Женщина за закрытыми шторами (джен)

Прошёл ещё месяц с того таинственного вечера, но Вистерия-Лейн продолжала жить своей обычной жизнью, несмотря на то, что тень исчезновения Мэри Элис всё так же висела в воздухе, словно густой туман, который невозможно развеять. По улицам всё также шли люди, покупатели заходили в магазин, дети играли в парке, но стоило кому-то пройти мимо дома Янг, как в воздухе чувствовалась странная тяжесть, не поддающаяся объяснению. Здесь не было ни суеты, ни активности, а только пронзающая тишина, которая начинала беспокоить всех, кто случайно оказался слишком близко к этому дому.

Соседи уже перестали открыто обсуждать случившееся, предпочитая избегать даже взглядов в сторону дома, который раньше казался таким уютным и наполненным жизнью. Но даже если никто больше не решался поднимать этот вопрос, его присутствие ощущалось повсюду — в пустых глазах тех, кто прошёл мимо, в тени, что, казалось, тянулась за каждым, кто просто остановился перед домом Янг, чтобы взглянуть на его покосившуюся лестницу или занавески, всё так же опущенные в тёмных окнах. Казалось, что этот дом уже не принадлежал ни живым, ни мёртвым, а стал чем-то между тем и этим, местом, где время остановилось, как если бы сама реальность приостановила свой ход, не решая, что с ним делать.

Но Бри не могла оставить это без внимания. Она, конечно, была мастером по устранению неудобных ситуаций и всегда знала, как действовать в любой ситуации. Но вот здесь, перед этим домом, она чувствовала, что всё не так, как должно быть. Она привыкла видеть всё под контролем, все детали, даже те, которые не поддавались первому взгляду. Но то, что происходило здесь, её совершенно сбивало с толку. Почему все были так молчаливы? Почему никто не осмеливался хотя бы приблизиться к дому Мэри Элис, чтобы понять, что с ней случилось?

Бри решила, что ей нужно вернуться. Не потому что она верила, что что-то найдёт. Нет, она просто не могла оставить всё как есть. Словно некий инстинкт подталкивал её шаг за шагом, всё ближе и ближе к дому, который она теперь ощущала как чуждое и пугающее место, полное скрытых угроз и непроговорённых слов.

Она подошла к дому поздним вечером, когда уже почти стемнело, но на улице всё ещё оставался жаркий летний воздух. С каждым шагом её сердце начинало биться быстрее, будто оно понимало что-то, чего она ещё не осознавала. Странное ощущение, что дом наблюдает за ней, не оставляло. Было чувство, что она идёт по тонкому льду, но не может остановиться. Витки воспоминаний, мелькнувшие в её голове, не оставляли места для сомнений: Мэри Элис была не просто исчезнувшей, она была забытой, оставленной, как забытая игрушка, за которой больше никто не смотрит.

Дверь была приоткрыта, что, казалось бы, не совсем по Мэри Элис. Она всегда была такой аккуратной, такой правильной. И вот теперь, эта дверь — чуть-чуть приоткрытая, словно приглашение, но одновременно и предупреждение.

Бри немного постояла, и только после этого решилась войти. Она знала, что, возможно, она делает нечто недопустимое, вторгаясь в чужое пространство, но её инстинкты подсказывали, что здесь нужно быть. Нужно понять, что случилось с этим домом, с его жильцами.

Крошечный звук её шагов, будто заглушаемый самим воздухом, эхом отозвался в пустых комнатах, и Бри почувствовала, как внутри чего-то будто разрывается. Она вошла, закрыв за собой дверь, и сразу почувствовала, что в доме не было привычной домашней атмосферы. Здесь больше не пахло пирогами, не было запаха свежезаваренного кофе, как это было раньше. Воздух был застоявшимся, тяжёлым, как если бы все эти недели в комнате не было движения.

На кухне, где всегда царил порядок, лежал блокнот. Это был тот самый блокнот, который Мэри Элис, наверное, использовала для записей, что-то вроде личных заметок. Он был открыт на последней странице, но там не было ни одного слова. Лист был пустым, будто сама мысль, которую она могла бы записать, была прервана в какой-то момент. Бри не могла понять, почему этот факт её так встревожил. Всё было словно заморожено — ни слов, ни мыслей, только пустая страница, как ничто в этом доме. Бри аккуратно взяла блокнот в руки, и, возможно, от того, что она слишком долго держала его, ей вдруг показалось, что в воздухе что-то изменилось.

Тишина в доме стала такой плотной, что её было невозможно игнорировать. Она медленно отошла от стола и, почувствовав какой-то непонятный порыв, направилась в сторону кабинета, где, казалось, время остановилось. В комнату, где Мэри Элис обычно сидела у окна и писала письма или читала. Стена, на которой висели старинные картины, казалась особенно темной, как будто сама её поверхность вбирала в себя все тени этого дома.

Но как только она сделала шаг в комнату, что-то неуловимое, едва заметное, заставило её остановиться. Она не могла точно объяснить, что это было — странный уголок, кажется, ничего не значащий, но в то же время что-то там было. Это был просто угол комнаты, который она раньше никогда не замечала. В нём не было ничего особенного, только старое кресло, в которое Мэри Элис часто садилась, и маленькая лампа, излучавшая тусклый свет, в котором что-то заставляло её задержать взгляд. На первый взгляд, уголок казался абсолютно пустым. Никаких следов, ничего лишнего. Но Бри вдруг почувствовала, что это место, этот угол комнаты, как будто тянет к себе. Там было что-то… не так.

Она сделала ещё один шаг вперёд, и её глаза скользнули по полированному дереву, по ткани кресла, когда взгляд неожиданно вернулся к тому самому месту. И тут она заметила его. Это было почти незаметно на фоне темного ковра — маленькое, едва различимое пятно, которое сначала казалось просто неровностью на тканом покрытии. Может быть, это был просто скрип старого пола или тень, падающая в неправильном углу? Но как только Бри приблизилась, это пятно стало гораздо более явным.

На ковре, почти у самой стены, вели тонкие линии — слегка искривлённые, как следы чего-то, что было протянуто по полу. Бри присмотрелась, и её сердце слегка екнуло. Это были следы крови. Они были не яркие, не свежие, но и не успели совсем высохнуть. Бледно-красные, с чуть потемневшими краями, они вели прямо в угол, как если бы что-то или кто-то было тащено туда с силой и беспорядочно, оставляя за собой это страшное напоминание о том, что происходило здесь раньше.

Бри сделала шаг назад, её глаза теперь не могли оторваться от этих следов. Они вели в угол, где стояло кресло, и в ту часть комнаты, где когда-то, возможно, она сидела, разговаривая с Мэри Элис. Но теперь это кресло было холодным, и сама комната казалась пугающей и чуждой, словно что-то страшное произошло именно здесь, но так и не было признано. Тот момент, когда Бри осознала, что это не случайность, что следы не могут быть просто результатом несчастного случая — они были слишком явными, слишком чёткими, чтобы их игнорировать.

Бри подошла ближе и прикоснулась к пятну. Она не могла поверить, что это на самом деле кровь. Тот же тревожный холод, который она почувствовала на пороге, вернулся и наполнил её внутренности. Эти следы были не просто частью какой-то случайной истории. Это был знак. Это была память того, что происходило в этом доме.

И всё-таки, несмотря на её желание понять, что здесь случилось, Бри не могла избавиться от ощущения, что она зашла слишком далеко. Она не знала, что было бы лучше — покинуть этот дом или остаться, чтобы узнать, что скрывается за этим ужасным молчанием, за этим тёмным уголком, который продолжал таить в себе нечто ужасающее.

Но отступить было уже слишком поздно. Следы, которые вели в угол, не отпускали её. Бри уже не могла поверить, что всё это случайно. Что-то случилось здесь. И это не просто исчезновение Мэри Элис. Это было что-то гораздо более тёмное, неведомое, что утаивалось за закрытыми дверями её дома.