Становление Киоши (The Rise of Kyoshi) (гет)

Порт Йокоя столь же незаметен, словно тень в полдень.

Раскинувшийся у побережья Китового хвоста — пролива с неспокойной волей кайманов.

Мечтая стать ключевым узлом для снабжения Омаши — городских артерий, где корабли до отказа грузятся перед дальним рейсом,— он оставался недосягаемым из-за ветров-спутников и кратчайшей морской трассы к острову Большой Шимсом.

Цзянжу видел, что местные жители словно слеплены были с землёй: вгрызаясь в туши рыб, не замечали богатств мимо проплывавших кораблей. Золото и специи, свитки мудрости — всё это скользило по краю их мира, как тени бездомных душ.

Земля полуострова была жестокой: каменистая почва истощалась на морских просторах, не давая плодородия долин Макапу или продуманной урожайности Ба Синг Се. Фермер здесь — герой выживания, радующийся каждому зерну, что взошло вопреки воле земли.

На перекрёстке трёх миров — Земли, Воздуха и Воды — поселение висело без привязи: ни одна из сторон не считала его своим.

Внешние бури политики казались далеким шумом; восстание Желтых шей в глубинах империи было лишь слухом на ветру по сравнению с историями о летающем зубрах, сорвавших солому с крыш.

Пираты восточных морей оставались безымянными призраками для обитателей Йокоя; их страхи и бунты не тревожили местных так, как собственные причуды природы или случайный полёт мистического существа из Храма Воздуха.

Йокою можно было бы пренебречь на карте мира — идеальное место для тайного замысла Цзянжу и Кельсанга: отчаянной игры, где границы дозволенного стирались в песке времени.

* * *

Цзянжу брел вверх по склону под мокрым снегом, шею покалывало от мешковатого соломенного плаща на плечах. Он миновал деревянный столб, отмечающий духовный центр деревни, не взглянув на него. На боках или сверху столба ничего не было. Это было простое бревно, вбитое в землю на круглом дворе. На нем не вырезали украшения, что казалось ленью со стороны поселения, где почти все взрослые могли зарабатывать резьбой по дереву.

«Вот, — ворчливо говорил столб ближайшим духам. — Надеюсь, вы довольны».

Обветренные дома обрамляли широкую вытоптанную дорогу, напоминая острия копий, тычущие в воздух. Он направлялся к двухэтажному залу встреч в конце. Кельсанг устроился там вчера, сказав, что ему нужно как можно больше места для проверки. Он заявлял, что в том месте были особо дикие воздушные потоки, которые он определял серьезным и надежным методом, облизнув палец и подняв его в воздух.

Только бы помогло. Цзянжу помолился Стражу божественного бревна, пока снимал сапоги, ставил их на крыльце и проходил за шторы на входе.

Зал был удивительно большим, дальние углы скрывались в тени, и доски на стенах были сделаны из огромных деревьев. Воздух пах смолой. Десять очень длинных и выгоревших желтых лоскутов ткани тянулись на потертых половицах. Ряд игрушек лежал на каждом, через равные промежутки, словно на поле с семенами.

Свисток для зубра, плетеный шар, бесформенный комок того, что могло быть игрушкой черепахи-утки, моток лески, один из барабанов, которые шумели, когда их крутили в руках. Игрушки были потрепанными, напоминали по состоянию фасад здания.

Кельсанг сидел на коленях у дальнего конца тканей. Монах-маг воздуха был занят, раскладывая больше мелочей с трепетом и точностью, которая напоминала то, как располагал иголки иглотерапевт. Словно было важно, поплывет маленькая лодка на восток или запад. Он стоял на четвереньках, двигал свое крупное тело в стороны, его просторное оранжевое одеяние и черная борода висели так низко, что подметали уже чистый пол.

— Я не знал, что игрушек было так много, — сказал Цзянжу старому другу. Он заметил большой белый камешек, который лежал слишком близко к краю ткани, и грациозным движением запястья поднял его магией земли перед Кельсангом. Камешек повис там как муха, требуя внимания.

Кельсанг не поднял взгляд, поймал камешек в воздухе и вернул на место.

— Их тысячи. Я бы попросил о помощи, но ты не сделаешь правильно.

Сердце Цзянжу болело от этих слов. Они уже давно миновали этап, когда можно было ошибиться.

— Как ты заставил настоятеля Дорже передумать насчет реликвий? — спросил он.

— Так же, как ты уговорил Лу Бейфонга позволить нам провести испытание воздушного кочевника в Круге земли, — спокойно сказал Кельсанг, поправляя деревянный головной убор. — Я этого не делал.

Как говорил их друг из Племени воды, лучше было попросить прощения, чем ждать разрешения. И, насколько Цзянжу понимал, время ожидания давно прошло.

Когда Аватар Курук, хранитель баланса и мира, мост между духами и людьми, умер от старости в тридцать три — тридцать три! Только в этом Курук поторопился! — долгом его друзей, его наставников и других выдающихся магов стало отыскать нового Аватара, переродившегося в следующей нации в круге стихий. Земля, Огонь, Воздух, Вода, а потом снова Земля, и порядок не менялся, как у времен года. До Курука процесс тянулся почти тысячу поколений, и они надеялись, что так будет еще хотя бы тысячу лет.

Но в этот раз не работало.

Прошло семь лет со смерти Курука. Семь лет безрезультатных поисков. Цзянжу проверил все доступные записи четырех народов, добрался до записей вековой давности, но поиски Аватара никогда так не затягивались.

Никто не знал, почему, хотя старейшины обменивались догадками за закрытыми дверями. Мир был нечистым, и его бросили духи. Царству Земли не хватало сплоченности, или Племенам Воды стоило объединиться. Маги воздуха спустились с гор и замарали руки, а не проповедовали. Обсуждения не кончались.

Цзянжу не было дела до того, кто был виноват, он переживал, что они с Кельсангом снова подвели друга. Перед тем, как оставить мир живых, Курук попросил близких друзей только отыскать нового Аватара и помочь ему. И пока они не справлялись. Ужасно.

Сейчас здесь должен был бегать радостный болтающий семилетний Аватар Земли, окруженный любовью семьи, и за ним приглядывали бы лучшие и самые мудрые маги мира. Ребенок должен был готовиться принять свои обязанности в шестнадцать лет. Но вместо этого была зияющая пустота, которая с каждым днем становилась все опаснее.

Цзянжу и другие наставники старались скрыть в тайне, что Аватар отсутствовал, но без толку. Жестокие, жадные до власти, непокорные — люди, которые больше всего боялись Аватара — начинали ощущать, как весы склоняются в их пользу. Как песчаные акулы, реагирующие на малейшие вибрации инстинктивно, они проверяли рамки. Пробовали новое. Времени было мало.

Кельсанг закончил подготовку, когда загремел полуденный гонг. Солнце было достаточно высоко, чтобы растопить снег на крыше, и капающая на землю вода напоминала мелкий дождь. Силуэты жителей деревни и их детей, выстроившихся в очередь для проверки, было видно за бумажной ширмой на окнах. В воздухе звенели взволнованные голоса.

«Хватит ожидания, — подумал Цзянжу. — Это произойдет сейчас».

* * *

Аватаров Земли традиционно определяли с помощью геомантии, серии ритуалов, которые были созданы, чтобы искать среди самой большой по количеству жителей из четырех наций. Каждый раз бросали особые кости, и значение переводили мастера-маги земли, половину Царства земли переставали считать возможной для рождения нового Аватара. А потом оставшуюся территорию делили пополам, потом еще раз. Возможные места сужались, пока поиски не приводили к порогу Аватара Земли.

Так можно было быстро проверить местность, и этот способ подходил для образа мышления магов земли. Логика была простой, даже примитивной. И обычно это работало с первой попытки.

Цзянжу был в экспедициях, которых посылали из-за костей в голые поля, пустые пещеры под Ба Синг Се, в пустыню Ши Вонг, где было так сухо, что даже магов песка это беспокоило. Лу Бейфонг читал триграммы, потом попробовал король Буро из Омашу, а потом и садовник Нелиао. За задание брались все, спускаясь по иерархии магов земли, пока ошибок не наделал и Цзянжу. Его дружба с Куруком не давала ему особых привилегий, когда дело касалось следующего Аватара.

Последняя попытка отправила его на айсберг на Северном полюсе, где из кандидатов были только черепаховые тюлени. Цзянжу решил принять радикальные меры. После пьяного разговора с Кельсангом возникла многообещающая идея. Если не работали способы Царства Земли, почему не попробовать метод другого народа? Разве Аватар, единственный повелитель всех стихий, не был почетным гражданином мира?

Потому они отвернулись от традиций и попробовали метод воздушных кочевников по поиску Аватара. Йокоя была выбрана для первой попытки, вдали от суеты земли и моря, где можно было сделать записи и исправить проблемы. Если тут пройдет гладко, они смогут убедить старейшин применить эту проверку во всем Царстве Земли.

Метод воздушных кочевников был простым, в теории. Из многих игрушек только четыре принадлежали Аватарам прошлых эпох. Каждого семилетнего ребенка из деревни приведут к игрушкам. Тот, кто вытащит четыре особые игрушки, помня прошлые жизни, и окажется переродившимся Аватаром. Процесс был изящным и гармоничным. Как сами маги воздуха.

В теории.

На практике был хаос. Чистый и ужасающий. Это было катастрофой, которую не видели еще все четыре народа.

Цзянжу не подумал, что будет, когда дети, провалившие испытание, услышат, что им нужно уйти и освободить место для следующего кандидата. Слезы! Вой и крики! Забрать игрушки у детей, которым миг назад пообещали, что можно выбрать любую? Не было силы страшнее праведного гнева ребенка, которого обобрали.

Родители были хуже. Может, воздушные кочевники относились к реакции малышей скромно, но семьи других народов не были монахами. Особенно в Царстве Земли, где все были на взводе, когда дело касалось семьи. Жители, с которыми он дружелюбно здоровался до проверки, становились рычащими хищниками каньона, когда им говорили, что их драгоценный Джей или Мираи — не самый важный ребенок в мире, как им казалось. Многие клялись, что видели, как их ребенок играл с невидимыми духами или управляли землей и воздухом одновременно.

Кельсанг мягко отвечал: «Вы уверены, что ваш ребенок не применял магию земли во время ветра? Может, ваш малыш просто… играл?».

Не все понимали намеки. Особенно глава деревни. Как только они отказали ее дочери — вроде, Аоме — она презрительно посмотрела на них и потребовала встречи с мастером высшего ранга.

«Простите, дама, — подумал Цзянжу, когда Кельсанг почти десять минут ее успокаивал. — Не все могут быть особенными».

* * *

— В последний раз говорю, я не буду обсуждать с вами зарплату! — кричал Цзянжу в лицо наглого фермера. — За место Аватара не платят!

Крупный мужчина пожал плечами.

— Тогда это трата времени. Я заберу своего ребенка и пойду.

Краем глаза Цзянжу заметил, как Кельсанг безумно машет руками, проводит пальцем по шее. Девочка подошла к крутящейся летающей игрушке, которая когда-то развлекала древнего Аватара, и пристально смотрела на нее.

Ох. Они не надеялись получить сегодня результат. Но она уже выбрала правильно первую игрушку. Было опасно останавливаться сейчас.

— Ладно, — сказал Цзянжу. Ему придется потратиться. — Пятьдесят серебряных в год, если она Аватар.

— Шестьдесят пять в год, если она Аватар, и десять — если нет.

— ЗАЧЕМ Я БУДУ ПЛАТИТЬ ВАМ, ЕСЛИ ОНА НЕ АВАТАР? — проревел Цзянжу.

Кельсанг кашлянул и громко топнул. Девочка взяла крутящуюся игрушку и смотрела на барабан. Две из четырех. Из тысяч.

Святой Шу.

— То есть, конечно, — быстро сказал Цзянжу. — Договорились.

Они пожали руки. Иронично, эта шутка позабавила бы Курука, если бы его реинкарнацию нашли в результате крестьянской жадности. Еще и в последнем ребенке в очереди. Цзянжу чуть не рассмеялся.

Девочка взяла и барабан. Она прошла к набитой обезьяне. Кельсанг был в восторге, его ожерелье с деревянными бусинами грозило лопнуть на шее. Голова Цзянжу кружилась. Надежда наполнила его грудь, молила о свободе после многих лет в плену.

Девочка взмахнула ногой и наступила на игрушку-зверька изо всех сил.

— Умри! — закричала она тонким голоском. Она давила пяткой, и швы почти лопались.

Кельсанг помрачнел. Он словно увидел убийство.

— Десять серебряных, — сказал фермер.

— Выметайтесь, — рявкнул Цзянжу.

— Идем, Сузу, — позвал фермер. — Уходим.

Забрав другие игрушки у Убийцы обезьян, он забрал девочку и ушел за дверь. Все это было просто поиском прибыли. Он вышел и чуть не врезался в другого ребенка, подглядывающего за процессом снаружи.

— Эй! — сказал Цзянжу. — Вы забыли другую дочь!

— Эта не моя, — сказал фермер, спускаясь по лестнице. — Эта — ничья.

Сирота Цзянжу не замечал девочку без сопровождения в городе в предыдущие дни, но, может, просто не воспринимал ее, решив, что она слишком взрослая для кандидата. Она была намного выше других детей, которых привели их родители.

Цзянжу подошел, чтобы понять, что пропустил, и девочка задрожала, словно хотела убежать, но любопытство одолело ее страх. Она осталась на месте.

«Плохо ест», — подумал хмуро Цзянжу, глядя на впавшие щеки девочки и потрескавшиеся губы. И явно сирота. Он видел сотни таких детей, как она, в провинциях, где было полно преступников, их родителей могли убить любые бандиты. Она, возможно, смогла добраться до относительно мирной территории Йокоя.

Услышав о проверке Аватара, семьи деревни нарядили детей в лучшую одежду, словно на праздник. Но этот ребенок был в тонком одеянии, локти торчали из дыр в рукавах. Ее ноги грозили порвать ремешки маленьких сандалий. Местные фермеры не кормили и не одевали ее.

Кельсанг, который выглядел довольно страшно, всегда лучше ладил с детьми, подошел к ним и присел на корточки. С улыбкой он превратился из грозной оранжевой горы в большую версию набитых игрушек за ним.

— Здравствуй, — он придал гулкому голосу дружелюбие. — Как тебя зовут?

Девочка долго разглядывала их.

— Киоши, — прошептала она. Она хмурилась, словно ей больно далось решение назвать свое имя.

Кельсанг посмотрел на ее потрепанный вид, не стал пока говорить о родителях.

— Киоши, хочешь игрушку?

— А она не слишком взрослая? — сказал Цзянжу. — Она больше некоторых подростков.

— Тихо, — сказал Кельсанг. Он взмахнул рукой, указывая Киоши на зал с реликвиями.

Вид такого количества игрушек в одном месте потрясал многих детей. Но Киоши не охнула, не улыбнулась, не вздрогнула. Она смотрела в глаза Кельсанга, пока он не моргнул.

Она быстро пронеслась мимо него, схватила предмет с пола и вернулась на свое место на крыльце. Она смотрела на Кельсанга и Цзянжу, ожидая их ответ, пока они пристально глядели на нее.

Кельсанг взглянул на Цзянжу и кивнул на глиняную черепаху, которую Киоши прижимала к груди. Одна из четырех верных реликвий. К этой не подошел никто из кандидатов сегодня.

Они должны были радоваться, как было со злой маленькой Сузу, но сердце Цзянжу затмевали сомнения. Было сложно поверить, что им так повезло после предыдущей ошибки.

— Хороший выбор, — сказал Кельсанг. — Но у меня для тебя сюрприз. Ты можешь взять еще три! Четыре игрушки для себя! Разве тебе не хочется?

Цзянжу ощутил, как поза девочки изменилась, ее дрожь ощущалась в досках крыльца.

Да, она очень хотела еще три игрушки. Какой ребенок не хотел бы? Но для нее обещание большего было опасным. Ложью, которая навредит ей. Если она отпустит ту игрушку, которая уже была у нее, лишится всего. Будет наказана за то, что поверила в доброту незнакомца.

Киоши покачала головой. Ее костяшки побелели от того, как она сжала глиняную черепаху.

— Все хорошо, — сказал Кельсанг. — Эту не нужно отдавать. В том и смысл, можно выбрать разные… Эй!

Девочка отпрянула на один шаг, другой, а потом — не успели они отреагировать — она побежала вниз по холму с единственной в своем роде реликвией Аватара в руках. На середине улицы она резко повернула, как умелый беглец, скрывающийся от преследователей, и пропала меж двух домов.

* * *

Цзянжу закрыл глаза на солнце. Свет проникал сквозь веки алыми пятнами. Он ощущал свой пульс. Его разум был в другом месте.

Вместо Йокои он стоял в центре безымянной деревне внутри Царства Земли, недавно «освобожденной» Сю Пинь Анем и Желтыми шеями. В этом сне наяву его одежду пропитала вонь гниющей плоти, а крики выживших звенели на ветру. Рядом с ним официальный гонец, принесенный в паланкине, читал со свитка, проводя минуту за минутой, чтобы перечислить титулы Короля Земли, лишь в конце говоря Цзянжу, что подкрепление из армии Его величества не прибудет на помощь.

Он пытался отогнать воспоминание, но прошлое впилось в него острыми крюками. Теперь он сидел за столом переговоров изо льда, и на другой стороне был Тулок, лорд пиратов, пятой нации. Пожилой корсар рассмеялся, услышав, что должен чтить обещание его деда не трогать южные берега континента. Он содрогался от смеха, и кровь со слюной брызнули на договора, написанные святой рукой Аватара Янгчен, пока его дочь-лейтенант, что была рядом с ним, смотрела бездушным взглядом на Цзянжу, словно он был добычей.

В те времена и многие другие он должен был находиться рядом с Аватаром. Силой, сгибающей мир своей волей. Но он был один. Сталкивался с монстрами земли и моря, их челюсти смыкались, погружая королевство во тьму.

* * *

Кельсанг прервал раздумья Цзжаню резким шлепком по спине.

— Эй, — произнес он, — ты как будто потерял не просто вещь, а целую историю своего народа.

Обычно Цзжаню смешил остроумие воздушных кочевников, их способность видеть в провалах поводы для шуток. Но сейчас он сжал кулаки, готовый ударить, и борода Кельсанга оказалась бы мишенью, если бы не воля.

— Мы должны вернуть её, — твёрдо сказал Цзжаню.

Кельсанг нахмурился, губы его сжались в тонкую линию.

— Слушай, брать у ребенка единственное сокровище — это не по-нашему. Она к нему привязана, как птица к перу. Я сам вернусь в Храм Дорже и приму наказание. Тебе не стоит рисковать.

Цзжаню не волновало, каков был гнев Дорже; его беспокоило другое.

— Ты готов подорвать традиции воздушных кочевников ради детской привязанности? — спросил он, не скрывая изумления.

Кельсанг отвернулся, словно ища слова в ветре.

— Игрушка вернется, — пробормотал он.

Его улыбка, обычно яркая как солнце, померкла, словно тень от гор.

— Но не сейчас, — вздохнул он, — и не так, как должно.

Реальность поселения, тяжкая и неумолимая, навалилась на Кельсанга, словно камень на плечи.

— Со временем, — добавил он, — возможно, найдется другой путь.