Маугли Фенрира (джен)

POV Гарри

Сегодня мы славно поохотились! Правда чтобы поесть по-человечески, как выразился крестный, нам пришлось вернуться в Блэк-холл и растопить огромный — в человеческий рост — камин. Олень медленно крутился на заколдованном вертеле, зажариваясь целиком. С его боков в огонь летели капли жира, шипя и распространяя вкусный запах запекающегося мяса. Я облизнулся, предвкушая, как вопьюсь зубами в самый вкусный, истекающий прозрачным соком, кусок. Что поделать, меня воспитали хищники!

Вместе с ворчливым Кричером, мы следили за оленем, когда я вдруг заметил, что никого в кухне не осталось. Куда же все подевались? Оставив Кричера одного, я пошел на поиски, ступая по привычке, усвоенной с детства, совершенно бесшумно — будто бы подкрадываясь к добыче.

Раздраженный голос Сириуса я услышал за десяток шагов до библиотеки. За ним неразборчивый и увещевающий — Ремуса. В темноте я мысленно возвел глаза к потолку — вот всегда так: Сириус ворчит, Ремус успокаивает, а отец решает раз и навсегда. Подкравшись к дверям, я затаился, прислушиваясь.

— Это безумие, Фенрир! Как ты не понимаешь? — Сириус взбешенно мерил шагами комнату. — Нельзя отпускать Гарри одного в Хогвартс, пока есть вероятность, что этот ублюдок окажется поблизости!

— Мы должны, Сириус, — раздался тихий голос Ремуса. Он всегда говорил на тон тише, чем следовало, заставляя людей прислушиваться к себе и утихомиривая этим самые яростные споры. Некто мог бы счесть Ремуса мямлей и слабаком, но не я. Я видел, каким он может быть в гневе и не пожелал бы никому оказаться в тот момент у него на пути! — Если Гарри не появится в Хогвартсе, как ему и надлежит, то у Дамблдора возникнут подозрения! Арабелла рассказывала, что он пару раз требовал с нее фотоснимки Гарри, чтобы убедиться, что тот все еще у магглов.

— Если бы он переживал за крестника, — проворчал Сириус, немного успокаиваясь, — мог бы и сам проверить, как ему живется, ничего, корона бы не свалилась.

— На наше счастье, Дамблдора пока устраивало то, что докладывала ему мисс Фигг. Слава Мерлину, она оказалась такой сговорчивой и убедившись, что Гарри лучше с нами, чем с его родственничками, согласилась кормить директора сказками.

— Ну, конечно, — снова проворчал Сириус, — кто бы устоял от аргументов в сто галеонов ежемесячно.

— Пусть так, зато Гарри был в безопасности целых десять лет, пока мы искали и уничтожали хоркруксы Лорда.

Я замер у двери, пораженный словами отца.

— Но все бессмысленно. Гарри все равно в опасности! — Сириус снова начал метаться по комнате. — Пока жива та часть Риддла, что развеялась в комнате Гарри, он все равно в большой опасности! И ни у кого из нас нет ни малейшего шанса оказавшись поблизости защитить его!

— Гарри, ты подслушиваешь? — голос Фенрира заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. Ну вот, как он меня вычислил? По запаху, что ли? Таиться дальше стало бессмысленным.

— Да, подслушиваю, — пришлось мне войти в библиотеку. — Простите, — повинился я, не чувствуя, однако, за собой никакой вины.

— Никогда не извиняйся за то, в чем считаешь себя не виновным, — изрек очередное поучение Ремус. Только безграничное к нему уважение и любовь удержали меня, чтобы не закатить раздраженно глаза.

— Ладно. Не извиняйте, но расскажите, что такого вы тут обсуждаете? Если мне не изменяет память, я имею к этому непосредственное отношение.

От меня не ускользнуло то, как фыркнул Сириус. Он всегда считал, что я рассуждаю и разговариваю не так, как положено ребенку моего возраста. Если он считал, что я до сих пор должен агукать и пускать пузыри, то это его проблема! Я насупился. Что поделать, если большую часть времени я провел, уткнувшись носом в книжки типа «Айвенго» или «Шерлока Холмса» и набрался у них разных словечек? Сами виноваты, что пустили козла в огород, то есть меня в библиотеку!

— Ты еще мал, чтобы осознавать ту опасность, которая тебе угрожает в стенах школы.

— Да ну? — преувеличенно удивился я, вытаращившись на Сириуса. — То есть ночевать в стае вервульфов в Запретном лесу — я могу, а вот пойти в школу — слишком мал?

— Это разное, — снова потерял терпение Сириус. — С волками ты в безопасности. Они ни за что не посмели бы ослушаться приказа Фенрира и навредить тебе, а в школе может оказаться Волдеморт!

— И что? — пожал я плечами, подходя к креслу, где сидел мой отец и устраиваясь на широком жестком подлокотнике. — Было бы из-за чего переживать.

— Если бы я был на месте Фенрира, — начал Сириус, но я немного резко оборвал его:

— Но ты не на его месте! И ты мне не отец!

— Гарри, — Фенриру стоило просто произнести мое имя, с легкой ноткой разочарования и предупреждения, как я остыл.

— Прости крестный, я был не прав. Я понимаю, что ты переживаешь за меня, но давай рассуждать логически? Если бы я остался в доме моих родственников, то как ты думаешь, много бы я знал о волшебном мире и опасностях, которые меня там поджидают? Я очень сомневаюсь, что прошел бы там такой курс выживания, как с вами. И хоть вы не подвергали меня излишней опасности, но я умею уворачиваться от заклятий, варить зелья и даже выживать в лесу. Как ты считаешь, у которого меня — нынешнего или того, что остался бы с магглами — было бы больше шансов выжить? Когда мне будет позволено купить свою волшебную палочку, я смогу еще больше тренироваться и учиться. Я встречу любую опасность не теряя голову от страха и растерянности, а оставаясь спокойным и готовым к любым неожиданностям! И ты мне в этом поможешь!

— Мой мальчик! — одобрительно и гордо проворчал Фенрир и стянул меня с подлокотника к себе на колени и принялся щекотать. Я тут же растерял всю свою серьезность и сосредоточенность и начал ржать как сумасшедший. Щекотки я боялся очень сильно и отец нередко пользовался этим, если я начинал слишком уж заноситься.

Отдышавшись, я увидел, что мы остались вдвоем. Я свернулся на широких коленях отца калачиком и вдохнул полной грудью его запах — крепкий мужской аромат, смешанный с запахами леса и немного — зверя. Запах из детства. Я блаженно вздохнул и сам не заметил, как провалился в сон.

POV Фенрир

Я укачивал своего мальчика на коленях, слушал его мерное и спокойное дыхание и размышлял о том, в какую пропасть вынужден толкать своего сына, из-за политических распрей Темного Лорда с Дамблдором. Хотя, если бы не это противостояние двух великих волшебников, у одного из которых было слишком завышенное чувство собственной важности, а у другого слишком много детских комплексов, я бы лишился своего счастья. Не знаю, как оно могло бы быть, случись все иначе, жалеть об этом мне уже не с руки, а вот оградить своего ребенка от будущих неприятностей мне вполне по силам.

Мы потратили годы и годы, чтобы узнать о хоркруксах Лорда и о том, как их уничтожить. Еще дольше мы отыскивали их, беря след, как заправские ищейки. И уничтожали один за другим. А сколько усилий мы потратили, чтобы об этом не узнал ни Дамблдор, ни Пожиратели, не оставляющие попыток вернуть того, кто втаптывал их в грязь, кто стал особым видом наркотика для каждого из них, особым мазохистским рабским поклонением. Только полюбив мальчика, так мирно спящего у меня на коленях, я обрел ясность мысли и способность видеть разницу между, как бы это не было банально, Добром и Злом.

Как бы мне хотелось, чтобы Гарри оставался таким же обычным ребенком, как все! Чтобы у него было обычнейшее детство с игрушками, а не с ингредиентами зелий, с детскими книжками с картинками, а не с заумнейшими книгами по Белой и Черной магии. Чтобы он нес всякий детский бред и боялся заглядывать под кровать ночью, а не цитировал на память философов Древнего Китая и не охотился за домашней нечистью с моей палочкой. Я бы очень хотел этого всего для него!

Но мне приходилось учить его истинам, которые понимают не все взрослые, благо, учился он охотно и знания впитывал, как губка. Но боги видят, как тяжело было мне, когда я видел, как быстро отдаляется мой сын от той жизни, что называется нормальной. Может и хорошо, что он считает нормой тот сумасшедший дом, где живет, ведь только так он сможет выжить и не потерять себя в том мире, что уготовила для него судьба?

Я вобрал в себя запах Гарри и улыбнулся. Все-таки было в нем то детское, что не истребить даже нам с Сириусом и Ремусом — запах Гарри и его наивная вера, что все будет хорошо. Только поэтому я не бросил все и не спрятал моего мальчика в месте, где его никто никогда бы не нашел и не узнал. Как бы ни было мне страшно и противно, но Гарри должен был исполнить ту судьбу, для которой был предназначен.

Он пошевелился у меня на руках, и я с улыбкой вспомнил многие ночи, когда он точно также спал в моих объятиях, неважно был ли я человеком или волком. Он любил меня в любом виде.

— Лягушонок, — улыбнулся я, вспоминая, как несколько лет назад Гарри читал мне из своей любимой детской книжки. — Мой маленький Маугли.

Словно в ответ, Гарри улыбнулся чему-то приснившемуся ему. Я встал и понес его в спальню.