Хроники империи Юн. Могильные бабочки Инюэ (джен)

Вдалеке, между высоких стволов деревьев мелькнули тёмные силуэты. Белоснежный покров больно слепил в глаза, не давая сквозь выступившие слёзы разглядеть неизвестные фигуры. Споткнувшись о торчащую из земли корягу, он не смог удержать равновесие и покатился вниз по крутому склону в сугроб.

Леденящий холод пронизывал пальцы до костей, впиваясь острыми иглами. Кожаные чёрные сапоги, усеянные изящной вышивкой из серебряных нитей, вязли в рыхлом снеге, достигая уровня чуть выше колен.

Прошло какое-то время, прежде чем ему удалось выбраться из оврага. В лицо прилетел большой снежный ком. Послышался задорный смех и быстрые удаляющиеся шаги в глубину леса.

— Ичень! Тебе конец!

Онемевшими руками отряхнув снег с лица, юнец бросился следом за другом. Холодный воздух колко врывался в лёгкие. Бежать по сугробам стало намного труднее. Следы уходили резко в левую сторону, чуть далее пересекаясь с другими многочисленными.

Дурное предчувствие свело внутренности. Впереди послышались крики и отчётливый лязг металла. Ноги вязли в снежной каше, не давая возможности ускориться. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он вырвался из леса на опушку.

Сильный снежный шквал ветра взметнул волосы юноши. Красные капли забрызгали лицо и бело-синее одеяние. Обезглавленный мужчина упал в снег у его ног. Тёмное пятно мгновенно расползлось по стоптанному ледяному пласту.

— Отец... — сдавленный неразборчивый шёпот Иченя растворился в его ушах громким эхом в сознании.

Он повернул голову и встретился с его глазами, полными отчаяния и боли. Голова закружилась. Дышать стало почти невозможно.

— Кто из вас Юн Цзыин? — послышался неприятный гнусавый голос.

Он нерешительно занёс ногу для шага, но Ичень опередил его, резко выступив перед. Худощавая фигура в синем плаще смотрелась крайне одиноко среди внушительной толпы вооруженных до зубов всадников на конях. Разгорячённые бегом, животные нетерпеливо переступали копытами и фыркали, гремя железной сбруей при каждом малейшем движении.

— Зачем убивать этих ничтожных слуг, если вам нужен я? — последние слова Иченя вырвались злобным низким рыком.

— Нет, нет... Зачем ты это делаешь? — сдавленно рвалось из пересохшего горла Юн Цзыиня.

В ответ послышался громкий свист. Деревянное копьё с чёрным стальным наконечником вонзилось в тело Иченя, пробивая грудную клетку насквозь. Словно в мучительном сонном кошмаре, послышался треск разбитого духовного ядра.

Ему нужно было лишь воспользоваться духовной силой, чтобы остановить руку убийцы, но липкий ужас сковал всё тело Цзыиня, заставляя в немом ужасе наблюдать над развернувшейся сценой.

Под град летящих стрел из глубины леса, громкий приближающийся топот и хруст ломающихся сучьев, его отбросило в сторону чьим-то духовным щитом. Кожей головы чувствуя шершавый ствол дерева и льющуюся горячую влагу, он вылавливал глазами меркнущий свет. Вокруг поднялся оглушительный гвалт и лязг металла.

Вокруг сгущалась тьма. Болезненный взгляд Иченя, наполненный ускользающим теплом, случайно пойманный из постоянно сменяющихся проблесков света и тьмы, застывая в холодеющей туманной дымке, менял выражение на мрачный и зловещий — приближаясь всё ближе и ближе, пока не врезался в сознание и не растворился внутри.

Глубокий вдох принёс мучительную боль в теле. Глаза резко распахнулись, устремляясь в чёрно-синюю глубину неба. Снова кошмары... Или нет. Он не мог вспомнить своё имя и почему находится в таком положении.

«Кто эти люди? За что их убили?»

Мысли беспорядочно сменяли одна другую, но натыкались на бездонные выбоины. Дальше была только темнота.

Звёзды сегодня мерцали ярко, осыпав небосвод созвездиями. Тонкий серп луны висел сверху, гордо взирая на этот прекрасный и спящий мир. Ветер утих. Мимо пронёсся маленький светлячок, покоряя сумрак своим крошечным светом.

Природа давала понять, что следующий день собирается быть ясным. Солнце, которое является источником жизни для всего живого, завтра будет медленно отбирать силы.

— Кто здесь? — прошептал он вслед тени, исчезнувшей за высокой травой.

_______________ ⚜ _______________

(Империя Юн. Прошлое)

— Наставник Лу! — громкий голос вырвал молодого мужчину из беспокойного сна.

В покои бесцеремонно ворвался человек из личной охраны наследного принца Юн Цзыиня. Вслед за собой он грубо волок по каменному полу мелкого прислужника внешнего дворца.

— Этот человек задумал недоброе. Я поймал его в комнате принца, — зло бросил он, небрежно швыряя тело злоумышленника вперёд.

Светлая лазурь глаз наставника потемнела от негодования.

— Пощадите! Мне приказали! — жалко скулил он, подползая на четвереньках и припадая разбитой головой к ногам наставника Лу Сюаня.

— Что тебя просили сделать? — поинтересовался мужчина, сидя на краю кровати.

— Я всего лишь сменил благовония. Правда, этот ничтожный слуга не подозревал, что это яд.

— Ты знал, что любые действия, идущие во вред наследникам или любым членам его семьи, тяжко караются по закону страны. Ты мог сотрудничать таким образом и с другой стороной. Почему ты выбрал именно предательство, вместо чистой совести?

— Я скажу, я всё расскажу... — прохрипел несчастный содрогаясь от конвульсий.

— Что с ним? — бросился стражник, оттаскивая извивающееся тело прислужника подальше от наставника.

Перед его удивлённым взором, из под невзрачных одежд выпорхнула серо-чёрная бабочка, испускающая слабый тёмный туман при каждом взмахе крыла. Она устремилась к открытому окну, оставляя после себя сладкий тошнотворный аромат.

— Осторожно, Се, — предупредил наставник, хмуря брови. — Сними верхнюю часть одежд.

Стражник поддел кончиком меча неопрятную ткань, разрезая напополам. Две половинки разошлись в разные стороны, обнажая тело, покрытое чёрным рисунком вен по всей поверхности.

— Он случайно коснулся палочек с благовониями, когда я вошёл. Они пропитаны этим ядом?

— Где сейчас находится наследный принц? — обеспокоенно вскинул глаза наставник, чуть пошатываясь от слабости. Мучительная простуда овладела им совсем не к месту.

— Он хотел посетить храм Предков в первую очередь, прежде чем занять место почившего императора. Вы сделали его неуязвимым против тысячи известных ядов... Вы сомневаетесь в происхождении природы этого?

— Такого я ещё не встречал при жизни... — задумчиво пробормотал Лу Сюань. — Этот запах что-то напоминает... Что это за запах? Сладкий, вызывает тошноту. Сладкая гниль... Кровь... Сгнившая плоть... Что-то связанное с мертвецами.

— Мне сопроводить наследника? — спросил Се, хватаясь за меч. — Я возьму теневых стражей в зал Тайхэдянь¹ и буду следовать за ним. У меня плохое предчувствие с самого утра.

Внезапно, лицо наставника побледнело. Длинные узкие пальцы сжались в области груди, сминая тонкий шёлк. Из уголков рта полилась кровь.

— Се, верни его обратно! Его ранили! Невозможно...

Молодой стражник замер в растерянности, во все глаза смотря на побледневшее лицо наставника. Наследник Юн обладал величайшим талантом самосовершенствования и готовился стать бессмертным. Неожиданная весть, что Юн Цзыин ранен, просто не укладывалась в голове Се. Яркое пятно на шёлковом платье заставило прийти его в себя. Он кинулся прочь из покоев.

Лю Сюань связал себя и ученика Узами Души, чтобы знать, когда ему грозит смертельная опасность. Он втайне надеялся, что ему не придётся почувствовать чужую боль, а ещё больше волновало, что Узы не оборвутся однажды от чьей-то руки. Яркая вспышка духовной ци перенесла его к подножию храма Предков горы Байюнь².

Бледные лучи солнца, не согревающие этот зимний день, пробились сквозь тучи, переливаясь на пуховом ковре. Величественные пики устремлялись высоко в небо, покрытые мерцающим серебристым снегом. Редкий ветер шептался в кронах среди сосен, срываясь с ветвей лёгкой россыпью переливающихся снежинок.

Лю Сюань ступил на каменную извилистую лестницу, поднимающуюся так высоко, что казалось, она никогда не закончится, теряясь в облачной дымке заснеженных вершин. Посреди пути возник плотный прозрачный барьер, не пропускающий его к месту назначения.

— Кто посмел! — закричал он, ударяя со всей силы, но по поверхности пошла только лёгкая рябь.

Снежный пик окрасился в багровый красный. Сегодня кровь лилась рекой. Начиная от зала Предков империи Юн, коралловая дорожка вела во внутренний двор и ярко алела повсюду, намертво впитываясь в хладный мертвенный фирн.

Юноша поднялся с земли, вдыхая в себя мрачную атмосферу кровавой бойни. Трупы родных и близких лежали вместе с останками слуг и нападающих. Чёрные тени мелькали то тут, то там, безжалостно разрывая человеческую плоть. Он крепче схватил эфес меча и начал размахивать тяжёлым божественным орудием, поражая убийц с одного удара.

Основная сила иссякла. Словно её запечатали. Уже который раз в жизни он испытал безысходность и жгучий страх за близких. Он не хотел никого потерять. Он не понимал, почему им всем нельзя просто оставить его семью в покое. Обретение божественного оружия в горе мечей стало его проклятием. В столь юном возрасте он взрастил духовное ядро до последнего предела возможностей и готов был к прорыву на бессмертный уровень, но смерть неустанно шла по пятам.

Ледяные стрелы впивались в тело, проходя насквозь, но он продолжал делать уверенные движения мечом, расчищая путь. Он не сводил глаз с силуэта беловолосого демона, от которого несло энергией происхождения инь. Красные зрачки были подёрнутые злобной белесой дымкой.

— Трусливая псина! — в бешенстве выплюнул Юн Цзыин.

Церемониальная красная одежда на белом снегу бросалась в глаза. Нижние платья развевались по ветру, а следы крови, что усеяли весь пройденный им путь, напоминали лепестки, осыпающиеся с бутона.

Последний потомок империи Юн взмахнул в воздухе мечом Разрубающим Небеса и направил лезвие на противника. Духовная волна сорвалась с острого кончика лезвия и прокатилась по воздуху, покрывая заледенелую землю трещинами. Барьер в небесах дрогнул, пустив тонкую стрелку. Бело-серебристая прядь упала к ногам демона. В следующую секунду он оказался рядом, приставляя к горлу кривой кинжал, но что-то его остановило.

Длинные ресницы Юн Цзыиня не дрогнули. Его медовые глаза тёплого оттенка, похожие на лепестки персика — удлинённые к концам и чуть вздёрнутые изогнутые края век с лёгким покраснением на кончиках, напоминали касания солнца в знойную погоду и ласковую прохладу золотых вечеров на закате дня. Внутри демона неожиданно образовалась дыра величиной в необъятный космос. Он внимательно вглядывался в черты лица наследника империи, всё больше и больше погружаясь в давно забытые воспоминания и всё сильнее приходя в замешательство:

— Почему... Почему у тебя его глаза?!

Громкий крик сотряс вершину Байюнь. Птицы сорвались с ветвей, шумно кружа над горным пиком. Налитые кровью глаза заметно увлажнились и заполнились влагой. В демоническом взоре было столько затаённой обиды и беспросветного одиночества, что сердце Юн Цзыиня невольно сжалось на миг. Демон медленно опустил взгляд вниз. Цзыин уже пронзил его грудь божественным оружием. Обжигающие слёзы адского приспешника капали на бледную руку наследного принца. Любое неверное движение и, он разрушит духовное ядро.

— Чьи? — с трудом шевельнул Цзыин побледневшими губами, не отводя взгляда от кровавых демонических очей.

В груди нестерпимо жгло. Там висел защитный талисман, подаренный Инюэ по случаю торжественного восшествия на престол. Он хотел сорвать раскалённую цепочку с медальоном, но она намертво въелась в кожу, плавя сосуды и кости. На гравировке проявились следы печати. Кровь быстро заполняла внутренности. Ядро так и осталось замершим бесполезным куском в груди, не в силах прорвать чьё-то могущественное воздействие чар. Если только не сами боги вмешались в эту позорную расправу.

«Ты тоже из них... Предательница...» — не сдержал он короткой усмешки и оттолкнул от себя демона, осязая всеми фибрами тела приближение конца.

Получив напоследок удар духовным копьём, Юн Цзыин ощутил телом свистящие потоки воздуха, словно воспарил над миром. Только небо казалось по-прежнему недосягаемым, удаляясь всё дальше и дальше. Оно лишилось этих ярко сияющих глаз, непрестанно разглядывающих их бездонную глубину звёздными ночами и считающих проплывающие поутру облака в виде разнообразных фигур. Лёгкая безмятежная улыбка застыла на ещё юном лице.

Перед смертью ему было так больно, что не хватало дыхания в лёгких и стылый холод пробирал до души, наматываясь на сломанные кости.

В расщелине, под утёсом гор Байюнь обитали демонические волки— жестокая кара для отъявленных грешников, быть растерзанным живьём. Но он уже не чувствовал, как его тело раздирают на части. Его сознание провалилось в темноту, когда дрожащий веер ресниц накрыл тускнеющий медовый свет в глазах.

__________

¹ Тайхэдянь (太和殿) — местом проведения парадных торжеств был Зал Верховной гармонии.

² Байюнь — горный гребёт в Гуанчжоу, в переводе горы Белого облака