То есть природной. Так, учёные, проведя ряд экспериментов на животных (в том числе на тараканах... эти существа, оказывается, если рассматривать их как группу, очень похожи на людей), выяснили, что чем гуще населено место проживания матери во время беременности и чем меньше жизненных ресурсов приходится на каждого члена группы, тем выше среди рождённого потомства процент склонных к гомосексуальности особей. Иными словами, гомосексуальность — исключительно природный механизм, который тем больше активируется, чем больше вид распространяется. То, что было аномалией в каменном веке, в современном мире, при семи миллиардах людей на планете, стало необходимостью. Гомофобия — это натурально атавизм. Можете смотреть на гомофобов как на эволюционно отсталых, это будет правдой.

То же самое касается неприятия обществом всех, кто так или иначе не способен или не желает обзаводиться потомством. Чайлд-фри, например. Их идеология — это совершенно естественное следствие перенаселения. Природный ответ человеческой психики на неизбежное сокращение личного пространства каждой отдельной особи. И сохраняющиеся предрассудки на этот счёт являются ещё одним пережитком прошлого.

Неспособность контролировать и осознавать свой инстинкт продолжения рода является и одной из глубинных причин ненависти к феминизму (ну, если вернуться на двадцать лет назад, когда на отношение к феминисткам ещё не влияли неадекватные выходки феминисток третьей волны). Баба не хочет быть молчаливым послушным инкубатором? На костёр её!

Ну и вот теперь, когда вы примерно поняли контекст, вернёмся к теме изнасилований. Или не изнасилований.

Что же именно мы видим в том самом эталонном сюжете?

Если отвлечься от данного нам шаблона, в котором происходящее заявлено как изнасилование, т.е. принуждение к сексу лица против его согласия, мы увидим как раз лицо, которое хочет и готово получить удовольствие. Чего это лицо не хочет, так это чтобы кто-то, кроме него, знал о его желании.

В старом добром фильме «О чём говорят мужчины» был такой монолог:

«Вот, например, если мужчине нравится женщина, он должен ее завоевать, а если женщине нравится мужчина, она… она же должна ему сдаться. То есть проиграть. Проигрывает, выигрывая. Мы играем в шашки. Они играют в поддавки… Кривая женская логика».

Василий Уткин

Здесь всё верно, кроме последней фразы. Это отнюдь не женская логика — это логика общества, которое загнало женщину, эмоциональную, сильную, страстную, в угол и заставило скрывать свои желания. (Ну и, по остаточному принципу, гомосексуальных мужчин — тоже.)

Социальные науки говорят нам, что все попытки натянуть сову общества на глобус запретов рано или поздно приведут к абсурдным, а то и парадоксальным результатам. Запреты действуют лишь до того предела, до которого установит каждый человек лично для себя. Человек — в первую очередь животное, потому ни один запрет не сможет до бесконечности сдерживать мощнейшие инстинкты, если у этого не будет достойной причины. Люди как вид уже давно не находятся на грани вымирания, поэтому женщины уже давно не мыслят себя как ходячие инкубаторы на ножках. Все ограничения женских прав на распоряжение телом лишились своего главного обоснования, а значит, и причин их придерживаться. Наличие жёстких наказаний за уклонение от исполнения запретов не сделает запрет более действенным, но приведёт к появлению самых хитрых способов обхода запрета. Так, неподъёмные налоги не увеличивают доходы государства, а всё больше уводят экономику в тень. Ужесточение уголовных наказаний за изнасилование приводит не к сокращению числа изнасилований, а к росту числа убийств. Запрет на получение женщиной удовольствия от секса приводит не к отказу от женской сексуальности, а к стремлению получить удовольствие, переложив ответственность за него — на мужчину. Отсюда имеем «Женское «нет» значит «да».

По аналогии работает и запрет на мужскую гомосексуальность, в частности — на пассивную роль. В этом случае речь опять же идёт о желанности удовольствия и перекладывании ответственности, уже на активного партнёра. Поскольку слэш-фанфики пишутся преимущественно женщинами и для женщин, многие психологические реакции здесь авторами и читателями дублируются, сближая ситуации ещё больше.

И вот здесь мы подходим к ответу, почему фантазии об изнасилованиях и фанфики о них чаще всего описывают вообще не изнасилование. На самом деле это нечто вроде ролевой игры, где оба участника знают, чего хотят, и подыгрывают друг другу, дабы угодить наложенным обществом табу.

Не зря в большинстве таких сюжетов весьма сдержанно описывается сам процесс принуждения. Насильники ограничиваются теми же методами, которые вполне допустимы при обычном жёстком сексе: захват волос, несильные пощёчины, связывание и удержание. Жертвы не получают существенных травм, особенно тех, что сказываются на внешности. Слишком бережное обхождение, не находите?

— И кто-то вас явно любит. Если бы я била вас по лицу, то тоже пощадила бы нос и зубы.

Ирен Адлер, «Шерлок» (BBC)

Какие отсюда следуют выводы?

Вывод первый: большинство авторов и читателей, которые любят сюжеты с изнасилованием, на самом деле не любят сюжеты с изнасилованием. Им не нравится насилие в жизни, им даже насилие в литературе не особо нравится. Все претензии на этот счёт не обоснованы.

Вывод второй: в обществе действительно существует очень искажённое представление об изнасилованиях. Точнее, в обществе существует определённая амбивалентность этого самого представления: есть в коллективном бессознательном понятие изнасилования, а есть понятие «изнасилования». Люди неразбирающиеся путают эти понятия между собой. А за счёт сохраняющихся в обществе предубеждений в ближайшие несколько десятилетий развести изнасилования настоящие и формальные едва ли получится. Дровишек в огонь подбрасывают громкие истории с ложными обвинениями в изнасилованиях.

Следствие из второго вывода: в искажённом представлении общества об изнасилованиях в первую голову виновато само общество. Феномен этот лишь нашёл закрепление в культуре, а не вырос из неё. Нельзя винить фанфики в неверном понимании подростками изнасилований, потому как это самое неверное понимание не стало бы возможным, если бы не находило обширнейшего подтверждения в обществе. Если родители, школа, общество не смогли объяснить подростку, что сексуальное насилие — это плохо, никакой самый расово правильный фанфикшн это не исправит.

Работа по формированию правильного отношения к сексу должна вестись сперва дома, затем в школах. Возлагать ответственность за эту задачу на фанфикшн — всё равно что перекладывать воспитание детей на их дворовых товарищей. Тем более что во многих случаях фанфики пишут точно такие же подростки, ровесники читателей.

Отдельным пунктом тут стоит упомянуть отсутствие конкретно в нашей стране системы сексуального образования подростков. Родители в большинстве своём трусливо перекладывают ответственность на школы, в школах же боятся лишний раз сказать вслух слово «секс», чтобы не отхватить от какой-нибудь гиперактивной и пришибленной на всю голову мамаши скандалище на всю Ивановскую. Один из авторов припоминает, что в его школе даже на уроках по анатомии человека, когда дело дошло до главы о половом размножении, учительница стыдливо попросила класс прочесть материал самостоятельно дома.

Впрочем, глядя на многих учителей, невольно думаешь, что их знания по этому предмету ограничиваются теорией и ещё более далеки от жизни, чем иные фанфики с альтернативной анатомией.

«Мне кажется, я выражу общее мнение коллектива... Нельзя ли по этой теме пригласить учителя, у которого был реальный секс?»

Толик, «Гуманоиды в Королёве»

Далее. Не забываем, что все фанфики маркируются согласно возрастным категориям. Разумеется, ни авторы, ни владельцы сайтов с фанфиками технически не могут (да и не станут) принуждать читателей соблюдать возрастной рейтинг и просматривать только предназначенный для них контент. И подростки имеют почти неограниченный доступ к контенту 18+ (рейтинги R, NC-17, NC-21 соответственно). Но и это опять-таки не фанфикшна вина. Не фанфики и не их авторы должны учить подростков фильтровать интернет-контент, причём любой — от выложенных в сети книг до рекламы. Это тоже задача родителей и школы. Авторы со своей стороны уже делают всё возможное и необходимое: ставят рейтинг и предупреждения. Фикбук дополнительно для таких случаев обзавёлся ещё и выскакивающим окошечком, призванным уберечь подрастающее поколение от NSFW-контента. А на дайрях можно совсем закрыть дневник от непользователей и несовершеннолетних пользователей. Предполагается, что человек, самостоятельно пришедший на сайт, ознакомившийся с шапкой работы и получивший всю полагающуюся информацию из всплывающих определений, добровольно принимает решение о прочтении текста. Запрещать публикацию текстов с изнасилованиями — значит бороться с симптомами, вместо того чтобы бороться с самой болезнью. Не говоря уже о том, что люди взрослые, которых также весьма немало среди авторов и читателей фанфикшна, имеют полное право на ознакомление с любым, даже самым извращенским контентом на свой выбор.

Цензура — это то же самое, что сказать взрослому мужчине, что он не может есть стейк, потому что его не может прожевать младенец.

Марк Твен

Итак, что мы вынесли из этой части.

Романтизация изнасилования, как её чаще всего понимают, во-первых, описывает скорее игру в изнасилование, во-вторых, появляется лишь потому, что соответствующие идеи уже витают в обществе. Поэтому если вам вдруг невтерпёж как хочется написать что-то по тому самому шаблону — пишите, ставьте рейтинг и предупреждение, а после смело плюйте ядовитой слюной на всех, кто придёт к вам с возмущениями по поводу «романтизации». Однако есть тут и горькая пилюля: критики, отмечающие неправдоподобность данного сюжета, в абсолютном большинстве случаев правы. Подобные фанфики представляют из себя лишь фантазии о изнасиловании, которые имеют мало общего с настоящим изнасилованием. К сожалению, нет никакой технической возможности разнести работы с изнасилованием-игрой и изнасилованием-взаправду, тем более что многие авторы и читатели действительно не до конца эту самую разницу осознают (да и сами правила этой игры будут нарушены, если заранее раскрыть все карты, а значит, игра утратит свою суть и будет испорчена). В любом случае, если вы не хотите получать пинки ещё и за недостоверность своего текста, рекомендуем сразу выставить негативное отношение к критике — так всем будет проще.

В следующей части более детально, по пунктам разберём те самые первичные установки, которые в том или ином виде присутствуют в постах и комментариях, осуждающих фанфики с изнасилованиями, а после поговорим о том самом настоящем изнасиловании в фанфикшне.