Переговоры, уловки, махинации (джен)

— Ну… как я тебе? — спросил Георг.

Георг собирался на важную встречу. Уже через несколько часов он предстанет перед лицом экклезиархии на Нагаре. И вроде бы лишние слои одежды на этой планете ни к чему — и так жарко — но Георг посчитал, что в свободной рубашке и широких штанах его просто не пропустят в представительство церкви. Пришлось пойти на жертвы.

Георг облачился именно в тот наряд, в котором он позировал для художников, пиктографов, скульпторов. Георг воссоздал образ, оставшийся в памяти миллионов людей не только на Нагаре, но и в десятках других миров.

Красная шляпа с чёрными перьями, красный же атласный камзол с кружевным воротником, белые кюлоты, чулки и чёрные башмаки с пряжками. В ножнах у пояса висела позолоченная сабля.

Была и пара новых деталей, о которых давние поклонники — если такие когда-либо существовали — или поклонницы — существовали точно — знать не могли. Их вольный торговец получил относительно недавно. Первая деталь — протез левой руки, скрытый кожаной перчаткой. Вторая — чёрная трость с золотым набалдашником в виде ястребиной головы, на которую Георг опирался при ходьбе.

— Сколько ни втягивай брюхо, стройным не станешь, — ответила Мурцатто.

Она одевалась не так броско, как капитан, но примерно так же безумно. А как иначе сказать о чёрной одежде под палящим солнцем, в условиях повышенной влажности?

— Ой, да с этой ногой какие тренировки?! — отозвался Георг.

— Просто меньше ешь и пей. Брось курить.

— Ха! Ну вот ещё, скажешь тоже.

Мурцатто немного нахмурилась.

Георг ещё раз посмотрел на себя в зеркало, подкрутил ус, взял с ближайшего столика одеколон, брызнул на запястье, на шею, а потом воскликнул:

— Поехали!

"Аквила" стрелой взрезала атмосферу, раскалилась докрасна. Челнок прорвался сквозь облака, добрался до Фаты, столицы Нагары, и сделал несколько кругов над гранитными сферами.

Георг запомнил Фату осаждённым городом: проломы в стенах, гарь, осыпающиеся после обстрелов конструкции. Теперь Фата преобразилась и приобрела исходные изощрённые очертания.

Чаще города-ульи на планетах Империума представляли собой пирамиду, слоёный пирог, где каждый следующий уровень застройки громоздился на тот, что старее, — со временем всё меньше жителей видели не то чтобы звёзды, а даже естественный свет. Фата же напоминала несколько окружностей, совмещённых вокруг и на оси так, чтобы сохранить изящность и нарочитую хрупкость. Именно что нарочитую, — Фату не разрушили даже орки, а это о чём-то да говорит.

Между жилыми сферами располагались "веера" солнечных батарей и цепочки зеркал. Фата сверкала и насыщалась от старой звезды.

Георг похлопал по плечу пилота и воскликнул:

— Ладно, хорош! Разворачивай и лети на место!

Георг покинул кабину и вышел в десантный отсек челнока. Он опустился на скамью напротив Мурцатто. Та технику безопасности не нарушала и сидела туго перетянутая страховочными ремнями.

— Ну как? — спросила Мурцатто.

— Здорово, — ответил Георг. — Хотел бы я быть здесь губернатором.

Мурцатто хмыкнула и сказала:

— Только никаких революций, ладно? Этой планете и так сильно досталось.

— Посмотрим. — Георг подмигнул соратнице, та отвела взгляд и вздохнула.

В космопорте Мурцатто, Георг и его Тень пересели в заранее заказанный лимузин с небольшим баром внутри, но главное, — с кондиционером. Сказался опыт предыдущих поездок, — Георгу надоело обливаться потом.

Георг предложил Мурцатто шампанское, та покачала головой и произнесла:

— Слушай, не налегай. Сария — безумно терпеливая женщина, но… во-первых, ты можешь её оскорбить, если появишься с амбре, а, во-вторых, ты можешь её оскорбить, если у тебя язык развяжется.

— Хорошо, мам. — Георг кивнул и улыбнулся.

Мурцатто проскрежетала зубами.

Георг не торопился и потягивал шампанское из фужера, глядя в боковое затемнённое стекло. За ним виднелись аккуратные размежёванные прямоугольники полей, засеянные разнообразными культурами, выстроившиеся, словно солдаты на параде, ряды столбов, к которым привязывали виноградную лозу. Георг видел одинокие фермерские домики, увитые плющом, мелкие речушки и заросли джунглей, которые ждали, когда люди расслабятся, чтобы снова завоевать планету.

Представительство экклезиархии на Нагаре располагалось на холмах в небольшом пригороде Фаты. Оттуда открывался прекрасный вид на столицу и залив, где на закате утопала звезда.

Нагара — райский мир.

Где ещё встретишь чистые улицы с широкими дорогами? Невысокие трёх-четырёхэтажные здания, облицованные красным кирпичом и покрытые тёмно-красной черепицей?

В любом другом городе, который когда-либо посещал Георг, медные ограждения и столбы освещения быстро бы отправились на переплавку, а плотно подогнанную плитку тротуара разбили бы просто из вредности.

И вроде бы стекло затемнённое, но на глаза наворачивались слёзы.

Георг залпом прикончил ещё один фужер с шампанским, — в таком месте хотелось умереть.

Следующая мысль показалась Георгу куда более верной в свете десятков лет, проведённых на разнообразных мирах-помойках, где платили за убийства и разрушения:

"В таком месте хотелось бы жить".

Мурцатто выхватила бутылку у Георга, когда тот собирался ещё раз наполнить фужер. Она сказала:

— Уже четыре. Хватит! Когда я только поступила к тебе на службу, ты пил только по вечерам.

— Нелепые сплетни, — отмахнулся Георг. — Я всегда был свободным человеком и пил тогда, когда хотел.

— Чёрт побери… Завязывай! Ты уже не простой разбойник!

— Вынужден согласиться, капитан, — Ловчий подал голос. — У вас повысился пульс и давление. В вашем возрасте показатели не очень хорошие.

Георг взмахнул руками, расплескав остатки напитка. Он воскликнул:

— Боже-Император, кого я взял в напарники?! Вы кому угодно плешь протрёте!

— Тебе всё сложнее контролировать эмоции, Георг, — произнесла Мурцатто.

— Поэтому мы отлично подходим друг другу, снежная королева. — Георг поморщился и снова уткнулся в стекло.

На улицах города Георг заметил кое-что необычное. Среди граждан, спешащих по делам, были рабочие люди в робах, бездельники в лёгких платьях и костюмах, арбитры и силовики при полном параде, а кроме них, — словно бы гости с другой планеты, чей стиль серьёзно отличался от царящей на Нагаре моды. Мужчины кутались в свободные белые халаты, а головы покрывали платками, — или такими же белыми, или цветными, перехваченными верёвками. Если у мужчин лица оставались открыты, то женщины были замотаны тонкой волнистой тканью от макушки и до пят, — только глаза видно.

Такое Георг видел редко — последний раз на свадьбе одного из своих подчинённых — но знал, что подобные веяния пришли на Нагару вместе с Орденом Чёрной Розы Вавилона.

Этому ордену когда-то и поклялась в верности та женщина, с которой Георг собирался встретиться.

Лимузин остановился. Первым салон автомобиля покинул Ловчий. За ним, не дожидаясь слов "всё чисто", последовала Мурцатто. Она тут же раскрыла зонтик, чтобы защититься от алых лучей красного гиганта на небосводе. Георг бросил печальный взгляд на бутылку шампанского, на бар-холодильник, покряхтел, опёрся на трость и вышел.

Сначала стало просто горячо, будто Георг угодил в баню, потом он ощутил, что воротник начал натирать, а одежда мокнуть. Слава Богу-Императору, к тому времени он уже успел добраться до здания с колоннами и стягами. На одних развевающихся полотнах красовался череп, вписанный в шипованный круг, который, в свою очередь, был вписан в литеру "I", — символ экклезиархии. На других, — белый, побитый в боях щит с изображением чёрной розы с шипами, с которых падали капли крови.

На входе в представительство группа Георга разминулась с трёмя женщинами. Первая — в апостольнике — перебирала чётки и шла, никого не замечая. Пара позади, — в алых масках палачей, во власяницах⁽¹⁾, босы. Эти подтянутые крепкие женщины были вооружены цепными мечами.

Всё произошло так быстро, что Георг не успел разобрать вышивку на апостольнике. Он просто пожал плечами и решил, что не один сегодня был приглашён в гости.

Вооружённые привратники — привратницы — навалились на тяжёлые высокие створки, пропустили Георга и компанию внутрь. Там, рядом с рамками металлоискателей, гостей ждали ещё несколько воительниц. Никаких силовых доспехов, которые привычно видеть на Сёстрах Битвы, но зато внушительные крупнокалиберные ружья и даже болтеры⁽²⁾. В этом месте могли горячо встретить и незваных гостей тоже.

— Георг Хокберг, Манрикетта Мурцатто, — произнесла ближайшая воительница, чьё лицо было скрыто балаклавой.

Она не спрашивала, она утверждала.

— Да, здравствуйте, — сказал Георг и улыбнулся.

Мурцатто закрыла зонтик, а Ловчий распахнул свою бесформенную накидку, показав выгнутые металлические ноги с лишним суставом, мощный бронированный корпус и руки, что заканчивались аккордовыми когтями.

— Прошу сдать оружие, — произнесла воительница. — Телохранитель останется здесь. Он сам по себе оружие.

— Хорошо, — кивнул Георг.

Георг был уверен, что Ловчий в самые короткие сроки сможет добраться и спасти его, если что. Маячок находился в аугметической руке вольного торговца.

Георг сдал саблю, его трость проверили сканером, но ничего не обнаружили, — Георг только шире ухмыльнулся.

Мурцатто оставила в полупрозрачном контейнере небольшой револьвер, а потом гостей проводили на второй этаж, в приёмную к Сарии фон Фредрисхальд, к одному из трёх самых влиятельных лиц звёздной системы Отарио.

Эта женщина предпочитала строгий костюм, но и о вещах с далекой выжженной родины не забывала, — голова была накрыта чёрным платком, открывая такое же угольно-чёрное лицо с большими глазами, прямым носом, пухлыми губами и острым подбородком.

После рождения детей эта женщина здорово поправилась, но теперь снова пришла в форму, у неё появилась какая-никакая талия.

Сария приподнялась над столом, заваленным документами, слегка поклонилась гостям и произнесла:

— Здравствуйте. Присаживайтесь. — Сария указала на пару кресел перед собой.

В этот миг Георг заметил, что в кабинете на кожаном диване сбоку сидела ещё и маленькая девочка приблизительно лет десяти. Очень похожа на мать, только и кожа, и глаза куда светлее. Георг оступился, когда понял, кто она. Если бы не Мурцатто, он бы здорово приложился лбом о крепкий деревянный стол.

— У меня много работы, — сказала Сария, когда гости уселись, — поэтому по возможности я и детей беру с собой, чтобы проводить время вместе. Надеюсь, они не проклянут меня за то, что я украла у них детство. — Сария перевела взгляд на дочь и произнесла: — Марьям, поздоровайся с гостями. Это Георг Хокберг и Манрикетта Мурцатто. Твой отец служил вместе с ними.

— Здравствуйте, — отозвалась девочка.

На коленях Марьям лежала книжка. Обложку Георг не разглядел, но подозревал, что, наверное, нечто церковное. Или же какие-нибудь детские глупые книжки с картинками.

— Привет, Марьям, — сказала Мурцатто, улыбнувшись. — Помню тебя ещё вот такой, — Мурцатто показала, какой, — но, к сожалению, сегодня без шоколада. И не думала, что увижу тебя.

— Я тоже вас помню, тётя Мурцатто!

Георг почувствовал себя последним дерьмом, а поэтому прокашлялся и сказал:

— Думаю, лучше начать с извинений, госпожа фон Фредрисхальд. — Георг стянул с указательного пальца на протезе перстень, привстал и передал Сарие. — Это чудесное украшение подарил мне Каролус, когда нанялся в компанию. Перстень этот передавали от отца к сыну, а Каролус таким образом поклялся мне в верности. Мне… мне действительно очень жаль, что всё случилось так, как случилось. Я понимаю, словами ничего не исправить, но прошу прощения. После кампании на Мордвиге-Прайм я и сам не в себе был. Увечья, — Георг показал протез, — да и вообще… Чуть не рехнулся.

Когда перстень упал в ладонь Сарии, её рука дрогнула, она повела плечами. Георгу показалось, что она пропустила мимо ушей все его слова, но он всё равно завершил речь.

Чуть погодя Сария начала говорить: сперва грудным голосом, потом всё жёстче и жёстче, восстанавливая привычную хрипотцу старой курильщицы.

— Я… не привыкла затаивать обиду. Годами истекать ядом вредно. Вы поступили неучтиво… но я давно вас простила.

Георг понял, что Мурцатто была права, когда отбирала у него бутылку, иначе бы он прямо сейчас сказал: "Ну вот и хорошо, а теперь давайте поговорим о делах".

Георг не переборщил с алкоголем, а поэтому молчал и ждал, когда ему предложат продолжить, но вместо этого Сария перевела взгляд на Мурцатто, улыбнулась немного натянуто и произнесла:

— Извини, но ты же вроде бы не собиралась задерживаться в компании. Сколько лет уже прошло?

— Почти три года.

С начала встречи Мурцатто старалась поддерживать благостное выражение лица, искренне улыбалась, но после неожиданного вопроса тут же скисла.

— Как семья? — спросила Сария.

Мурцатто отвела взгляд. Открыла рот, закрыла.

— Помощь нужна? — продолжала Сария.

Она сверлила взглядом собеседницу, иначе и не скажешь.

— Не стоит недооценивать силу церкви, — произнесла Сария. — Мы многое можем.

— С этим проклятым Разломом я… я потеряла их след. Никто не отвечает на сообщения. Там, где мы должны были встретиться после иммиграции… ни моего мужа, ни сына никто не видел.

Сария вздохнула. Она поднялась, подошла к окну, к небольшому столику с графином с водой, наполнила один стакан, передала гостье, а потом вернулась за стол.

— Смутные времена, — сказала Сария. — Что думаешь делать?

— Я наняла нескольких сыщиков…

Георг сидел с открытым ртом. Он даже и не знал всех подробностей. Георг предполагал, что Мурцатто на самом деле разошлась с мужем, просто отмалчивается и придумывает одну версию расставания за другой.

— …но пока никакого толка, — закончила Мурцатто.

— Напиши мне их данные, — Сария протянула блокнот, а потом обратилась к дочери: — Мари, передай тёте Мурцатто.

Девочка отложила книгу и выполнила просьбу.

— У нас множество осведомителей и не только на Нагаре, — пояснила Сария. — Расширяем сотрудничество по всему Империуму. Вы, наверное, встретились с представителями Ордена Девы Розы на выходе, не так ли?

Мурцатто кивнула. Георг сказал:

— Я даже сложил два плюс два. Боевые костюмы и силовые доспехи — их дар?

— Да, вы правы, господин Хокберг. Из пепла Орден не поднять. Нужна чья-то поддержка, даже если условия совсем невыгодные.

— Кстати, об условиях. — Георг улыбнулся. — Я прибыл, чтобы попросить у вас разрешения провести вербовку. Военные кампании я не планирую, но всякий разный люд понадобится.

Сария покачала головой, а потом ответила:

— Я разрешения не дам. И даже если вы попытаетесь пойти выше, не только к лицу церкви, — Сария указала на себя ладонями, — но и к её голове, то вряд ли получите другой ответ.

Георг вздохнул и произнёс:

— Очень жаль. Я-то думал, что только Шиннан так меня не любит.

— Дело не в любви. Посмотрите по сторонам, — сказала Сария. — Нагара уже выглядит куда лучше, чем сразу после нашествия, но у нас ещё много работы. Каждый человек на счету, даже преступники. И не только здесь. На Дитрит привлекают рабочих и специалистов из других звёздных систем.

Георг хмыкнул и произнёс:

— Что-то новенькое. Когда это шестерёнки кого-то чем-то привлекали, а не просто заставляли?

— Времена меняются. Режимы меняются. Меняются даже такие личности, как Титан Дитрита, хотя кто бы мог подумать? — Сария помолчала немного, а потом добавила: — Как, кстати, поживает госпожа-губернатор?

— О! — Георг даже руками всплеснул. — Наши с ней отношения как раз ничуть не изменились. Немного напряжённого молчания, чуть больше яда и горсть проклятий. Невкусный коктейль. Я думал, что совершу визит вежливости, но она восприняла это, как издёвку. Под конец встречи я начал подумывать, что она снова попытается меня расстрелять.

Сария ухмыльнулась.

— Что ж… не буду скрывать, рада слышать, — сказала она. — Когда-нибудь мы обязательно выдавим Шиннан с Нагары. Но нескоро. У неё ещё полно сторонников.

— Мы могли бы помочь друг другу. — Георг подмигнул Сарие, а Мурцатто прищурилась и метнула на него злой взгляд.

— Нет, господин Хокберг, только не война. Хватит уже этих войн.

После они ещё пообщались немного, исключительно из приличия, — Георг узнал, что хотел. После и Георг, и Мурцатто откланялись.

Резкость в движениях куда-то сразу исчезла, и Георг едва переваливался с одной ноги на другую. Блеск в глазах потух, и усы словно бы даже обвисли.

Мурцатто обогнала его, и Георг очнулся. Он окликнул спутницу:

— Слушай, почему ты не рассказала мне о своих э-э-э… о семье?

Мурцатто смерила его взглядом и ответила спустя несколько мгновений:

— Потому что я способна разобраться с этим самостоятельно.

— Я, конечно, тот ещё эгоист, но иногда испытываю противоестественное желание помочь. Что ты теряешь?

Мурцатто закатила глаза, вздохнула, снова поглядела на Георга и сказала:

— Георг, не обижайся, но… не отвлекайся от своих дел.

— Хорошо! — Георг даже руки вверх поднял.

Теперь уже он обогнал Мурцатто. Георг услышал в спину, когда уже собирался спуститься по лестнице на первый этаж:

— И всё-таки… спасибо. Я на самом деле ценю это, Георг.

Капелька мёда в бочке дёгтя. Хоть на каких-то переговорах в тот день Георг чего-то добился.

1) Власяница — длинная грубая рубашка из волос или шерсти. Аскеты носят её на голом теле для умерщвления плоти

Вернуться к тексту

2) ручное автоматическое оружие, которое стреляет крупнокалиберными снарядами

Вернуться к тексту