Алхимик, ведьма и могильный мох (гет)

На ферму Сагитта и Рэндольф явились ближе к полудню. Посланец Акила вид имел довольный и расслабленный, на губах ведьмы блуждала едва заметная улыбка.

— Где тебя Белиар носит, проклятый бездельник?! — напустился на Рэндольфа выскочивший навстречу хозяин фермы. — Я велел тебе поспешить, а ты пропал на целые сутки!

— Не сердись на него, Акил, это моя вина, — заступилась за своего провожатого Сагитта. — Так что там с твоими овцами?

— Да всё уже, поздно! Считай, остался я без стада — поголовно пластом лежат, — с надрывом ответил Акил, мигом позабыв о торопливо ушмыгнувшем куда-то Рэндольфе. — Вчера приходил Константино, продал мне за целую кучу золота склянку с какой-то дрянью, а сегодня овцам от неё стало только хуже!

— Идём, посмотрим, — предложила ведьма, нахмурившись при упоминании имени городского алхимика.

— А что толку? Если сам Константино не помог, то куда уж тебе-то... — с безнадёжным видом махнул рукой Акил.

— И всё же. Даже если я не смогу помочь, то и хуже точно не станет, — усмехнулась в ответ Сагитта.

— Куда уж хуже... — проворчал Акил и направился в обход дома, к овечьему загону.

Животные и в самом деле валялись по всему загону. Можно было подумать, что они мертвы, если бы не судорожно вздымавшиеся на каждом вздохе кучерявые бока.

Сагитта решительно направилась к одной из овец, присела на корточки. Оттянула веко, обнажив закатившийся глаз. Внимательно осмотрела вывалившийся наружу язык.

— И что сказал по этому поводу почтенный Константино? — язвительно спросила она, обернувшись к Акилу.

— Сказал, что у моих овец... эта... как её? лихоманка, — отозвался убитый горем хозяин фермы.

— Вот бестолковый книжный червь! — фыркнула ведьма. — Нет у них никакой лихоманки. Твои овцы наелись огненной крапивы. Человеку она не вредит, а вот некоторые животные с неё болеют. Если бы бедняжек оставили в покое, то дня через два они бы сами выздоровели. Нужно было лишь поить вволю. Но наш многоучёный алхимик додумался дать им лекарство от лихоманки! Как ты думаешь, какой основной ингредиент в этом его зелье?

— Огненная крапива? — чуть подумав, догадался Акил.

— Верно, — кивнула Сагитта.

— И что теперь? Овцы не поправятся?

— Сами по себе уже нет. После зелья этого заумного идиота они едва живы. Но у меня есть верное средство. Только...

— Пока не увижу, что оно и в самом деле помогает, не дам ни монеты, — решительно заявил Акил. Позади хозяина уже столпились работники, с любопытством ловившие каждое слово.

— Разве я просила у тебя золото? Мне нужно только чтобы кто-то помог. А об оплате поговорим позже, когда твои овцы встанут на ноги, — усмехнулась Сагитта.

— Телбор! Тонак! Помогите ей! — обернувшись к работникам, велел Акил. — Эй, что это за гадость?! — воскликнул он, увидев в руках ведьмы бутылку с какой-то жидкостью чёрного цвета.

— В основном вода и толчёный древесный уголь. Ещё немного сока вороньих трав и каменного корня. Это зелье поможет вывести яд и придаст твоим животным сил, — усмехнулась она.

Сагитта быстро объяснила работникам, что нужно делать, и те принялись одну за другой переворачивать овец на спины и силой открывать им пасти, куда ведьма вливала своё снадобье. Хозяин, уперев руки в бока, хмуро наблюдал за лечением. Похоже, наученный горьким опытом, на благополучный исход он уже не надеялся.

Однако сомнения Акила начали развеиваться, когда сначала одна, а затем и другие овцы стали подниматься на дрожащие от слабости ноги. Лицо хозяина фермы просветлело. Работники и неслышно подошедшая Кати радостно перешёптывались у него за спиной.

Некоторое время спустя все овцы встали ноги и жадно приникли к выдолбленному из бревна корыту с водой. Сагитта выпрямила усталую спину, отряхнула от шерсти и соломы подол платья, и направилась к Акилу.

— Они точно поправятся? — не отводя взгляда от своих драгоценных животных, спросил он.

— Точно, можешь не сомневаться. Главное, следи, чтобы у них не кончалась вода, и давай больше свежего корма. Лучше всего веток, — ответила ведьма. — И пошли кого-нибудь повыдёргать огненную крапиву на пастбище, чтобы такого больше не повторилось.

— Даже и не знаю, как тебя отблагодарить... — выдохнул Акил.

— Много ли надо бедной женщине? Хлеба, пару кругов сыра, бараньей колбасы на дорожку... — улыбнулась довольная собой Сагитта.

— Да-да, конечно! Кати, собери уважаемой Сагитте припасов в дорогу! Да смотри, дай самое лучшее!

Вскоре ведьма, попрощавшись с обитателями фермы, направилась мимо поля к каменному мосту, по которому пролегает дорога к таверне «У мёртвой гарпии».

— Я провожу, — дёрнулся вслед за ней Рэндольф.

— Куда собрался, бездельник? — схватил его за шиворот Акил. — А ну, живо хватай топор и ступай в лес за ветками для овец! Или считай, что ты у меня больше не работаешь.

Рэндольф, обиженно сопя, отправился выполнять хозяйское распоряжение. Лишь кинул мимолётный взгляд на стройную фигуру ведьмы, которая уже достигла края поля.

* * *

— Драгомир, осторожнее, ты ему плечо вывихнешь! Заноси давай! — раздался у входа в жилище алхимика чей-то резкий окрик.

Константино, которого в очередной раз грубо оторвали от чтения «Живительной силы трав, кореньев и яда шершней», недовольно обернулся к двери. В неё четверо увешанных луками и длинными ножами охотников как раз затаскивали пятого, уложив его на шкуру какого-то крупного зверя.

— Это что такое? Вы зачем его сюда притащили? — возмутился Константино. — Он что, ранен? Он же мне здесь всё кровью заляпает!

— Кровь у него не течёт, — веско ответил один из пришельцев — высокий черноволосый парень, после чего прошёл к столу и положил на него стопку пушистых шкур, придавив их сверху кошелём с монетами. — Этого хватит на лечение?

— Думаю, вполне, — ответил растерявшийся от такого напора Константино. — А чем болен этот... э-э... ваш приятель?

Все четверо загалдели разом, перебивая друг друга. Ничего не понявший алхимик досадливо поморщился.

— Ребята, вы бы подождали пока снаружи, — предложил охотник, который принёс плату за лечение.

— Тальбин у нас известный любитель раздавать приказы! — проворчал другой зверобой — мрачный человек с седой прядью в тёмных волосах. — Но сейчас он, пожалуй, прав. Энгор, Гаан, пошли на улицу! — добавил он и первым двинулся на выход.

— Так всё же кто этот человек и что с ним случилось? — спросил Константино, когда в помещении не осталось никого, кроме раненого, его самого и охотника, которого, судя по всему, звали Тальбином.

— Это Гримбальд. Его искусали какие-то звери. Он еле приполз на нашу стоянку возле Верхних пастбищ. Весь в крови. Сразу потерял сознание, — коротко пояснил охотник.

— Но я не вижу на нём никаких ран, и одежда чистая, — заметил алхимик.

— Мы его помыли и переодели, когда Сагитта залечила раны, — ответил Тальбин. — Она сказала, что Гримбальд скоро придёт в себя, но он так и не очнулся. Сначала бредил и метался в жару, а теперь, похоже, умирает.

Константино вгляделся в серое крючконосое лицо лежавшего перед ним человека и мысленно согласился с Тальбином. Гримбальд и в самом деле был очень плох. Алхимик присел возле умирающего, с трудом нащупал пульс, прислушался к дыханию.

— Ток крови в жилах едва ощутим, дыхание слабое и неровное. Плохие дела... — пробормотал Константино. — Я могу увидеть места укусов? — спросил он.

— Сильнее всего у него были изгрызены ноги. Ещё есть укусы на спине, плечах и вот здесь. — Тальбин наклонился и расстегнул жёсткую кожаную куртку на груди Гримбальда, а затем оттянул в сторону ворот его рубахи.

— О! — удивлённо воскликнул Константино. — Теперь мне всё ясно. Его искусали крысы.

— Крысы? — лицо охотника вытянулось от изумления.

— Да, гигантские крысы. Таких полно даже в Хоринисе. Ты что, никогда их не видел?

— Видел, разумеется. Но Гримбальд в одиночку выходил на мракориса, стаи глорхов и варгов. Не может быть, чтобы его одолели какие-то крысы!

— И тем не менее, это следы их зубов.

— Хм... Мне они тоже показались похожими на крысиные. Но я не могу поверить, чтобы Гримбальд не справился с паршивыми тварями...

— Можешь ты поверить или нет — дела не меняет. Жить твоему другу осталось всего ничего, если ему немедленно не помочь. Что с ним делала эта шарлатанка?

— Кто?

— Невежественная травяная ведьма! Ты же сказал, что у вас хватило придури позвать к нему Сагитту, — нетерпеливо проворчал алхимик.

— Почему невежественную? Она много раз спасала каждого из нас...

— Мы собираемся спорить или лечить твоего друга? — окончательно потерял терпение Константино. — Я спросил, что она с ним делала?

— Ну... Сагитта промыла раны, самые большие зашила, приложила к ним измельчённый целебный корень и перевязала. Ещё она всё время молилась.

— Молилась?

— Да. Твердила молитвы Аданосу.

— Всё ясно, — заявил Константино, направился к алхимическому столу и зазвенел колбами.

Тальбин с напряжённым любопытством следил за его манипуляциями.

— Видишь ли, любезный... э-э... Тальбин, крысы — невероятно грязные животные. Бартос Ларанский пишет, что на своих зубах они разносят начала многих опасных болезней. Миазмы одной из них, видимо, попали в кровь вашего... Гримбальда, — споро смешивая в стеклянном сосуде разноцветные жидкости, принялся объяснять алхимик. — Глупая ведьма зарастила раны снаружи, но внутри оставила заразу. Миазмы попали в кровь и вызвали горячку. Поначалу тело раненого боролось с заразой, но болезнь оказалась сильнее. Поэтому жизнь с каждым вздохом покидает несчастного.

— Его точно можно спасти? — с самым мрачным видом спросил Тальбин.

— Надеюсь, что ещё не поздно. Я смешал лечебный эликсир с зельем восстановления маны. Сейчас попробуем изгнать заразу из жил твоего друга, а заодно подхлестнуть его жизненные и душевные силы, — обернулся Константино к охотнику. В руках алхимик держал колбу с фиолетовой жидкостью. — Приподними ему голову. Да поможет нам Иннос!

Они влили лекарство в горло умирающего. Тот на это никак не отреагировал.

— И что теперь? — разочарованно спросил Тальбин.

— Подождём немного. Если начнёт подавать признаки жизни, дадим ему зелье чистого здоровья, — ответил алхимик.

— Ну как? — просунул голову в дверной проём один из остававшихся снаружи охотников — невысокий крепыш со светлой бородкой. Кажется, это был Энгор, но Константино не поручился бы.

— Надо подождать, — отмахнулся от него Тальбин.

— Тогда мы с ребятами пока сходим в таверну Корагона, — сообщил тот и скрылся.

* * *

Некоторое время прошло в напряжённом молчании. Тальбин, который пристально вглядывался в лицо Гримбальда, вдруг заметил, что оно стало приобретать более здоровый цвет. Раненый глубоко вздохнул и приоткрыл глаза.

— Гримбальд, дружище! — воскликнул Тальбин, падая на колени рядом с ним.

— Действует! — выдохнул довольный алхимик. Он шагнул к столу и тут же вернулся, держа в руках склянку с ярко-алой жидкостью. — Ну-ка, выпей это! — велел он, склоняясь над Гримбальдом.

Тот, задыхаясь и кашляя, маленькими глотками выцедил зелье.

— Ну, как ты? — нетерпеливо спросил у Гримбальда Тальбин.

— Чувствую себя так, словно по мне пробежало стадо троллей, — слабым голосом отозвался тот. — Где я? Как здесь очутился?

— Тебе было худо, и мы принесли тебя в Хоринис. Теперь всё будет хорошо, ты поправишься, — ободрил его Тальбин.

— Эта полоумная ведьма едва не спровадила тебя в чертоги Белиара, — не преминул вставить алхимик.

— Ведьма? Сагитта? — спросил Гримбальд.

Тальбин подтвердил его слова кивком головы.

— Вот ведь... Помогите мне сесть.

Гримбальду помогли облокотиться о стену, причём Тальбин заботливо подоткнул ему под спину шкуру.

— Тебе лучше? — с острым интересом спросил Константино, которого крайне волновало действие его зелий.

— Как будто полегче стало, только голова кружится, — удовлетворил его любопытство Гримбальд.

— Ничего, скоро пройдёт, — заверил его алхимик.

— Тебя и в самом деле крысы порвали? — вмешался Тальбин, которого, похоже, больше всего занимал именно этот вопрос.

— Они, проклятые! — с досадой поморщился Гримбальд. — Отвлёкся на какую-то чепуху, а эти твари вылетели из-под камней целой стай и давай кусать за ноги. Я бы отбился, да поскользнулся и упал неудачно. Не знаю, как вообще вырвался оттуда.

— На что же ты так отвлёкся?

— Растение попалось странное, никогда такого не видел...

— Растение? — встрепенулся Константино. — Что за растение?

— Ну, такое... Чем-то драконий корень напоминает, но в то же время листья не цельные, а будто мох. И всё в ма-аленьких белых цветочках...

Глаза алхимика возбуждённо округлились. Он пружинисто вскочил и бросился к книжной подставке, на которой покоился труд Бартоса Ларанского. Константино схватил книгу и принялся лихорадочно листать страницы.

— Так... где же он... — бормотал алхимик. — А, вот!

Константино вернулся к Гримбальду и развернул книгу перед его лицом.

— Это? — ткнул он пальцем в большую, во всю страницу, картинку.

— Похоже вроде, — неуверенно протянул Гримбальд.

— А что это? — спросил Тальбин.

— Могильный мох! Это удивительное растение, которое цветёт всего лишь раз в семь или двенадцать лет. Бартос Ларанский приводит несколько потрясающих рецептов на его основе!

Всегда степенный и чопорный Константино стал сам на себя не похож. Глаза его лихорадочно блестели, седые волосы за ушами встали дыбом, а обширная плешь блестела от выступившей испарины. Алхимик пойманным зверем заметался по лаборатории, бормоча на ходу:

— В прежние времени его добывали в Рудниковой долине, но теперь там каторга, накрытая магическим куполом... Не знал, что на Хоринисе могильный мох растёт где-то ещё. В каком месте ты его видел? — спросил он, остановившись перед Гримбальдом.

— Не только видел, но и сорвал. Вроде бы запихал в сумку, как только услышал крысиное верещание подле своих ног... — припомнил оживавший на глазах охотник. — Тальбин, когда меня нашли, при мне была сумка?

— Была. В дырах вся, погрызенная. Она у Драгомира сейчас, кажется. Но травы той в ней уже нет...

— А где она? — хором спросили Гримбальд и Константино.

— Сагитта забрала в качестве платы за твоё лечение, — развёл руками Тальбин. — Мы ж не знали, что этот мох такой ценный. Спросили, сколько она хочет за работу, а Сагитта углядела траву через прореху в сумке и сказала, что её возьмёт. А нам-то что? Нам так даже лучше — шкуры и золото сберегли, а травы всякой — вон, полон лес...

— Проклятая ведьма! И сюда свой нос сунула! — взвыл алхимик. — Получается, она теперь тоже знает, что могильный мох зацвёл в этом году и где он растёт?

Охотники переглянулись.

— Ну, положим, где он растёт, ей никто не говорил — Гримбальд лежал без чувств, а кроме него никто этого не знает. Разве что в бреду проговорился, — принялся рассуждать Тальбин. — А что мох в этом году зацвёл, выходит, Сагитте теперь и впрямь известно.

— Так где ты его нашёл? — нетерпеливо затеребил алхимик Гримбальда.

— Да там ущелье одно возле Верхних пастбищ...

— Горный проход, что ли?

— Нет, не он. Небольшое ущелье. Если встать лицом к Горному проходу, а спиной к ферме Бенгара, то оно левее будет. Там ещё озерцо такое с водопадом. Его по правую руку оставляешь, идёшь вдоль скал, и вскоре начинается то ущелье. Его за деревьями не видно, пока вплотную не подойдёшь... — принялся объяснять ещё толком не пришедший в себя охотник.

— А, знаю! — воскликнул Константино. — Бывал там однажды в молодости. Только не заходил далеко... Так, нужно опередить ведьму! Я немедленно отправляюсь в путь, — с этими словами он бросился к стоящему в углу сундуку, открыл его и принялся копаться внутри. — Угу, надо плащ прихватить — ночью может быть холодно. Мешки для трав. Верёвку обязательно... Топорик где-то здесь был... Так, а где мой ящик для переноски зелий? — бормотал он.

Охотники с удивлением следили за его бурной деятельностью.

— Почтенный Константино, тебе провожатый нужен? — подал голос Тальбин. — А то могу сходить вместе с тобой. Или Гаана попросим — он те места лучше всех знает.

— Я бы и сам отвёл, да когда ещё оправлюсь, — вставил Гримбальд.

Алхимик, уже, кажется, забывший об их присутствии, с удивлением поднял голову.

— Зачем мне провожатый? Не нужен мне никто, я эту часть острова знаю лучше, чем ты свою сумку, — покачал он седой головой.

— А если крысы...

— Ха! Похоже, ты забыл, с кем говоришь! Уж на крыс-то и прочую живность я найду управу, долго носы тереть будут, — ухмыльнулся словно бы помолодевший Константино.

— Как скажешь... Тогда я ребят позову, отнесём Гримбальда в гостиницу, — сказал Тальбин.

— Да я уже, пожалуй, и сам смогу дойти. Только встать мне помоги...

Гримбальд опёрся о подставленное Тальбином плечо и с кряхтением поднялся на ноги. Его товарищ свободной рукой подхватил с пола шкуру.

— А где остальные? — спросил Гримбальд.

— У Корагона в «Весёлой маске».

— Вот туда и пойдём. Нужно отпраздновать моё воскрешение.

Охотники ещё раз поблагодарили Константино и направились к выходу. Алхимик их, похоже, не услышал.

— Так, провизию и факелы куплю, когда пойду через рынок... До темноты добраться не успею, заночую в «Мёртвой гарпии»... И серп! Не забыть взять с собой серп! — вслух составлял он план предстоящего путешествия.