Выигрывает тот, кто умеет ждать (гет)

Стемнело. В ясном небе холодно сверкали далёкие звёзды. Легкий ветер едва качал кроны деревьев. В комнате горела только настольная лампа. В полумраке на полу сидел Андреев. Рядом с ним стояла начатая бутылка коньяка и рюмка. В руках он держал папку с черновиком детектива, написанного всего за два дня, чтобы был повод зайти к Беликовой. Вспоминая неподдельный восторг Марины, узнавшей, что она станет первым читателем, Костя на миг улыбнулся, бережно проводя пальцами по написанным на полях карандашом словам, а затем со всей силы кинул рюмку в стену. Изъяв из папки листы с пометками Марины, Андреев положил их на стол, а затем поднялся и, подойдя к корзине, стоящей около письменного стола, выкинул папку с детективом.

*Следственный комитет*

В кабинете за столом сидели Вероника и Игорь и изучали материалы дела, которые принёс Андреев.

— По-моему, мы не там ищем, — сняв очки, произнёс Симонов.

— А у тебя есть другие предложения? — отодвигая папку, спросила Зайцева.

— Надо будет съездить завтра в коллегию, поговорить с помощниками Марины. Чтобы хотеть убить человека, нужен серьёзный мотив, — Игорь достал из кармана кителя телефон и посмотрел на время. — Полвторого, — констатировал он. — Давай-ка по домам.

Кивнув, вероника встала и, взяв со стола папку, убрала её в сейф. Взяв сумку, Зайцева посмотрела на задумавшегося Симонова и с улыбкой произнесла:

— Ты тут ночевать будешь?

— А? Нет. Пойдём.

И коллеги покинули кабинет.

Золотарёв стоял, прислонившись к машине спиной, и ждал Веронику. Наконец, Зайцева вышла, с ней был Симонов. Они разговаривали о чём-то. Попрощавшись с коллегой, Вероника подошла к Володе.

— Проверку ждёте? — спросил Золотарёв, поцеловав любимую в щёку.

— С чего ты взял?

— Меня к тебе не пустили. Не положено, говорят.

— Да, проверка к нам собирается нагрянуть… неожиданно, — спохватившись, подтвердила Вероника. — Ну что, поехали домой?

Володя кивнул. Пара села в машину, и та тронулась с места.

*Адвокатская коллегия*

На столе Остапчук был беспорядок: на нём лежало множество открытых папок, валялись ручки, маркеры, а посреди была чашка с недопитым кофе. Сама Галя стояла около небольшого стеллажа и грызла карандаш, изучая очередное дело.

— Здравствуй, Галя, — произнёс Симонов, войдя в приёмную; Остапчук кивнула, не отрываясь от изучения материалов дела. — А где все?

— У команды Рубена Валерьевича выходной, а Варя с Федей поехали опрашивать соседей Марины Сергеевны, — Галя оторвалась от чтения и посмотрела на Игоря. — Ну, не может быть, чтобы никто ничего не заметил. Тормозную систему испортить — это не шину проколоть. Тут время нужно. А Константин Михайлович… — Остапчук пожала плечами.

Игорь подошёл к столу и посмотрел на царивший беспорядок. Его внимание привлекла фотография, лежащая в одной из папок. На ней была изображена красивая молодая женщина лет тридцати с каштановыми волосами и карими глазами.

— А кто это? — нахмурившись, спросил Симонов.

— Что ж вы все так на неё реагируете? — несколько обиженно спросила Остапчук.

— Кто «все»?

— Вы вот, Федя ещё. По-моему, ничего особенного!

— А кто она? — поинтересовался Игорь.

— Я не знаю, — Галя села на кресло и вздохнула. — Марина Сергеевна с Константином Михайловичем вдвоём это дело вели, когда мы с Варей в отпуске были… Чай? Кофе? — спохватившись, спросила она.

— Кофе, если можно, — Симонов сел, а Остапчук подошла к небольшому столику и включила электрический чайник. — Галь, как ты думаешь, кто мог желать смерти Марине Сергеевне?

— Я не знаю, правда, — Галя опустила голову. — У нас у всех недоброжелателей хватает. Вам ли не знать?

Игорь понимающе кивнул и встал.

— Ладно, я пойду.

— А кофе?

— В другой раз.

Симонова ушёл. Галя снова села в кресло и тихо повторила:

— В другой раз.

Тишина буквально давила. Непривычно было находиться в коллегии одной. И от чего-то страшно.