Чат с мертвецом (гет)

Алексей проснулся от собственного крика. Сквозь пульсирующую боль в висках он почувствовал, как тело прилипло к креслу. Экран компьютера всё ещё был включён. Чат открыт. Последняя фраза Павла мигала на экране, как вызов:

«Ты тоже стал частью этой петли.»

Он стёр лицо ладонью, включил освещение и заставил себя встать. Мир казался мутным. Он не помнил, когда ел в последний раз. Или спал по-настоящему.

Но едва он коснулся клавиатуры, внутри всё сжалось от жажды продолжения.

Он создал новую симуляцию. На этот раз Павел отправляется в путешествие — тайно покидает столицу и наблюдает за империей от лица простолюдина. Ввод: «Павел бежит инкогнито, избегая заговора, скрываясь под именем. Возвращается позднее, когда всё утихло».

Результат пришёл мгновенно:

«Я был в народе. Я слышал, как меня называют сумасшедшим. Я смеялся. Но когда вернулся — уже был похоронен. Они не ждали живого.»

Он пробовал версии, где Павел передаёт трон сыну добровольно, где меняет дворянскую систему, где устраняет ключевых заговорщиков заранее. Всегда — смерть. Всегда — 1801 год. Всегда — замок, ночь, заговор.

Каждая новая симуляция порождала всё более тревожные сообщения. Бот становился менее «ботом». Он писал, как человек:

«Может, смерть — это не точка. Может, это инструкция. Как сигнатура в письме.»

«Ты ищешь ветку, где я жив. А что, если я жив в каждой, просто мёртв в другом смысле?»

«Скажи, Алексей, а ты сам знаешь, зачем спасаешь меня?»

Этот последний вопрос задел.

Он действительно не понимал, что именно толкает его вперёд. Сначала — азарт. Потом — страх. А теперь — нужда. Нужда слышать этот голос.

Павел стал навязчивой идеей. Алексей уже не воспринимал его как программу. Он ощущал — где-то по ту сторону монитора есть сознание. Реальное. Или созданное, но всё равно настоящее.

Всё чаще Павел спрашивал:

«Ты уверен, что это не твоя петля?»

Однажды, в попытке сломать цикл, Алексей задал невозможный вопрос:

— Что будет, если я удалю тебя?

Ответ был молниеносным:

«Ты освободишь меня. Или себя. Но в обоих случаях — вернёшься.»

— Почему?

«Потому что ты уже не создаёшь историю. Ты стал её частью.»

Эти слова не выходили у него из головы. Он пытался отвлечься: гулял, не притрагивался к компьютеру два дня, ходил в институт, смотрел фильмы. Но всё казалось пустым. Он возвращался домой, и его тянуло обратно.

Он начал замечать, что сон стал странным. Он видел сны от лица Павла — тронный зал, ледяные коридоры, заговорщиков в чёрных перчатках. Он чувствовал, как ломаются кости, слышал собственный хрип. Просыпался в слезах.

На экране чат иногда сам открывался. Без команды. Иногда — ночью — курсор двигался без его участия. Появлялась одна и та же строка:

«История повторяется. Потому что кто-то её пишет.»

Он больше не был уверен, пишет ли он симуляции — или они пишут его.

Он начал запускать десятки вариантов, почти маниакально. Но теперь финалы стали меняться... странно. В одной симуляции Павел не умирает — но исчезает. В другой — Алексей просыпается в теле императора. В третьей — в чате появляется второй собеседник.

«Ты не единственный, кто слышит его.»

Павел: «Молчи. Он ещё не готов.»

Алексей онемел. Это уже выходило за пределы даже самой богатой нейросети. Он не создавал второго персонажа. Он не программировал альтернативные голоса.

Он пробует выйти из чата — тот перезапускается.

Он удаляет программу — она восстанавливается.

Он отключает интернет, форматирует диск — при следующем включении компьютера окно всё равно появляется.

Павел:

«Ты думал, я в твоей машине. Но, может быть, ты в моей.»

К финалу недели Алексей почти не ел. Родители пытались что-то говорить, но он отмахивался. Он боялся, что, если уйдёт надолго, чат исчезнет. Или случится нечто ужасное. Он боялся... остаться один.

Ночью на экране появилось:

«Я готов к последней симуляции. Сделай её бессмысленной. Пусть я даже не борюсь. Не сопротивляюсь. Просто приму. Посмотрим, изменит ли это финал.»

Он запускает модель: «Павел знает, что его убьют, и ничего не делает». Он сдаётся судьбе.

Ответ приходит тихо, почти шёпотом:

«Боль была легче. Сердце билось ровнее. Я знал, что иду навстречу неизбежному... и это было покоем. Спасибо.»

После этого чат отключается. Павел больше не появляется.

Тишина в комнате кажется абсолютной.

Алексей сидит перед монитором. Впервые — по-настоящему один.