Душа розы (гет)

2.1

К утру дождь все еще не закончился. Я сижу в кабинете отца, наблюдая как крупные капли разбиваются о запотевшее оконное стекло. Резные стрелки часов лениво следуют друг за другом. Допив утренний кофе, вызываю домовика, чтобы убрать остатки еды — отец будет в ярости, если узнает, что я завтракала в его кабинете. Бумаги ворохом лежат на столе и я принимаюсь за работу. Изучаю счета и письма, требующие немедленного ответа. Они собираются в ровные, аккуратные стопки, а рекламные буклеты пополняют мусорную корзину. Туда же без сожаления отправляется и приглашение на ужин от Мальсиберов. Ничего интересного, обычная рутина. Безмолвная договоренность с отцом. Как единственный наследник я должна быть в курсе всех его дел, чтобы в нужный момент взять их на себя. И пусть мне это вряд ли понадобится, я часто прихожу сюда, когда отца нет дома. Строгость стен, обшитых темным деревом, успокаивает, настраивает на рабочий лад.

Наконец, комнату наполняет настойчивый металлический звон. Пора. Я подхожу к камину, набираю полную горсть летучего пороха и в одно мгновение холодное пламя уносит меня прочь. В мрачную обитель семейства Розье.

С трудом справляюсь с подступающей к горлу тошнотой. Сейчас я даже немного завидую магглам. Путешествовать в автомобиле кажется куда приятнее, чем нестись с головокружительной скоростью по чужим дымоходам. Чаще всего Ноэль встречает меня в кабинете отца, но сегодня его нет. Я вижу, Мистера Белла, склонившегося над столом, и не могу сдержать улыбку. Мне нравится этот старик с простым, светлым лицом в облаке седееющих рыжих волос. Привычному костюму он предпочитает старомодный мужской халат и мягкие тапочки с причудливым узором. Я украдкой оглядываюсь. Древняя софа наспех накрыта пледом. Рядом на столике поднос с нетронутым завтраком и свежим выпуском «Пророка». Вся жизнь мистера Белла заключена в этой комнате, сплошь уставленной шкафами для хранения насекомых. Некогда подававший большие надежды волшебник и ученый, он стал затворником в собственном доме. Добродушно улыбаясь, он жестом подзывает меня к столу.

— Psychidae, так же известная как Психея или же попросту — Мешочница. Нашел ее сегодня утром в кустах боярышника. Редкая удача, мисс Роули. Обычно, бабочки Психеи живут всего несколько часов.

Ребенком, я читала историю Амура и Психеи в одной из маминых книг. Это воспоминание тенью проносится в голове, оставив после себя чувство неясной тревоги.

— Проклятая Афродитой, — бормочу я, поморщившись от резкого запаха эфира. "Как и я" — застревает в горле. Я встречаю непонимающий взгляд мистера Белла и поясняю: -Любовь привела ее прямиком в Ад.

— Любовь! — отмахивается он от моих слов и бережно достает из банки невзрачное серое насекомое, — Ну разве не красавец?

Я не могу скрыть отвращения — от бабочки с таким названием ожидаешь чего-то большего.

— Для выживания, знаете ли, умение удачно замаскироваться куда важнее броской внешности. — он неодобрительно качает головой и принимается за работу. Пока он любовно расправляет хрупкие крылья несчастной Психеи, я направляюсь к выходу. Закрывая дверь, успеваю услышать:

— Если воспользуешься восточной лестницей, сможешь проскользнуть мимо Оливии. Я мысленно благодарю его за предупреждение.

Если верить слухам — рассудок Лиама Белла уже много лет обитает от него отдельно. Но мне все чаще кажется, что он, подобно его любимцам, просто удачно маскируется.

2.2

Ноэль вовсе не похож на отца. В приоткрытую дверь я вижу, как свет играет в его каштановых кудрях и и не могу не любоваться. Как всегда идеален, тонок и чист. Будто Давид вышедщий из под пера Байрона.

— Твой отец опять не притронулся к завтраку, — говорю я вместо приветствия. Он откладывает книгу и вздыхает:

— Вечером он снова разгуливал по дому в халате с сачком. При гостях. Искал в гостиной своих жуков.

— Дай угадаю — Оливия была в ярости, — улыбка касается его глаз:

— Жаль, тебя не было. На это стоило посмотреть!

Смеясь, мы отправляемся в фехтовальный зал. Я знаю Ноэля с детства и могу говорить с ним обо всем. Почти обо всем. И потому пересказываю все события вчерашнего вечера.

— Айрис, ты где-то нашла рецепт зелья бессмертия? — он хмурится, сбавляя шаг, — нельзя задавать Люциусу такие вопросы. Я пожимаю плечами: "Он был довольно мил".

— Это же Малфой. Он будет мил, даже перегрызая тебе горло.

Что-то в его голосе заставляет меня ему верить и я обещаю быть осторожнее.

В дуэльном зале нас встречают десятки каменных рыцарей в золоченных доспехах. Говорят, что в моменты серьезной опасности они оживают и встают на защиту дома. Не знаю, правда ли это, но выглядят они настолько сурово, что мне бы не хотелось оказаться у них на пути.

Начинаем с разминки, но я никак не могу войти в ритм. Тело кажется тяжелым и неповоротливым, видимо, сказывается недосып. Я пропускаю удар за ударом. Ноэль же веселится вовсю. Я уже была связана, ослеплена, парализована. Он даже умудрился приклеить мои туфли к полу! Мои же выпады практически не достигают цели. Я даже начинаю немного злиться на мистера совершенство. Что ж, посмотрим, как он попляшет сейчас. Таранталлегра! — направляю палочку на Ноэля, и он вновь легко отражает заклятие. А вот мне никак не удаются щитовые чары. Мы оба заливаемся смехом, когда мои ноги сами собой несутся в пляс.

Внезапно раздаются аплодисменты. Эхом отражаясь от гранитных стен они в миг разрушают все веселье. Это может означать только одно — чудовище дома Розье стоит за моей спиной.

Притворно-сладкий, текучий голос заставляет сердце пропустить пару ударов:

— Великолепное представление, мисс Роули! От авроров вы будете так же утанцовывать?

— Мы не преступники, чтобы драться с аврорами, — говорю я пока Ноэль делает шаг в сторону — он не настолько глуп, чтобы дерзить своей матери. Она смеется, обнажив белоснежные зубы, и занимает его место. Меня точно не ждёт ничего хорошего. Изящная и опасная, как змея обвивающая ее запястье, Оливия Розье заносит палочку.

Я не успеваю уйти от удара и с ужасом смотрю на красное пятно, расползающееся по рукаву.

— Без настоящей опасности вы ничему не научитесь!, — кричит она, и я пропускаю новую вспышку. Боль алым цветком взрывается где-то под ребрами. Я стараюсь не отставать, но все мои попытки обречены на провал. Демон в огненном платье вьется вокруг, не зная пощады. Новая атака сбивает с ног и я кричу от злости и страха, липкого, как кровь под моими ногами. Будто во сне слышу, как Ноэль просит Оливию остановиться и залечить раны. Но едва она оборачивает на сына хищный взгляд, как тот замолкает. Я его не виню.

— В бою всем плевать на ваши царапины! Мадам Розье подходит к одному из стражей и выхватывает тонкий клинок. Даже отсюда я вижу, насколько он острый. Мгновение — и алая полоса расползается по ее распоротой ладони.

— Вы должны чувствовать боль.- произносит она, завороженно наблюдая за тем, как кровь неровным потоком стекает по предплечью. — Она помогает сохранить связь с реальностью. Боль нужна, чтобы чувствовать себя живым.

Несколько секунд она любовно разглядывает кровоточащую рану и вдруг, будто выйдя из ступора, с отвращением отбрасывает клинок.

— Еще раз, — Оливия протягивает мне рассеченную ладонь, предлагая подняться. Красные капли, прокатываясь по тонким пальцам, срываются вниз. Я не подаю ей руки. Она безразлично пожимает плечами и поворачивается спиной, занимая стартовую позицию. Злость кипит во мне, заглушая голос разума.

Я хочу только одного: видеть, как она корчится от боли под властью моего заклятия. Палочка в руке тяжелеет, и я отправляю ей в след красную вспышку, вложив в нее весь свой гнев. Не оборачиваясь, мадам Розье легко отводит мое заклятие — можно было не сомневаться. Но дальнейшего я никак не предполагала. Будто во сне я слышу как она произносит два непростительных слова. Не могу поверить! Зеленая вспышка смертельного заклятия озаряет ее лицо и летит прямо на меня. Возводя щит, я успеваю подумать о том, что эта самодовольная ухмылка последнее, что я вижу перед смертью. Кажется, я даже чувствую некоторое облегчение от того, что все может закончиться так просто. Но Авада каким-то чудом все же отражается от возведенного мной барьера. Заклятие, предназначенное мне, вдребезги разбивает окаменелого стража. Голова в позолоченном шлеме со звоном прокатывается к моим ногам. Пустые глазницы глядят из-под забрала с молчаливым упреком. Но шум разлетающихся доспехов едва ли приводит меня в чувство.

-Ты могла ее убить!, — кричит Ноэль, встав перед матерью. Оливия раздраженно пожимает плечами: "Я всего лишь научила ее защищаться. Кстати, у меня это получилось гораздо лучше, чем у тебя, не находишь?" Она отстраняет сына и направляется ко мне с обворожительной улыбкой. Ноги будто приросли к полу и мне ничего не остается, как позволить Оливии подойти так близко, как только захочется. Удушливый аромат ее духов заползает в легкие когда она едва слышно шепчет: "Никогда не бей со спины, Айрис. В следующий раз я не буду к тебе так добра".

2.3

Вернувшись домой, я уже не пытаюсь скрыть злость. Нервно расхаживаю по кабинету и не стесняясь в выражениях проклинаю Оливию, Лорда и своего нерадивого папашу, затеявшего весь этот цирк. Пришедший на шум домовик в ужасе отшатывается. И есть от чего: я так и не остановила кровь и выгляжу довольно жутко. К счастью, отца еще нет дома и я успею привести себя в порядок. Приказываю Ютке принести кофе, но он не двигается с места, бормоча что-то про раны и колдомедиков.Только истерики домовика мне еще не хватало.

— Живо! — я почти кричу, и эльф наконец исчезает. Нахожу заживляющее зелье, но руки так дрожат, что пузырек падает на пол и разбивается в дребезги. Выругавшись, делаю глубокий вдох и повторяю попытку. На свою удачу я только на днях пополнила запасы зелий и пропажа нескольких из них не вызовет подозрений. Постепенно кровь останавливается и комната перестает кружиться, как на аттракционах. Когда домовик приносит кофе я уже свожу последние пятна с одежды. -Приберись, — бросаю я через плечо, глядя на осколки и бурые пятна на паркете и устраиваюсь в кресле у камина, вдыхая терпкий аромат кофе и дубовых дров.

— Вижу день выдался не очень? — замечает мамин портрет и я снова злюсь.

— И как ты догадалась? — бурчу я и тут же жалею о сказанном: уголки ее губ опускаются, она вся будто сникает. Я знаю, что это лишь картина, но в ней заключен слепок с маминого сознания и воспоминаний о ней, так что это пусть и не большая, но все же часть мамы.

-Не сердись, — говорю я и обнимаю себя, представляя, будто это ее руки лежат на моих плечах. — Ты часто обнимала меня, когда я была маленькой?, — она улыбается в ответ, но мне не становится лучше, — Я уже и не помню как это.

— Спеть тебе колыбельную, мой птенчик?

Я согласно киваю и закрываю глаза, позволяя маминому голосу унять боль.