Человек по имени Драко Малфой (джен)

Час. Это слово он произнёс пятьдесят семь минут назад. И тогда странный незнакомец серьёзно кивнул и, пройдя в отделение, закрыл за собой дверь.

Две минуты, чтобы найти свободную палату. Любую, где был пустой уголок. Сегодня, как назло, весь госпиталь забит экстренными случаями.

Секунда, чтобы взмахнуть палочкой.

Три тысячи триста — ровно столько секунд Эртон удерживал заклинание Стазиса. Оставалось три минуты. Ещё сто восемьдесят секунд. Где же этот человек?! Грей оттёр пот с лица тыльной стороной ладони. Стазис — особое заклинание в целительстве. Оно не будет работать только потому, что маг взмахнул палочкой. Заклинание нужно поддерживать каждый миг его действия. Именно поэтому оно относится к категории С. Опасная, почти не использующаяся категория С. Заклинания выполняются строго группой целителей, которые через промежутки времени сменяют друг друга.

Сто пятьдесят секунд. Палочка завибрировала. Час — это максимальное время, в течение которого риск истощения был в пределах допустимого.

Сто секунд. Эртон почувствовал давление в груди. Хлопнула дверь. «Наконец-то». К нему подошла группа людей в светло-голубых халатах. Один из них, снял повязку с лица и взмахнул своей палочкой над женщиной, перехватывая заклинание Грея.

— Кто вы? — спросил он. — Кто вас прислал?

Мужчина молча покачал головой. Группа всё ещё стояла на входе, словно ожидая чего-то. Между тремя из них стояла койка. К недоумению Эртона, никто из вошедших не издавал не звука. Палату накрыла тишина. Грей подошёл к раковине и умылся, рука всё ещё дрожала.

— Перевозите в семнадцатый отдел, — тот брюнет, который предложил свою помощь, с точностью до секунды вовремя распахнул двери и кивнул людям в халатах.

— Кто вы? Что вы намерены делать? — мгновенно вскинулся главный целитель. Мужчина молчал, делая какие-то пометки в блокноте. Эртон дёрнул его за рукав, ручка перечеркнула три строки. — Как вас зовут? Это-то вы можете сказать!

— Моё имя вам ничего не скажет. Вся информация экспериментального отдела засекречена лучше, чем в Отделе тайн, — проинформировал его мужчина. — Если вам очень интересно, я жду вас на третьем этаже в одиннадцатом кабинете. Но уже после операции. Время на исходе.

— Что вы намерены делать? — волнение улеглось, уступая место профессиональной собранности. Целитель Грей, невозмутимый и строгий, вернулся.

Пациентку переложили на привезённую койку и увезли. Мужчина повернулся:

— Мы давно искали человека без родных и возможности к стандартному лечению, который бы добровольно согласился на участие в экспериментальном лечении. За час, который вы мне дали, я навёл справки. Миссис Малфой, как зовут эту женщину, изменила своё завещание около двадцати лет назад, где указала, что при возникновении у неё неисцелимого с помощью традиционного целительства заболевания допустить сотрудников экспериментального отдела к её лечению. Так что, группа моих ассистентов будет держать пациента под Стазисом столько, сколько мне потребуется, чтобы найти оптимальный подход к её случаю. Большего я сообщить не могу. Всё остальное в моём кабинете.

Как же хотелось бросить в лицо этому напыщенному специалисту его бесстрастное «без родных»! У Нарциссы есть близкий человек — последний из оставшихся в живых Малфоев. Только сама женщина об этом знать не могла. Потому что в мае 1998 года Ежедневный Пророк опубликовал списки магов, погибших при битве за Хогвартс, среди которых мелькнула строчка: Драко Люциус Малфой, убит Люциусом Абрахасом Малфоем, при попытке спасти Фреда Уизли от Смертельного проклятия, следов тела не найдено, уничтожено полностью.

Лишь родная кровь спасла тогда юношу от смерти и перенесла в забытое наследие Малфоев — домик во Франции, где около года чистокровный слизеринец был прикован к кровати собственным истощением, целиком и полностью зависимый от преданного домового эльфа. Когда одним весенним днём он очнулся и увидел, что Метка исчезла, когда он прочитал кипу газет, собранных эльфом в течение года, когда узнал, что формально мёртв, как и отец, в которого отскочила Авада, юноша начал новую жизнь. В которой никогда не было Драко Малфоя. Пять лет он восстанавливал собственную магию, посылал эльфа в библиотеки Блэков и семьи, практиковал целительство. Лютный переулок встретил бедно одетого аристократа холодно и неприветливо, но звон монет из семейного хранилища полностью изменил характер отношений. Поддельные документы не вызывали подозрений, поэтому, когда на пороге Института им. Святого Мунго появился молодой человек и, предоставив блестящее портфолио, получил место младшего помощника ассистента, никто не заметил разницы. Через некоторое время это был специалист совершенно другого уровня.

Но сейчас целитель Грей не проронил ни слова. Он стоял, словно высеченный из камня собственным бессилием, и смотрел, как чужой человек увозит его мать на эксперимент, от которого она легко может умереть. Или ещё хуже стать другим, чужим, незнакомым человеком с изменённой психикой.

Мужчина-брюнет пожал плечами и, отвернувшись, широким шагом направился в операционную. Пусть этот Грей кажется ему странным и неуравновешенным, но миссис Малфой должна выжить, любой ценой.

— Внимание, команда! — высокие двери распахнулись автоматически и мужчина взмахнул палочкой: — Сегодня у нас код 117 сигнал С. Что нам известно, доктор Хаймер? — он повернулся к помощнику с короткой чёрной бородой. Тот оторвался от компьютера и ответил:

— Эмболия у пациентки наступила в результате шока или нервного потрясения случившегося много лет назад. Судя по биографии, можно говорить о смерти мужа и сына во время войны. Болезнь скрывалась магической аурой, пока ведьма была достаточно сильна, чтобы контролировать процесс. После эмболия успешно купировалась различными зельями на протяжении трёх-четырёх лет, о чём свидетельствуют неглубокие шрамы на подкорковой местности. Сейчас магическое ядро сильно истощилось, в результате чего случился инфаркт миокарда, после чего эмболия вырвалась в клетки организма.

— Отлично. Локцвен, твои прогнозы? — на вопрос обернулся чрезвычайно худой мужчина с огромными очками в толстой оправе: они висели на римском носу, что делало распахнутые в недоумении глаза похожими на автомобильные фары. Говорил он тонким прерывистым фальцетом.

— На сегодняшний день лечения как такового нет, как бы не было прискорбным это сообщать. У нас есть два варианта: вернуть её в приемлемое состояние через омоложение, или же полностью сменить ей повреждённые органы. Первый вариант непредсказуем: есть один шанс на тысячу, что наша пациентка станет слишком молодой, и три шанса на десять тысяч, что она, наоборот, быстро состарится и умрёт собственной смертью. Второй вариант непродуктивен, так как, заменив уже повреждённые лёгкие, мы спровоцируем болезнь на более интенсивное выражение. Тогда придётся постепенно заменять очередной повреждённый орган, но магическое ядро с вероятностью в восемьдесят девять процентов не выдержит столь радикальных изменений в организме. Она погибнет на одной из операций по замене органов.

— Мог бы быть и третий вариант, — вмешался последний член команды: высокая женщина с короткими седыми волосами и острым взглядом. — Если бы у миссис Малфой остался любой из кровных родственников в пределах трёх поколений. Но Малфои либо мертвы, либо смешали кровь с другими родами. Так что, Шон, третьего не дано. Выбирай.

— Сколько ещё продержится заклинание? — обычно это означало, сколько ещё магов можно замучить и продержать палочку над пациентом.

— Два часа, — коротко ответила Сарра.

— Хорошо, дайте мне час. И пусть приготовят вторую операционную, — произнёс Шон, окидывая странным взглядом лежащую без сознания женщину. Под кивок Сарры он вышел из палаты.