Альбус Поттер и Серебряный Дракон (джен)

Глава 1

— Отдайте мне Гарри Поттера и останетесь живы…. Я даю вам чассс…. — голос обволакивает, он обманчиво мягок, тягуч. Сколько раз я уже слышал этот голос, обращенный к себе? Сколько раз я трепетал и ненавидел его, сколько раз я готов был преклоняться ему? А теперь он требует Гарри Поттера. Ну, конечно, всем и всегда во все времена нужен Золотой, мать его, мальчик!... Из моих легких вырывается кашель, я сплевываю горькую, черную слюну на пол. «Где твои манеры?» — слышится мне как наяву. А нет уже ничего. Все пошло крахом, когда наш отважный гриффиндорец протянул мне руку в выручай-комнате. И не просто протянул, а вернулся, когда она выскользнула. И снова вернулся. Для того, чтобы я мог вот так стоять и плеваться сажей, вытирая опухшие и покрасневшие от едкого дыма глаза, в которых не осталось слез.

Снова в Хогвартс

— Все в сборе? — добродушно вопрошает отец семейства и мягко привлекает к себе маленькую, девочку. Отцовская рука гладит ее тяжелые волосы, убранные сегодня в красивую, тугую косу. Он знает, как она волнуется и хочет поддержать дочь.

— Да, сэр Главный! — с верхнего этажа раздается топот ног, и с лестницы кубарем скатывается гордость Гриффиндора — четверокурсник Джеймс Поттер. Так получилось, что ему исполнилось одиннадцать в конце августа, и он сразу отправился в Хогвартс, в то время как Альбусу исполнилось десять в декабре того же года, и он смог поступить в школу чародейства и волшебства только через год.

— Где Ал? — спрашивает Гарри, с любовью и снисхождением глядя на старшего сына, залихватски закинувшего красно-золотой галстук на левое плечо.

Джеймс морщится, выхватывает из вазы на столике яблоко и, вгрызаясь зубами в румяный бок, неразборчиво произносит:

— Опять там пишет.

— Альбус! — громко зовет отец, — хватит уже, — говорит он тише, когда на лестнице появляется возможный виновник их опоздания на Хогвартс-экспресс, — ты же все лето ему писал. А я что-то не наблюдал здесь малфоевских филинов, — неодобрительно покачал головой Гарри.

— Ха! Ты не прав, пап! — говорит Джеймс, с хрустом откусывая яблоко с другой стороны, — они были. Филины. Целых два раза. И оба раза письма были весьма содержательны: «Может быть и так» и «А вот здесь ты, похоже, не прав.» Вот.

— Ты читал мои письма? — ревет Альбус и резким движением выбивает яблоко из рук брата. В полной тишине оно прокатилось по полу и скрылось из виду под любимым диваном Альбуса.

— А что же ты про третье письмо молчишь, Джимми? — раздается мягкий, переливистый голосок Лили Поттер. Джеймс хмурится и бросает через плечо:

— Мы идем или как?

— А что там, в письме? — интересуется глава семейства и тянет дочь за руку к выходу.

— Да ничего особенного. Что-то типа «Джеймс Поттер — пещерный тролль. Неотесанный и тупоголовый» — Лили хихикает, а Альбус приобнимает сестренку за плечи:

— Ты тоже читала, Лили? Нехорошо это — читать чужие письма.

— Нехорошо, — эхом повторяет Гарри, — очень нехорошо, Альбус, — и пристально смотрит на сына. Тот съеживается и догоняет брата с криком:

— Джим! Ну, постой же! Да ладно тебе, хорошо дуться!

Гарри торопливо и воровато оглядывается на свой дом: в окне второго этажа, сгорбившись, застыла фигурка жены, закутанная в теплый, шерстяной платок. В глазах противно щиплет, хочется сморгнуть. И еще раз. И еще. Джинни провожает их пристальным взглядом. Гарри спешит уйти от этих глаз, не в силах преодолеть абсолютно неоправданное чувство вины, застрявшее в горле тугим комком. И он уходит, больше не оглянувшись. Джинни больна. А он ничего не может сделать.

* * *

В купе Хогвартс-экспресса было душно. Джеймс сразу потянулся к окну, сдвигая с места тяжелую, деревянную раму. Альбус, нахохлившись, устроился в углу, вытянув длинные ноги под стол. Он так и не смог разглядеть в пестрой толпе студентов и провожающих светлую макушку. На душе стало тревожно.

Хьюго Уизли и Лили, которые первый раз ехали в Хогвартс в этом году, старательно делали вид, что им все привычно, и они не волнуются по поводу распределения, как все первокурсники в этом поезде.

"Глупые," — подумал Альбус, надо наслаждаться каждым мгновением новизны и не бояться своих детских восторгов. Это пройдет. Детство пройдет. Может, в 12 говорить об этом нет смысла, но Альбус чувствовал, что детство проходит. Скользит мимо, словно золотистый, осенний пейзаж за окном Хогвартс-экспресса. А еще, ему было тревожно. Малфой не появился в поезде. Потому что если бы появился, то нашел бы его. И пусть он написал ему всего три раза в ответ, наверное, на тридцать три письма, пусть эти ответы были весьма краткими. Все равно Альбус Поттер знал, что Скорпиус тоже ждет встречи. Он в это верил, а значит по-другому и быть не может.

— Ал… — он почувствовал робкое прикосновение теплой ладошки к своей руке и открыл глаза.

— Что? — откликнулся он, лениво потягиваясь.

Вместо ответа Лили потянулась к его уху:

— Мне страшно… — доверительно прошептала она брату чуть слышно и хитро взглянула в сторону Хьюго, который изо всех сил делал вид, что ничего особенного не происходит, но восторг, искренний восторг проскальзывал в ярких синих глазах, и широкое, веснушчатое лицо выражало нетерпение.

Альбус хмыкнул и прижал сестренку к себе. В первый раз он чувствовал себя старше. Лили сказала это не Джеймсу, а ему. Скорее всего, побоялась насмешек старшего брата. Альбус невесомо скользнул губами по рыжей макушке — он видел, так делала мама, когда хотела успокоить кого-то из них, и прошептал в ответ:

— Не бойся. Если попадешь на Слизерин, то у тебя буду я, а если на Гриффиндор — то там все наши.

— А если ни туда, ни туда? — яркие глаза, широко распахнулись в ожидании ответа.

— Значит, найдешь новых друзей. — твердо ответил Альбус.

— Хватит шушукаться, — недовольно проговорил Джеймс. Ему хотелось к друзьям. Ричи Томас и Тоби Стоун, конечно, в поезде, а он должен сопровождать младших братьев и сестер, будто нянька какая-то!

Альбус неодобрительно взглянул на брата — как можно быть таким… грубым — и прошептал Лили:

— Тебя никто не обидит. Я не позволю.

Лили весело и задорно рассмеялась. Разве она боится, что ее кто-то обидит? Разве маленький и смешной Альбус может быть ей защитником? Если бы она боялась обид, то, конечно бы, подошла к Джеймсу. Крепкий и спортивный Джеймс внушал больше доверия в этом плане, но если дело касалось эмоций, то здесь лучше к Альбусу. Лили знала об этом, как никто другой, и вовсю пользовалась братьями и их настроением. Маленькая любимица своей семьи. Она и сейчас боялась так, для порядка, а на самом деле ей было очень весело и приятно рядом с братом, который такой серьезный и уже готов ее защищать.

На перроне студентов ждал Хагрид. Альбус знал лесничего и удивился в прошлом году, что его не было. Но отец объяснил, что Хагрид следит за поголовьем каких-то редких волшебных существ в глубине Запретного леса и поэтому вынужден на год оставить школу. А теперь, видимо, вернулся.

— Хагрид! — замахала Роза рукой и кинулась к полувеликану, повиснув у него на шее.

— Мои же дорогие… — приговаривал Хагрид, пытаясь одновременно обхватить их всех: рыжих и черноволосого Поттеров и Уизли. Альбусу стало невероятно спокойно, как всегда, как в детстве, когда они иногда приезжали к нему погостить.

— Вас ждут повозки... — проговорил Хагрид, с нежностью рассматривая из-под лохматых бровей детей героев, — а мне это... первокурсников.

— Мы, мы первокурсники! — завизжала Лили и утянула за собой Хьюго, покрасневшего, как большой и спелый помидор.

Альбус подхватил поклажу, кивнул Лили и Хьюго и направился к повозкам неподалеку. Посмотрел, как Джеймс заспешил к друзьям, улыбнулся всем знакомым, но садиться не спешил. Он рассматривал повозки, впряженные в пустоту с нарастающим интересом. Фестралы. Существа, которых могут видеть только те, кто уже знает, что такое смерть. Его отец видел их с пятого курса, его отец уже тогда знал, что такое смерть. Альбус подошел к пустой, никем незанятой повозке и протянул руку в пустоту. Он вздрогнул, когда ему показалось, что нечто коснулось его пальцев. Быть может мягкий язык животного? Или шелковистое ухо? Альбус улыбнулся. Хорошо, что он их не видит, но все-таки немного жаль, ведь так хочется посмотреть, какие они. Но с этим лучше повременить. Альбус заметил, что остался один, все старшекурсники уже тронулись с места. Внезапно раздался резкий хлопок аппарации, и посреди опустевшей дороги возникли две подтянутые фигуры. Альбус улыбнулся и как ни в чем не бывало, приветливо махнул рукой. Платиновые волосы, почти одинаковые прически, идеально ровные спины — семейство Малфоев как всегда в своем репертуаре. Альбус подумал, что только сейчас понимает, как же ему не хватало этого надменного взгляда. Слизеринского. «О, похоже, ты, парень, скучал по Слизерину…» — подколол Альбус сам себя. Малфои неторопливо подошли к нему.

— Если бы я не знал тебя, Альбус Северус, то я бы решил, что ты здесь дожидаешься меня… — степенно сказал Малфой-младший.

— Добрый вечер, — поздоровался Альбус и поежился — стал накрапывать дождь.

— Добрый, мистер Поттер, — сухо кивнул Малфой-старший и произнес:

— Я, пожалуй, вас оставлю. Скорпиус. — он кивнул сыну, — мистер Поттер.

И исчез, аппарировав по своим, видимо, неотложным делам.

— Скорпи! — улыбнулся Альбус и протянул руку. Малфой-младший помедлил, внимательно и холодно изучил собеседника с ног до головы, и вдруг губы растянулись в теплой улыбке, и он протянул в ответ свою — как всегда холодную, а теперь и мокрую от дождя, ладонь.

И Альбус решил, что теперь-то можно смело поздравить себя с успешным началом нового учебного года.

Всю дорогу до Хогвартса Скорпиус просидел молча, смотря в сторону и изредка поглядывая на болтливого приятеля. Альбус рассказывал, как они летом ездили к морю, как играли в квиддич во дворе своего старого дома, как гостили у Рона и Гермионы Уизли, как смеялись и подтрунивали над Хьюго, который боялся залезть на метлу. Глаза Альбуса горели, он рассказывал быстро, взахлеб, словно торопясь поделиться эмоциями, боясь, что там, в Хогвартсе, это все уже будет неважно. Когда, наконец, словесный поток иссяк, и Альбус остановился перевести дух, Скорпиус пристально посмотрел на него, вздохнул и выдал насмешливо тягуче:

— Очень интересно…

— Но ведь интересно же! — усмехнулся Альбус и попытался приподнять одну бровь, копируя Скорпиуса. Скорпиус чуть улыбнулся самым краешком губ и по-малфоевски лихо вздернул бровь, словно показывая, что у него это получается гораздо лучше. Альбус сосредоточился и попытался повторить. Скорпиус, изо всех сил сдерживая рвущийся наружу смех, приподнял другую, еще и изогнув при этом, словно спрашивая что-то. Альбус фыркнул и, уже не сдерживаясь, громко рассмеялся. Малфой не выдержал и рассмеялся в ответ, запрокинув белобрысую голову, так что было видно только тонкую шею и вздрагивающий острый подбородок.

Отсмеявшись, мальчишки заметили, что уже прибыли. Хогвартс, древний и величественный, непоколебимый как само время, ждал.

— Быстрей! — крикнул Альбус, вытаскивая свою сумку с вещами из повозки, — еще чуть-чуть и опоздаем!

— Малфои не опаздывают, — высокомерно проговорил Скорпиус и, оглянувшись вокруг, быстро прошептал заклинание левитации.

— Эй! Это нарушение правил! — возмутился Поттер-младший.

— В смысле? — и глазом не моргнув, спросил Малфой.

— Ты, ну, ты же колдовал?...

— Тебе показалось, — Скорпиус победно улыбнулся, продемонстрировав ровные, белые зубы.

— Ах, показалось… — прорычал Альбус и, выхватив палочку, быстро сказал:

— Фините инкантатем!

За спиной Скорпиуса раздался грохот — приподнятые магией пожитки рухнули на землю.

Альбус обошел Малфоя, заглянул ему за спину и задумчиво почесал переносицу:

— Ты… это... извини. Жаль, что нельзя колдовать пока, да?

— Точно, — мрачно проговорил Скорпиус, и ногой захлопнув раскрытый чемодан, схватился за ручку и побрел в сторону замка, даже не оглянувшись, чтобы выяснить идет ли настырный Поттер за ним. Зачем? Он и так знал, что идет.

В Большом зале было шумно. Малфой и Поттер прибыли как раз вовремя к церемонии распределения.

Альбус с нетерпением ждал, когда же придет очередь Лили. Наконец, фамилия Героя снова прозвучала в этих стенах. Лили побежала к скамеечке — на вид и не скажешь, что волнуется, но Альбус хорошо знал, каково это — сидеть там, под прицелом сотен любопытных глаз, и ждать вердикт старой шляпы.

Впрочем, Лили никто долго не мучил, и ожидаемое:

— Гриффиндор! — эхом прокатилось по залу. Альбус вздохнул и постарался улыбнуться. Он так надеялся, что Лили попадет на Слизерин, и тогда он не будет единственным слизеринцем в своей семье. Надежды не сбылись, и Лили, и Хьюго оказались на Гриффиндоре, что, конечно, являлось скорее правилом, чем исключением.

Как только суета улеглась, первокурсники заняли свои столы, Макгонагалл обратилась к студентам с традиционной приветственной речью, суть которой сводилась к тому, что она очень рада видеть здесь всех студентов.

— Вы знаете, что преподаватель По ЗОТС уехал к себе на родину, и теперь этот пост займет новый учитель. Прошу вас поприветствовать: Аберфорт Дамблдор!

Зал разралися громкими аплодисментами, когда с места поднялся величественный старик с длинной седой бородой.

— Спасибо, — прервал он поток рукоплесканий одним властным жестом руки, — я проясню ситуацию. Я занимаю этот пост временно и очень надеюсь, что в скором времени у вас будет нормальный учитель, — после чего он сел, мрачно сдвинув лохматые брови.

По залу пробежался тревожный шепоток, новый преподаватель ЗОТС был более чем странен, хоть и имел знаменитое на весь волшебный мир имя.

Альбус Поттер подумал, что напишет отцу сегодня же, как только окажется в своей спальне в подземельях, и попросит прояснить ситуацию с новым профессором. Уж про Дамблдора Гарри Поттер должен знать.

* * *

Гарри Поттер проводил колдомедика из спальни на втором этаже, и в гостиной, чуть покосившись наверх и убедившись, что дверь комнаты плотно прикрыта, тихо, но требовательно спросил:

— Что это?

— Определенно проклятье, мистер Поттер. Очень древнее и очень сильное.

— Что будет дальше? — спросил он, зеленые глаза за стеклами очков лихорадочно блестели, по бледным щекам и шее расползались красные пятна. Он знал ответ. Он боялся ответа.

— Магия уходит. Жизнь уходит, мистер Поттер. Мне жаль. — тихо ответил колдомедик, задумчиво пожевав нижнюю губу.

— Что. Я. Могу. Сделать. — спросил аврор, сжав кулаки. Он уже спрашивал.

— Мне жаль, мистер Поттер, — еще раз проговорил колдомедик, — проклятье может снять только наложивший его. Я не знаю, кому вы так наступили на хвост. Ищите. И возможно вы успеете. Удачи.

— Ты… — прошипел Поттер, впечатывая мужчину в стену одним резким движением, — спаси ее!... Я... все сделаю... только спаси!

— Отпустите... — дернулся медик, — отпустите, — проговорил он, потирая шею, — я все понимаю. Но ничего не могу сделать. Но… вы знаете, я слышал... где-то… Драконы… род драконов… это вполне в их власти — наложить такое проклятье.

— Драконы… — прошептал Поттер и вдруг кинулся к камину, даже не удосужившись открыть колдомедику дверь.

— Вот тебе и спасибо, — промямлил тот и, собрав со стола оставленные галлеоны, вышел, аккуратно прикрыв за собой входную дверь. Этот визит отнял у него много душевных сил. Так всегда бывает, когда приходишь в дом, где смерть уже заявляет свои права.