А всё-таки не бывает неинтересных книг! (гет)

Следующие три дня были очень насыщенными. К учёбе и обязанностям старосты добавились поиски информации о злополучной книге. Но напряжение дня безвозвратно исчезало ночью, во сне я наслаждалась взглядами Гарри, большинство из которых в реальной жизни просто не замечала. Но, пока не известная мне, магия показала их все: нежные, бросаемые украдкой, когда мы вместе делали уроки, открыто обеспокоенные, когда мне угрожала опасность… Я видела даже то, чего не могло быть в моей памяти. Например, как Гарри сжимает мою руку, а я, оцепеневшая после встречи с василиском, не могу ответить ему тем же. Или, как он подлетает ко мне, и какой болью наполнены его глаза, когда в Министерстве магии заклинание Долохова достигло своей цели. Всё, увиденное мной во снах, пробудило чувства, которые я так упорно скрывала от самой себя, чувства, совершенно не естественные для подруги, и зародило надежду на их взаимность. Но прежде чем отдать свой разум на растерзание наивных, но таких приятных, девичьих грёз, я должна была найти научное обоснование всему происходящему. Что, разумеется, и сделала.

В течение трёх дней я, можно сказать, дневала и ночевала в библиотеке, но, перерыв невообразимое количество литературы, так ничего и не нашла. Тогда я набралась смелости (а быть может и наглости) и пошла к профессору Флитвику. Конечно, я обошлась без имён, но постаралась как можно полнее изложить суть проблемы, слегка краснея и заикаясь при этом. Профессор понимающе улыбнулся и, не задавая лишних вопросов (всё-таки приятно быть любимой ученицей!), дал мне древний фолиант, который, по его словам, непременно должен был мне помочь. Возвращалась в спальню я бегом, не обращая внимания на ошарашенных подобным поведением старосты школы учеников. Затем, сгорая от любопытства, углубилась в чтение.

Спустя несколько часов, когда было уже далеко за полночь, я получила ответы почти на все свои вопросы. Оказалось, что такие чары может наложить любой волшебник, испытывающий чувство истинной любви. Яркие эмоции пропитывают всё вокруг него, но самую большую «дозу облучения» получает предмет, на котором сконцентрировано внимание волшебника. Этот предмет «запоминает» чувства, пропитывается Магией Души, и становится своего рода магическим артефактом, который действует следующим образом: попадая в руки человека (даже маглы могут попасть под действие чар), он помогает найти его вторую половинку. Если человек не знаком со своей парой, то артефакт будет показывать будущее, направляя его навстречу судьбе. А если предназначенные друг другу люди знакомы, волшебный предмет обратит их внимание на прошлое, в котором они были рядом. Действует артефакт всегда одинаково: пока человек взаимодействует с волшебной вещью (читает книгу, дневник, смотрит на картину, носит медальон и т.д. — предметы могут быть самыми разными), он видит таинственные сны, которые рано или поздно должны соединить его с тем, с кем он составит идеальную пару. Всё это было написано туманно и загадочно, но я точно поняла две вещи. Во-первых, что подобная магия не может быть тёмной. Это принесло мне облегчение. А во-вторых, оказалось, что Гарри — моя вторая половинка. Я-то была счастлива, ведь это именно то, о чём я всегда мечтала где-то в глубине души, а вот, что по этому поводу думает Гарри... Так или иначе, дальше откладывать разговор с ним было бессмысленно, к тому же нужно вернуть книгу.

Вспомнила о том, что время не соответствует посиделкам в гостиной, я только тогда, когда очутилась в кромешной тьме с горящими глазами и с прижатой к груди книжкой. Хлопнув себя по лбу свободной рукой, я хотела было уже вернуться в комнату, но тут мои глаза, привыкнув к темноте, различили фигуру, сидящую в кресле перед потухшим камином. Подойдя поближе, я поняла, что это был тот, с кем я и собиралась поговорить. Гарри спал, но, видимо, почувствовал, что кто-то нарушил его уединение, и резко открыл глаза. Решив, что лучшая защита — это нападения, я задала первый пришедший в голову вопрос:

− Гарри, что ты здесь делаешь?

− Я спал, Гермиона. А что здесь делаешь ты?

− Я? Я прочла книгу, которую ты мне посоветовал, и решила её вернуть. — Я понимала, насколько нелепо это прозвучало, но мой мозг не мог, да и не хотел, придумывать более правдоподобное объяснение.

− Ну, и как тебе? — я была готова поклясться, что слышала напряжение в его голосе.

− Честно говоря, мне не понравился стиль автора. Но ведь текст не так и важен, правда, Гарри? — было трудно справиться с волнением, но дальше тянуть я не могла. Сейчас или никогда.

− Я сразу заподозрила, что что-то не так, но к активным действиям приступила только спустя два дня… − и я рассказала ему о своём эксперименте, поисках информации и обо всём, что узнала из книги профессора Флитвика. Но заговорить о содержании снов мне не хватило духа. Весь мой энтузиазм иссяк после длительного рассказа, и я замолчала.

Спустя несколько минут, поняв моё состояние, Гарри взял инициативу в свои руки:

− Гермиона, я не могу уснуть уже в течение многих дней, потому что постоянно думаю о тебе. Эта книга открыла мне глаза на то, чего раньше я не замечал. И я благодарен ей. Точнее не ей, а моей маме, ведь это она заколдовала книгу, даже не подозревая об этом. Видимо, во время чтения, она постоянно думала об отце…— В его голосе всегда появлялась боль, а в глазах — печаль, когда он вспоминал о родителях.

− Так вот, я бы очень хотел, если ты, конечно, не против, быть с тобой… − Гарри волновался не меньше меня, его голос с каждым словом становился всё тише и, наконец, совсем смолк.

Я сделала один маленький шаг навстречу новой жизни и крепко обняла своего лучшего друга, свою любовь, свою судьбу, не без удовольствия отметив при этом: «А всё-таки не бывает неинтересных книг…»