Пыль, жар и ожидание (гет)

Жара стояла такая, что казалось, само солнце плавится, стекая раскаленными каплями на бескрайние просторы пустыни. Древний Египет, вечный свидетель времени, задыхался под этим неистовым дыханием небесного светила. Даже боги, если бы они были здесь, наверняка искали бы прохлады, укрывшись в своих неведомых чертогах.

Но для Кроули, чья черная чешуя отливала зловещим блеском под безжалостными лучами, жара была лишь ещё одним испытанием. Он полз, пробиваясь сквозь раскаленный песок, который обжигал его, привыкшего к земным мукам. Тень стала несбыточной мечтой, миражом, который дразнил и ускользал. Глаза, прищуренные от слепящей яркости, не надеялись на спасение.

Тихое шипение сорвалось с губ — звук, полный надежды и усталости. Кроули, забыв о боли и изнеможении, резвее пополз к этому спасительному силуэту величественной пирамиды. Каждый сантиметр, преодолённый по нагретым пескам, приближал к желанной тени. Солнце продолжало палить, но теперь в глазах горел новый огонек — цели. Пирамида, казавшаяся спасением среди бескрайней пустыни, манила, обещая укрытие от неумолимой жары.

По мере приближения он начал различать детали. Огромные каменные блоки, сложенные с невероятной точностью, казались вечными. И вот, у основания, он увидел тёмный, манящий проход. Это было не просто укрытие, это был вход в другой мир, где, возможно, царила прохлада, есть возможность перевести дух, забыть о палящем солнце.

С последним усилием Кроули достиг тени. Она окутала его, словно прохладное одеяло, принося долгожданное облегчение. Змей замер, вдыхая прохладный, затхлый воздух, который казался нектаром. Пирамида, этот древний памятник человеческой мысли и упорства, стала для него убежищем, тихим пристанищем в сердце безжалостной пустыни. Теперь, в этой таинственной тени, он мог лишь ждать, что принесёт ему этот загадочный проход, скрытый в глубинах вечности.

— Отлично, наконец-то место, где можно спрятаться от этой жары... — Кроули облегчённо вздохнул. Солнце палило нещадно, и даже его адская природа не могла полностью оградить от изнуряющего зноя. Он оглянулся, убеждаясь, что находится в безопасности, позволяя себе расслабиться. Его змеиные черты лица слегка расслабились, а щелевидные зрачки расширились, отражая окружающий полумрак. — Прохлада... — прошипел себе под нос, обвиваясь кольцами, как будто устраивая гнездо. Каменные плиты пещеры были приятно холодными, и он с удовольствием прижался к ним.

Она незаметно, тихонько, на цыпочках подошла к чёрным кольцам тела змея, тихо усмехнувшись, коснулась горячей чешуи.

Кроули почувствовал прикосновение, моментально насторожившись. Мгновенно вскидывая голову вверх, устремив свой взгляд поверх туловища в попытке разглядеть, кто это посмел отвлечь его от отдыха. — Кто там? — тихо зарычал он. Язык выскользнул изо рта, чтобы уловить запах незваного гостя.

— Ах, уже не помнишь меня? — усмехнулась Онни, убрав руку от змея. Её тонкие чёрные ткани, вперемешку с золотыми украшениями и вышивками, сверкали в немногочисленном свете укрытия. Она села на колени рядом с ним, устроившись на прохладных плитах.

Кроули прищурился, пытаясь разглядеть её в полумраке. Запах был знакомым, но он не мог сразу его идентифицировать.

— Ах, это ты… — прошипел Кроули, на половину превратившись в человеческий облик, ниже пояса всë был змеиный хвост, и в его голосе, обычно холодном и отстранëнном, прозвучала едва уловимая теплота. На руках были тонкие узоры татуировок и браслеты кольца, а сзади чёрные крылья, прижатые к спине. Медленно, словно нехотя, опустил взгляд на свою змеиную нижнюю половину, затем снова посмотрел на собеседницу, медленно развернулся, чешуйчатый хвост скользнул по прохладному камню пола, оставляя за собой едва заметный блеск. Золотистые глаза, сейчас были прищурены, в их глубине мелькали тени, которые не могли скрыть даже тысячелетия существования. Язык, тонкий и раздвоенный, выскользнул изо рта, чтобы уловить тончайшие ароматы. Хвост, мощный и гибкий, мягко похлопывал по каменному полу, словно приветствуя, неся в себе не высказанную радость.

Змей осторожно подполз ближе, чешуйчатые кольца переплетались, создавая завораживающий узор, пока он устраивался рядом с ней. Взгляд, пронзительный и внимательный, скользил по её одеяниям, изучая их с легким, почти детским интересом. Ткань, цвет, узоры — всё было новым и интригующим для существа, чья жизнь протекала в вечной темноте.

Некоторое время мужчина молчал, наслаждаясь этой неожиданной близостью, нарушением привычного уединения. Тишина была наполнена ощущением покоя и чего-то ещё, чего он сам не мог до конца понять. Тон голоса стал более игривым, словно пробудившийся от долгого сна, — Ну надо же, не ожидал тебя здесь увидеть, — прошипел со смешком, который, казалось, эхом отразился от стен пирамиды. Глаза, теперь сверкающие в мягком свете, проникавшем сквозь щели в потолке, скользили по тёмным, атласным одеяниям девушки, останавливаясь на золотых украшениях, мерцавших, словно пойманные звёзды. — Особенно в таком обличье.

В облике девушки было что-то новое, что заставляло чувствовать себя ещё более живым, заинтересованным в этом мире, который так долго наблюдал издалека. И в этот момент, среди древних камней и вечной тишины, он почувствовал, что одиночество подходит к концу. Снова превратившись в змея, Кроули подполз ближе к Онни.

— Правда? — усмехнулась демоница, поудобнее устроившись на полу из каменных плит; тонкие цепочки едва слышно звенели от движений. Она ласково погладила шершавую чешую.

Демон тихо шипел, когда чувствовал прикосновение руки к своей чешуе. Змеиные инстинкты поневоле заставляли голову легонько наклониться в её сторону, словно он наслаждался прикосновением. — Да, определенно так. Ты выглядишь скорее как богиня, — добавил с едва заметной усмешкой, хвост обвился вокруг её ноги. Немного дразняще подполз ближе, зажимая своими кольцами, будто пытаясь удержать рядом с собой. — Как настоящая царица...

Онни рассмеялась. Звук её смеха, лёгкий и мелодичный, казалось, оживил даже эти древние камни. Она провела пальцами по змеиной голове, ощущая под ними тепло и лёгкую вибрацию.

— Богиня, говоришь? А ты, мой дорогой, всегда умел найти нужные слова, чтобы заставить сердце биться чаще.

Кроули, всё ещё в форме змея, прижался к её ноге, его тело излучало тепло. Он чувствовал, как прежняя отстранённость, вечное наблюдение за миром, словно растворяется в этом моменте. В девичьих глазах, цвета лесного ореха, отражался не только свет факелов, но и что-то более древнее, более притягательное. В её облике было нечто такое, что заставляло вечного соблазнителя чувствовать себя соблазнённым. Говорил мужчина с едва заметным восхищением в голосе, тонкий, заострённый язык снова пробовал воздух на запах. Демон издал ещё один едва слышный вздох, когда женские пальцы продолжали нежно касаться чешуи. Он прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением и позволяя себе расслабиться рядом с ней. — Я говорю только правду, — прошептал он, голос был низким, бархатным, как шёлк. — Ты просто не умеешь принимать комплименты. Глаза, цвета золота, были полуприкрыты, когда женские пальцы, тонкие и изящные, продолжали нежно касаться чешуи. Каждое прикосновение было как лёгкий ветерок, пробегающий по коже, вызывая волны удовольствия. Он наслаждался этим, позволяя себе расслабиться рядом с ней, забывая о вечном бдении и вечной настороженности.

— Ах, это я не умею принимать комплименты? — усмехнулась девушка. Её голос был мелодичным, но в нём звучала сталь. Она резко обхватила пальцами шею змея, сжимая несильно, но ощутимо. Ногти, острые и твёрдые, как обсидиан, легонько впились в твёрдую поверхность чешуи.

Кроули издал сдавленный шипящий звук. Тело напряглось, пытаясь подавить дрожь, пробежавшую от неожиданного прикосновения. Глаза расширились от внезапного жеста, в них мелькнул испуг, смешанный с чем-то ещё, что он сам не мог до конца понять. — Н-не будь жестокой, дорогая… — Голос теперь был полон мольбы. Он чувствовал, как пальцы, всё ещё нежно, но теперь с большей уверенностью, продолжают исследовать его тело, а ногти, словно крошечные иглы, оставляют лёгкие, но ощутимые следы. В этом жесте было что-то завораживающее, что одновременно пугало и притягивало. Змей был в её власти, и это было одновременно и ужасно, и приятно.

Мужчина сузил глаза, когда Онни всё же отпустила из своего захвата, посмотрел на неё с едва заметным вызовом в глазах. — Ах, вижу, ты любишь контролировать ситуацию, миледи... — ответил с игривой ноткой, сдавливая щиколотку своим кольцами.

— Ты всё тот же хам... — усмехнулась демоница, глаза слегка сверкнули в тени пирамиды оранжевым огоньком.

Змей, или скорее человек, издал тихий смешок. Он почувствовал укол возбуждения от её слов, от её дерзости. Когда она отпустила его шею, он немного отстранился, и его облик окончательно сменился. Теперь перед ней стоял высокий, статный мужчина, Кроули, полностью в человеческом обличье. Он слегка наклонился над ней, опираясь руками по обе стороны, практически прижимая её к холодным каменным плитам.

— А ты такая же дерзкая и властная, — добавил он с едва заметной усмешкой. Его взгляд скользнул по её лицу, задерживаясь на её горящих глазах. — У тебя слишком много власти надо мной. Ты знаешь, что тебе достаточно одного слова, чтобы я полностью покорился перед тобой.

Онни не ответила сразу. Она смотрела на него, на эту смесь силы и уязвимости, которую Кроули демонстрировал. В её глазах мелькнуло что-то, что могло быть предвкушением. И в этом странном, древнем месте, под сводами пирамиды, их игра только начиналась.

Демон приник ближе к ней, губами касаясь её щеки, острый кончик языка оставил едва заметный мокрый след. Демоница вздрогнула, но не отстранилась. Наоборот, она прикрыла глаза, позволяя ему насладиться моментом. — Одно слово, говоришь? — прошептала она, слова эхом отражались от каменных стен. — Какое слово, Кроули? Какое слово заставит тебя пасть к моим ногам?

Змей отстранился, но не отпустил её. Его пальцы крепко сжали чужие плечи, словно боясь, что она исчезнет. В глазах плясали искры, смесь желания и вызова. — Ты знаешь, — прорычал он, его дыхание обжигало кожу. — Не притворяйся, что не знаешь.

Девушка улыбнулась, медленно и хищно, подняв руку, провела пальцем по его губам, ощущая тепло. — Может быть, я просто хочу услышать это от тебя. Хочу услышать, как ты умоляешь.

Кроули зарычал, его хватка усилилась. Он был на грани, балансируя между гордостью и желанием. Демон, один из самых могущественных существ, когда-либо ходивших по Земле, но сейчас, в женских руках, он был всего лишь пешкой. — Не играй со мной, дорогая, — прошипел он. — Ты не знаешь, на что я способен.

— О, я знаю, — ответила Онни, в глазах загорелся огонь. — Я знаю, что ты способен на всё ради меня. И именно это делает тебя таким интересным. — наклонилась ближе, горячее дыхание коснулось его губ. Кроули почувствовал, как по венам разливается жар, не тот, что от адского пламени, а от чего-то куда более тонкого и опасного. Это было признание собственной природы, слабости, которую он так тщательно скрывал. — Скажи это, Кроули, — прошептала она. — Скажи, что ты мой.

На мгновение демон замер, внутренний мир превратился в поле битвы. В нём боролись гордость, свобода, тысячелетия независимости и та самая, глубоко спрятанная потребность в принадлежности, которую бывшая ангелица так искусно раскопала, видел в глазах отражение себя, но искажённое, подчинённое воле. Он боролся, но знал, что эта борьба обречена. Она знала его слишком хорошо. Потом, словно сломленный, закрыл глаза. Тело обмякло, сопротивление иссякло. И тихо, почти неслышно, прошептал: — Я твой... — Слова сорвались, как приговор, как клятва, как признание поражения. И в этот момент почувствовал, как что-то внутри него изменилось, как невидимые цепи сомкнулись.

Демоница отстранилась, и улыбка стала шире, освещая милое лицо лукавым триумфом. Она знала, что это не конец, а лишь начало. Кроули будет бороться, сопротивляться, пытаться вырваться из нежных объятий, но в конечном итоге всегда будет возвращаться. Потому что знала его, как никто другой, видела слабости и страхи, самые сокровенные желания, и умела использовать их против него с пугающей точностью. Онни провела рукой по его щеке, прикосновение было ласковым. — Хороший мальчик, — эта фраза заставила Кроули почувствовать себя одновременно униженным и странно успокоенным. Змей был пойман, но в этой ловушке, созданной им самим, он находил странное утешение, пока девушка гладила его волосы, сплетённые в слабую косу.