Vulnus alere venis (гет)

Сильвия все еще лежала на полу, когда очнулась. Она просто открыла глаза и даже не моргнула, когда зеленые отблески от камина залили холодную комнату.

— Стив, мы опоздали... О, Мерлин! Да что же это творится такое на свете!

Судя по шагам, кто-то подошел к ней и наклонился, но Сильвии было все равно. Девушка не чувствовала ничего кроме пустоты внутри, этой зияющей пропасти на краю которой она балансировала.

— Жива, — теплая рука коснулась ее лба.

Отчего-то именно этот жест так разозлил молодую волшебницу. Она дернулась, и с отвращением уставилась на авроров, подняв голову. Необъяснимый приступ гнева охватил ее всю.

— Не смей дотрагиваться до меня! – силы вливались в тело девушки горячим потоком, придавая смелости. Сильвия даже не чувствовала боли от чар Темного Лорда.

Сотрудник Министерства, не ожидавший подобной реакции, отшатнулся от нее.

Сильвия попыталась подняться, но вновь тяжелая, ломающая боль во всем теле дала о себе знать.

— Мама… Папа… Они?.. – в висках продолжало стучать с завидным упрямством, возможно, девушка просто слышала стук своего сердца.

— Они живы. А теперь, раз ты цела, ты должна нам помочь, и объяснить, что здесь делали Пожиратели Смерти?

Сильвия покачала головой, пристально смотря на молодого аврора.

— Ты, что Стивен?! Она же ранена! – другой аврор, постарше, быстро взмахнул палочкой. — Левикорпус!

Девушка почувствовала, что ее тело медленно отрывается от пола, и попыталась хоть как-то помешать, но следующее заклинание погрузило ее в глубокий сон.

Сильвия лежала без сознания в больнице святого Мунго и поэтому не могла слышать напряженного разговора двух мужчин в ее палате. Один из них был седовласый директор волшебной школы Хогвардс, чьи голубые глаза печально глядели из под очков-половинок, а второй – министр магии, на лице которого повисло наигранно сочувствующее выражение.

— …ее родители уже не смогут вернуться к нормальной жизни. Наложенное на них заклятие было слишком сильным.

— Корнелиус, я вижу, ты не слишком расстроен по этому поводу, — Альбус Дамблдор внимательно посмотрел на занервничавшего министра магии.

— Достоверно известно, что они были Пожирателями Смерти. Так что не вижу причин, из-за которых меня должны удивлять внутренние разборки слуг Того-кого-нельзя-называть…

Директор школы чародейства и волшебства лишь покачал головой:

— Кем бы они не были в прошлом, Рейны не присоединились к Волдеморту во второй раз, — Фадж вздрогнул и с негодованием взглянул на Дамбдора, однако профессор, как ни в чем, ни бывало, продолжил. — и поплатились за это.

— Алана Рейна судили за убийства маглов тринадцать лет назад. Судя по многочисленным обвинениям у него в шкафу спрятан не один скелет. Вряд ли такой человек откажется от своего хозяина, чьими мыслями он живет.

— Его оправдали, — негромко возразил Дамблдор. – Если ты помнишь, Корнелиус, что в те годы судили многих. И скольких мы отдали дементорам. Особенно памятно, когда все зверские дела, которые им приписывали, оказывались ложью. Я не спорю, большинство действительно были виновны, но никогда нельзя судить о людях со слов других. Волдеморт возродился и теперь сосредотачивает темные силы вокруг себя. Мы очень поможем ему, без доказательств обвиняя всех подряд.

— Опять ты за свое! – взорвался министр магии, — Альбус тебе не пять лет, чтобы верить этому возомнившему о себе невесть что мальчишке Поттеру!

— К сожалению, Гарри пришлось перенести многое, что довелось не каждому взрослому волшебнику, — все также спокойно ответил директор, но его голубые глаза оледенели.

— Сейчас решается судьба не Поттера, а Рейн. Альбус, ты понимаешь, что девочку придется отправить в приют?

Некоторое время тишину палаты нарушало лишь тяжелое дыхание министра.

— Боюсь это единственный выход. Ведь больше никто из ее родственников не пожелал взять над ней опекунство.

— Ничего скоро и до них дойдет очередь. Думают, что если отгородились от дочери Пожирателей, то останутся все также в тени, — перебил Фадж, потирая руки. — До ее совершеннолетия за поместьем Рейнов будут следить домовые эльфы, а потом девочка сможет вернуться в свой дом. Если пожелает, конечно.

Дамблдор ничего не ответил.

Сильвия с трудом открыла глаза, и некоторое время бессмысленно рассматривала белый потолок. Она не узнавала эти стены цвета долотной тины, непривычную кровать, неприятный запах зелий и лекарств. Как в больнице… Больница?

Девушка резко села и огляделась, начиная что-то вспоминать. Она действительно в больнице, а это ее палата… Но что же случилось?..

Перед ее глазами пронесся весь тот ужасный день: вот утром она идет завтракать и случайно видит родителей, которые целуются на кухне, вот она дочитала пособие по Трансфигурации и в комнату вошла мама… А потом ее крик… Нет, нет! Это не может быть правдой! Лорд Волдеморт, его холодный голос, крики родителей…

Все слилось в один бесконечный цветной калейдоскоп, словно детская рука неутомимо мешала всю палитру красок...

— Мисс Рейн! Успокойтесь!

Тощая медсестра с подносом в руках вошла в ее палату. На скуластом, некрасивом лице появилось беспокойства. Сильвия перевела взгляд со стены и посмотрела на свои руки. Они были в крови… Ее крови.

— Что случилось?

— Н… Ничего, — девушку начинала бить дрожь. Внутри все сжалось от страха этих отголосков случившегося.

— Вот выпейте. Это поможет вам уснуть, — медсестра протянула ей одну из чаш, лежавших на подносе. – О, Мерлин мой! Что с вашими руками?!

— Я не хочу спать!...

Страх и боль переросли в ярость.

— Я хочу видеть моих родителей!

Женщина как – то странно посмотрела на нее.

— Боюсь это невозможно. А теперь, пожалуйста, выпейте зелье.

— Я сказала НЕТ! – Сильвия ударила медсестре по протянутой руке, в которой была зажата чаша с зельем, и снотворное вылилось на пол.

— Ах, что вы делаете?!...

Договорить она не успела. Дверь открылась с легким скрипом. Альбус Дамблдор, директор Хогвардса, вошел в палату. Его взгляд остановился на разлившемся по полу зелье.

— Как вы себя чувствуете, мисс Рейн? – его мягкий, но в тоже же время строгий голос почему-то успокоил девушку.

— Она опрокинула кубок с зельем, — пожаловалась медсестра, недоверчиво косясь на Сильвию, будто та могла в любой момент вскочить и наброситься на кого-нибудь.

Сильвия молчала. Она с горькой надеждой посмотрела на Дамблдора.

— Оставьте нас, пожалуйста.

Медсестра, поджав губы, ничего не сказала и вышла.

— Мисс Рейн? Вы не против, если я присяду?

— Конечно, нет, профессор Дамблдор.

— Вот и отлично, — он присел на кресло стоявшее недалеко от ее кровати. – Так как вы себя чувствуете?

Сильвия ответила, не задумываясь.

— Хорошо, — произнесла она, чуть покраснев. Она чувствовала себя очень плохо, даже ужасно, но признаваться в этом кому-либо ей не хотелось.

— Вы можете мне доверять, Сильвия.

Она хотела кивнуть и вежливо поблагодарить директора, но вопрос, мучивший ее с тех пор как она очнулась внезапно сорвался с языка:

— Что с мамой и папой? Только не лгите мне! Я хочу знать правду!

Сильвия вцепилась в одеяло, что бы он не заметил ее дрожащих рук.

— Ты уверена, что хочешь это слышать?

Его внимательные глаза, казалось, отговаривали ее от этой правды, но…

— Они… Они умерли, да? – Сильвия почувствовала, как в уголках глаз собираются слезы.

— Нет, Сильвия, нет. Но иногда бывает так, что смерть лучше жизни…

— Что… Что вы такое говорите?

— Волдеморт использовал Круцио. Твои родители слишком долго находились под проклятьем.

Сильвия застонала и откинулась на подушку, вновь до крови сжав руки.

— Ненавижу его! Будь ты проклят Том Риддл!

Она не понимала, почему назвала Волдеморта его настоящим именем. Именем его человеческого обличья… Правда, если он был когда-то человеком....

— Чудовище… — прошептала Сильвия, посмотрев на Дамблдора. Старый волшебник медленно закрыл глаза, безмолвно соглашаясь с ней.