Седые волосы (гет)

Что было потом?

Потом был самый тяжелый год в моей жизни. Мы восстанавливали Хогвартс, заставляя себя жить дальше. Сколько нам для этого понадобилось сил — не знает и сам Мерлин. В школу мы вернулись не только для того, чтобы закончить обучение, но и чтобы хоть что-то в нашей жизни было нормальным, правильным, шло своим чередом.

Но полгода я не могла одна ходить по коридорам Хогвартса, знакомым мне с самого детства. Казалось, что повсюду витают призраки. Хотя, конечно же, те, кто сложил свои жизни, защищая свет, добро, мир — смерти не боялись. Они пошли дальше. Это я знала точно.

Однажды, уже накануне первой годовщины Победы, мы сидели у старого дуба на берегу озера. Выдался первый за всю весну погожий денек, и мы решили, что будем готовиться к экзаменам на свежем воздухе. Я, Рон, Гарри и Джинни. Чуть позже к нам присоединилась Луна, которая, кстати, оказалась сильнее всех прочих — таких «нормальных» и «разумных». Она пришла в себя намного раньше всех остальных. И осталась такой же, какой была. Ни долгий плен в поместье Малфоев, ни битва за Хогвартс не изменили ее. Это была все та же Луна, убежденная в существовании морщерогих кизляков, верящая в эффект слив-цеппелин и в нарглов…

Мы сидели на берегу, Джинни зубрила даты из Истории магии и затем пересказывала их Гарри, а он рассеяно кивал, слушая ее. На минуту я отвлеклась от учебника по Трансфигурации и подумала о том, что мы тоже войдем в историю… во всех газетах нас уже называли «Золотым трио».

Какое-то движение за деревом заставило всех немедленно подскочить на месте. Гарри и Рон отреагировали быстрее нас и атаковали потенциального врага обездвиживающим и оглушающим заклятием. Ответного удара не последовало. Пряча нас с девочками за своими спинами, они заглянули за дерево. И вдруг Гарри, запрокинув голову, громко рассмеялся. Рон недоуменно смотрел на то, что они обезвредили. Мы с девочками подошли поближе. Плечи Рона начали подрагивать от беззвучного смеха, а затем он упал на колени и захохотал в голос. Вслед за ним не выдержала Джинни, затем я. А Луна, покачав головой, подошла к застывшему тельцу… белки! Она взяла ее на руки и, направив палочку на несчастное животное, прошептала:

— Фините…

Белка сделала кульбит у нее на ладони и скрылась в неизвестном направлении. А мы всё продолжали смеяться. Всё бы ничего, но наш смех попахивал истерикой, болью, отдавал желанием быть как все и невозможностью быть таковыми. Постепенно он перешел в икоту, а вскоре и вовсе стих. Впервые за долгое время мы прямо смотрели друг на друга, не опуская взгляда. Смотрели и видели друг в друге ту спасительную соломинку, за которую можно ухватиться, чтобы не утонуть, не потеряться и не потерять самих себя.

Рон ухмыльнулся и почесал затылок:

— Может, в квиддич? — спросил он Гарри.

А ведь они не вспоминали об игре почти два года!

— Я с вами! — воодушевилась Джинни, и ее глаза засверкали в предвкушении полета.

— Но как же экзамены? — вырвалось у меня. Непроизвольно, чего не случалось со мной уже очень-очень давно…

— Гермиона! — хором воскликнули мои друзья.

— Ребята!.. — пропела Луна. — Вы вернулись! Как же мне вас не хватало…

И впервые за этот год мы улыбнулись ей по-настоящему.

А потом полетели дни, недели, месяцы, годы.

Мы играли свадьбы. Веселые и шумные. Чтобы помнить.

Мы рожали детей и давали им имена, которые много значили для нас. Чтобы помнить.

Мы воспитывали их так, чтобы помнили. Не нас. Тех, кого больше нет рядом. Чтобы, когда мы уйдем в свое "дальше", было кому вспомнить о Фреде, о Ремусе и Тонкс, о маленьком Колине Криви, о Северусе Снейпе... Чтобы на их могилах всегда были свежие цветы.

В нашей с Роном семье детям дали имена, которые никому ни о чем не говорили. Их не носили погибшие или живые герои. Но столько неизвестных нам магов столкнулись с Волдемортом и его армией, и не смогли выжить, пали на войне! Те, о ком никто не знает и не узнает уже никогда.

Роза и Хьюго.

Я отвлеклась от тяжелых воспоминаний и услышала внизу голоса новых гостей: Рози с мужем и их младших детей — неугомонных Энди и Гермионы-Герми. Судя по звукам возни, доносившимся из гостиной, внуки уже висели на дедушке и требовали от него кусочка внимания. А потом я услышала такие родные и домашние голоса Артура и Молли. Они тоже пришли поздравить любимую невестку. Я точно знала, что любимую. Все знали. А как же иначе, если я выросла у них на глазах…

Молли в последнее время сильно сдала. Шутка ли — сто лет! Да и смерть сына очень сильно подкосила ее, она никогда так и не оправилась от этого, хотя и прошло уже полвека… Но ее муж всегда был рядом с ней. Артур всегда был очень сильным, хотя и казался подкаблучником… Как мой Рон. Я утерла слезы — мои собственные родители не дожили до этого дня. Они прожили достаточно долгую, но всего лишь человеческую жизнь. И ушли друг за другом. Тихо и спокойно, окруженные теми, кто их любит…

— Гарри! — прогрохотал Рон, по-видимому, встречая друга. — А где Джинни?

— Скоро будет! — ответил ему Гарри. — А Гермиона?

— Красоту наводит! Слушай, ты читал последнюю статью о Пушках Педдл?.

Да, что-то никогда не меняется… Тем более маниакальная любовь моих мальчиков к квиддичу.

Я ухмыльнулась своему отражению: Гарри и Рон хвалятся друг перед другом метлами, а мы с Джинни — внуками. У кого они лучше и у кого их больше.

По какому-то негласному соглашению детям в наших семьях никогда не рассказывали о роли Золотого Трио в победе на Волдемортом, вообще словосочетание «Золотое Трио» никогда в наших домах не звучало. Да и нам как-то не особо хотелось рассказывать своим детям, о том, что мы пережили. Зато они всё знали об остальных, и все они до определенного момента думали, что их родители, дяди и тети — самые обыкновенные. Но когда они поступали в Хогвартс… Да, здесь их ждало нечто интересное.

О, как Джеймс негодовал! Когда он приехал их Хогвартса на свои первые каникулы, он так громко возмущался, что у восьмилетней Лили от испуга произошел огромный выброс неконтролируемой магии — все окна в доме разлетелись вдребезги. А потом он просто перестал разговаривать с Гарри и Джинни, и со мной, и с Роном. Дулся недолго. Тедди «случайно» проболтался Джеймсу о существовании Карты Мародеров и Мантии-невидимки… Любопытство пересилило обиду, и он очень вежливо попросил родителей и нас с Роном рассказать ему все. И мы рассказали всё — всё, что можно было услышать одиннадцатилетнему мальчику… Три дня он ходил под впечатлением, сам не свой. А потом наш дорогой Гарри только и делал, что придумывал все новые и новые защитные заклинания, потому что Джеймс решил, во что бы то ни стало заполучить карту и мантию. Он в красках описал Альбусу, какие перспективы их ждут, если они получат их, и оба младших Поттера принимали неустанные попытки стащить артефакты, чего Гарри очень опасался. И, кстати, не зря. Эти двое могли бы разрушить Хогвартс, не моргнув и глазом — если бы захотели, конечно… Если бы покойный профессор Снейп остался жив и все так же занимал бы пост преподавателя, то он с удовольствием обменял бы этих двоих на ненавистных ему деда и отца маленьких Поттеров. А вообще это были очень милые и послушные дети. Добрые и отзывчивые.

Лили Поттер с самого своего рождения была всеобщей любимицей. В ней так много тепла и света, и она так бескорыстно им делится, что ее нельзя не любить. Когда девочка узнала историю Золотого Трио, она подошла к каждому из нас и крепко-крепко обняла, не говоря ни слова. И я готова поклясться, что несколько кровоточащих ран в моей душе зарубцевались, а некоторые и вовсе бесследно исчезли.

— Бабуля! — дверь в мою комнату приоткрылась и нее вошла копия Розы, когда той было десять — моя маленькая тезка Гермиона. — Привет!

— Здравствуй, милая! — маленькие ладошки обняли меня.

— Ты представляешь, Арти приведет сегодня подружку!!! — ее прямо-таки распирало рассказать мне новость, о которой я, кстати, знала, но решила промолчать.

— А ты с ней уже встречалась, Герми? Она красивая? — девочка сморщила личико: она очень ревновала старшего брата, который сегодня пообещал представить семье свою избранницу. — Что, неужели нет? Неужели у Арти плохой вкус?!

— Да нет, она красивая. Но мама лучше! И ты тоже! — заявила она.

— Маленькая сплетница! — улыбнулась я. — Тебя зачем сюда прислали?

— Ну, бабуль! Ладно… Почти все собрались!

— Родная, скажи, что я буду через двадцать минут, — я подмигнула девочке, и она выпорхнула из комнаты.

— Эмма! — услышала я голос Герми из-за двери. — Бабуля сейчас выйдет, не мешай ей! — по-видимому, взяв кузину за руку, она потащила ее вниз.

Хьюго женился довольно-таки поздно. Когда он встретил Диану — любовь всей своей жизни, ему было уже тридцать три года. Его дочь Эмма — самая младшая в нашей семье. Ей всего-то шесть лет. Маленький нежный цветочек… Ее все лелеют и балуют. Даже я. Хотя такого за мной не замечали никогда. Она обещает превратиться в невероятно красивую ведьму. Ярко-рыжие волосы Уизли и фиалковые глаза матери… Если честно, я уже боюсь за мужское население магической и не только магической Британии. А Хьюго так вообще заявил, что не отпустит ее в Хогвартс. Хотя куда он денется?

Дети. Мое самое большое богатство. Самый щедрый подарок от жизни. Компенсация за все, что случилось с нами.

Я дотронулась до своей второй седой пряди…