Я – не подарок (гет)

Пригласи меня в дом, и наполни бокал «Ахашени»,

Как съедают свой Рим, и как снова рожают свой Рим.

А. Корф

Семья Дубровских проживала в новенькой ведомственной девятиэтажке, в уютной трёхкомнатной квартирке на последнем этаже. Мать Маши накануне уехала в Москву, в очередную командировку, а отец, поужинав, отправился в институт на ночное дежурство — подменить коллегу в круглосуточном научном эксперименте. Оставшись одна, Маша попробовала сделать уроки, но безуспешно. Пытаясь сосредоточиться на задачке, она то и дело поглядывала на своего сказочного героя, которого аккуратно пристроила в кресле. Иногда ей начинало казаться, что загадочный маг в чёрном тоже смотрит на неё, зло и насмешливо — в те моменты, когда она отворачивается. Но сколько девушка ни старалась, ей никак не удавалось перехватить его взгляд. Дубль продолжал оставаться игрушкой, и не желал делиться с ней своими тайнами и бедами. В конце концов, Маша почувствовала, что засыпает, и перебралась на тахту, под одеяло, оставив включенным торшер: не потому, что боялась темноты, а просто так — для уюта.

Девушка проснулась среди ночи, внезапно, как от толчка. Она была не одна в квартире! Кто-то отбрасывал на стену огромную извивающуюся тень. Лампочка в торшере внезапно замигала с удвоенной яркостью, а затем с треском погасла, но тень и не думала исчезать. Хорошо различимая в неверном зимнем сумраке — чёрная на сером — она становилась всё отчётливее, постепенно приобретая объём, делаясь похожей на высокого лысого человека с тонкими длинными руками. У ног непрошеного гостя сделала агрессивную стойку огромная змея.

— Отдай мне свою игрушку, девочка! — высокий вкрадчивый голос звучал, казалось, в голове у самой Маши. Ощущение было не из приятных, а от интонаций, каких-то нечеловеческих, липких, змеиных, веяло ледяным ужасом. Маша подскочила к креслу, схватила куклу, и, прижав её к себе, начала медленно пятиться к двери.

— А вам … на что? — всё-таки сумела выдавить она.

— Тебе незачем это знать. Просто отдай — и всё. В моих силах наградить тебя. Ты не будешь больше «гадким утёнком», и в классе не будут смеяться над тобой. Станут восхищаться, трепетать. Ты будешь великой колдуньей. Только отдай…

Маша поёжилась. Ночной визитёр действительно озвучил её тайные желания, но в его изложении они выглядели такими мелкими и пошлыми, что ей стало стыдно за себя. А человек и змея тем временем двинулись к девушке, да так быстро, что та поняла — от них не сбежишь, ни через дверь, ни сквозь стену. Не то чтобы школьница совсем не умела колдовать. Только вот колдовство это было скорее из области сферы услуг — милым, уютным и безопасным. А как защититься от вломившейся к ней нечисти, бедняжка сообразить не могла: на занятиях по гражданской обороне она, как и все старшеклассники страны, только примеряла противогаз и разбирала автомат Калашникова. Продолжая пятиться, Маша споткнулась обо что-то твёрдое и неуклюже шлёпнулась на пятую точку. Коварным препятствием оказались выходные лаковые мамины туфли, на высоченной платформе: вчера, пользуясь отсутствием матери, сама же примеряла их перед зеркалом. Схватив один из них свободной рукой, Маша, плохо соображая, что творит, со всей силы швырнула им в гостя, с отчаянным криком:

— Вон отсюда! Сгинь!

Импровизированный снаряд не мог причинить лысому серьёзный ущерб, но угодил ему прямо в голову и заставил остановиться.

— Что ты себе позволяешь, хулиганка!? Пользуешься тем, что я здесь — только фантом! Ну да ничего! Попадёшься ты мне в моём мире — и я тебе такое устрою, что даже «круцио» покажется мамочкиными ласками!

Произнеся эту непонятную угрозу, страшный посетитель опять стал похожим на тень, а затем и вовсе развеялся. Лампочка в торшере снова горела ровным светом, где-то тикали часы. Немного придя в себя, Маша сообразила, что больше не держит в руках волшебную куклу. Обронила? Или… Но прежде, чем она додумала жуткую мысль до конца, в комнате раздался смех: негромкий, шелестящий и издевательский. В кресле сидел её загадочный маг в чёрном, причём не в кукольной, а в своей подлинной ипостаси. Он совершенно беззастенчиво разглядывал девушку в упор и, что ещё хуже, откровенно над ней насмехался.

— Ну, вы учудили, мисс Дубровская! В самого Тёмного Лорда — обувью швыряться! Так его никто ещё не оскорблял! Большего идиотизма я в жизни не видел, а ведь мне приходилось учить Лонгботтома…

Маша почувствовала, что краснеет.

— Я не знаю, кто такой Лонгботтом. И как вас зовут, я тоже не знаю. Но, мне кажется, вы могли бы меня поблагодарить…

— Я привык, чтобы такие, как вы, мисс, называли меня «профессор Снейп». И прибавляли «сэр», как положено воспитанным школьницам. А что до благодарности — я буду вам бесконечно благодарен, если вы перестанете постоянно тискать моё, гм… изображение. Заведите себе кошку и изливайте на неё свои чувства, если больше не на кого. А мне неприятно — я не питаю слабости к малолеткам.

Бедная девушка готова была провалиться сквозь землю от стыда.

— Извините, пожалуйста, профессор Снейп, сэр… Я не думала…

— Вот-вот. А вы попробуйте думать. Хотя бы иногда.

Маша поспешила сменить тему.

— А этот ваш Тёмный Лорд — что ему было от вас нужно?

— Абсолютная власть, надо полагать. Вы слышали о куклах вуду? А он — мой повелитель…

— Кто-кто?

— Вот бестолочь! Ну, шеф, начальник, босс. И ему нужна уверенность, что он может меня контролировать.

— А мне показалось, что он хочет вас убить!

— И такое иногда бывает у начальников с подчинёнными. — Профессор криво усмехнулся. И тут же раздраженно прибавил: — Я надеюсь, мисс Дубровская, ваше детское любопытство удовлетворено?

Маша беспомощно огляделась по сторонам, будто ища поддержки у родных стен. Вот же он, собственной персоной — выбранный ею герой из лучшей сказки будущего! Чего ещё желать, казалось бы? Почему же всё идёт наперекосяк?

— Но, профессор… В школе нам сказали…

— Что же? Что меня можно использовать для вашего дурацкого утренника, как дрессированную собачку? — Маг внезапно рассердился — даже на ноги вскочил. Маша не могла понять, что явилось причиной этой неожиданной вспышки ярости. — И для этого они впустили в свой мир силу, о которой понятия не имеют? А известно им, какие беды мог сотворить всего лишь школьный дневник Тёмного Лорда? Школа! Сборище дилетантов! У вас ведь даже защиту от тёмных искусств не преподают, так? Почему у вас тех, кто что-то может, не отправляют учиться в нормальные магические школы?

— Но Китежград — закрытый город, — робко возразила девушка.

— Ах, ну да! Военная тайна! Суперважные секреты, о которых только и мечтают разведки всего мира! У вас же всё лучшее, вы — впереди планеты всей!

— Прекратите оскорблять мою школу и мою страну, — не выдержала Маша.

— Ладно, патриотка. Это всё ваши проблемы, — профессор снова опустился в кресло. — Только мой вам совет: спрячьте эту куклу подальше и больше к ней не прикасайтесь. Через пару дней она исчезнет. И ещё: думать забудьте обо мне и том мире, откуда я пришёл.

И буквально на глазах у потрясённой школьницы он снова превратился в мастерски сделанную игрушку.