Сказание о Готфриде Сорне (джен)

Герой моего повествования имел счастье родиться на седьмом году правления короля Херигера IV в семье отважного рыцаря Отберта Сорна и Хеммы Сорн, урождённой фон Кар. Произошло сие знаменательное событие в небольшом имении Отберта близ Готы, бывшей в те времена пограничной крепостью на западных рубежах Миртаны.

Здесь надлежит пояснить, что владения большинства представителей рода Сорнов располагались тогда в окрестностях Готы, Монтерры, Фаринга и прочих приграничных крепостей, оберегавших пределы королевства от набегов кровожадных варрантцев с юга, диких нордмарских кланов с севера, а более всего — мятежных баронов и графов с запада. Мятежники, презревшие присягу, данную их предками Миртанской Короне, доходили до крайней дерзости. Они ни в грош не ставили власть своего законного господина, поднимали преступное оружие своё против его слуг, разоряя поселения и грабя обозы. А один из них, герцог Гельдернский именем Гогер, дошёл в своём пренебрежении законом до такой крайней степени, что даже провозгласил себя королём!

Опорой законной власти в те неспокойные годы, как и при нынешнем благословенном правлении великодушного Фалькварда, были рыцари древних родов Восточной Миртаны. Лишь мудрость магов Огня и мечи Сорнов, фон Каров, Шалей, фон Зигбургов, Серанисов, Садеа и моих почтенных предков цу Вильфридов стояли между священной особой монарха и жадным до крови оружием изменников. На протяжении долгих веков находились в рядах верных защитников Короны и Укары, издавна враждовавшие с Сорнами. Однако за несколько лет до рождения Готфрида произошли события, приведшие к тому, что род сей также отвернулся от владыки, поставленного над Миртаной волею Инноса.

Король Херигер IV Несчастливый взошёл на престол в весьма зрелых летах, после прискорбной кончины дяди его, Херигера III Хромого. С младых лет лелеял он надежду возвратить светлые времена Старой Империи, когда вся Миртана была единой и процветала под милостивой дланью законных владык. А для того первым долгом надлежало сокрушить мятежников, оторвавших от королевства западные его части.

Едва укрепившись на троне, Херигер принялся за осуществление своего замысла. Заручившись поддержкой Круга Огня и служивших ему паладинов Ордена Света, он собрал большое войско, призвав в него своих рыцарей с их оруженосцами и стрелками. Нанял он и отряд отважных хоринисцев, слывших в те времена безжалостными пиратами и отменными воинами.

Первым препятствием на пути к объединению страны был Утар Амашрог, граф фон Сильдерн, который правил гродом, имевшим в те давние времена прочные, искусно выстроенные укрепления. Во главе своих многочисленных рыцарей, повадками больше походивших на разбойников, нежели на людей благородного сословия, и наёмных отрядов нордмарцев сей злодей каждый год совершал набеги, тревожа пределы королевства. Именно на него первого и должно было пасть праведное возмездие Херигера.

Войско королевское, разгромив графские заставы, продвинулось далеко вглубь мятежных земель. Слуги Амашрога в ужасе бежали при блеске королевского оружия. Однако вместе с ними бежали и крестьяне, не пожелав снабжать войско законного властителя провизией. Говорили, что чернь сбивали с истинного пути покорности своему господину маги Круга Воды, имевшие в мятежных землях великую силу и почёт. Пугая крестьян бесчинствами королевских воинов, они советовали им прятать хлеб, угонять скот и бежать в горы. Вершили они сии злодеяния под воздействием своего заблуждения, кое заключалось в том, что установление законной королевской власти якобы нарушит равновесие сил магических, природных и государственных. Получив известие о том от верных людей, Херигер разгневался и велел казнить встретившихся на пути служителей Аданоса. Но и это не помогло. Простолюдины продолжали разбегаться, а в голодном войске стал подниматься ропот. Тем не менее, воинство королевское, ведомое твёрдой рукой повелителя, находилось уже на подступах к Сильдерну, готовясь придушить измену в самом её смрадном логове.

Гордый Амашрог не пожелал отсиживаться за крепкими стенами своего города и, уже в сумерках переправив войско через омывавшую его твердыню реку, встал против войска короля. Воины же Херигера, увидев, что враг сильно уступает им в числе, возрадовались. Пред их мысленным взором уже виделась славная победа и богатая добыча в мятежном городе, по обычаю отдававшемуся победившему войску на три дня. Так, разбив биваки, противники стали дожидаться утра.

Однако, как только рассвело, обнаружилась подлая измена. Самые сильные из подданных короля, Укары, увели своих рыцарей и пехоту под покровом ночи в стан врага. Теперь оба войска сравнялись числом. Правда, на стороне Херигера находились маги Огня, силу коим даровал сам Иннос, но при войске Амашрога были маги Воды и даже некроманты, нечестивые служители Белиара. Должно быть, именно по их наущению Укары решились предать своего господина, презрев клятвы и рыцарский долг.

И вот, когда ещё не успел развеяться предутренний туман, войска сошлись в смертельной битве. Звенели мечи, лилась кровь, звучали воинственные кличи, стоны раненых и испуганное ржание боевых коней. Удача поначалу клонилась на сторону короля, но затем в дело вступили некроманты, обрушив на воинов Херигера толпы нежити. Мерзкие исчадия Тьмы рассыпались под ударами клинков, освящённых именем Инноса, но за ними вослед шли беспощадные враги, среди которых находились теперь и Укары, прежде верой и правдой служившие многим королям Миртаны.

Рыцари, паладины и даже маги гибли один за другим, и вскоре король понял, что проиграл. Он бросил в битву последние силы и вознёс горячую молитву к Инносу, в надежде, что Огнеокий в последний миг дарует ему победу. Но видно несчастный король чем-то прогневил Хранителя Порядка, и тот не внял его мольбе. Враги смяли левое крыло миртанского войска, а несколько рыцарей Амашрога устремились к штандарту короля, чая захватить и стяг, и саму священную особу государя. Королевские оруженосцы храбро вступили в сражение, но пали все до единого под ударами вражеских мечей и копий. И свершилось бы неслыханное — король мог оказаться в плену у мятежников, среди коих оказался в тот час и Алевик Укара, вместе с остальными устремившийся на захват стяга. Но Иннос смилостивился наконец над Херигером и послал спасение чести, а может и самой жизни его в лице Отгера Сорна.

Сей молодой рыцарь в числе прочих был послан укрепить смятое врагом левое крыло войска и, увидев в каком бедственном положении пребывает король, устремился к нему на выручку. Едва пал под конские копыта последний королевский оруженосец, как отважный Отгер ударом копья низринул одного из врагов наземь, а затем, развернув коня, достал меч и ринулся в сечу. Он зарубил двоих мятежников и схватился с Алевиком Укарой. В сердце рыцаря пылал гнев на изменника, посягнувшего на королевскую особу, кроме того, он рад был случаю отомстить давнему недругу рода своего. Однако Алевик, увидев, что на помощь Сорну спешат конные оруженосцы, а также стрелки и несколько паладинов, согласно данному обету всегда сражающихся пешими, уклонился от схватки, пришпорил коня и бросился наутёк. Бывшие же с ним воины были перебиты на месте.

Спасённый король Херигер, видя бедственное состояние своего воинства, велел трубить отступление. Враги были так измучены битвой и изумлены отвагой воинов короля, что не решились их преследовать, но поспешили отступить под защиту крепостных стен.

Король же со своими соратниками вернулся в пределы подвластных ему земель, после чего щедро наградил своего спасителя, пожаловав Отгеру драгоценный меч и владение в окрестностях Готы, ранее принадлежавшее одному из вероломных рыцарей рода Укара. После чего счастливо спасённый король отбыл в столицу, в объятия супруги своей и сына — юного принца Коборна. Отгер же остался с немногими слугами укреплять дарованное ему поместье, пребывавшее вследствие военного лихолетья в плачевном виде.

* * *

После тех событий минуло лет около трёх. Король Херигер за это время дважды собирал войско, чтобы покарать мятежников, но каждый раз осуществлению замысла его препятствовали то набеги нордмарцев, то нашествия варрантских орд. Однако монарх не терял надежды принести мир и закон в раздираемую междоусобицами Миртану. Сына своего, принца Коборна, он воспитывал воином, чая видеть в лице его продолжателя дел своих.

Отгер тем временем проводил время в отражении дерзких вылазок жадных до чужого добра мятежников и лютых разбойников, коих в те времена развелось в окрестных лесах неисчислимое множество. Не раз враги подступали к самым вратам его усадьбы, но всякий раз отважный рыцарь отражал их сам или призывал на помощь родичей и друзей своих. Также он трижды выезжал в Венгард ко двору государя, где всякий раз бывал обласкан спасённым им властителем Миртаны. Но новые набеги врагов вынуждали Отгера просить Херигера отпустить его в имение, на что король милостиво давал соизволение.

Однажды отважный Отгер Сорн охотился на оленей неподалёку от своей усадьбы. Были с ним несколько молодых рыцарей, чьи имения располагались по соседству, а также слуги их и оруженосцы. Загонщики окружили стадо зверей, среди которых был и матёрый сильный самец с великолепными рогами, и погнали их на ожидавших в засаде рыцарей. Гордые звери были сражены меткими стрелами охотников, но вожак, прорвав цепь загонщиков, устремился в лес. Рыцари поскакали следом, чая заполучить столь почётный трофей. Впереди скакал сам Отгер, не желавший ударить в грязь лицом перед гостями. Конь под ним был добрый — дорогой варрантский жеребец, некогда отбитый им у врага, да и окрестные леса Отгер знал лучше прочих, а посему вскоре звуки копыт иных охотников затихли за спиной. Но и оленя рыцарь всё никак не мог настигнуть.

Так, погоняя скакуна, достиг он светлой поляны. На поляне узрел Отгер святого мага Огня, стоявшего среди трав в своей красной мантии и с посохом в руках. При виде рыцаря сделал он знак остановить коня, что Отгер и сам уже собирался сделать, испытывая неложное почтение к служителям Инноса. Спешившись, подошёл он к магу и преклонил колено. Маг же возложил длань на его главу и изрёк:

— Пока проводишь ты время в пустых забавах, отважный Отгер Сорн, жестокосердные Укары предали огню и мечу усадьбу верного слуги короля барона фон Кара. Ныне же бегут сии преступники по ведущей на запад дороге, что проходит неподалёку отсюда. Поспеши же, и ты сможешь настигнуть их и покарать. Да пребудет с тобой Иннос!

Слова сии не успели ещё затихнуть, когда маг вдруг пропал из виду, будто его и не было. А из леса уже выезжали остальные рыцари, преследовавшие оленя. Отгер же, ни на мгновение не усомнившись в истинности явленного ему Инносом знамения, обернулся к ним и позвал за собой, поведав о видении. После чего вскочил в седло и помчался к дороге, что и в самом деле пролегала лишь в нескольких шагах.

Рыцари бросились в погоню и малое время спустя настигли коварных недругов, тащившихся по дороге во главе обоза с награбленным добром и пленниками. Мятежники не ждали столь скорой расплаты, и после недолгой схватки одни из них оказались убиты, иные — обратились в бегство. Среди последних узрел Отгер и вероломного Алевика Укару, во второй раз чаявшего избежать расплаты за свои злодеяния от меча Сорна. Издав воинственный клич, доблестный рыцарь устремился вослед недругу, намереваясь сразиться с ним, но, проезжая мимо передней повозки обоза, услышал он женский голос, звавший на помощь. Чувствительное сердце благородного рыцаря вняло сей мольбе, предпочтя её зову мести. Отгер отдёрнул полог повозки и замер, поражённый открывшимся ему дивным зрелищем. На него со страхом и надеждой взирали прекрасные глаза спасённой им молодой девицы.

— Кто ты, дитя? — вопросил восхищённый Отгер.

— Хемма фон Кар, несчастная дочь барона фон Кара, погубленного повергнутыми тобою злодеями, — был ответ.

Благородный Сорн препроводил отбитую у недругов девицу к её родственнику, родному брату погибшего барона, впоследствии взявшему на себя обязанности опекуна. Но прекрасный образ девицы с тех пор день и ночь не покидал души его. А посему, как только минул срок траура по барону, явился Отгер к опекуну Хеммы, дабы просить её руки. Гвиберт фон Кар не смог отказать столь блистательному рыцарю, тем более что он находился в милости у Херигера IV. Сама же Хемма не чаяла для себя лучшей доли, нежели стать супругой спасшего её героя.

Свадьба Отгера и Хеммы Сорн стала событием, обсуждавшимся в Готе и много лет спустя, ибо торжество сие почтил своим присутствием сам король Миртаны. Государь преподнёс молодой чете поистине королевский подарок — он пожаловал им земли, вчетверо превосходившие прежние владения Отгера. Правда, располагались они далеко к западу, и их ещё надлежало очистить от разбойников и укрепить от набегов мятежных рыцарей графа Амашрога.

Несколько омрачило праздник лишь то, что король, сославшись на недомогание, отказался от права первой ночи. Впрочем, обычай этот уже и в те далёкие времена становился достоянием прошлого, а посему отказ государя не был воспринят в качестве знака немилости и опалы, как это неизбежно случилось бы прежде.

* * *

Через положенное время Хемма Сорн произвела на свет младенца, названного Готфридом в честь деда Отгера, слывшего храбрым рыцарем и верным слугой Короны.

Детство и отрочество Готфрида прошло в родительском имении. Назвав его безоблачным, мы бы погрешили против истины, ибо времена были неспокойные, неурожаи и восстания крестьян сменялись набегами и походами. Во всякий час Отгер со своими слугами и оруженосцами готов был вскочить в седло и броситься на защиту своего имения или короля. Таким же, как и он сам, отец хотел видеть Готфрида, с юных лет приучая его держать в руках меч, крепко сидеть в седле, метко стрелять из лука и арбалета.

Такова была воля Огненосного, что впоследствии у Отгера и Хеммы рождались лишь дочери, а сын был единственным. Закаляя дух и тело будущего героя, Отгер брал его на охоту и в дальние поездки, посвящал в тайны воинского дела и премудрости управления поместьем. Если Готфрид падал с коня или дрался с мальчишками и бывал бит, то Отгер сурово пенял ему за неловкость и слабость.

Имея перед глазами своими такой пример, как доблестный рыцарь Отгер и его товарищи по оружию, Готфрид изо всех сил старался походить на них. Двенадцати лет от роду бил он из лука падальщиков. В четырнадцать — одолел в схватке разбойника, встреченного в лесу во время охоты. Когда же ему исполнилось шестнадцать, отец взял его ко двору, где Готфрид был представлен молодому принцу Коборну и посвящён в оруженосцы.

Следующие несколько счастливых лет жизни своей провёл герой наш при особе принца, разделяя, вместе с другими отпрысками благороднейших семей Миртаны, все его труды и забавы. За время сие превратился он из гибкого юноши в сильного молодого рыцаря, познавшего тяготы военных походов, веселье королевских пиров, славные победы на турнирах и в альковах.

Принц Коборн уже в те годы слыл щедрым и милостивым государем, отец же его Херигер, несмотря на бедственное положение страны и вечно пустую казну, ни в чём не отказывал своему наследнику, а посему оруженосцы и молодые рыцари из свиты блистали красивыми нарядами, редких статей конями и дорогим оружием. Однако за честь находиться при своей особе Коборн требовал от них полного бесстрашия и верности непоколебимой, ибо не терпел робких и внушающих сомнения в своей преданности повелителю. Отважный и никогда не поддававшийся унынию Готфрид снискал своими душевными качествами и воинской доблестью милость принца, который спустя год после прибытия юного воина ко двору просил отца своего посвятить молодого Сорна в рыцари.

Король же, глядя на сына и его соратников, радовался в сердце своём. Но недолго ему оставалось ликовать, лелеять свои великие замыслы и светлые надежды. Херигер Несчастливый и жизнь свою закончил в горести и несчастье, пав от рук подлых отравителей, подмешавших в его чашу с вином экстракт из яиц ползуна и коронного зелья. Три дня испытывал государь страшные телесные муки, но ещё горшими были страдания его души, терзавшие монарха до последнего вздоха. Так он и опочил вечным сном, тревожась за судьбу королевства и сына своего, негодуя на подлых изменников и пеняя лечившим его магам за их бессилие остановить действие отравы.

После похорон Херигера IV корону Миртаны возложили на главу Коборна I, прозванного ещё при жизни Великим. Восшествие его на престол ознаменовалось ужасным несчастьем — мятежники, воспользовавшись ослаблением королевства и печалью, охватившими всех после гибели короля, захватили Монтерру.

Более всех в подлом деле сем усердствовали Укары, обласканные Амашрогом и подстрекаемые самозваным королём Гогером. Они получили от своего нового господина обширные владения, где вскоре были открыты богатые рудники, приносившие изменникам немалый доход, который тратили они на наёмников и оружие, а также расточали в разнузданных оргиях. Место, где располагаются упомянутые рудники, ныне именуется Укарой, а чаще Окарой, что удобнее для западного выговора. Стремясь угодить Амашрогу, они подослали в Монтерру своих воинов, переодев их купцами и странствующими бардами, дабы те, воспользовавшись ночным мраком и беспечностью стражи, изнутри открыли городские ворота. Замысел их удался вполне. Ворвавшиеся в крепость мятежники творили ужасные злодеяния, предавая город разорению, а добрых жителей его — неисчислимым насилиям.

У Коборна же не было ещё достаточно сил для освобождения Монтерры из рук злодеев, и они долго оставались безнаказанными.

Однако всему наступает предел. Пришёл он и несчастьям истерзанной Миртаны.