Целостность (гет)

Я осторожно положил Беллу на кровать, расправив одеяло так, чтобы ей было удобно двигаться, затем лег рядом с ней. Ее дыхание участилось, она отодвинулась от меня и потянулась. Я услышал, как затрепетали ее веки — она проснулась?

Белла повернулась ко мне спиной, ее глаза были открыты, она искала меня в темноте, но не могла найти. Какая же милая.

— Извини, — тихо сказал я. — Я не хотел тебя будить.

Она напряглась рядом со мной, как я подозревал, накапливая злость. Я всего лишь хотел защитить ее, но заставлять ее оставаться здесь против воли было неразумно, теперь я это понимал. Мой план не защитил от опасности, а привел прямо в ее объятия. Гнев был оправдан, и я приготовился принять его.

Белла ничего не сказала, но скользнула руками по одеялу, ища меня. Нерешительно я потянулся к ней в темноте, позволяя найти мою руку. Ее прикосновение мгновенно изменило меня; оно наполнило меня той полнотой, которую я ощущал, только когда мы были вместе. Потеря, которую я нёс, когда мы были порознь, исчезла — я вновь стал целым.

Она прильнула ко мне, и я прижал ее к себе. Ее теплые губы нашли мою шею, продолжая поиски, и остановились только когда достигли моих ожидающих губ. Мы нежно поцеловались, и я медленно вдохнул, смакуя ее аромат. Когда мы расстались, мой язык обнаружил ее вкус, который все еще оставался на нем, наслаждаясь сладким аперитивом. Я пристально посмотрел на нее в темноте, ожидая увидеть гримасу, но вместо этого получил улыбку.

У меня вырвался смешок — это было не то негодование, которое я ожидал.

— Я готовился к гневу, после которого гризли покажутся ручными, и вот что я получил? Мне следует почаще выводить тебя из себя.

Она не могла уже простить меня — образ ярости Беллы был так ясно виден в сознании Элис, когда я вернулся. Наши губы продолжали прижиматься друг к другу, пока она дразнила меня, не показывая никаких признаков былой злости. Я коснулся её плеча, медленно запустив пальцы в волосы, и мои губы переместились к её шее.

Я чувствовал, как её жизненная сила быстро пульсирует всего в миллиметрах от моих острых, как ножи, зубов, и всё же целовать её здесь было намного безопаснее, чем в губы. Её кожа не обволакивала мои губы так, как её рот; она не искала моих покрытых ядом зубов, как это делал её язык. Сопротивляться её горлу было бесконечно легче, чем поцелую.

— Добро пожаловать домой, — хрипло произнесла она, — я рада, что ты вернулся.

Слова были тёплыми, располагающими, и это было единственное, что я хотел услышать, пока был далеко.

— Это очень хорошо, — сказал я, не отрывая губ от её нежной кожи.

— Ммм, — промурлыкала она, её возбуждение стало очевидным, когда она крепче сжала мою шею.

Потом я вспомнил, что она отказалась от моей кровати, и улыбнулся… её упрямство было таким абсурдным. В голову пришла дьявольская мысль…

Я позволил своим пальцам скользнуть вниз по руке к её плечу, наслаждаясь теплом обнаженной кожи. Она ничего не сказала, но по изменению её дыхания я понял, как подействовало на неё моё прикосновение.

Рука продолжала осторожно скользить по её боку, и её сердцебиение участилось. Я заставил своё дыхание оставаться ровным, контролируя его и напоминая себе, что это я пытаюсь подразнить её.

Сосредоточившись, я провёл рукой по её бедру и нашел колено. Её тело было таким гибким и таким притягательным… но я отогнал эти мысли, сохраняя самообладание. Я быстро притянул её колено к своему бедру… «Нежнее», — напомнил я себе. Как только я это сделал её дыхание остановилось, а вместе с ним и моё. Теперь наши тела соприкасались по-новому, и мой самоконтроль начал ослабевать.

Прошла ещё секунда, и Белла резко вдохнула, а её пульс участился от явного волнения. Восторг, который доставляли ей мои прикосновения, приводили меня в трепет — она была так увлечена мной, холодным, бессердечным существом… Это было невообразимо. Эта мысль вызвала улыбку на моих губах.

— Не хочу навлекать на себя твой гнев, но может расскажешь, чем именно тебя не устроила кровать?

Поддразнивая, я перекатился на спину, притянув её к себе. Она была легкой, как перышко, и мягко балансировала надо мной.

Внезапно во мне вспыхнуло желание, и я остро ощутил, как румянец заливает её щеки, когда я очень осторожно приподнял её подбородок и снова нежно поцеловал в шею. Как же я жаждал её губ, но это было бы неразумно… «Слишком опасно», — упрекнул я себя, прижимаясь губами к её коже…

Каждая точка, где соприкасались наши тела, покрылась испариной, когда её огонь коснулся моего льда. Громкое дыхание Беллы делало её удовольствие ещё более очевидным для меня, и мой разум наполнился множеством других способов возбудить её. Я сосредоточился на звуке её учащенного пульса, стараясь отогнать похотливые мысли.

Я могу убить её… Эти слова снова пронеслись у меня в голове, пока я старательно сдерживался.

— Кровать… По-моему, она неплохая, — сумел сказать я.

— Только бесполезная, — прохрипела она.

Не в силах больше сопротивляться её губам, я снова притянул их к своим, сосредоточившись на том, как соприкасаются наши губы, и на том, чтобы держать свои закрытыми, несмотря на дразнящее приглашение, исходящее от неё. Я медленно перевернулся снова, едва касаясь своим твердым телом её хрупкого. Её сердце бешено колотилось рядом с моим, и я усмехнулся, чувствуя, что его вибрации эхом отдаются словно в моём собственном сердце.

— Это спорно, на диване мы бы так не смогли, — завлекал я. Мои поддразнивания достигли опасного уровня, доводя мою сдержанность до предела.

Как же я хотел попробовать её на вкус… Но я оторвал свои губы от её. На мгновение я позволил себе подумать о том, чтобы поцеловать её полностью, глубоко, но потом понял, каковы будут последствия такого потворства. Как и во многих других вещах, я искал какую-то золотую середину, глядя на мою прекрасную Беллу, на её полные неподвижные губы.

Я осторожно наклонился, касаясь кончиком языка внешнего края её губ. Если она пошевелится, мне придется отстраниться — и быстро. Однако на этот раз Белла оставалась неподвижной, позволяя мне проследить всю форму её чувствительного рта и насладиться вкусом, который соперничал со вкусом её крови. Едва дыша, я заставил себя остановиться, прежде чем мой язык проник бы внутрь её губ… и даже больше. Быть так близко…

«Я могу убить её», — сказала моя совесть, и я отстранился.

— Ты передумал? — она тяжело вздохнула.

Я зашел слишком далеко… Она потребует от меня еще большего, если я не остановлюсь прямо сейчас. От одной мысли о том, что она попытается сделать, у меня по позвоночнику побежала дрожь; искушение, которое она представляла, было почти невыносимым. Я глубоко вздохнул, наказывая больше себя, чем её, когда мы перевернулись на бок.

— Не глупи, Белла. Я просто хотел продемонстрировать преимущества кровати, которая тебе, видимо, не нравится. Не увлекайся.

Как я чуть не сделал…

— Слишком поздно, — печально сказала она. — И мне нравится эта кровать.

— Хорошо, — улыбнулся я, — мне тоже.

Хотя без Беллы на ней она бы ничего не значила…

— Но я всё равно считаю, что она бесполезная. Если мы не собираемся увлекаться, то какой в ней смысл? — сказала она.

Я снова вздохнул, жалея, что у меня нет другого ответа для неё.

— В сотый раз повторяю, Белла, это слишком опасно.

— Я люблю опасности, — сказала она.

Внезапно в моей голове возникла собачья морда.

— Я знаю, — мрачно сказал я.

— Я скажу тебе, что опасно, — продолжила она, и её речь стала набирать обороты. — В один прекрасный день я просто внезапно воспламенюсь, и в этом будешь виноват только ты.

Какое удачное описание. Во мне боролись столько желаний — я чувствовал себя как банка её любимой газировки. С каждым прикосновением, каждым взглядом, каждым вздохом она встряхивала эту банку всё сильнее. Сколько ещё я смогу это выносить? И Белла думает, что это она страдает… Я попытался направить эти чувства в другое русло — в русло терпения; и мягко оттолкнул себя от неё.

— Что ты делаешь? — прикрикнула она.

— Спасаю от воспламенения.

Моего, раз уж на то пошло.

— Если для тебя это слишком…

Для меня это определено было слишком.

— Я справлюсь, — сказала она, не обращая внимания на мои страдания.

Она снова обмякла в моих объятиях, спокойно поощряя мои руки обхватить её ещё раз. Мы ещё немного поболтали о самоконтроле; Белла всё так же не понимала, чего мне стоило вот так держать её в объятиях. Она решила, что наша близость влияет только на неё.

— Ты даже не представляешь, каково мне, Белла. То, что ты так стремишься подорвать мой самоконтроль, тоже не помогает.

«Когда-нибудь в этой сдержанности не будет необходимости…» — эти слова пронеслись у меня в голове…

— Я не буду за это извиняться.

Её слова напомнили мне о её гневе, и я приготовился к последствиям, которые, несомненно, вот-вот должны наступить.

— Тогда позволь мне извиниться? — спросил я.

— За что?

Голос Беллы был по-настоящему растерянным — должно быть, она ещё не совсем проснулась. Я нахмурился, с трудом выговаривая следующие слова.

— Ты злилась на меня, забыла?

— А, ты про это.

Я сразу понял, что гнев уже прошел. Как мне удалось завоевать расположение этого ангела? Снова и снова она прощала мне мои ошибки, без малейшего намека на обиду или даже грубое слово. То, что я мог заслужить такое сострадание, было непостижимо.

— Мне очень жаль. Я был не прав. Гораздо проще воспринимать всё правильно, когда ты здесь, в безопасности, — мои руки нежно обхватили её, — я немного схожу с ума, когда пытаюсь тебя оставить. Не буду больше так далеко уходить. Оно того не стоит.

Ничто не стоило того, чтобы отдаляться от Беллы на такое расстояние…

— Ты не нашел горных львов? — она улыбнулась в темноту.

— Вообще-то, нашел, не волнуйся. Мне жаль, что я заставил Элис держаться тебя в заложниках. Это была плохая идея.

Пока я произносил эти слова, мои мысли метались. Как я мог гарантировать Белле безопасность и всё же оставить её?

На этот вопрос был только один ответ: не мог. Эта попытка обернулась катастрофой и привела к тому, что она пошла на ещё больший риск, чем если бы я просто предоставил ей свободу, о которой она просила.

На мгновение я тихо стиснул зубы. Пёс не причинил ей вреда, и я должен был признать, что он достаточно хорошо владеет собой, даже если он ребенок. Я вдруг вспомнил, что он спас ей жизнь — казалось, это было так давно, — и я всё ещё в долгу перед ним за это. Я должен доверять Белле, верить в то, что она в безопасности с… ним.

— Да, — просто сказала она, отвечая и на мои слова, и на мои мысли.

— Я больше не буду так делать.

Мои страхи растерялись, когда я почувствовал её дыхание у основания моей шеи.

— Хорошо. Но у ночевок есть свои преимущества… — соблазнительно произнесла она, прижавшись губами чуть выше моей ключицы, отчего по моему телу пробежал новый трепет. — Ты можешь держать меня в заложниках в любое время, когда только захочешь.

Я улыбнулся.

— Ммм, — вздохнул я. — Возможно, я поймаю тебя на слове.