Обрученная со смертью (гет)

Вирджиния снова попала в лавку только через неделю. Выдержав крайне неприятное объяснение, она наконец добилась разрешения отправиться в "Горбин и Бэрк" одной. Миссис Вэйн вначале и слышать не хотела о том, чтобы дочь ходила в Лютный переулок одна, но тут вмешался мистер Вэйн и напомнил супруге, что он постоянный клиент этого магазина. Это в высшей степени респектабельное заведение, сказал он миссис Вэйн, возмущенно поджимавшей губы и качавшей головой, и его там знают уже много лет. И в конце концов миссис Вера Вэйн сдалась, настояв на том, чтобы проводить дочь до Лютного переулка и встретить на выходе из него. Вирджиния ни за что не соглашалась, чтобы ее провожали до магазина.

Девушка спрыгнула с подножки кареты, простилась с матерью, протянувшей ей руку через окошко, и скрылась в переулке. Она торопливо шла по узкой грязной улочке, мрачной, несмотря на солнечный полдень, и приблизилась к знакомой двери под навесом со смешанным чувством облегчения и страха. Сквозь застекленную дверь она увидела, что мистер Реддл заметил ее и направляется навстречу. Дверь распахнулась раньше, чем она коснулась ручки.

— Добрый день, мисс Вэйн, — сказал юноша, пропуская ее внутрь.

Вирджиния взглянула на него; Том Реддл приветливо улыбался. Это была не просто дежурная любезность, он был несомненно рад ее видеть. Она улыбнулась и протянула ему руку, и юноша прикоснулся к ней губами.

— Счастлив снова видеть вас, — сказал Том Реддл. Увидев, что Вирджиния направляется к витрине с драгоценностями, он сказал:

— Ваше кольцо убрали с витрины, чтобы хранить до вашего возвращения. Сейчас я принесу его.

Продавец скрылся в комнатке позади прилавка, и Вирджиния осталась одна. Она начала было оглядываться вокруг, но сразу же поежилась и вновь обратила взгляд к витрине с украшениями. Это была единственная витрина, которая ее не пугала. Но тут послышались шаги, и Том Реддл появился из комнаты, держа в руках черную коробочку. Он поставил ее на прилавок.

— Прошу вас, Вирджиния, — с улыбкой сказал юноша.

Девушка приблизилась к прилавку. Том Реддл отомкнул замочек и откинул крышку. Девушка вдруг заметила, что на руках у него перчатки.

— Почему вы в перчатках? — спросила она, глядя на кольцо на малиновом, контрастирующем с синими сапфирами, бархатном ложе.

— Чтобы уберечь металл от соприкосновения с кожей, — пояснил юноша. — Пусть ваши руки коснутся его первыми... — Том Реддл улыбнулся. Он подхватил кольцо и протянул ей.

Глядя на золотое кольцо на черной ладони, Вирджиния медленно стянула перчатки, положив их на прилавок. Она протянула руку и взяла кольцо, ощутив металлический холодок. Надевая его на палец, девушка вдруг вспомнила, что в тот, первый, раз на Реддле перчаток не было.

Сердце неприятно сжалось, но Вирджиния тут же отогнала нелепые подозрения.

— С меня сто пятьдесят галлеонов? — спросила она, опуская руку в карман.

— Сто сорок. — Том Реддл улыбался, внимательно наблюдая за ней... Наблюдая? Зачем? Девушка улыбнулась своей фантазии и, достав кошелек, стала отсчитывать деньги.

— Ай!.. — Рука дрогнула, рассыпав золотые монеты. Кольцо словно послало огненные искры по пальцам до самых кончиков; Вирджиния пошатнулась, схватившись другой рукой за прилавок. Кошелек упал на пол, монеты раскатились во все стороны. Как сквозь туман она видела, что на бледном лице Тома Реддла впервые появилось какое-то подобие румянца, и глаза... Опять этот красный блеск! Огонь вернулся в кисть, пробежал вверх по руке, и от плеча к сердцу. Девушка схватилась за грудь, комната поплыла перед глазами. Пол уходил из-под ног. Она приготовилась к тому, что сейчас потеряет сознание... и вдруг все кончилось. Дурнота отступила. Девушка обнаружила, что стоит, судорожно вцепившись в прилавок, и разжала пальцы. Подняв голову, Вирджиния увидела, что Том Реддл стоит за прилавком и смотрит на нее с выражением недоумения и тревоги.

— Что с вами, мисс Вэйн? — спросил он.

— Ничего... не обращайте внимания. — Вирджиния встряхнула головой. Что с ней было? Она ничего не помнила. Какое-то неясное побуждение заставило ее посмотреть под ноги. Ее кошелек валялся на полу, все деньги рассыпались. Присев, она стала собирать их. Вдруг перед глазами появилась волшебная палочка, которая сделала изящный взмах. Кошелек и монеты поднялись в воздух, и деньги аккуратно ссыпались внутрь. Устыдившись, что сама не вспомнила о палочке, Вирджиния поднялась и очутилась лицом к лицу с Томом Реддлом. Юноша улыбался, опуская палочку в карман мантии. Вирджиния подумала, что не замечала до сих пор, как он красив. Он был не просто одним из самых привлекательных юношей, что она видела — он был лучше всех, кого она видела. А какой учтивый — ей еще никогда не доводилось встречать такого приема, хотя Вэйнам везде оказывали уважение...

— Спасибо... — сказала она. Все остальные слова вдруг забылись.

— Пожалуйста, мисс Вэйн. — Том Реддл подал ей кошелек.

— А как же деньги... — пролепетала она. Деньги? Какие деньги? Она могла думать только о том, кто стоял перед ней...

— Мы в расчете, мисс Вэйн, — сказал он.

Он отошел и занял свое место за прилавком. Девушка, как в гипнотическом сне, последовала за ним. Том Реддл рукой в перчатке взял ее безвольную руку, снял кольцо и вернул в оставленный на прилавке футляр. Щелкнул замочек. Реддл вложил покупку в руку Вирджинии и сомкнул ее пальцы вокруг коробочки.

— Завтра в одиннадцать вечера я пришлю за тобой, — тихо сказал он, глядя ей в глаза. — Будь готова.

Вирджиния глядела ему в глаза нежно и восторженно. Том Реддл улыбнулся, потом отпустил ее руку. Девушка повернулась и, слегка пошатываясь, направилась к выходу. У самой двери он негромко окликнул:

— Вирджиния!

Девушка обернулась и застыла, зачарованно глядя на него.

— Не забудь надеть свое кольцо, — сказал Том Реддл.

Вирджиния нащупала ручку. Ей понадобилось несколько попыток, чтобы открыть дверь. Том Реддл так и не пришел к ней на помощь, наблюдая за нею из-за прилавка все с той же улыбкой.

* * *

Миссис Вера Вэйн, сидевшая в карете, в ожидании пересела поближе к окну. Завидев Вирджинию, она подвинулась, давая дочери место.

— Ну, как дела? — спросила миссис Вэйн. — Купила что-нибудь?

Вирджиния подняла голову и посмотрела на нее, словно очнувшись от сна.

— А? — спросила она. — Что ты сказала, мама?

— Да что с тобой? — Разгладившийся было лоб миссис Вэйн снова нахмурился, в синих, как у дочери, глазах появилась тревога.

— Вирджиния!

— Н-ничего. — Взгляд девушки наконец прояснился, она улыбнулась матери. — Ничего не купила, вот и расстроилась.

Миссис Вэйн вздохнула с облегчением. — И не следовало тебе туда ходить, — заявила она. Как видно, ей неприятно было даже произносить имя лавки. — Я поговорю с твоим отцом. Никогда мне это не нравилось. И уж молодой девушке из хорошей семьи там вовсе не место. — Она перегнулась через передние сиденья и приказала трогать.

За всю дорогу Вирджиния не произнесла больше ни слова. Миссис Вэйн вскоре оставила попытки разговорить ее, и девушка молчала до самого дома, рассеянно поглаживая черную коробочку в глубоком кармане мантии.

Дома, к облегчению миссис Вэйн, Вирджиния ожила, только говорила меньше и была чуть бледнее обычного. За ужином она вместе с матерью засмеялась шутке мистера Вэйна, который сострил, что Вэйн хоть и Вэйн, напрасно ходила за покупками. В девять часов Вирджиния, сославшись на усталость, ушла к себе.

Как только она осталась одна, улыбка сошла с ее губ. Девушка открыла платяной шкаф и достала платье, случайно купленное у мадам Фуссар, которое Вирджиния надевала всего раз или два. Она его не любила. Платье было черным как вдовий туалет, и хотя очень ей шло, делало ее непохожей на себя, словно набрасывая зловещую тень. Вирджиния стала переодеваться, бледная, сосредоточенная, словно ведомая чужой волей. Застегнув платье на спине, Вирджиния подняла свои темно-каштановые волосы и туго скрутила их на затылке. Она вдела в уши тяжелые золотые серьги, которые почти не носила — они оттягивали мочки и неприятно холодили обнаженную шею. Закончив туалет, девушка подсела к туалетному столику и на несколько мгновений замерла, вглядываясь в свое отражение в зеркале.

На нее смотрела изысканно красивая молодая женщина, совершенно ей чужая. Высокая прическа делала ее старше и строже, а лицо из-за черного платья казалось совсем белым. Только синие глаза остались прежними. Кольцо так идет к глазам... Вирджиния достала кольцо из коробочки, стоявшей на туалетном столике, и медленно надела его на палец.

За окном была уже ночь. Вирджиния подошла к комоду у кровати и, опустившись на колени, выдвинула нижний ящик. Перебрав аккуратно сложенную одежду, с самого дна ящика она достала черную парадную мантию. Ее выбирала миссис Вэйн; она заявила, что черный цвет для парадной мантии — хороший вкус. Вирджинии никогда еще не случалось надевать ее с черным платьем.

Она накинула мантию на обнаженные плечи — короткие рукава заканчивались выше локтя, оставляя плечи открытыми — продела руки в широкие рукава и застегнула драгоценную застежку у горла. Потом достала из футляра свою палочку и опустила ее в глубокий карман.

Вирджиния накинула капюшон. Надвинув его на лицо, она покинула комнату.

Все в доме уже спали; огонь нигде не горел. Девушка медленно спустилась по лестнице и вышла в прихожую. Перед дверью она на мгновение замерла. Потом отодвинула щеколду и вышла, не позаботившись запереть дверь или хотя бы прикрыть ее.

К дому вела подъездная дорожка, обсаженная по краям липами. Дорожка была пуста; казалось, что улица тоже. Вирджиния, не замедляя шага, шла по дорожке туда, где ее никто не ждал...

Как только она поравнялась с последними липами, к дорожке подкатила карета. Темнота почти полностью скрывала ее; должно быть, экипаж был черным. Когда Вирджиния приблизилась к карете, дверца открылась сама собой; взблеснуло украшавшее ее змеистое серебряное "С". Девушка ступила на подножку и взобралась внутрь. Дверца захлопнулась; карета резко тронулась. Вирджинию бросило на кожаное сиденье. От толчка девушка словно проснулась.

Она бросилась к дверце кареты и рванула ее; та не поддавалась. В свете уличного фонаря блеснуло кольцо на руке; Вирджиния сорвала его и размахнулась, чтобы выбросить в окошко кареты — и вдруг рука ее замерла, не докончив движения. Несколько мгновений девушка стояла, вцепившись в дверцу; ветер сорвал капюшон с головы и отдувал от лица волосы, выбившиеся из прически. Потом медленно села и снова надела кольцо.

Куда бежать? Зачем? Она едет к своей мечте...

Дорога убегала под колеса, оставляя позади спящие дома, черные деревья. Свет фонарей раз за разом ослеплял ее, врываясь в окна. Она поняла, что Лондон остался позади. И почти сразу, как она подумала, что дорога вот-вот кончится, карета остановилась.

Дверца распахнулась.

Тот, кого ее сердце боялось и жаждало, подал ей руку.

— Вашу руку, мадам, — сказал он.