Я думала будет иначе... (гет)

Прокат прошёл спокойно, без ярких событий. Главным достижением стало то, что наши гонщики заняли все призовые места. Единственный, кто не смог победить, — Чарли. Он уступил сильному сопернику из другой команды, но многие заметили его рассеянность во время проката. Это вызвало вопросы у окружающих, ведь обычно Чарли был сосредоточен и собран в ключевые моменты, а сейчас его поведение казалось странным. Это было не то что странным, а просто выходящее за рамки его обычного поведения настолько, что Кирилл отчитывал его на протяжении часа, а не как обычно сказал несколько замечаний. Женя с Кирой просто спросили, что случилось. Чарли не сказал. Он хотел, но он не знал, что ему сказать. Слова не собирались в фразу. Ему самому казалось странным. Будто кто-то забрал у него способность здраво мыслить.

— Я волнуюсь за него. Может, он головой стукнулся? Озвучила свой вопрос девушка, а сама шла по коридору. Женя остановился возле мужской раздевалки.

— Я поговорю с ним, а ты иди переодевайся, чемпионка. Последнее слово парень произнёс с небольшим подколом, но за ним можно было прочувствовать заботу, прочитать её между строк.

Кира пошла в женскую раздевалку, где её ждала Амелия.

— Как тебе гонки? Кстати, спасибо, что пришла, не многие смогли, а ты ещё и поддерживала до самого конца... Родителей я не пустила, чтобы в последний момент не дёргали меня из-за беспокойства. Говорила девушка Амелии с искренней благодарностью.

— Мне очень понравилось, поздравляю... А можешь... дать номер того... Отвечала та с небольшой неуверенностью и просьбой.

— Чарли? Вообще могу, но его сначала предупредить надо... — Кира хотела закончить фразу, но на её телефон пришло уведомление.

В сообщении Кирилл просил номер её подруги, то есть Амелии. Он ещё и подписал, что для Чарли. Она широко улыбнулась и показала телефон подруге.

— Вас сама судьба свела! Поздравляю! Счастливо протараторила гонщица и обняла подругу.

— Рано что-либо утверждать. Уже почти без смущения проговорила Амелия с лёгкой улыбкой.

Другая пошла в сторону своей сумки. Немного повозившись, она достала шлем и протянула девушке.

— Прокатишься? Если захочешь, помогу устроиться в команду. С улыбкой продолжала Кира. — Будешь ближе к Чарли. Закончила та с лёгким шёпотом.

Амелия взяла шлем, который подошёл ей по размеру, опустила визор. На что получила легкий смех со стороны подруги.

— Рановато ты шлем надела. Пошли сначала переоденем твою юбку. Ну или, если хочешь, можешь поехать в ней, но это опасно, и тогда я не особо отвечаю за приватность.

Амелия сняла шлем и с улыбкой пошла за подругой, ожидая поездку под ночным небом. В мужской раздевалке разговор вёлся скорее как сеанс у психолога или чьё-то собрание. Чарли буквально орал в какую-то подушку. Откуда он взял подушку? Всё просто. Женя бросил её ему в лицо.

Вечером Амелия рассказывала своей лучшей подруге, что случилось за вечер. Они решили устроить ночёвку. Аня замечала, что её подруга не может сдержать эмоций. Но было заметно, что её что-то терзает.

— Если ты не можешь говорить вслух, то напиши об этом в дневнике. Это часто советуют психологи. — Посоветовала Аня Амелии.

Девушка долго размышляла над этим предложением. На следующий день Аня ушла, а Амелия направилась в канцелярский магазин рядом с домом. Её мысли метались в голове, вызывая ощутимую тяжесть на сердце и душе. Это была не гнетущая тяжесть, а скорее лёгкое беспокойство. Прохладный ветер давал возможность остудить голову. Русые волосы немного растрепались на ветру.

Она не успела погрузиться в размышления. Уже дошла до магазина и купила дневник. Его обложка не выделялась яркими красками, но изображение леса и тумана успокаивало и умиротворяло. Эти образы отражали её собственные чувства. Амелия не понимала, что испытывает. С одной стороны, неопределённость вызывала азарт, с другой — беспокойство.

Дома Амелия заварила чай и включила любимую музыку на фон. Её руки долго не могли открыть дневник. Волнение. Но от чего? От того, что боится испортить первую страницу? Не знает, что писать? Нет. Подсознательно она боится обнажить свои чувства даже для самой себя. Недаром говорят, что меньше знаешь — крепче спишь. Даже если речь идёт о тебе самом. Иногда ты сам от себя пытаешься спрятать то, в чём должен признаться.

«Я знаю, что не тот человек, который может смело стоять перед всеми. Я завишу от мнения людей. Иногда я ловлю себя на мысли, что я — ужасный человек. Рассказать кому-то об этом я ни за что не решусь. Почему? Я боюсь. Наверное, страх — это нормально, но я не могу простить себе его. Он сжирает меня изнутри...»

Мрачный абзац, правда? Именно его она написала на первой странице, чтобы напоминать себе каждый раз, что хочет измениться, стать честнее. Хотя бы перед собой.

После этого она перевернула страницу, и ручка снова коснулась бумаги, оставляя искреннее признание, приправленное подростковой невинностью.

«Вчерашний день что-то изменил во мне. Я не чувствую той скованности, что ощущала прежде. Аня посоветовала вести мне дневник. Я чувствую, что с каждой строчкой мне становится легче. Я благодарна ей, что она всегда со мной. Но... Что-то изменила во мне не Аня, а Чарли. Хотя нет... Это была я сама. Чарли лишь послужил катализатором. Это удивительно, учитывая, что мы не обменялись ни словом после того, как разошлись в метро. Всего два слова изменили мою жизнь. А может, это были и не они. Может, та поездка на мотоцикле под звёздным небом. Я не знаю. Не знаю, что значит раскрыть сердце. Но первый человек, кто увидит его, это будет она... Аня».