Осколок мира (гет)

Я попытался приподняться, и со стоном рухнул на кровать. Память вытворяла очень... странные шутки. Последнее, в чем я точно уверен, это то, что я выпил зелье, которое должно было привести меня в нормальную форму, чтобы произвести, наконец, впечатление на девушку, которая мне всегда нравилась. И пусть госпожа колдомедик предупреждала, что шансы обойтись без последствий — где-то один к сотне не в мою пользу, но я понадеялся на удачу, которая раз за разом выводила меня и из более опасных ситуаций.

На этот раз удача подвела. Побочные эффекты оказались... более чем впечатляющими. Проще говоря, по мозгам мне дало знатно.

Я поднял к глазам свою руку... сильную, мускулистую... но вполне подобающую для подростка, а не тот кошмар культуриста, который я наблюдал в своих бредовых видениях. Это надо же! На полном серьезе поверить, что меня разнесло до размеров Астартес... маленького, правда, и хилого, но в человеческие нормы явно не укладывающегося.

Стоп! Кто такие «Астартес»? Над памятью пришлось совершить насилие в извращенной форме, и тогда она выдала, что я вроде вычитал это слово в книге. Там же было и примерное описание внешности типичного комодесантника, пафосно превозмогающего своих врагов. Хм... Теперь понять бы: я действительно прочитал эту книгу, или это опять выверты сознания, захлестнутого побочными эффектами проклятого зелья?

Еще из туманного небытия всплыл образ Гермионы в мантии с символами Хаоса, и струя горящей крови, и... нет, ну уж это-то точно бред. Это зелье маггловским наркоторговцам сбывать — озолотиться можно. Это ж какой живописный приход у меня получился...

Мы с Гермионой тренировались в дуэльном искусстве, совмещая простые заклятья и ментальные удары. И, кажется, оба одновременно пропустили атаку спарринг-партнера. Меня вырубило, но я еще порадовался и испугался виду падающей Гермионы...

А потом я оказался в натуральном кошмаре. То, на чем я стол — было скорее порождением неумеренно абстрактной математики, чем чем-то реальным. «Двенадцатимерная гиперсфера»... И откуда у меня такие слова? Вот их-то я точно ни разу не слышал... Впрочем, это все мелочи. Более страшное заключалось в том, что на поверхности этой... гиперсферы, стояли две... девочки? Нет, девушки... если не женщины. По крайней мере одна из них была старше меня по крайней мере лет на пять, а другая... Другой была Гермиона. В последнее время я совсем перестал понимать ее. Она... она то целовала меня, повергая меня в состояние счастливой медузы, то обнималась с Блэком, получая от этого явное удовольствие, и игнорируя мои недовольные взгляды. Так что не слишком удивительно, что я увидел ее в таком виде... Кожистые крылья, заполненные бездонной тьмой с серебряными прожилками глаза, одежда из первозданного мрака... В общем, перед собой я увидел истинную демонессу, ужасную... и прекрасную.

Жуткие слова, которых я не понимал, но чувствовал, что они наполнены бесконечной ненавистью, срывались с губ Гермионы. Женщина пробовала прорваться к ней, пыталась что-то наколдовать, не замечая и не понимая, что находится на другой стоне замкнутой поверхности. Что же они не поделили настолько, что Гермиона решилась произнести ЭТО?!

— Гермиона! — Я рванулся к ней, игнорируя все выбрыки этого свихнувшегося мира... и почувствовал, как что-то тянет меня и к этой незнакомке. Усилием воли я преодолел это притяжение, вырываясь на нужную мне сторону. — Гермиона... что ты делаешь? И кто это с тобой? Почему...

— Ответов не будет. — Голос Гермионы звучал холодно и жестко. Даже когда она на третьем курсе ссорилась с Роном по поводу проклятой крысы, даже тогда ее голос не звучал ТАК. — Разве что... невежливо было бы не представить вас. Гарри, перед тобой — Кейт. Это ее ты, начиная с прошлого лета звал Гермионой.

Моя душа рухнула куда-то в глубину. Значит, это не Гермиона... Хотя... Надежда вспыхнула яростным светом, когда я задал вопрос и услышал ответ. Все-таки, Гермиона не была равнодушна ко мне. И ее заигрывания с Блэком, зажигавшие в глазах крестного видимые всем, кроме нее хищные огоньки, — это была эта самая Кейт...

Я рванулся вперед. Рванулся, чтобы обнять, успокоить, погасить эту страшную ненависть, но... Только теперь я заметил, что по разорванному запястью Гермионы на колдовские знаки течет ее кровь. И Чаша гнева оказалась переполнена, когда пересек Черту.

Мир вздрогнул и раздвоился.

Передо мной стоял... я? Но какой! Гигант с сияющей золотом кожей, со знаком аквиллы, вытатуированным на груди.... Он смотрел на меня... или на себя самого? С глубоким презрением.

— Ты! Ты выбрал это... это порождение варпа! Я отрекаюсь от тебя!

Золотой меч длиной в мой рост взлетел в багровые небеса. Но за моей спиной стояла истекающая кровью Гермиона и я не мог, не имел права отступить.

— Ты угрожаешь Гермионе. Ты не пройдешь! Я отрекаюсь от тебя!

Черный луч сорвался с моей ладони, и ударил в гиганта в тот самый миг, когда сияющий золотом меч пробил мое сердце. Отброшенный страшным ударом, я еще успел увидеть, как, через ужасную рану в золотой коже рвется наружу поток крови, успел заглянуть в глаза любимой...

— Гарри!

— Гермиона...

Мир погас.

...

Я потер грудь в том месте, куда пришелся удар золотого меча... Странно. Шрама не было. Впрочем, если бы он был — я бы точно не смог очнуться. С пробитым сердцем — не выживают. Так что все увиденное — точно бред. А слабость... слабость, наверное, это от зелья. Точно от зелья. Вот только... почему мне приходиться себя в этом убеждать? Почему чудовищный бред представляется мне более реальным, чем скрипящая кушетка и привычная, успокаивающая обстановка Больничного крыла Хогвартса?

— Гарри! — Голос крестного отвлек меня от бесплодных размышлений. Я оглянулся на него, и замер, пораженный: всю его левую щеку пересекали четыре отчетливые кровавые полосы.

— Сириус! Что с тобой?!

— Да вот, твоя подружка...

— Гермиона? Что с ней? — Беспокойство заставило меня вскочить... но я тут же покачнулся, и чуть было не рухнул обратно на кровать.

— А ты не помнишь? — Блэк криво усмехнулся.

— Нет. — Не рассказывать же крестному свои бредовые видения?!

— На тренировке вы с Гермионой долбанули друг друга ступефаями, и свалились. Я попытался привести вас в себя, но безуспешно. Нюниус попробовал влить в вас какие-то свои дурнопахнущие зелья, но тоже не преуспел... В общем, мы с

Нюнчиком доставили вас в Больничное крыло, где вы и находитесь второй день. А сегодня... Сегодня я попытался поправить одеяло твоей подружки, и получил вот это... — Сириус провел рукой по следам на своей щеке. — Кто ж знал, что у нее такие длинные и острые когти?

— Гермиона... Она пришла в себя?

— Как ни странно — нет. — В нашу беседу вплелся голос мадам Помфри. Она это сделала, не приходя в сознание. По крайней мере, так говорят все диагностические заклинания.

Я снова встал, и попытался куда-то идти. Меня немедленно повело, и внезапно взбрыкнувший пол чуть было не дал мне по лбу. К счастью, Сириус успел предотвратить столь... нежелательное развитие событий, подхватив меня.

— Гарри. Тебе надо лежать.

— НЕТ! — Я рванулся вперед. — Гермиона...

— У вас обоих сильнейшее магическое истощение. — Голос мадам Помфри не нес в себе даже следа жалости или сочувствия... и это, как ни странно, успокаивало. Вам действительно следовало бы лежать.... Но беспокойство окажет на процесс Вашего выздоровления намного худшее влияние, чем короткая прогулка. Мистер Блэк, проводите, пожалуйста, Вашего крестника к его однокласснице.

Гермиона лежала в соседней... наверное — ячейке Больничного крыла. К счастью, одета она была в самую обыкновенную больничную пижаму, такую же, как и та, что была на мне, а не в ту сияющую тьму, как в моих видениях. И крыльев у нее не было. Кожистых, черных, переливающихся серебряными нитями демонических крыльев. Глаза девушки были закрыты, так что я не мог их видеть, и оставалось только надеяться, что там — привычное медовое сияние, а не холодный блеск смертоносной тьмы... Вот только... Гермиона была бледна. Страшно бледна. И... мой взгляд скользнул на вытянутую на одеяле левую руку... Я взял ее за запястье, и аккуратно повернул внутренней стороной к себе. Нежную кожу пересекал истекающий багровым сиянием шрам. Точно такой же, как то, что она нанесла себе... там.