Ну, здравствуй, брат...  (гет)

Дядюшка Джеффри. Вообще-то он мне не дядя. Джеффри Гордон — дядя моего папы, младший брат моего деда по отцу. Но дядюшкой у нас его все так и называют. Он вечный «позор» нашей семьи. Сквиб. Никто не знает, почему в чистокровных семьях рождаются дети, лишенные наследственного гена волшебства. Хотя, мне бы хоть немного стать таким же сквибом, как дядя моего отца.

Я помню его на похоронах дедушки. Высокий, стройный, сухопарый. Жесткое, волевое лицо. В парадной военно-морской форме полного адмирала Военно-морского флота Соединенных Штатов Америки. Полного — в смысле, выше адмиралов по воинскому званию уже не бывает. Когда в семье стало ясно, что магия у одиннадцатилетнего Джеффа не появилась, он уехал за океан, к нашим родственникам в Америке. Получил гражданство и в восемнадцать лет поступил в Военно-морскую Академию в Аннаполисе, которую блестяще и окончил. Прошел все ступени карьерной лестницы, командовал и кораблями, командовал и сухопутными частями корпуса морской пехоты, командовал авианосцем, и соединениями кораблей, и Тихоокеанским флотом. Участник войн в Корее и Вьетнаме. Последнее его серьезное «дело» — операция на Гренаде. Дальше — Главный штаб ВМФ и Комитет начальников штабов Вооруженных Сил США. В войне с Ираком он уже не участвовал и семь последних лет командовал кузницей кадров Военно-морского флота, возглавляя Военно-морскую Академию в Аннаполисе, штат Мэриленд. Земля Мэри. Марии. Вот такой крутой дядюшка взялся за мое дальнейшее воспитание «добровольного сквиба».

Дядюшка не только настоящий моряк, но и… как бы это выразить покороче. Попытаюсь. Забавно было как-то на выпуске в Академии видеть, как действующий и три бывших президента США встали со своих мест, приветствуя дядю. А как же им не встать, когда в парадный зал Академии вошел Великий Магистр главной масонской ложи США «Великий Восток»? Но об этом я узнал уже гораздо позже.

Теперь обо мне. В Аннаполисе, на базе Академии, есть закрытый колледж для детей американского и британского истеблишмента, но, в соответствии с духом времени, принимают туда и так сказать детей «простых» погибших военнослужащих. Как мальчиков, так и девочек. Не обязательно после окончания морского кадетского, так сказать корпуса, поступать в эту Академию. Многие поступают в Йель, Итон, Принстон, Гарвард, Кембридж или еще куда, по обеим сторонам Атлантики. Правда, группу будущих мореманов или морпехов, выделяют из кадетов сразу и готовят, как следует. Чтобы потом боец не удивлялся в своем свободном осознанном выборе.

Как это принято на флоте, годки, так сказать, старослужащие колледжа, решили меня, сына лорда и графа, познакомить с банальным гальюном, который по легенде, якобы драил сам адмирал Нельсон лично. Пришлось применить немного магии, окунув главаря группы экскурсоводов для первогодков — головой в этот самый гальюн и доходчиво объяснять остальным суровым «пенителям морей и океанов», выстроившимся в шеренгу в туалете-гальюне, что настоящий гальюн сэра Горацио Нельсона, находится на самом деле у нас, в Англии.

Меня зауважали. Появились друзья и подруги. Дядя иногда вызывал меня к себе, интересуясь учебой, немного «воспитывал», так, для порядка, когда я с помощью магии, рукой, правда, ну допустим слегка улучшал кучность попадания на мишени из М-16 или Беретты. Или когда мне приходилось проводить некоторую воспитательно — разъяснительную работу с отдельными местными придурками.

Мы изучаем не только программу обычной средней школы, но и знакомимся, так, в общих чертах, лекционно, с будущей двадцати одной специальностью, по которым Академия готовит военных и гражданских специалистов. Это аэрокосмическая техника, арабский, китайский и испанский языки, химия, информатика, экономика, электроиженерия, английский язык и литература, инженерное дело, естественные науки, история, информационные технологии, математика, машиностроение, судостроение, океанская техника, океанография, физика, политология и системотехника. Не все подряд, конечно, изучается, а по выбору. Кроме всего прочего — физическая подготовка и спорт, огневая подготовка, экология, этикет, фехтование и масса факультативов. Я еще заметил в штатах, как на большие праздники или знаковые мероприятия, многие члены советов директоров крупных компаний и корпораций, банкиры, надевают свою военную форму, гордятся своей прошлой службой в армии или на флоте. У любого кандидата на любых выборах, наличие в биографии факта службы, а еще лучше — окончания военных академий в Аннаполисе или Вест-Пойнте, сразу прибавляет очков и шансов на победу.

Я стал на первом году обучения сержантом, заместителем командира учебного взвода, состоящего из трех отделений по восемь кадетов каждое. Этот взвод отобран из всего нашего курса, как будущих кандидатов на поступление в семнадцать — восемнадцать лет в Академию для дальнейшего обучения и получения офицерских погон. У нас практически нет свободного времени. Все сутки расписаны практически по минутам. Нет, мы не маршируем с М-16 на левом плече по казарме, держась правой рукой за члены, и не орем слезливые морские песни, типа — «Это моя винтовка, а вот это — мое оружие!» Других уставных приколов вполне хватает, а на откровенную дурь просто нет свободного времени.

Целый год я старался забыться, полностью погрузиться с головой в учебу и спорт. Ни на Рождественские, ни на Пасхальные каникулы, я домой не поехал. Постарался отгородиться от всех родственников. Ну, конечно, письма, открытки, звонки. Отвечал односложно — да, нет, конечно, может быть, я подумаю и так далее. Но, наступили летние, двух месячные каникулы и дядя просто приказал мне убыть в отпуск. Межконтинентальным порталом я пользоваться не стал из принципа, а улетел с сержантом Пеппером на нашем самолете. Кстати, где мой эльф болтался целый год, я так и не понял. Единственное, что я с ним сделал, это заставил снять с себя раздражавшую меня белую тунику с нашим фамильным гербом и одел его в камуфляжный комбинезон — накидку в комплекте с зеленым беретом, широким кожаным ремнем и высокими ботинками — берцами. Когда он зарыдал, забился в судорогах, упав на пол казармы, истошно вопя, что я его прогоняю, дарю одежду, я заявил, что это не гражданская одежда, а военная форма. Эльф немного затих. Но видя, что он никак не может прийти в себя, я потащил это чудо к дяде (маглы эльфов не видят, а маги и сквибы — видят), который и заставил его подписать письменный контракт со мной и ВМФ США. Дядя официально завизировал его и присвоил номер один, заявив с хохотом, что я первый маг в истории, принявший эльфа на военную службу по контракту. Отпуск, санаторно-курортное лечение, денежное довольствие в пять галеонов в месяц (предложенная большая сумма чуть не вызвала у сержанта Пеппера остановку сердца), и остальной полный социальный пакет. Во время длительного трансатлантического перелета, а наш реактивный Гольфстрим все-таки не Конкорд, эльф вполне пришел в себя, и даже, я заметил, стал любоваться собой в форме — в зеркалах и блестящей полировке дорогого салона самолета. Пришлось учить его строевым приемам с оружием и без оружия, профессиональному военно-морскому жаргону и другим, флотским и армейским приколам.

За этими извращенными искривлениями дисциплинарной практики время полета пролетело весело и незаметно. И вот я уже дома. Родители смотрели на меня, как на вернувшегося с войны сумасшедшего, или, как минимум, на больного на всю голову ветерана. Вид того, что я сделал со своим эльфом, потряс не только предков, но и всю колонию эльфов Авалона. Единственно, кто воспринял мои чудачества с должным юмором и иронией — это Энни.

Она немного изменилась. Подросла. Похорошела. Ровный бронзовый загар появился. Только длинные волнистые, иссиня-черные волосы, иногда распущенные, иногда в ее фирменной косе, остались без изменений. Появились новые приколы и шутки, но уже чисто в американском стиле. Изучив «преображение» моего сержанта Пеппера, она посмеялась, а потом крепко задумалась. Кажется, я начинаю беспокоиться за судьбу ее персональной эльфихи Минни.

Родители продолжают тесно общаться с Дамблдором. Естественно, папа и мама пересказали нам с Анной со слов директора Хогвартса в мельчайших подробностях все события, произошедшие с Гарри и его друзьями на первом курсе. После ужина мы с Анной уселись на балконе на наши любимые кресла лицом к лицу и разговорились.

— Как они могли несколько месяцев искать данные о Николасе Фламмеле? — искренне удивилась Анна. — У нас в Салеме я бы мигом ввела его имя и фамилию в наш поисковик и немедленно бы получила ответ!

— А у вас что, в Салеме свободно работает Интернет? — удивился уже я. — И соответственно электричество тоже есть?

— Чтобы в Академии, находящейся в Америке, не было электричества? — ответила Анна. — В той стране, где его изобрели?

— И подвели к некоторым неудобным стульям… — добавляю я.

— У нас все книги в библиотеке оцифрованы и ими можно пользоваться, читая на экране монитора, — продолжает сестра.

— Пожалуйста, мне египетскую Книгу Мертвых, клац — клац и готово! — рассмеялся я.

— У нас нет выхода в мировую паутину, — игнорируя мои ехидные замечания, продолжает Энни, — есть только замкнутая сеть. Салем-нет.

— Как и у нас. Войти на сайт Академии в Аннаполисе конечно можно, но не везде тебя пропустят.

— Спорим, я ваш сайт взломаю! — воскликнула сестренка.

— Извини, но тогда мне придется тебя убить, дорогая…

Мы смеемся, а потом переходим к обсуждению событий первого года в Хогвартсе. Сестру явно очень интересует все, происходящее с ее кузеном, с далеким и таким милым Гарри. Это меня немного раздражает.

— Интересно, как друзья Чарли успели довезти на метлах ящик с драконом до Румынии с севера Шотландии всего за четыре часа полета? Это невозможно. Я считала. Никакая сверхскоростная метла, а их летело четверо, никак туда не успеет, — удивлялась Анна. — Стартовали в ноли, в полночь, а к рассвету, к шести часам, уже в Румынии? Минус два часа на разницу во времени между Великобританией и Румынией, летят навстречу поднимающемуся солнцу. Нельзя за четыре часа пролететь на метле 2500 километров Думстрангских… более шестисот километров в час скорость должна быть…

— Будем считать, что они летели немного дольше, после рассвета они замаскировались Дезиллюминационным заклинанием и на бреющем полете, так низко — низко, низенько — низенько, огородами… — ехидничаю я в ответ. — А нельзя твои расчеты сразу переводить в мили? Или в Салеме используют метрическую систему?

— Может Дамблдор ошибся в расчетах… — раздумывает Анна вслух.

— Или подпихнул их штыком под зад… — откликаюсь я. — Мне больше интересно, это почему старый добрый Хагрид допустил, чтобы бедная Гермиона без волшебства вместе с Гарри вручную волокла тяжелый ящик с драконом на самый верх Астрономической башни. Вспотевшая девчонка, грыжу еще наживет…

Мы некоторое время гадаем и над этой проблемой, но постепенно переходим к главному приключению «Золотого Трио» — аркаде сезона 1991 — 1992 года «Философский камень». Кстати, термин «Золотое Трио» пустила с легкой руки Анна. Не дает ей покоя ее троюродный кузен и его компания…

— На мой взгляд, Темный Лорд неплохо разбирается в уходе за домашними животными… — начинаю я.

— Ага! Трехголовый Пушок — великолепное домашнее животное! — «Поддерживает» меня сестренка. — Цербер домашний трехголовый, прошу любить и жаловать! Арфа, свирель и рояль в комплект поставки не входят!

— Разбирается в гербологии, в ядах естественно, обладает развитым нестандартным чувством юмора и аналитическим мышлением… — размышляю я вслух. — Хорошо летает на метле или просто сбил ключ в воздухе каким-нибудь заклятием. Неплохо играет в шахматы. Кстати, о шахматах. Почему Рон именно таким образом расставил своих друзей на доске?

— Наверное, верхом на коне просто лучше видеть поле боя сверху… — подключается к моим размышлениям Анна. — Рон — конь, Гарри — офицер, Гермиона — ладья.

— Я бы на месте Рона расставил всех немного иначе. Сам стал бы на место черного короля. Он руководит сражением и должен относительно безопасно «дожить» до конца сражения, ведь короля никто не бьет, ему просто объявили бы мат, и пришлось бы играть заново. А так Ронни просто повезло, что белая королева ударила своим жезлом в круп его коня, а не по голове всадника. Хотя, на мой взгляд, сотрясение мозгов при падении Рон все же получил…

— А Гермиону ты бы назначил черной королевой? — спрашивает Анна.

— Нет, я бы Гарри назначил черным ферзем, он же вроде, у нас мужик… — отвечаю я. — А Гермиону лучше держать на фланге, черной ладьей ферзевого фланга, под защитой Поттера…

— Королева или ферзь — это самая сильная и ценная фигура, но в этом и ее сила и ее слабость… — рассуждает сестренка. — Мог Гарри и не дожить до конца партии, а ему ведь нужно идти вперед. Не Рону или Герми…

— Шахматы, как и настоящая война, всегда рискованное дело. Без жертв войны не бывает, — констатирую я известную всем непреложную истину. — Но руководитель сражения должен обязательно «дожить» до победы или проигрыша. Управлять битвой до конца, не менять командующего на ходу. У них случайно удачно все получилось, так как своим предпоследним ходом, Рон стал угрожать — следующим, последним в партии Г-образным прыжком коня, поставить белым мат. И белая королева просто вынуждена была ликвидировать эту угрозу, выглядевшую как жертву. А Гарри по диагонали объявил следующим ходом мат, загнанному в угол белому королю. И белая королева, которая до хода Рона могла парировать этот ход черного офицера, никак уже не могла защитить своего короля. Рон и Гарри взяли белых в вилку, они заставили белую королеву… ошибиться… или… нет, сделать вынужденный ход.

— Ладно, Ал. Расставляй шахматы на доске, сейчас проверим твою теорию. А что произошло, если бы Гарри и компания застряли на каком-нибудь этапе, не дошли бы до Квирелла с зеркалом? — спросила Анна. — Уперлись бы в задачу с шахматами или в эпизод с ядами…

— Тогда к ним подтянулись бы Дамблдор, Снегг или Макгонагалл, — отвечаю Анне я, — и сразу отправили бы твое «Золотое Трио» на гауптвахту, черт… спать в кровати, а преподы сами разоблачили и замочили бы Квирелла. Может и дух Темного Лорда им бы попался, из затылка Квирелла выскочив, не ушел бы, не испарился…

— Жалко, что нас нет рядом с ними, — мечтательно произносит Анна, — мы бы им помогли решить эту аркаду «Философский камень» быстрее и эффективнее, а возможно и красивее…

— А я вот думаю, что неспроста Дамблдор вылетел в Министерство Магии на метле. Я сам летал этим маршрутом на фестрале, не очень понравилось. Замерз до полусмерти. Я так думаю, Дамблдор все это спланировал заранее, все рассчитал, просто дал Гарри шанс самостоятельно решить все эти загадки. Решил проверить его в настоящем «деле», посмотреть, чего он стоит, и чего стоят его друзья. Папа говорит, это у него такой стиль работы, такой передовой метод воспитания юных магов. А ты как думаешь, Энни?

— Я думаю, Ал, тебе надо поздравить брата с открытием боевого счета, с первым замоченным им, как ты выражаешься, личным врагом. Ты не против, на сон грядущий, немного пробежаться по полосе препятствий?

— Я предлагаю, сестренка, посетить на сон грядущий ночной аквапарк, с нежной подсветкой воды в бассейне и в джакузи снизу…

— Спокойной ночи, мачо!

— Энни, а что бы ты увидела в зеркале Еиналеж?

— М… Я сказала спокойной ночи, морячок!

* * *

Летние каникулы 1993 года. Ровно через год мы опять встречаемся на очередных летних каникулах. Нам исполнилось уже по тринадцать лет. Я все больше превращаюсь в молодого крепкого крутого парня, настоящего «морского волка» (мне очень хочется именно таким видеть себя со стороны). Анна хорошеет и кажется, судя по ее звонкому реву в объятиях мамы (я совершенно случайно это увидел), сестренке первый раз разбили сердце. Я конечно, позднее, найду этого американского урода в Салеме, и вместе с сержантом Пеппером мы придумаем, что именно с ним сделать.

Мы сидим в креслах и рассматриваем пачку больших волшебных фотографий, которые нам передал папа, предупредив, что это абсолютно секретная информация. На них изображены Дамблдор, отец и его спецгруппа мракоборцев, осматривающих Тайную комнату. Вот отец мечом Годрика Гриффиндора проверяет небо издохшего гада, сопоставляя лезвие меча и края раны, нанесенной Поттером. На лицах людей, работающих в подземелье видны полумаски, по-видимому, запашок стоит еще тот. Вот отец позирует у башки василиска, держа в руках выпуск «Ежедневного пророка» так, чтобы была видна дата — 5 июля 1993 года. Дамблдор с волшебной палочкой в руках медленно, сантиметр за сантиметром проверяет площадку перед гигантской уродливой статуей. Директор что-то бормочет себе под нос и усмехается. Вот отдельное фото клыка, лежащего на мокром каменном полу. Папа нам за ужином сказал, что они рассчитывали найти там какие-нибудь артефакты, книги, инструменты, оружие, тайные мастерские или лаборатории Салазара Слизерина. Но ничего этого они не нашли, только логово василиска. И массу костей мелких животных. Такое впечатление, сообщил нам отец, что выведенный Салазаром искусственным способом василиск, страдал хронической неусвояемостью кальция. Косточки крыс почему-то им не переваривались. Ну не процеживал же он своих жертв сквозь клыки и не выплевывал кости? На наш вопрос — как вы открыли Тайную комнату, отец ответил, что на его глазах это дважды проделал Дамблдор, один раз в туалете Плаксы Миртл, второй — у каменной двери в подземелье.

Оставшись одни, мы с Анной смеемся, что дебют Джинни Уизли в этом году удался на славу! Первоклашка чуть не закрыла Хогвартс! Грандиозное достижение! Особенно впечатлила картина Джинни верхом на василиске с дневником и волшебной палочкой в руках. Всадница Апокалипсиса! Ну не тащил же гад Джиневру в клыках по тоннелю…

— Алекс! Оказывается, Дамблдор прекрасно понимает серпентарио, так сказать, эксперт по змеиному языку, — продолжает нашу беседу Анна.

— Энни! Как сказала мама, и папа с ней согласился, серпентарио передается только наследственным путем, неосознанно. У нас Гордонов, кажется, была пара змееустов, но несколько столетий назад. А Дамблдор мог изучать змеиный язык по какому-нибудь секретному букварю, где шипение змеи разложено в виде транскрипции английскими буквами…

— Латинскими, Ал. Алфавит у нас латинский…

— Какая разница! Анна! Английский, американский или латинский! Главное, что перемещаясь по трубам в Хогвартсе, этот змей злобно шипел как дырявый водолазный шланг, а Дамблдор должен был это шипение услышать в течение года…

— И сразу бежать в библиотеку в особый отдел запретной секции, доставать из тайника змеиный букварь и пытаться перевести смысл услышанного шипения, — засмеялась Анна. — Убить! Разорвать! Задушить! Замочить! А в процессе бега к мадам Пинс, можно точно запомнить последовательность шипения? Нет. Когда Дамблдор открывал вход в туалете и в подземелье для осмотра Тайной комнаты, он просто воспроизвел шипящими звуками команду «Откройся!» на змеином языке и не более того. Это наш кузен наследственный змееуст. Он даже не понимал, что владеет таким даром! Или проклятьем…

— А может Дамблдор слышал это шипение в замке и решил, что это просто сквозняк в коридорах или шум в ушах, возраст все-таки… — присоединяюсь я к Энни.

— Алекс! Убить василиска! Это круто! — Восхищается Анна братом. — Я бы, наверное, не смогла…

— Ему помогали все кому не лень! Феникс выклевал Васе глаза, ослепил его. Жаль, что не выклевал еще и датчики движения и тепловизор! Вообще была бы плевая задача. Можно было гада просто закидать камнями…

— Ты ему завидуешь!

— Меч доставили прямо в руки!

— А клык ядовитый пронзивший руку?!

— Так ведь есть наготове абсолютный антидот «Слезы феникса»!

— Алекс! С тобой просто невозможно спорить! Ты бы с Васей, как ты выражаешься, не справился бы!

— Плевое дело! Загнал бы в туннель целое стадо петухов…

— Стаю… Ал.

— А сколько нужно хорошеньких курочек, Энни? Так просто петухов в стаю не соберешь и в трубу не скинешь, поубивают друг друга, заклюют...

Мы опять смеемся. Вот так теперь всегда. Когда мои споры с Анной приобретают должный накал, когда мы готовы вцепиться друг в друга как в нашем светлом детстве, шутка или прикол в стиле «ниже пояса», мигом разряжают накалившуюся атмосферу.

— Анна! А почему Гарри, когда остался без волшебной палочки, когда Том ее забрал у него — подобрал с пола, не взял волшебную палочку Джинни? Ведь она постоянно была с ней, в кармане мантии? Не догадался?

— Посмотрела бы я на тебя, Ал, в этой ситуации. Сейчас нам с тобой легко говорить и умничать. Ты бы стал рыться в карманах у умирающей леди, лежащей без сознания?

— Наверное, нет. Но, если нет другого выхода, может быть, и стал бы шарить. Хотя, Том сказал, что волшебная палочка ему уже не поможет. Не знаю…

— Вот видишь! Кстати, о петухах, Алекс. Как ты думаешь, Джиневра осознавала, что она их душит собственными руками?

— Энни, я думаю что, по словам папы, транс, подчинение воле Тома Реддла было абсолютным. Она не ведала, что творила. Только представь себе, Джинни готовит засаду у входа в туалет, держит Васю на поводке, а когда появляется кошка Филча или позднее, Колин Криви, дает команду «Фас!». Но старается так применить змея, чтобы энергетический разряд из глаз попал в цель, только минуя любую отражающую среду. Вода для кошки. Линзы фотомыльницы для Колина. Почти Безголовый Ник — для Джастина. Зеркало — для Гермионы и Пенелопы. Такой точный расчет, чтобы не было ненужных трупов, и в сознании-то осуществить практически невозможно. Темный Лорд управлял действиями группы «террористов» — Джинни, Васей и Дневником, с дьявольски точным математическим расчетом. Я бы сказал еще — с хирургически точнейшим расчетом.

— Но Ал, Джинни смогла выйти из под власти этого темного артефакта. Подняла бунт против Темного Лорда. Пыталась сама уничтожить дневник. Сама, без помощи друзей. Ведь Гарри, Рон и Гермиона не приняли ее в свою компанию. Джинни пыталась рассказать им о своих подозрениях…

— Рону и Гарри пыталась. А почему Гермионе не пыталась рассказать? Приревновала ее к Поттеру? Или злилась, что ее не взяли в команду? Твое «Золотое Трио» об этом еще горько пожалеет. Но меня заинтересовало вот что, как точно процитировал Дамблдора папа, а вернее, Тома: «… я начал обратное излияние — напитал мою маленькую подружку моими собственными секретами — секретами теперь уже моей души…» Анна, с кем ни будь еще Темный Лорд делился секретами своей души?

— Только, наверное, с нашей милой тетушкой Беллой, но она надежно хранит его секреты в Азкабане, — ответила сестра.

— Я думаю, выйти из-под власти Темного Лорда может только сильная ведьма. Но первоклашка, надо же, — размышляю я, — она еще преподнесет всем нам сюрпризы.

— Так это второе испытание, аркада «Привет от Салазара Слизерина», была устроена Дамблдором не только для Гарри, но и для Джинни… — высказывает смелое предположение Анна. — Василиска дали чемпионам как задание на Турнире Трех Волшебников в XVIII веке…

— Анна! Ну не до такой же степени! Я никогда не поверю, что Дамблдор контролировал весь процесс только с одной единственной целью — как следует снова потренировать Гарри перед очередным личным поединком с Темным Лордом! Поставить под угрозу жизнь студентов Хогвартса! Ты…

— Я знаю, Ал. Я немного увлеклась…

— Ты, это, мать, поосторожнее, со своими увлечениями. Опять реветь у мамы будешь…

— Тебя это не касается!

* * *

Салем, Рождество и Новый 1994 год. Как мы летом с Анной и договорились, на Рождественские каникулы способом парной трансгрессии я с сержантом Пеппером прибыл в Салемскую Академию магии и волшебства. Вернее, трансгрессировали мы парно точно в точку, сопровождаемые еще одним проводником — Минни. А эльфиха то изменилась. На ней был прикольный комбинезончик с капюшоном, длинный теплый шарф и зимние кроссовки. Энни встретила нас на засыпанном снегом холме, у подножия которого стоял ее Гранд Чероки.

Пока ехали в Институт — Академию, сестренка, ловко управляясь с тяжелым внедорожником, рассказала, что моя идея с контрактом с сержантом Пеппером ей так понравилась, что она заключила подобный контракт с Минни, определив ее должность — как няню, горничную и специалиста по имиджу. Расписала социальный пакет, примерно такой же, как и у моего «адъютанта». Потом, отпоив валерианой чуть не давшую дуба эльфиху, заставила ее этот контракт подписать. Эльфы в Авалоне чуть не тронулись умом прошлым летом, когда Пеппер объяснил суть новой причуды своего хозяина. И это позволило Минни достойно пережить такой жестокий удар судьбы, сотворенный ее обожаемой хозяйкой.

В машине Анна сообщила мне, что недавно по интернету нашла адрес и начала общаться с Гермионой. Только во время каникул, конечно. У них обеих есть свои странички в сети. Новейший компьютер с подключением в сеть у мисс Грейнджер естественно стоит в ее комнате, в доме, в двухэтажном особняке стоматологов, почти, что в самом центре Лондоне. Эта врачебная специальность в немагической Великобритании является самой высокооплачиваемой, даже в сравнении с кардиологами и нейрохирургами, так что с компьютерами и сотовым телефоном проблемы нет. Анна сказала, что следующим летом мы все обязательно увидимся.

Так как сейчас Рождество и Гермиона сейчас дома, Анна набрала ее номер, демонстрируя мне последнюю модель сотового 1993 года, уже не такой тяжелый лапоть, как первые модели. А станция усиления сигнала, установленная в ее джипе, позволяла общаться в движении, без помех. И вот, пожалуйста — межконтинентальная телефонная мобильная связь установлена:

— Алло! Привет, милая! Как жизнь? Вы еще не разрушили Хогвартс?

Дальше пошла болтовня двух подружек, и, не зная их обеих, я бы решил, что это общаются две блондинки. Но то, что произошло дальше, я совсем не ожидал — Анна просто сунула мне в ухо трубу, типа, давай, она хочет тебя тоже поздравить с Рождеством, а мне надо вести танк дальше. Беру в руки трубку и после небольшой паузы начинаю разговор:

— Мисс Грейнджер! Приветствую Вас! С Рождеством и Новым 1994 Годом Вас! Да стоит Хогвартс в веках! Да сгинут наши враги…

— Ал! Кончай прикалываться! Что за официоз? С Рождеством и Новым Годом тебя. Желаю крепкого здоровья и главное — удачи! Чмоки!

— Как там поживают Гарри и Рон? Решают новую аркаду — задачу от Дамблдора? Присматривайте за рыжей, она еще преподнесет вам всем сюрпризы…

— Сам ей об этом скажи, она рядом! — Небольшая пауза. — Джинни, твой дальний кузен — сквиб хочет поздравить с Рождеством, бери трубу.

— Э… Гермиона, ах, блин… Джинни, привет! И тебя с Рождеством!

— Привет Ал! Весьма, весьма наслышана о тебе! Мы не виделись, но я тебя примерно представляю. Я в гостях у Гермионы. После прошлого года она решила за мной присматривать. Как учеба, морячок? Герми говорит, у тебя такие сексуальные шрамы! А сухопутные паровозы не изучаешь? А то зубрилка никак тебе не простит первый курс…

Звуки отчаянной борьбы за телефонную трубку и громкий звонкий хохот. Наконец, Джинни отбилась, и мы продолжили свою болтовню.

— Морячок! А как там у тебя… ну, с морячками?

— Солнышко! У настоящего морского волка должна быть всего одна подружка! Только одна! Но в каждом порту…

Мы ржем как кони и, по-видимому, Гермиона отняла-таки телефон у рыжей. Я передал телефон Анне, снова нарушая правила этого штата, уже запрещающие разговоры по сотовому за рулем. Девчонки еще немного поболтали и попрощались.

Мы подъехали к воротам Академии уже под вечер. Она находится немного севернее Салема. Огромная, укрытая от маглов территория. Я, конечно, так сказать, как меня назвала Гермиона «добровольный сквиб», но магия то ведь никуда не делась. И я прекрасно увидел комплекс красивых классических трех — четырех этажных зданий и ухоженную территорию, покрытую слоем свежевыпавшего снега. Масса серебристых канадских елей, украшенных игрушками и гирляндами. Сейчас Рождество и все здания, и деревья были украшены прожекторами, факелами и огромным количеством разнообразных статуй изо льда, явно с волшебной подсветкой.

Анна представила меня руководству Академии. Затем, мы забросили мой рюкзак в комнату в общежитии мальчишек и помчались на каток, горки и другие волшебные магические зимние развлечения. Вы представляете себе магические летающие доски для сноуборда? По фильму «Назад в будущее»? Примерно похожи, но тактико-технические характеристики гораздо круче. Несмотря на метлы, американские маги просто обожают свои ледяные «американские» или «русские» горки. Снежки, штурм снежного городка и контратака «зомби — снеговиков», это надо просто пережить! Развлечений масса, все и не опишешь! Лыжи с вертикальным взлетом и линейным ускорителем (100 миль в час за три секунды) одни чего только стоят.

После роскошного праздничного ужина, я с сестрой гуляю по так сказать, современному замку, в понимании наших американских колонистов, выбравших свободу от метрополии. Неплохо, современно, прикольно. Но нет той неуловимой магии древних замков средневековья, таких как Хогвартс или Авалон. Анна показала мне несколько тайных ходов и переходов. А судя по застигнутыми и вспугнутыми нами целующимися парочками, я, кажется, догадался, почему моя сестра так хорошо изучила эти секретные маршруты.

Я гостил у Анны несколько дней. Она познакомила меня со своими подругами. С Мартой у меня даже возникло нечто похожее на роман. Нет, я уже встречался с девчонками и в Аннаполисе, и первое чувство сдавливания груди, томных вздохов и всего остального, сопровождавшего первое желание парнем девушки, уже было. Первые скандалы и расставания. Потом искренне удивляешься, встречаясь с бывшей подругой, и чего это я на нее тогда запал?

Мы все свободное время проводили вместе, в компании подруг и друзей Анны. Но однажды я стал невольным свидетелем, как Анна случайно столкнулась в коридоре со своим явно бывшим парнем. Она мгновенно изменилась в лице. Разойтись в узком коридоре просто так было невозможно. Я, запомнив лицо этого ковбоя, деликатно прошел немного дальше, но все же услышал довольно напряженный разговор за спиной. Стало ясно, что извинения парня не приняты, и он может валить себе дальше к… какой-то матери или очередной подруге — дуре. Он сделал неверное движение, явно пытаясь схватить сестру то ли за руку, то ли за плечо, но мигом с треском отлетел от нее и ударился затылком об стену. Я уже подскочил к ним, но бренное тело бывшего бой-френда Анны уже сползало по стенке на пол.

— Спасибо, Ал. Но со своими парнями я разберусь сама.

Тем не менее, ковбой не унимается. На Рождественском балу мы хорошо развлеклись, дурачились, я танцевал с Анной, с ее подругами, естественно, танцевал и с Мартой. Экс бой-френд сестры все-таки подловил момент и снова пристал к Энни в холле, когда она отошла в дамскую комнату слегка «припудрить носик» (просто в туалет ходила, с наркотиками в Салеме строго). У них снова разговор на повышенных тонах. Кажется, Марта подтолкнула меня слегка в спину, со словами — Не пора ли вмешаться? Ты будешь что-то делать или как? Когда я подошел к Анне, хлесткий звук громкой пощечины еще висел в воздухе. Ковбой с громкими проклятиями со всех ног улепетывал вниз по лестнице. Сестра стояла, скрестив руки на груди с самым мрачным выражением лица.

— Анна, пожалуйста, ключи от твоего джипа!

— Алекс я, кажется, сказала тебе, что со своими проблемами…

— Ключи, пожалуйста! Мэм, я вынужден настаивать!

Энни внимательно посмотрела мне в глаза. А затем медленно достала из дамской сумочки ключи от своего Гранд Чероки.

— Без жертв, пожалуйста, сэр. И не калечить…

Мне немного нужно времени, чтобы догнать взбешенного клоуна у автомобильной стоянки, завести джип сестры и рвануть в погоню за его тяжелым Навигатором. Мы летим по шоссе к Салему, снег убран с дороги, где магией, где дорожными службами штата. Я раздумываю, волшебной палочки у меня нет, значит, придется идти на таран и сбрасывать его в кювет на скорости более 100 миль в час? Или догнать, перекрыть дорогу, вытащить из-за руля и тупо накостылять по шее, объявить взыскание с занесением в грудную клетку и в челюсть? Начинаю медленно сокращать дистанцию с летящей спереди машиной. Меня мгновенно привел в чувство тихий голос справа:

— Сэр, позвольте мне!

Я чуть не потерял управление джипом, и мы чудом не перевернулись. Эльфу потом объявлю выговор. Сержант Пеппер, восприняв мой возглас, как «Добро!», вытягивает вперед правую руку и начинает делать плавные движения из стороны в сторону. Навигатор начинает в такт с движениями руки эльфа рыскать по дороге. Наконец, вывернув вправо, пробивает дорожное ограждение и совершает красивый затяжной полет в воздухе, и обрушивается в запорошенное снегом ритуальное пограничное ведьмино болото. На границе зоны ответственности Института и властей штата Массачусетс. Я останавливаю джип, слышу тихое сообщение сержанта, что мы прикрыты Дезиллюминационным заклинанием, наблюдаю, как ковбой резво выползает через люк в крыше медленно погружающейся в болото машины. Убедившись, что глубже в трясину Навигатор не уходит, делаем звонок на номер 911, а эльф, имитируя голос старой капризной леди, сообщает о дорожно-транспортном происшествии.

Вернувшись на бал, я с мрачным удовлетворением сообщаю Анне и Марте (Выкрикнувшими хором — Ну!!!), что, по-видимому, старый трюк барона Мюнхгаузена или приемы мастера Йодо и Люка Скайуокера в Салемской Академии — Институте, не изучают.

* * *

Летние каникулы 1994 года. Мы сидим в гостиной возле камина и с интересом смотрим, как мама с улыбкой рассматривает фотографии, в тяжелых серебряных рамках. Анна и я впервые видим именно эти фотографии со свадьбы наших родителей. И теперь мы понимаем, почему. Рядом с папой и мамой стоят шаферы. Лили рядом с мамой, а Джеймс рядом с папой. Но кроме дяди Джеймса рядом с папой стоит еще один красавчик. Теперь мы знаем кто, знаем, почему целых четырнадцать лет, эти фотографии не стояли на камине. На них еще один наш родственник из клана Блэков. Сириус Блэк. Мама улыбается, а папа явно ее слегка подкалывает. Особенно его веселит парное фото мамы и Сириуса.

Только что папа закончил рассказ о третьем курсе «Золотого Трио», о восстановлении доброго имени Сириуса, хотя бы в глазах Гарри, Рона, Гермионы, Дамблдора, Люпина и Гордонов. О битве Гарри с дементорами. О том, как незабвенный Северус Снегг снова остался с носом. Анну просто разрывает желание бежать к компьютеру или к телефону — связаться с Гермионой, или начинать тренировки по овладению заклинанием Патронуса. Да, обскакал нас с сестрой кузен, освоил самый эффективный метод борьбы против стражников Азкабана.

Родители в конце беседы сообщают нам еще одну приятную новость. В августе состоится финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу. И мы все, Уизли, Гордоны, и примкнувшие к нам Гарри и Гермиона, наконец, увидимся!

* * *

Август. К сожалению, мама и папа очень заняты на работе, и разместиться на поле в туристической палатке, за сутки, прямо накануне матча, вместе с Уизли, не получилось. Анна, Гермиона и Джинни постоянно общаются по телефону, но сестренка не посвящает меня в подробности их разговоров. За полчаса до начала матча мы трансгрессируем вчетвером, взявшись за руки, прямо из Авалона. Не обременяя себя предъявлением билетов, по какому-то закрытому мракоборческому каналу трансгрессии, мы появляемся прямо перед входом на наш сектор стадиона.

Магический лифт поднимает нас наверх, прямо на трибуну в центре поля, прямо посередине между воротами-кольцами обеих команд. Напротив нас, зеркально, на другой стороне гигантского стадиона, находится абсолютно точно такая же министерская трибуна.

Мы усаживаемся в первый ряд, на удобных креслах, стоящих на ярко-красном мягком ковре. Отец, мне кажется, совсем неспроста сидит напротив ложи министра. Напротив мамы и папы установлены на жестких подставках очень похожие на телескопы оптические приборы. Волшебные палочки в руках, предки крутят своими дальномерами на все сто восемьдесят градусов. Родители принимали самое активное участие в подготовке Чемпионата мира, в работе по обеспечению безопасности. Сириус Блэк ведь до сих пор на свободе, продемонстрировал всем, что из Азкабана можно сбежать. Уж не знаю, кто хочет его «поймать» раньше, мама или папа…

Папа рассматривает трибуны и поле с помощью морского бинокля, а стационарный омнинокль, наконец, достается мне. Я рассматриваю противоположную от нас трибуну и замечаю, что весь первый, самый престижный ряд из десяти кресел, заняла рыжеволосая семья, а также Гарри с Гермионой. Рядом я слышу над своим ухом голос Анны, которая отобрала-таки волшебную оптику у мамы:

— Ты посмотри, брат, как устроились! Самые лучшие места! Уизли, почти в полном составе: дядя Артур, Билл, Чарли, Фред, Джордж, Перси, я так предполагаю, а вот и знакомые мне персонажи: Рон, Джинни, а вот и наш кузен Гарри с Гермионой…

— Энни, я вижу, что во втором ряду сидит Министр Магии, Корнелиус Фадж, рядом — болгарский Министр, еще болгары из делегации, кажется, двое, нет, трое. Ага, белобрысый подрос, гаденыш, и вероятно его родители, мать и отец, пару свободных кресел, дальше не вижу…

— О да! Министр Магии и члены болгарской правительственной делегации, Малфои, будут смотреть матч, выглядывая между рыжими головами Уизли. Круто! Невероятное достижение! — ехидничает Анна. — Самая влиятельная и могущественная чистокровная семья Магической Британии! Куда там нам, Гордонам! Алекс, ты представляешь себе нашу семью, сидящую в театре в королевской ложе перед Виндзорами? Или в правительственной ложе перед премьер-министром Великобритании?

— Анна! Алекс! — раздался твердый голос папы. — Поттера охраняют в соответствии с секретным декретом Министерства Магии. Кругом сто тысяч зрителей. Разные люди, в том числе есть и бывшие, а может и тайные действующие сторонники Темного Лорда. Ложа Министра охраняется вокруг, снизу и сверху. В том числе и мы, я и мама, вся моя спецгруппа находимся на прямо противоположной трибуне. Вы можете догадаться, почему здесь и сейчас? Корнелиус ничего лучше не мог придумать, как посадить Поттера рядом с собой. Ну а билеты для Уизли, Гарри и Гермионы, десять мест, весь первый ряд ложи, я порекомендовал вручить Артуру. Естественно, по разумной, доступной цене. Вот и вся интрига.

— Некоторые враги считают, — добавила мама, — что яркое публичное мистическое, почти ритуальное убийство Гарри, может вернуть им Темного Лорда. И кстати. Мест в первом ряду министерской ложи всего десять. Как вы должны были заметить, тети Молли там нет. Не уверена, что она не любит квиддич. Все места были расписаны заранее. Это так, к сведению…

Представление талисманов команд чуть не закончилось моим прыжком за ограждение. От себя добавлю — организаторы это предвидели, и перед всеми трибунами висели магические, так сказать, сетки — улавливатели. И когда судьи заставили вейл угомониться, несколько сот обезумевших магов с нескольких ярусов уже болтались в подвешенном состоянии. Их с хохотом и ехидными комментариями ведущего, втащили обратно. Я через барьер, конечно, перемахнуть не успел, влекомый сексуальным танцем неземной, светящейся внутренним чистым белым светом прекрасной девы — блондинки, танцевавшей в воздухе напротив нашей ложи. Мама и Анна с хохотом перехватили меня и втащили обратно в кресло. А сестренка, наклонившись над моим ухом, тихо, но довольно гнусно прошептала:

— Ал, у тебя же нет волшебной палочки? Так? Тогда что это у тебя торчит рядом с ширинкой?

Я резко одергиваю джинсы и шиплю ей в ответ: — Стерва!

Родители практически не смотрят интересный матч, а стараются не сводить глаз с министерской ложи. Посматриваем туда и мы с Анной. Нам не терпится в конце, после завершения битвы Ирландия — Болгария, найти палатку Уизли и наконец, познакомиться всем лично.

Наконец, Виктор Крам поймал снитч. Церемония награждения, во время которой папа и мама стояли с волшебными палочками в руках, в положении «Наготове!», в полной боевой готовности. Матч закончен. Завершился грандиозный фейерверк, гораздо круче того, что каждый год устраивают в Сиднее на Новый год. Стадион медленно пустеет. Родители с их группой мракоборцев, быстро завершают осмотр стадиона, и мы спускаемся на лифте на нижний уровень и вливаемся в праздничную толпу, во всю празднующую победу ирландцев.

Мы медленно продвигаемся между палатками, сквозь беснующуюся вокруг костров толпу к сектору, где стоят две палатки Уизли. Фейерверки продолжаются. Взрывы, яркие вспышки, шутихи. Музыка, пение и танцы. Внезапно, отец останавливается и вытаскивает из кармана небольшое, размером с ладонь, прямоугольное зеркало в серебряной тонкой оправе, смотрит на появившиеся тревожное лицо его сотрудника, тот что-то быстро говорит. Из-за шума вокруг его слышно плохо и отец прикладывает зеркальце к уху. Я не уверен точно, но гораздо позднее, на одной из вечеринок в Лондоне, Анна показала нечто подобное Стиву Джобсу. Так что, iPhone имеет такой дизайн потому, что…

Ладно, я отвлекся. Где-то в стороне громыхнуло. Вспышки. Отец и мама мигом выхватили свои волшебные палочки. Папа немного изловчился и все-таки сумел хлопнуть в ладоши:

— Сержант Пеппер! Минни!

Мы с Анной понимаем, что случилось что-то экстраординарное, но понимаем, что нас отсылают, отправляют в безопасное место, в Авалон. Опять мы не встретились с Гарри, Гермионой и Уизли! Мы начинаем бурно протестовать, но родителям некогда заниматься двумя подростками, решившими помочь высокопрофессиональным мракоборцам. Отец рявкнул: — Домой! — И папа с мамой бросились сквозь охватившую панику толпу куда-то в сторону от нас.

Эльфы, появившиеся из ниоткуда, характерного щелчка их трансгрессии мы не услышали, протягивают к нам руки. Я уже взбешен от обиды, забыв, что я на самом деле «добровольный сквиб», без волшебной палочки, а Анна — всего лишь четверокурсница из Салема. Готовлюсь покориться неизбежной скоропостижной отставке, но тут:

— Минни! Кто твоя хозяйка? А? Чьи приказы ты должна выполнять беспрекословно? С кем у тебя заключен настоящий магической контракт? А?

Я вижу испуганно-растерянное выражение лица эльфихи и понимаю, что пора продемонстрировать волю и самообладание тоже. Послушание родителям — вещь хорошая, но не тогда, когда они рискуют жизнью…

— Сержант Пеппер! Вам все ясно?

— Так точно, сэр! Какие будут приказания?

Вокруг нас паника и бегущая обезумевшая толпа. Вообще, паника иногда охватывает не только трусливых гражданских. Иногда, казалось бы, смелые и решительные воины, поддавшись какому-то дикому животному порыву, бросают все и бегут сломя голову. А потом не могут понять, почему это произошло? Тогда их может остановить кто-то с железной волей, умеющий управлять толпой, обладающий непререкаемым авторитетом. Или пулеметы под зад. Но это не наш метод…

Я попытался закрыть собой Анну от бегущего бугая, ростом с шесть с половиной футов и обхватом с трех взрослых мужчин. Внезапно громко звучит голос Анны — Экспеллиармус! И волшебная палочка детины вырывается у него из руки и, описав полукруг, падает мне в руки. Бугай с ревом пригибается и исчезает в толпе.

— Я решила, что сегодня ему палочка больше не нужна. Не забудь, потом сказать мне спасибо.

Анна бросается в ту сторону, куда побежали папа и мама, я и два эльфа бежим за ней. Толпа редеет. Впереди, на небольшой площадке, между пылающими палатками, мы видим ужасающую сцену. Четыре человека, двое взрослых и двое детей. Как потом мы узнали, семья магла, по какой-то неимоверной тупости Министерства Магии привлеченная к размещению тысяч «туристов».

В центре поляны стоят пару десятков фигур в балахонах, напомнивших мне что-то типа американских куклуксклановцев. В высоких балахонах, но еще и в характерных угрожающих масках. Они стояли кольцом, вернее, двумя кольцами. Внешнее и внутреннее. Внутренние — подняв волшебные палочки вверх, вращают в воздухе как кукол, кричащих от ужаса несчастных. Внешнее кольцо — направив волшебные палочки на кольцо из окруживших их мракоборцев и других министерских сотрудников. Среди них папа и мама. Опустить на землю пленных министерские не могут. Балахоны явно блокируют все их попытки перехватить жертв, увести их в сторону и применить Аммортизационные чары.

Внезапно, маги в балахонах и масках начинают исчезать, по-видимому, отключились Антитрансгрессионные чары. Четверо маглов обрушиваются внезапно вниз, так, что их у самой земли еле успевают подхватить Аммортизационными чарами сотрудники Министерства Магии. Анна тоже успевает резко выбросить волшебную палочку вперед и громко выкрикнуть это заклинание. И нас, явно тут же заметили.

Несколько Оглушающих заклинаний летят в мою с сестрой сторону, но у нас отличная физическая подготовка. Мы мигом падаем на землю, одновременно поставив щиты Протего. Одновременно щиты выставили и наши эльфы, да так резво, что отраженные заклинания полетели обратно в министерских, от которых они еле уворачиваются. Раздался крик отца:

— Отставить! Палочки к ноге!

У отца звучный громкий бас и ему обычно подчиняются сразу. Мама первой подскакивает к нам и кричит:

— В чем дело? Это вам уже не песочница!

У нас виноватый вид. Мама быстро, ловко выхватывает — выдирает волшебную палочку у меня из руки. Папа, подбежавший за ней, кричит:

— Это дети. Наши дети. — Это он бросает на ходу в сторону мрачного сотрудника в котелке, с нервным лицом, с тонкими усиками. А затем, повернувшись к нам, строго спрашивает:

— В чем дело, почему вами не выполнен мой приказ?

У меня и Анны довольно виноватый вид. Эльфы предусмотрительно куда-то исчезли. Мракоборцы начинают исчезать, трансгрессируя на другие участки, где видны яркие вспышки света, а затем доносятся и взрывы. Бартемий Крауч старший, а это он в котелке, задает отцу вопрос:

— В чем дело Гордон? Что они здесь делают?

— Заигрались в мракоборцев, сэр. С вашего позволения, я немедленно отправлю их домой вместе с супругой.

Мама берет меня и Анну за руки и ощущение пространства, выворачивающегося наизнанку, сдавливают мою грудь, на секунду лишая возможности дышать и думать.

* * *

1994 — 1995 год. Рождество и Турнир Трех (Четырех) Волшебников. Несмотря на полученную дома трепку, нас с сестрой не лишают обычных отпускных радостей. Родители рассказали нам все, что произошло на чемпионате мира, все, что осталось за пределами статей в «Ежедневном пророке» и помешало нам встретиться с Гарри, Гермионой и Уизли. Главный вывод один — Пожиратели Смерти снова активизируются. Даже собираются в стаи и устраивают, так сказать, «вечеринки старых друзей». Что это? Предвестники возвращения Темного Лорда? Судя по тому предсказанию, что произнесла Сивилла Трелони для Гарри в конце третьего курса, а Дамблдор передал папе и маме, Питер Петтигрю убыл «воссоединяться» с Темным Лордом. Значит, есть с кем или с чем соединяться?

Мы опять возвращаемся в Америку, Анна в Салем, я — в Аннаполис. Учеба. Поддерживаем связь. Рождественские каникулы я опять провожу с сестрой. В Институте опять красивый бал, но все обсуждают Турнир Трех, теперь, оказалось, и Четырех Волшебников в Хогвартсе. Все просто возмущены, что Салем исторически соревнуется с мексиканской и бразильской Академиями. Рождается идея о Межконтинентальном Кубке — волшебной битве двух континентов.

Роман с Мартой себя исчерпал. Да и был ли это настоящий роман? Встречи на Рождество, ее редкие приезды в Аннаполис. Я опускаю ненужные подробности, все наши милые глупости. Мы расстаемся хорошими друзьями. Марта, на прощанье сказала, что ей очень жаль… нас. Почему ей жаль нас? Анна пыталась впервые вмешаться в мои личные дела, но я мягко попросил ее не усугублять. Сестра обиделась. Я расстроил ее лучшую подругу, да и она сама очень переживала за нас.

Тем временем, в Хогвартсе наш кузен защищает честь какой-то другой европейской школы. Мама высказала мысль, что в записке, брошенной в Кубок Огня, введенный в заблуждение сильнейшим заклинанием Конфундо, было написано: «Гарри Поттер. Альгамбра». Так что, Гарри не Чемпион Хогвартса. Он, скорее — Чемпион Гриффиндора. Потом, все предположения мамы, со слов Дамблдора и подтвердились. Директор, зачитывая записки, выброшенные Кубком, не озвучил тогда в Большом зале название этой, обнаруженной и уничтоженной Инквизицией в средневековье испанской магической школы. Она была сосредоточием магии, привнесенной на Пиренеи арабами, позднее, впитала в себя магию других народов юга Европы. И вот как-то Торквемада со своими карателями смог до нее дотянуться. Теперь испанцы и португальцы учатся во Франции вместе с французами и итальянцами в защищенном Шармбатоне, возле Канн.

Наши с Анной попытки попасть на первый и второй тур Турнира, успехом не увенчались. Но мы чудом, совместным натиском вырываем у родителей обещание вытащить нас на финальный, третий тур. Несмотря на подготовку к ежегодным экзаменам в Салеме и Аннаполисе, с помощью межконтинентального портала Салем — Хогвартс, планируется переброска делегации Института — Академии. Ну и я, как бы, сажусь к этой делегации, скажем так, «на хвост».

Папа и мама по-прежнему занимаются обеспечением безопасности Турнира Трех (Четырех) Волшебников. Из Хогвартса и в Хогвартс мышь не прошмыгнет. Все тоннели под контролем. Воздушное пространство над замком — под контролем. Озеро — под контролем. Никто, носящий Темную Метку, не пересечет границу защитной зоны вокруг замка. Ни один анимаг, ни один человек, трансфигурированный другим магом в животное или материальный объект, не пересечет защитное поле. Драко — хорек, помните? И потому Поттер в виде хорька или зайчика, какого, не отправился в клетке к Темному Лорду гораздо раньше. Вампиры и одомашненные оборотни будут выявлены и обязаны предъявить официальные документы Министерства Магии, разрешающие посещение Хогвартса во время состязания. В услугах дементоров школа больше не нуждается (кроме дементоров — личных телохранителей труса Корнелиуса Фаджа). Учтен опыт анимагов — Сириуса Блэка и Питера Петтигрю. Увы, но некоторые журналистки желтой прессы имеют официальную аккредитацию. Носящие Темные Метки? Северус Снегг и Игорь Каркаров — это особые случаи. Всегда бывают и исключения. Может, надо было поставить по периметру замка и гоблинские водопады из «Гринготтса» — «Гибель воров», смывающие всю магическую маскировку? Кто же знал, что Бартемиус Крауч младший, старина Барти, еще с первого сентября под оборотным зельем в Хогвартсе сидит. Спасибо, хоть Гарри сопротивляться Империо научил! И за качественное преподавание студентам Защиты от темных искусств, еще одно отдельное спасибо! Кто же мог предположить, что личный друг Дамблдора окажется инициативным, талантливейшим Пожирателем Смерти под оборотным зельем?

Бартемий Крауч старший пропал без вести. Берту так и не нашли. Пропал садовник в бывшем поместье Реддлов. Игорь Каркаров срочно покинул Хогвартс. Дамблдор, отец и другие трезвомыслящие чиновники Министерства призывали Корнелиуса отменить турнир. Но Фадж, раздираемый на части между противоборствующим группировками, борющимся за власть и влияние на Министра, не мог принять окончательного решения.

Наконец, сдав годовые экзамены в Аннаполисе, я с помощью сержанта Пеппера перемещаюсь из Мэриленда в Массачусетс. Анна тоже закончила обучение и как отличница (кто бы сомневался), в составе группы из двенадцати студентов, готовится к межконтинентальному броску в Хогвартс. Я, как сын лорда и прочая, и прочая, включен тринадцатым в эту группу передовиков Американского Магического Мира. Как представитель и отличник (ну, почти) от другого учебного заведения. У дядюшки Джеффри очень хорошие связи. Двадцать четвертого июня, утром, учитывая разницу во времени с Великобританией, мы стартуем с помощью портала в Салеме и недолго красиво вращаясь, приземляемся на лужайке в Хогвартсе, за тридцать минут до начала третьего тура. Не знаю, как добирались наши эльфы, но такое впечатление, что это для них не проблема. Не берут волшебников с собой? Чтобы не уронить случайно в бездну над Атлантикой?

На месте прибытия нас встречают родители. Папа и мама в официальной форме мракоборцев Министерства. Объятия, приветствия, но нам не дают много времени для общения. Встречающая сторона сразу направляет нашу группу, развернувшую большой транспарант «Салемский Институт — Академия», на отведенные нам места центрального сектора.

Я устраиваюсь на трибуне рядом с Анной, замечаю, что она уже сориентировалась в нашем секторе, нашла в море голов Гермиону и радостно машет ей рукой. Неудивительно, так как рядом с Герми сидят двое с ярко-красными, я бы даже сказал, с огненными шевелюрами. Рон и Джинни Уизли. Вокруг них красно-золотое море из гриффиндорцев с плакатами «Поттер — Чемпион!», «Поттера в Президенты!», реют знамена, трещат фанатские трещотки, трубы закладывают уши и гремят барабаны, нагоняя адреналин в крови. Попытка добраться до Уизли не будет иметь успеха, так как свободных мест нет, в проходах стоят мракоборцы, да и уже звучат приветственные фанфары.

Перед тремя секторами для зрителей, центральным, правым и левым, соответственно, за большой площадкой — входом в Лабиринт, находятся огромные панели — экраны, обращенные к зрителям. Каждый экран разделен на четыре картинки, в правом верхнем углу которой видны гербы Хогвартса, Шармбатона, Дурмстранга и Гриффиндора. Места для зрителей размещены большим полу амфитеатром, наподобие лекционных аудиторий, так, что, всем будет хорошо видно, что происходит в Лабиринте.

Вступительная часть, речь Людо Бегмена. На ярких гигантских экранах появились крупным планом лица Седрика Диггори, Флер Делакур, Виктора Крама и Гарри Поттера. На фоне неба, окрашенного в густой исчерна-синий цвет, на фоне зажегшихся звезд, все выглядело очень красиво. По свистку Людо Гарри и Седрик вошли в Лабиринт первыми, через некоторое время, Крам, и последней — вошла Флер. На экранах картинка изменилась. Теперь магическая камера как бы сопровождала участника турнира, но показывала она его со спины, и чуть выше. Было похоже на прохождение уровня героями компьютерной игры, только болельщикам забыли выдать джойстики.

Зрители затаив дыхание, в каждом секторе, следили на своем экране за действиями сразу четырех персонажей. Удачи и неудачи сопровождались и громкими криками, и вздохами, и воплями. У Гарри последовательно шло: старина дементор, оказавшийся боггартом (ужасы брата пока не меняются), аркада «Гравитация», битва с бронированным соплохвостом. Не сразу, но Гарри явно заметил, что с Флер, что-то случилось. Камера, показывающая ее прохождение, отключилась, и изображение на экране разделилось на трех оставшихся претендентов. Зрители зашумели, голос диктора торопливо объявил, что Флер Делакур выбывает из дальнейших соревнований.

Внезапно, камеры показали с различных ракурсов столкновение Диггори и Крама, а затем к ним внезапно подскочил Поттер, применивший заклинание Петрификус Тоталус. Несколько выстрелов-вспышек — и вот уже погасло изображение и представителя Дурмстранга. Диктор объявил, что Виктор Крам за попытку применить Круциатус дисквалифицирован. На экране остались только двое — Гарри и Седрик. Далее — загадка Сфинкса для брата и совместный бой с последним боссом уровня — скорпионом. И вот они одновременно приближаются к Кубку Чемпиона! Все встали со своих мест, понимая, что Поттер и Диггори решили сделать это одновременно. Победа принадлежит Хогвартсу! Крики Ура! Уже гремят аплодисменты, заглушая голос ведущего, сообщающий, что сейчас портал перенесет двух Чемпионов на площадку перед трибунами. Вспышка и… ребята исчезли. Камера, она теперь одна, показывает пустой постамент, на котором только что стоял Кубок.

Проходит несколько минут, десять минут. Двадцать. Какое-то нервное движение, замешательство. Крики зрителей и аплодисменты стихают, уступая место тревожному, нарастающему гулу. Мракоборцы озираются. Все зрители стоят на ногах, непонимающе оглядываются. Дамблдор, Министр Магии, мадам Максим, несколько министерских чиновников и преподавателей тревожно переговариваются внизу. Видно, как Корнелиус Фадж разводит в стороны руками. Дамблдор своей волшебной палочкой отправляет несколько серебристых сгустков в сторону лабиринта. Ага! Это полетели его Патронусы к преподавателям, патрулировавшим Лабиринт по периметру. Тем, кто недавно эвакуировали из него Флер и Виктора.

Ожидание затягивается уже примерно на час. Дамблдор что-то требует от Фаджа, тот отчаянно жестикулирует руками. Мой отец стоит рядом с ними и что-то пытается им сказать. Тревожное ожидание нарастает. И вот, внезапно, с характерным хлопком материализации объекта в воздухе, что при трансгрессии, что при срабатывании портала, на зеленой траве площадки, при свете ярких магических факелов — прожекторов и огромной панели — экрана, появляются две фигуры. Не стоя на ногах, гордо подняв Кубок Чемпиона, а…

На траве лежит Седрик, обняв его, чуть сбоку привалился Гарри. Кубок валяется рядом. Дамблдор и Фадж бросаются к ним. Оркестр, наэлектризованный всеобщим ожиданием, грянул торжественный марш. Овации зрителей и аплодисменты постепенно, медленно затухают, так как ощущение беды уже расползается, как черная тень над трибунами. Крики. Плач. Анна вскакивает с места, я за ней, мы начинаем протискиваться к проходу, а затем спускаться к площадке внизу. Толпа, душно. Но я применяю свои физические навыки, как можно деликатней расталкиваю школьников в стороны и мы с сестрой, наконец, упираемся в цепь мракоборцев.

Над Гарри и Седриком склонились люди. Гул зрителей затихает, переходит в шепот. Я замечаю, что оркестра уже не слышно. Ведущий молчит. Наконец, откашлявшись, он сообщает: «Прошу… зрителей оставаться на своих местах. Прошу вернуться на свои места. Прошу вас дать дорогу целителям и персоналу». Все. Он замолкает. Экран — панель над площадкой гаснет. Появляются носилки. Из-за спин плохо видно, но кого-то уносят на них, накрытого парой мантий. Не нужно гадать, кого. Я замечаю, что Поттера, обняв за плечи, почти что насильно, уводит в сторону замка Грозный Глаз Грюм, отставной генерал — мракоборец, преподаватель Защиты в этом году. Фадж и Дамблдор о чем-то вполголоса спорят. Я стою и смотрю на них, и вдруг слышу рядом знакомый голос:

— Анна! Алекс! Что, черт возьми, происходит?

— Гермиона… привет, — откликается Анна. — Сейчас, попробую позвать маму, может они что-то знают, хотя… вряд ли…

Я поворачиваюсь кругом и вижу протолкнувшихся к нам Рона, он выше всех, Гермиону, она тоже подросла. Я впервые вижу вблизи Джинни Уизли, очень красивую девушку с длинными прямыми, огненно-рыжими волосами и с яркими светло-карими глазами миндалевидного разреза. В них видны слезы, как и в глазах Гермионы. Отвернувшись, я здороваюсь с Роном.

— Привет, Рон, — протягиваю ему руку. — Тебя не узнать.

— Привет, Ал, — пожимает мою руку Рональд. — А не вы ли с Анной дыру на нас протерли своими омниноклями на чемпионате?

— Не только омниноклями, но и дальнобойными морскими магловскими биноклями… — усмехаюсь я. — И Рон, ты не представил нам свою сестру.

— Джинни Уизли, морячок! — улыбается сквозь слезы рыжая.

— И я тебя люблю, Солнышко! — пытаюсь острить ей в ответ.

— Ал, сейчас не совсем подходящее время… — останавливает наш диалог Анна. — И для информации. Детский сад «Солнышко», в деревушке Оттери-Сент-Кэчпоул, Джиневре не понравился.

— Извини, но она очень не любит когда ее называют полным именем… — отвечаю я сестре. — Неужели тетя Молли попыталась сдать малолетнюю буйную ведьму в детский сад?

— Детский сад для детей волшебников и для детей маглов, — живо продолжает Анна, — тех маглов, что давно уже живут рядом с магами в этой деревушке под Конфундо, уже более пятисот лет, или проявляют терпимость и лояльность…

— Ал! Энни! Заканчивайте! В Авалоне будете цапаться! — встрял Рон. — Что произошло в Лабиринте, черт возьми?

— Да, хотелось бы услышать вашу версию, — присоединилась к Рону Гермиона.

После некоторой паузы, Анна произносит:

— Мы все видели, что с Крамом что-то случилось. Применить Круциатус против соперника — это безумие. За это сразу дисквалифицируют. В этом нет смысла, если ты рассчитываешь продолжать борьбу за кубок…

— Гарри и Седрик одновременно коснулись кубка. Все видели, что они говорили, остановились, и, по-видимому, приняли рыцарское решение взять кубок одновременно, — продолжаю я размышления сестры, — Кубок — это портал, который должен был их перенести сюда. На площадку перед трибунами, но они где-то были целый час… и…

— Может ваши родители уже что-то знают? — спрашивает Гермиона и продолжает, — надо было остановить турнир уже тогда, когда Крам, кажется, напал на Флер. Я думаю, он был под Империо…

— У Фаджа, труса, кишка тонка! Остановить турнир, как же! Он решил, что случаи с Флер и Крамом — это неизбежные издержки борьбы за победу… — возмущается Джинни.

— И дождался Авады Кедавры или еще чего… — добавляет Рон.

— Почему ты решил, что это была именно Авада? И где? В процессе перемещения портала? — удивляется Гермиона.

— Так, где же они тогда зависли? Портал не может работать в течение часа… — размышляет Анна. — Промежуточного уровня турнира, дополнительного бонуса, между постаментом для кубка и площадкой перед трибунами, судя по реакции Дамблдора и Министра, быть не должно…

— Гарри освободят, ну, когда допросят… — добавляет Джинни. — Проверят волшебную палочку на последние заклинания. Может, рискнут дать ему Веритасерум или попытаются взять последние воспоминания для Омута Памяти. Да и мы сами скоро все узнаем от него. Его версию…

— Веритасерум к несовершеннолетним применять запрещено! — ответили ей хором Анна и Гермиона.

Мы не заметили, как к нам, беседующим на переднем ряду, на краю площадки, незаметно подошла мама.

— Эй, следственный отдел Хогвартс — Салем и примкнувший к вам служитель Посейдона, заканчивайте. Сейчас объявят…

Она не договорила, так как внезапно ожили рупоры громкой трансляции: «Просим всех гостей проследовать к порталам и каретам для следования на станцию Хогсмид. Желающие трансгрессировать могут воспользоваться площадкой у входа на территорию замка, у двух статуй крылатых вепрей. Студентам и преподавателям Хогвартса немедленно проследовать в общежития своих факультетов. Приносим извинения за доставленные неудобства. Еще раз бдительность, постоянная бдительность! Спасибо за внимание!»

— Ну, кажется, все ясно? — договаривает мама. — Мне очень жаль, но…

— Мама! Что вам уже известно? — спрашивает ее Анна.

— Внешних повреждений, серьезных, которые могли бы привести к гибели, на теле Седрика нет. Царапины, ссадины, порезы. Но есть небольшой локальный синяк на груди в области сердца. Энни, ты должна знать, что это может быть…

— Авада Кедавра? — вскрикивает Гермиона. — Простите…

— Ничего, ничего… — откликается мама.

— Разрешите вас представить, Мэм, — перевожу я разговор на то, с чего он должен был бы начаться в другой обстановке. — Хранительница Авалона, графиня Мэри Гордон, мракоборец и моя с Анной мама.

— Рон Уизли, Мэм!

— Гермиона Грейнджер.

— Джинни Уизли.

— Рада всех вас видеть, — приветствует ребят мама и продолжает, — мне очень жаль, что вам опять не повезло пообщаться в спокойной обстановке. Хотя… нам всем в последнее время жутко не везет. Джинни, Рон, передайте от нас привет Молли и Артуру. Анна, Алекс, нам пора. Гермиона! Удачи! Не расстраивайтесь. Все немного уляжется, и я думаю, мы все встретимся или у нас в Авалоне, или в Норе. Ведь есть о чем поговорить? Так? А пока… прощайтесь. До скорой встречи.

Спорить бесполезно, да и честно говоря, особого желания у нас нет. Мы прощаемся. Рукопожатия. Целомудренные поцелуи в щечку. В Хогвартс сегодня мне с Анной не войти. Мама отводит нас к склону, на котором стоят мегалитические камни капища друидов, и хлопает в ладоши. Эльфы, взяв нас за руки, немедленно переносят домой, в Авалон.