Когда зацветает гибискус (гет)

— Молодая госпожа, вставайте скорее. — Меня кто-то отчаянно звал.

Пытаясь разбудить, меня легко касались то за плечо, то за ладонь, но все эти прикосновения были настолько легкими, что мое тело просто игнорировало их. Я погружалась во тьму, в ту самую тревогу, оставленную там, на кромке леса росшего рядом с дворцом.

Мой разум хотел вернуться туда к погибшему мужу, оставленному умирать в одиночестве, другу которого лишили жизни прямо у меня на глазах и ребенку.

— Мой малыш. — Я вскрикнула и села в постели, проснувшись от такого долгого и тяжелого сна. Моя рука дернулась и прижалась к плоскому животу, а сердце билось как ненормальное, от чего Чанхи, моя служанка, даже подсела поближе и коснулась моего разгоряченного лба своей холодной и шершавой ладонью.

— Моя госпожа, вам не хорошо?

Я огляделась, в комнате было достаточно светло, скорее всего уже было утро.

Я была не в лесу, это была всего лишь моя комната. Моя комната в поместье моего дедушки, а не в восточном дворце и моя служанка, которая умерла от оспы около двух лет назад.

— Чанхи. — Мой голос все еще хриплый толи от сна, толи от крика в том лесу, царапал горло.

— Моя госпожа, вам приснился страшный сон? — Она ласково улыбнулась, расслабившись, и снова опустилась на колени перед моей постелью, заботливо поправив одеяло.

Страшный сон? Я вытянула руки из под одеяла и осмотрела. На них не было запекшейся и склеивающей пальцы крови. Они были чистыми, на них не было царапин, этими руками не когда не скребли землю в преддверии смерти. В секунду мелькнула мысль, может и правда страшный сон, длиною в целую жизнь. Только откуда тогда это гнетущее чувство потери?

— А я говорила вам не зачитываться допоздна, этими историями. — Она кивнула в сторону мирно лежащей на столе книги. — Сегодня такой день, госпожа.

Чанхи засуетилась, и начала аккуратно собирать постель, намекая что неплохо бы было уже встать. Сознание вернулось резко. Я вскочила как ужаленная, и бросилась к стоящему неподалеку низкому столику с небольшим округлым зеркалом.

— Чанхи, сколько мне лет? — Я смотрела на свое отражение, оно не особо отличалось от того, которое я видела, кажется, некоторое время назад в своих покоях королевы.

— И даже не думайте, моя госпожа, вам не удастся снова обмануть меня. Теперь я запомнила точно, и даже уточнила у господина Бана, когда у вас день рождения.

— Просто ответь, на мой вопрос, Чанхи.

Если Чанхи уточняла что-то у Бан Чана, называя его господин, а не великий генерал, и мне даже удалось обмануть ее по поводу моего дня рождения то, скорее всего дед приставил ее ко мне недавно, а значит мне не могло быть больше двадцати.

— Девятнадцать, моя госпожа.

Шесть лет, если бы я сейчас не сидела, то определенно бы села прямо в этот момент. Сон не может длиться так долго, такого не бывает. А реальность не повторяется дважды. Мысли метались в моей голове с невероятной силой, что являлось правдой, а что выдумкой в моей сознании, было не ясно.

Я все еще была молода, и все, что было во сне, еще не происходило. Во сне или в будущем?

Чанхи придвинула ко мне металлическую чашу наполненную теплой водой, и осторожно взяв в свои руки мою ладонь начала аккуратно протирать ее мягким влажным полотенцем.

— Чанхи, скажи, ты веришь во вторые шансы?

Она подняла на меня свои большие словно блюдца глаза и недоуменно помотала головой.

— Я не образована, моя госпожа, поэтому не совсем понимаю о чем вы.

— Как ты думаешь, могут ли боги дать, шанс прожить жизнь снова, и исправить совершенные ошибки?

Чанхи засмеялась, и ее смех разнесся по комнате звуком колокольчиков. Она, закончив умывать меня, поднялась и подошла к окну, выходившему в сад. Ставни, закрывающие его отъехали в сторону, впуская в комнату какофонию звуков, легкий весенний ветерок и запах распускающихся цветов. Боги даровали мне второй шанс, и я собиралась им воспользоваться.

Я кивнула собственным мыслям.

— Такой юной госпоже, негоже думать о каких то ошибках. Тем более в такой день.

— Про какой день ты постоянно повторяешь?

Я поправила ленты завязанные на чогори, и снова посмотрелась в зеркало.

— Я слышала от Гымхи, — зашептала она придвинувшись ближе. — Ну, той, что помогает убирать покои господина, что вчера поздно вечером прибыл гонец от Его Величества, с посланием.

Гонец с посланием, да именно так все и было, он прибыл по весне, когда дороги в горах стали менее опасны.

— Чанхи, скажи, а воины северного отряда уже ушли на тренировку?

— Если вы спрашиваете о господине Бане, — Она улыбнулась и ее щеки тронул легкий румянец. — То его отряд еще в городе.

Мне нужно было увидеть Чана, убедится, что с ним все в порядке, или что будущее, которое я видела, всего лишь игра моего воображения.

Я вышла из дома через главные ворота, следом за мной семенила Чанхи, она держала в руках накидку и время от времени старалась накинуть ее мне на плечи.

Улица в это время дня гудела, то тут, то там слышалась ругань торговцев с рыночного базара, щебет молоденьких девушек хохочущих рядом с лавкой ювелира, шум тележек и ржание лошадей. Город оживал после длинной зимы. Потягивался и примерял на себя новый наряд — цветущей весны.

Городское управление, что располагалась на главной площади, нашего городка, было небольшим и включало в себя и административное здание и тренировочную зону для воинов.

Я задержалась у лавки торговца сладостями. Отослав Чанхи к портнихи, за новыми тканями. Если то, что я помню, было правдой, мне нужно было шить новый ханбок для поездки в столицу.

— Два леденца пожалуйста. — Чан появился из-за спины и протянул торговцу пару медных монет. — Выглядишь неважно, что-то случилось?

Он улыбнулся и вложил мне в ладонь сладость на палочке.

Вторую же сунул за щеку и захрустел талым сахаром с медом. От чего стал похож

не на взрослого мужчину, а насовсем юного мальчишку.

Видела ли я его только вчера, или это было несколько жизней назад? Я все больше путалась в происходящем.

— Мы можем поговорить? — Я спрашивала, а сама уже тянула его за манжет рукава, в сторону хозяйственных построек, где часто отдыхали солдаты после тренировок.

Когда я пихнула его в одну из комнат, где находились большие тюки с рисом и бобами, Чан запнулся на пороге и чуть не упав повис на хлюпкой двери.

— Иногда мне кажется, что ты меня убьешь. — Он усмехнулся и отряхнув подол алой накидки принадлежавшей военному ведомству, облокотился о стену.

— Может так и будет. — Я опустилась на один из мешков, поерзав и устраиваясь поудобнее. — Я хочу рассказать тебе кое-что, только ты не смейся.

Чан улыбнулся, он придвинул ногой ящик, чтобы тот оказался ближе ко мне и опустился на него, приготовившись внимательно слушать.

Мы с Бан Чаном дружили с самого детства, точнее с того момента как казнили моих родителей, и я стала жить с дедушкой. Мы часто делились друг с другом секретами, и такие посиделки не были для нас чем-то странным.

— Мне приснился сон, или скорее даже не сон, или и вовсе не приснился. — Я слишком запуталась, даже в собственных воспоминаниях.

— Хорошо, ты можешь рассказать. — Он нагнулся еще ниже и его лицо стало на одном уровне с моим.

Я кивнула, и тоже продвинувшись ближе заговорщически выдала:

— Кажется, я стала королевой.

Бану хватило ума не засмеяться, но сдержать, нечто похожее писк или протяжный свист, он так и не смог. Он зажал рот кулаком и сделав несколько глубоких вдохов кивнул. Откинулся на стену за спиной и закинул ногу на ногу, расслабившись. Кажется, понял что его подруга большая фантазерка.

— Извини. Продолжай.

— Ты обещал. — Я пихнула его коленкой, и отвернулась.

— Правда, извини, я не хотел.

Я надулась и закусила губу. Все это правда звучало как фантазия из моих снов.

— Все это было слишком реально, Чан. — Я поднялась и заходила из стороны в сторону. Воспоминание и тоска снова нахлынули волной. В ушах зашумело.

— Ёнхи, сядь и расскажи все по порядку.

Я обернулась, но сесть так и не смогла эмоции лились через край, как и мой рассказ. И с каждым произнесенным мной словом, Бан менялся в лице. Я видела как улыбка пропадает с его лица, делает его задумчивым и серьезным.

— Тебя убили, ты понимаешь Чан, убили. — Я уже почти кричала, мой голос срывался, он переходил на шепот, а потом снова обратно. — Я видела как тебе отрубили голову. Я чувствовала, как твоя кровь пропитывает мою одежду. Это был не сон!

Я была морально истощена. Я опустилась на тюк рядом с другом, и прикрыла глаза, сдерживая слезы.

— Знаешь Ёнхи, бывают такие сны, — хотел продолжить Бан но я его прервала.

— Только не говори мне, что это моя фантазия Чан, я и так очень сильно запуталась.

С улицы донеслись причитания, и я услышала как Чанхи зовет меня.

Я снова поднялась и прошла к выходу из старого обшарпанного сарая.

— Ты можешь, так думать Чан, но только откуда я знаю, что в послании, которое прислал моему деду Его величество, и о котором мой дед захочет поговорить с тобой сегодня вечером, приглашение в столицу, для меня? Ведь ты еще не видел его.