Знак истинной любви (гет)

― Что я предлагаю? ― Снейп делает акцент на слове «я». Он уже оправился от шока и снисходительно смотрит на нее. ― Можно подумать, я каждый день только и делаю, что избавляю девушек от проклятия непреложных обетов. Скажу сразу: это не в моих силах, разве что… ― Он задумывается. ― Если вы знаете такой способ, то я, пожалуй, послушаю ― это любопытно.

Гермиона судорожно вздыхает. Сказать ему о книге и о той чуши, что там написана? Молчать ― точно не вариант.

― Если хотите, я расскажу вам все с самого начала, ― упавшим голосом говорит она.

Снейп, поразмыслив ― всего две секунды ― кивает, зовя ее за собой. Гермиона входит в полутемную прихожую и тут же жалеет об этом: дверь за ней захлопывается, причем так внушительно и грозно, что по ее телу прокатывают сильные вибрации магии.

А звуки запирающихся многочисленных замков не оставляют сомнений: Гермиона только что попала в еще один плен. И тоже ― добровольно. Какая ирония.

Они проходят на кухню, и Гермиона с тоской наблюдает, как за ней закрывается еще одна дверь, отрезая путь к свободе все больше. Хотя... от свободы она и так уже отказалась, разве с ней может случиться что-то хуже?

Теперь ей просто хочется уйти. Хотя и это не выход, но… Снейп ― холодный, жесткий, расчетливый. От него не стоит ждать сочувствия.

Так размышляет Гермиона, присаживаясь на стул в этой неухоженной маленькой кухоньке, сплошь забитой магловскими приборами. Она вздыхает, складывая руки на коленях, как примерная ученица, чувствуя, как внутри разливается покой, которого она лишилась напрочь неделю назад.

Покой ― на кухне у Снейпа.

Может, это как раз говорит об обратном? Что этот человек ― вовсе никакой не маньяк. Пусть он и преследует личные цели, но совсем не хочет ей навредить. По крайней мере, серьезно и умышленно. Он может только ужалить словами, как ядом, но этот яд, к счастью, не смертельный.

Уж Гермиона это точно переживет.

Да и тот факт, что он пустил ее на кухню ― и вообще в свой дом, ― говорит о многом.

Хотя бы о том, что он, кажется, так же сильно, как и она, хочет, чтобы ей удалось снять это кольцо.

* * *

Все началось в один прекрасный день, когда Гермиона вышла на работу, зашла в свой офис в Министерстве, а ей под нос сунули только что изданный приказ.

Приказ, запрещающий маглорожденным жить в магическом Лондоне, да и в Великобритании в целом.

Все это делалось в целях очищения крови среди волшебников, чтобы через н-ное количество лет не иссякла магия в этой стране, а то возникла такая опасность.

Что делать? Собирать монатки и валить в любую страну ― до тех пор, пока и там не начнут притеснять. Или ― вариант более лояльный ― как можно скорее выйти замуж/жениться на чистокровном волшебнике, чтобы родить мага, а лучше ― несколько. Полукровка тоже сойдет, но это не точно. Кстати, полукровок закон пока не трогает, с ними как-то проще все, что ли. Они не угроза для всего магического мира. Пока еще.

Уехать? От друзей, близких, бросить любимую работу, оказаться вдали от Хогвартса… от всего, что так дорого и что негласно составляет для нее семью. Гермиона так и не смогла вернуть родителям память: Обливэйт вышел неудачным, с необратимым эффектом. Сначала она добровольно осиротела, чтобы избавить магическую Британию от зла. А потом любимая страна с легкой руки решила избавиться от нее.

Гермиона хорошо помнит и другой день. Тот день, который якобы решил ее проблему ― легко и просто. Да вот жаль, ее гениальный ум не посетила такая простая мысль, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Драко Малфой заявился прямо к ней домой ― в ее шикарную квартиру-студию, которую она снимает в центре Лондона, рядом с работой. Министерство вскрыло грязные делишки ― его и его отца, которые прикрывались со времен войны. Если дело передадут в Визенгамот ― попахивает Азкабаном. Но женитьба на маглорожденной заткнет всем рты: Малфои даже не думали притеснять грязнокровок ― ни во время Волдеморта, ни после него.

Да, Гермиона хорошо помнит это прозвище. А также то, что Драко даже не пытался ее так назвать. Он был милым, обходительным… даже очень. Красиво смотрел, красиво говорил, красиво подарил букет ее любимых пионов ― почти вскружил ей голову. Поэтому она сказала «да» ― в надежде, что он изменился. В надежде, что этот брак решит проблему с ее вынужденным переселением, и в целом ее жизнь сложится весьма неплохо.

На самом деле ею двигал страх. Страх ― лишиться всего, что дорого. Страх ― начать жизнь с чистого листа одной, на новом месте, без опоры и поддержки.

Она с содроганием вспоминает публичную помолвку, во время которой все внезапно изменилось. Эти холодные руки Малфоя, когда они танцевали вальс перед чопорным обществом, и пронизывающий холод в его серых глазах. О, его взгляд говорил о многом: что он с радостью ее унизит, причинит боль, как только представится возможность. А сальный взгляд Люциуса, наблюдающего за ней со стороны, вызывал тошноту и заставлял сердце испуганно сжиматься. Гермиона чувствовала себя в этом роскошном замке беззащитной. И не только в замке ― во всем мире.

Это была взаимовыручка, которая загубила ей жизнь. Откуда она знала, что, произнося определенные латинские слова, дает своеобразный непреложный обет? Ну не могла же она знать все на свете! А теперь это проклятое кольцо не снимается с пальца, оно с ней навечно. И если она заключит брак с другим или уедет далеко отсюда, чтобы не выходить замуж за Малфоя, вариантов нет: она умрет.

Ровно через месяц, если считать с сегодняшнего дня. В тот день, на который назначена свадьба ― двадцать второе ноября.

Запоздало осознав весь ужас ситуации, Гермиона по старинке обратилась за помощью к друзьям, а точнее ― к Гарри. А тот притащил с собой Рона. Зачем-то. Встретились в библиотеке ― тоже по старинке, хотя на этот раз библиотека оказалась не в Хогвартсе, а в самом Министерстве, где собрано множество древних фолиантов, которые раскрывают самые сложные тайны мироздания.

Очень скоро стало ясно, что ответ им даст старинная Книга любовной магии ― вот уж куда Гермиона никогда не заглядывала. Притащив огромный пахнущий древностью том и водрузив на стол, друзья быстро нашли страницу, где описан антидот от непреложного обета верности. Согласно ему только знак истинной любви поможет снять кольцо. Гермиона совсем не обрадовалась, прочитав это, а наоборот, рассердилась. Какой еще знак? Что еще за глупости! Написали бы прямо, а то сплошные загадки…

― Думаю, речь идет о поцелуе, ― сказал тогда Гарри. Наверное, Гермиона на него так странно посмотрела, что он покраснел и выдал:

― Я много магловских книг со сказками прочитал в свое время… помню, где-то там точно была эта фраза.

― Просто замечательно! ― Гермиона хлопнула себя по коленям. ― И что мне теперь делать, чтобы снять это паршивое кольцо?

― Да поцелуйся со своим парнем ― и дело в шляпе, ― хмыкнул Рон. Гермиона не удостоила его даже взглядом. Уж кому-кому, а ему она не стала бы говорить, что после того, как они расстались из-за его очередной измены, она не заводила парней. Точнее ― пыталась, но эти попытки вспоминать было смешно и грустно. И что она больше не верит в любовь ― особенно в ту, которую пафосно величают истинной.

― Это правда. ― Гарри положил ей руку на плечо, отчего ей стало чуточку легче дышать. ― Человек, который тебя любит ― он сможет освободить тебя от этого проклятия.

― Хороши друзья, ― вздохнула она, отодвигая от себя книгу. ― Вообще-то я рассчитывала на реальную помощь…

― Герми… я бы помог, но… ― На лице Гарри мелькнула растерянность. ― Но Джинни… ты же понимаешь, да?

Конечно, Гермиона понимала. И хорошо помнила, как Джинни совсем недавно хвасталась изящным помолвочным колечком с камушком, когда они встретились в кафе поболтать.

― Что ты, я совсем не это имела в виду. ― Она почти физически почувствовала, как напрягся друг. Ох уж этот Гарри, который готов всех спасать... но ведь сейчас это неуместно, правда? ― Прости, ― тихо сказала она, стараясь загладить ужасную неловкость, хотя, по сути, она ни в чем не была виновата.

Она невольно перевела взгляд на Рона, который менял девушек как перчатки. Гермиона чувствовала лишь пустоту в душе, когда очередной сталкивалась с ним в Министерстве по долгу службы. Никакой ненависти, обиды не осталось ― все перегорело и угасло. Друг? Может быть, с большой натяжкой. Как раньше. Или просто как друг Гарри ― друг лучшего друга. Да, именно так Гермиона его воспринимала. И терпела. Не всегда успешно.

― Нет, Рон, даже не думай, ― со злостью произнесла она в ответ на его недвусмысленный взгляд. ― Это НЕ истинная любовь. ― Она встала, громко захлопнув книженцию… со сказками. ― Это вообще не любовь.

Ей стало так гадко, что ей пришлось унижаться и говорить о подобных вещах с бывшим парнем и лучшим другом, который посчитал, что она на него претендует, поэтому она ушла без оглядки, захватив фолиант с собой. Гадко ― а потом смешно, до истерического визга, слез градом и надрывного кашля. Благо, она успела зайти в туалет, когда ее накрыло. С такой серьезностью говорить о любви ― и никогда ее не испытать по-настоящему. Что ж, она умеет быть убедительной. Жаль только ― это все слова.

* * *

Лицо Снейпа все больше мрачнеет. Когда Гермиона замолкает, рассказав про свой позор и не скупясь на детали ― а что ей терять? ― он встает, складывая руки на груди с самым надменным выражением лица.

― Я не собираюсь работать амуром или кем-то там еще, чтобы найти для вас пару! ― сердито смотрит он на нее. ― За кого вы меня принимаете?

― Вообще-то, ― Гермиона тоже встает ― ей не нравится, как он возвышается над ней, ― я просила вас не об этом. Я пришла за помощью к специалисту по зельям, а не к советнику по любовным делам!

― Я уже сказал: про зелья забудьте, ― холодно отвечает тот.

― В таком случае, ― Гермиона высоко поднимает голову и делает шаг к двери, ― я найду другого зельевара. Благо вы не один на свете…

― Нет! ― Он преграждает ей дорогу. ― Стойте… Ладно, ― выдыхает он, поднеся руку к переносице. ― Я согласен.

― Согласны растворить кольцо? ― Гермиона смотрит на него, не смущаясь его пристального взгляда.

― Растворить? Да вы понимаете хоть что-нибудь? ― Снейп начинает злиться ― ему много не надо. ― Зелье в сочетании с древним артефактом и этим вашим непреложным обетом… Откуда я могу знать, как это повлияет на вас?

― Но если попробовать…

― На исследование реакций могут уйти годы. ― Он нервно ходит взад-вперед. ― Ладно ― год, если очень постараться, не есть и не спать, но у нас в запасе месяц...

У нас?

― И какой, по-вашему, выход? ― Она складывает руки на груди, подражая ему.

― Так как замуж за Малфоя вы категорически не хотите, выход один ― следовать инструкции из Книги любовной магии, ― сухо отвечает он. ― Найти подходящего человека. Другого человека.

― И вы туда же. ― Гермиона раздосадовано поднимает глаза к потолку. ― Вообще-то я надеялась на реальную помощь!

Ох… она снова это сказала?

― Она и будет ― реальной.

― Да ну, серьезно? Я-то думала, вы не тот, кто верит в эти сказочки…

― Книга любовной магии ― не сказочки, а древний артефакт! ― сквозь зубы цедит Снейп, снова закипая. ― Вы-то… со своим зазнайством… должны это знать не хуже меня!

― И что вы будете делать ― искать любовь всей моей жизни?

― И о чем вы только думали, когда давали этот обет!

― Хотите сказать, только одна я делаю ошибки, которые невозможно исправить? ― в сердцах произносит она, но тут же жалеет о своей несдержанности. Снейп сникает. Пусть внешне он не показывает этого, но в глазах исчезает огонь, появляется не присущая ему растерянность и… боль.

Гермиона отходит от него на безопасное расстояние. Хотя… нет, он ничего ей не сделает, это не Малфой. Этот человек, несмотря на скрытность и нежелание показывать свои добрые качества, всегда был предельно ясен и открыт в намерениях. И он даже выпустит ее ― если она попросит. Она обхватывает себя руками и замирает, прислонившись к кухонным дверям. Она правда не знает, что делать дальше.

Согласно обету, жить ей осталось всего один месяц. Потому что… ну не сдастся она в этот ад добровольно.

Ей протягивают руку. Гермиона инстинктивно отодвигается.

― Что это?

― Сделка, ― говорит Снейп. ― Я предлагаю вам сделку.