Лицо под маской (гет)

Кормек с сожалением отказался от третей рюмки огневиски. Выпить хотелось, но сегодня ему еще предстоял разговор с родителями одного тринадцатилетнего хулигана, умудрившегося на спор превратить уличную скамейку в лошадь на глазах у целой толпы магглов. Правда лошадка, слава Мерлину, получилась всего лишь деревянная, так что на этот инцидент обратили внимание всего три маггла. Ну а подоспевший вовремя Кормек тут же ловко оглушил их легким Обливайт, не пришлось даже звать на помощь специалистов из Министерства.

Протокол он написал сразу же... но регистрационную печать ставить не спешил. Поставить всегда можно, а вот убрать потом уже нельзя. А Кормек никогда не любил совершать необратимые поступки. Министерство очень сурово смотрит на подобные шутки, юному нарушителю грозит достаточно строгая кара, возможно, даже исключение из Хогвартса... если, конечно, его весьма небедные родители не решат замять дело.

Что поделаешь, зарплата участкового аврора невелика, тем более, в таком захолустном городишке, где все магическое население можно чуть ли не по пальцам пересчитать. Да еще и этот дом на холме, обитателей которого здесь уважают гораздо больше, чем аврорат... Кормек со вздохом посмотрел в почти пустую рюмку, раздумывая, не взять ли все-таки третью. В конце концов, что такое три рюмки виски?

Дверь открылась, и в трактир вошел высокий волшебник в темно-коричневом плаще. Когда он переступал порог, сквозняк сорвал с его головы капюшон, но молодой человек быстро натянул его снова. Однако Кормеку хватило этих нескольких мгновений, чтобы узнать вошедшего.

Да, в мире наверняка хватает высоких тощих блондинов, да, этот человек никак не может находиться в Англии, ну и что? Слишком уж часто в ночных кошмарах Кормеку являлось это бледное лицо и тонкие губы беззвучно произносили: «Crucio!»

Молодой аврор осторожно поставил рюмку на стол. Теперь главное — не совершить ошибку.

* * *

Драко устало опустился на стул в самом темном углу небольшого трактира и жестом подозвал хозяина. Впрочем, тот уже дежурил неподалеку, и тут же материализовался около столика. Молодой человек мысленно усмехнулся: все-таки манера держаться многого стоит. Даже теперь, после десяти лет скитаний, его по-прежнему принимают за аристократа, и привычки повелевать не скрывает ни грубая одежда, ни опущенный на лицо капюшон.

Малфой ледяным тоном потребовал ужин, рюмку огневиски и комнату на ночь. Хозяин понимающе кивнул и невинным тоном осведомился, предпочитает милорд обычную или двуспальную кровать. Драко так же мило ответил, что это не важно, лишь бы выход из комнаты был не на виду. Трактирщик тут же вручил ему ключ и удалился гадать, в чьей спальне сегодня ночью будет открыто окно.

Молодой человек расслабился, насколько мог себе это позволить, и начал спокойно расправляться с ужином. Полеты всегда были его сильной стороной, но перелет через затянутый туманом Английский канал — это не рядовая прогулка. Драко вымотался до такой степени, что больше всего хотел теперь принять душ и уснуть. Как хорошо, что трактирщик понял, что ему не стоит докучать излишней заботой.

Впрочем, через несколько минут хозяин появился снова.

— Вам просили передать, сэр, — он протянул запечатанный свиток, — от господина за крайним столиком.

Драко развернул пергамент, несколько секунд внимательно на него смотрел, а потом спокойно сказал:

— Спросите этого господина, не соблаговолит ли он присоединиться ко мне?

Трактирщик поклонился и отправился выполнять поручение. Молодой человек снова перевел взгляд на лист, который все еще держал в руках, и понял, что сжимает пергамент так крепко, словно боится, что его кто-нибудь попытается отобрать.

«Разыскивается опасный преступник Драко Люциус Малфой»

* * *

Кормек сел напротив Драко, мысленно поздравив себя с абсолютно верным первым шагом. Малфой не запаниковал, не попытался убежать и, похоже, понял, что его не собираются сдавать аврорам, а хотят предложить какую-то сделку. Во всяком случае, держался он прекрасно, даже не попытался вытащить палочку или хотя бы убрать руку под стол. Нельзя сказать, что Кормеку очень уж нравилось это спокойствие, особенно если вспомнить, что последний труп Малфой оставил за спиной только вчера. Но истерика была бы гораздо хуже.

— Возможно, вам стоит наложить Заглушающие Чары вокруг нашего столика, мистер МакЛаген, — манерно растягивая слова, произнес Драко.

Кормек сразу растерял большую часть своей уверенности в том, что именно он задает правила игры. Ему как-то и в голову не приходило, что слизеринец тоже может его узнать, все-таки столько лет прошло, а уж его-то портреты не висят на каждом углу.

— У меня отличная память, мистер МакЛаген, — легко угадав его мысли, продолжил Малфой. Даже в тусклом мерцании свечей было видно, что его губы скривились в жесткой усмешке, — я никогда не забываю тех, к кому применял Непростительные, — он помедлил и почти весело добавил. — Хоть вас было и немало.

Кормеку показалось, что температура в комнате как-то резко понизилась. Или это его начал бить озноб? Он уже пожалел, что решил связаться с Драко... В памяти опять всплыл тот давний рейд авроров, в результате которого он, в то время еще всего лишь стажер, оказался захвачен Упивающимися Смертью. И Малфой стоял перед ним с такой же, как сейчас, надменной улыбкой, а потом была боль, от которой темнело в глазах, и мир рассыпался на тысячу режущих осколков. И вопросы, на которые он просто не знал ответа. И холодный голос бывшего слизеринского старосты:

«Это ничтожество ничего не знает, мой Лорд. Прикажете прикончить его или оставить как заложника?»

Вот так и получилось, что финальную битву Кормек провел в подземелье. Потом, конечно, победители во главе с Поттером освободили его, но в результате он оказался вне той группы, что получала славу и ордена. Ему всего-навсего вынесли благодарность «За достойное поведение»...

* * *

Драко смотрел на бывшего гриффиндорца с презрительной жалостью. Слабак. Это было написано на МакЛагене крупными буквами. А слабаков Малфои всегда презирали. Жалость... это более редкое чувство, но Драко никогда не был чужд некоторой сентиментальности и склонен был жалеть неудачников... но не щадить их. А этого неудачника он хорошо запомнил: это же надо было так глупо попасться прямо перед битвой, а потом даже не суметь извлечь никакой пользы из образа страдальца.

Вот и теперь МакЛаген оказался не в то время и не в том месте. Значит, придется его убить.

А убивать Кормека ему ужасно не хотелось. Драко был сыт смертями по горло, да и палочку новую нежелательно светить. Он раздраженно подумал, что каждый раз, как собирается лечь на дно и затаиться, вмешиваются какие-нибудь непредвиденные обстоятельства. Вот и вчера...

Ну, кто бы мог подумать, что в жалком аргентинском трактирчике, посещаемом довольно сомнительными личностями, окажется человек, знающий его в лицо? Да в этой Аргентине даже объявления о его розыске висят только в столице. И какого дьявола тот болван заорал его имя на весь зал? Драко тогда даже не успел ничего сообразить, рука сама выхватила палочку, а губы произнесли смертельное заклинание. И все. Дурацкая привычка. Хотя не такая уж и дурацкая, учитывая, сколько раз она спасала уму жизнь. Может, и в этот раз... тот идиот показался каким-то знакомым, вдруг аврор? Во всяком случае, все сразу разбежались, несмотря на то, что за голову Малфоя назначена немалая награда. Он, разумеется, не стал ждать, пока они очухаются и вернутся, просто поджег трактир и аппарировал к тайнику, где у него были припрятаны метла и «чистая» палочка. К сожалению, последняя.

Нет, палочку светить нельзя ни в коем случае. Значит, придется убить МакЛагена как-нибудь по-другому, при помощи подручных средств. Драко с интересом посмотрел на столовые приборы...

* * *

Кормеку сильно не понравилось выражение лица Малфоя, с которым тот оглядывал стол. Появилось нехорошее ощущение, что он подыскивает подходящее орудие для убийства. И хуже всего, что слизеринец даже не таился, по-видимому, не рассматривая Кормека как мало-мальски серьезного противника.

— Видите ли, мистер М... ммм... — он запнулся, но тут же торопливо продолжил, — мистер. Я хочу предложить вам одно практически безопасное и очень прибыльное дело.

— И насколько прибыльное? — равнодушно спросил Драко, мысли которого текли в несколько ином направлении.

— Точно не скажу, но не менее сорока тысяч галеонов. — Кормек с удовольствием отметил, что цифра произвела должное впечатление. Интерес Малфоя из притворного сразу стал настоящим. Еще бы! МакЛаген уже подсчитал, что половины этой суммы хватит, чтобы уехать куда-нибудь в одну из бывших британских колоний и зажить там припеваючи.

— С такой суммой плохо сочетается слово «безопасное», — протянул Драко манерным тоном, который обычно вводил собеседников в заблуждение, заставляя забывать о его репутации убийцы и видеть в последнем потомке рода Малфоев только глуповатого аристократа.

— Так мне продолжать? — Кормек наслаждался столь редким ощущением превосходства. Он здесь главный! Он командует парадом!

* * *

Драко скептически оглядел комнату. Ну ладно, ему приходилось жить в местах и похуже, захламленной квартиркой холостяка-аврора его не напугать. Здесь, по крайней мере, есть душ... Молодой человек усмехнулся: да, за годы скитаний он научился есть что попало, спать где попало и даже одеваться во что попало, но вот не мыться было свыше его сил. МакЛаген сказал быть как дома? Вот и прекрасно...

Малфой с наслаждением подставил тело под упругие струи воды, напряженные мышцы постепенно расслаблялись... Как хорошо хоть иногда давать телу отдохнуть.

А вот мозгу Драко позволять отдыхать не собирался. По крайней мере, сейчас. Слишком многое надо было обдумать. Он снова начал прокручивать в голове сегодняшний разговор.

— Вы видели дом на холме? — улыбаясь, говорил МакЛаген. — Там живет одна очень богатая и слегка ненормальная дама. У нее есть сын... а точнее, был сын. Почти девять лет назад он поссорился с матерью и ушел из дома. С тех пор он два раза давал о себе знать, но вернуться так и не пожелал. Его мать что только не делала — нанимала детективов, мучила аврорат, консультировалась у прорицателей... Все без толку, этот балбес как в воду канул. Но дама по-прежнему спит и видит, как бы вернуть блудного сына, который, кроме всего прочего, — Кормек кинул многозначительный взгляд, — является еще и совладельцем всего состояния.

— Кажется, я улавливаю вашу идею, — сухо сказал Драко, — но как вы собираетесь воплотить ее на практике? Оборотное зелье или Маскирующие чары?

— Что вы знаете о Маскирующих чарах? — подскочил МакЛаген. Значит, в точку.

Об этих чарах Драко знал не так много, слишком уж специфической была область, в которой их обычно применяли. Чаще всего их использовали неверные жены. Накладывали на ребенка, чтобы сделать черты его лица похожими на черты обманутого мужа. В отличие от Оборотного зелья, они не превращали одного человека в другого, а просто придавали определенное внешнее сходство, не меняя пола или возраста. Разумеется, эти чары входили в число запрещенных, хотя такого контроля за их применением, как в случаях с Непростительными, конечно же, не было.

— Достаточно, чтобы понять, что ваш план не сработает, — лениво ответил он, слегка сожалея о том, что сорок тысяч уплывают, едва показавшись на горизонте, — такие чары требуют ежедневных поддерживающих заклинаний. А если мы будем слишком часто встречаться...

— Не требуют, — оскалил зубы МакЛаген, — вы отстали от жизни, мистер... Теперь существует специальное зелье. Десять капель раз в неделю и... все!

— И вы можете приготовить такое зелье? — скептически спросил Драко. Насколько он помнил, МакЛаген никогда не блистал зельедельческими талантами.

— Мы недавно проводили один рейд... — многозначительно подмигнул Кормек, — но изъяли гораздо меньше, чем ожидалось...

Собеседник нравился Драко все меньше... А вот его план — все больше.

Если разложить все по полочкам и рассмотреть внимательно, схема получалась простая и гениальная. Причем действительно практически безопасная. Даже убивать никого не надо.

Итак.

При помощи зелья и Маскирующих чар Драко принимает облик пропавшего сына.

МакЛаген приводит его, смущенного и полного раскаяния, к счастливой матери и получает вознаграждение (тоже пренебрегать не стоит).

Недели через две (ориентировочно), когда сынок будет официально признан и получит ключи от семейного сейфа в Гринготсе, он внезапно поймет, что оседлая жизнь не для него, заберет деньги и уедет, оставив матушке прощальное письмо. Лучше всего голосовое, чтобы избежать проблем с почерком.

Драко с помощью Кормека примет тот облик, какой пожелает, и скроется в неизвестном направлении. МакЛаген же поработает еще немного, потом тихо-мирно уволится и тоже уедет... Впрочем, это Драко уже мало интересовало.

Ну и, разумеется, они обменялись магическими клятвами, что деньги честно поделят пополам и не выдадут друг друга ни при каких условиях.

Все было нормально и понятно.

Драко смущало только одно. Имя объекта.

Алисия Лонгботтом...

* * *

Кормек вошел злой, как разъяренная мантикора. Он полчаса открывал дверь собственной квартиры. Малфой наложил такие Запирающие чары, что у Кормека элементарно не хватало сил, чтобы их снять, а звонить или стучаться он не решался. Все соседи знали, что он живет один, не стоило привлекать их внимание к опасному гостю.

Три толстые папки с газетными вырезками МакЛаген просто бросил на диван, справедливо рассудив, что более захламленным тот стать уже не может.

Драко, судя по журчанию воды, был в душе. Кормек постучал в дверь, чтобы сообщить о своем приходе, и сразу ощутил колебания магии. Да те чары, что были наложены на входную дверь, — просто детские игрушки по сравнению с защитой вокруг душевой. Вот параноик!

Плеск воды прекратился. МакЛаген, вспомнив привычку Малфоя сначала авадить, а только потом спрашивать, отскочил от двери и заорал:

— Я это! Я! Не дергайся! — Он с облегчением вздохнул, когда вода потекла снова.

Через несколько минут из душевой величественно выплыл Драко, облаченный в домашний халат Кормека, сидевший на нем довольно неплохо. Скорее всего, дело тут было в истинно малфоевском умении носить одежду, поскольку вообще-то при одинаковом росте худощавый и гибкий Драко был в полтора раза тоньше крупного и уже начинающего слегка полнеть МакЛагена.

— Я тут принес тебе кое-какие материалы для ознакомления, — Кормек небрежно махнул в сторону папок, — в основном сплетни, но хоть будешь в курсе, что делали твои «друзья» все эти годы. Они наверняка примчатся тебя навестить. Тут в основном про Поттера, но есть и про других ваших общих знакомых.

Малфой скривился: по-видимому, мысль о скорой встрече с Победителем Того-на-чью-сторону-он-по-глупости-когда-то-встал, мисс Я-знаю-все и целой толпой рыжих шутников его не особенно вдохновляла. МакЛаген ехидно усмехнулся. Ничего, за двадцать тысяч можно и потерпеть.

Драко со вздохом взял первую папку.

— Э... Малфой, — торопливо сказал Кормек, — ты не мог бы убрать палочку куда-нибудь, откуда ты не сможешь ее мгновенно достать?

— Зачем? — слизеринец полыхнул таким взглядом, что МакЛаген на всякий случай спрятался за стол.

— Вот именно за этим! Я не рвусь стать козлом отпущения за все то, что понаписали разные идиоты. И мне не хочется быть превращенным в какую-нибудь дрянь только потому, что я единственный, кто был в пределах твоей досягаемости.

Драко хмыкнул. Из его рукава выскользнула палочка и мягко легла в руку. Молодой человек посмотрел на нее, вздохнул, но после недолгих колебаний все-таки переложил в карман мантии.

* * *

Драко осторожно открыл третью папку и заглянул внутрь с таким видом, словно ожидал, что оттуда выскочит... как минимум венгерская хвосторога. Первые две преподнесли ему столько сюрпризов, что теперь молодой человек прекрасно понимал, почему МакЛаген попросил его убрать палочку подальше, а потом и вообще смылся в другую комнату под предлогом того, что ему, мол, надо прибраться, а то гостю просто негде будет спать.

Да одной только Скитер десятка «Cruciatus» мало будет. А ведь когда-то Драко был настолько глуп, что давал ей информацию. И теперь эта муха неблагодарная пишет, что он, Драко Малфой, все школьные годы был влюблен в Гарри Поттера и перешел на сторону Темного Лорда из-за неразделенной любви. Нет, подумайте только! Грейнджер, о романе с которой писали с десяток других журналистов, он пережил достаточно спокойно. Девчонку Уизли, даже имени которой не мог припомнить, тоже кое-как. Но Поттер! Утешала лишь мысль, что про самого Спасителя Волшебного Мира гадостей писали гораздо больше. Драко побаивался только, как бы не оказался правдой школьный роман Гарри Поттера и Невила Лонгботтома, а вдруг этот очкастый идиот решит возобновить прежние отношения? При перспективе целоваться с Поттером (не говоря уже о чем-то большем) сумма в двадцать тысяч галеонов перестала казаться достаточно значительной.

Третья папка вполне оправдала его ожидания, поскольку педантичный МакЛаген собрал в нее желтую прессу. После первых двух статей Драко подумал, переложил палочку в другой карман и застегнул его. Подальше от искушения.

* * *

Кормек убираться не умел. Возможно, он и научился бы, если бы кто-нибудь попробовал его этому научить. Но пока желающих не нашлось. Так что убирался он, как умел, а точнее — просто распихивал весь хлам по шкафам и накладывал на дверцы Удерживающие заклинания, чтобы все не вывалилось назад. Мелькнувшую было мысль, что проще всего применить к этим шкафам «Evanesco» и больше не мучиться, МакЛаген подавил, поскольку вспомнил, что где-то там вроде бы должна лежать его квиддишная форма.

Малфой читал подозрительно тихо, Кормек даже начал подозревать, что тот просто-напросто умер от сердечного приступа.

— МакЛаген! — голос звучал спокойно и даже весело. — Выходи, не буду я тебя авадить.

Шутник нашелся! Кормек скрипнул зубами, но язвить в ответ поостерегся. С Малфоя станется, он может и вполне серьезно такое выдать.

— Все прочитал?

— Да... Теперь я в курсе, что Поттер женат на сестре Уизли, работает в Министерстве, бегает от журналистов и скоро станет нашим послом в Америке. Уизли, бедняга, так и живет с Грейнджер, которая делает карьеру, а его держит при себе в качестве комнатной собачки. Я так понимаю, она достаточно умна, чтобы не выходить за него замуж. А сам он играет в квиддиш, причем неплохо, как это ни странно... Что еще... — похоже, Драко доставляло удовольствие систематизировать прочитанное, — Лагвуд больше не ищет кизляков... или как их там, теперь она увлекается спиритизмом, общается с духами умерших. Рыжие болваны-приколисты держат магазин розыгрышей, хм... я так и не понял, откуда они взяли стартовый капитал...

— Хватит, хватит, я понял, что ты во всем разобрался! — МакЛагену оставалось только завидовать тому, как Малфой здорово вычленил основное из кучи сплетен. Но, между прочим, мог бы и обратить внимание на то, как тщательно Кормек подготовил операцию, ни одной мелочи не упустил. — Думаю, этого достаточно. Сомневаюсь, что Лонгботтом знает больше. Вторую порцию зелья выпил?

— Еще двадцать минут назад, — усмехнулся Драко. — Мы, аристократы, всегда пунктуальны. И не трясись ты так, сам же говорил, что внешние изменения начнут проявляться только через шесть часов.

Кормек нервно кивнул, с завистью глядя на лениво развалившегося в кресле Малфоя. То ли этот мерзавец полностью уверен в успехе, то ли просто нервов у него нет.

— Слушай, МакЛаген, — Драко небрежно бросил папку с вырезками обратно на диван, — ты бы мне лучше про самого Лонгботтома что-нибудь рассказал. Я ведь его в последний раз еще в шестом классе видел. И почему ты так уверен, что он не примчится, когда услышит о самозванце?

* * *

Драко терпеливо выслушал очередной занудный ответ, кивнул и задал следующий наводящий вопрос:

— Какие сведения о Невилле доходили до миссис Лонгботтом за эти годы?

МакЛаген вновь пустился в длинные и запутанные объяснения, впрочем, Драко уже понял, что выделять главное тот не умеет. Видимо, этому в Академии Авроров не учат. Неудивительно, что столько преступников болтается на свободе.

Между тем, картина вырисовывалась достаточно интересная. Все началось через год после падения Волдеморта, когда Драко был уже в бегах и плохо представлял, что происходит в Англии. Целители нашли способ, с помощью которого можно было попробовать вылечить чету Лонгботтомов, много лет назад пострадавших от тетушки Беллатрикс. После долгих колебаний, консилиумов и так далее, этот способ решились-таки применить, несмотря на его опасность и весьма скромные шансы на успех. Результат оказался 50/50, а именно — Фрэнк Лонгботтом умер, так и не придя в сознание, зато его жена Алиса полностью поправилась.

И, разумеется, как обычно не обошлось без профессора Снейпа, к тому времени уже полностью оправданного и ходившего в героях. Малфой уже сто раз пожалел, что в свое время не послушался декана и вернулся к Лорду после побега из Хогвартса. Надо было спрятаться и пересидеть, как советовал всегда благоволивший к нему Снейп...

Пожалуй, это было единственное, о чем Драко по-настоящему жалел в своей жизни...

* * *

Кормек рассказывал Малфою историю с Лонгботтомами, отмечая про себя, что при устном пересказе она выглядит несколько иначе. Оказалось, что вся интрига завязана на Снейпе, вот смех...

Во-первых, способ лечения был создан на основе теоретических разработок хогвартского Мастера Зелий. А во-вторых, всего через полгода после того, как миссис Лонгботтом выписали из больницы, все газеты начали дружно писать о том, что отношения, связывающие ее со скандально известным слизеринским деканом, больше, чем просто дружеские.

Судя по всему, это было правдой. Во всяком случае, Невилл, болезненно переживающий смерть отца, которого с подачи бабушки привык обожествлять, вдрызг рассорился с матерью и ушел из дома. Для только что выздоровевшей Алисы это стало страшным ударом. Она чуть снова не сошла с ума, отказала Снейпу от дома и почти перестала общаться с людьми.

Но все было бесполезно. Кормек подозревал, что для Невилла это был скорее предлог, поскольку тот не только не пошел на мировую, но вообще исчез. Отправился на поиски приключений, идиот.

* * *

Драко проснулся оттого, что горло совсем пересохло и першило так, что трудно было дышать. Он подумал спросонья, что вчера вроде и не пил, да и голова совсем не болит... Но тут же вспомнил, что МакЛаген предупреждал о таком побочном эффекте Маскирующего зелья.

— Малфой! Сними нафиг чары с двери, — Кормек не решался стучать, видимо не зная, как может сработать наложенная на дверь защита, — вся моя одежда в твоем шкафу осталась.

— Не ори, уже снимаю, — Драко зевнул и закашлялся, — лучше воды принеси, у меня от твоего зелья ощущение, словно по горлу наждаком прошлись.

МакЛаген замер, голос принадлежал не Малфою, от последнего остались только надменные нотки и манера растягивать слова. Значит, преобразование уже произошло.

И все равно, когда дверь открылась, Кормек чуть стакан не выронил. Все-таки одно дело — Оборотное зелье, когда точно знаешь, какого результата ожидать. И другое — когда создается совершенно новый облик, в котором смешиваются знакомые и незнакомые черты.

На пороге стоял Невилл Лонгботтом. Это был он, без всяких сомнений, Кормек сразу узнал его, хоть и видел в последний раз больше восьми лет назад. Конечно, стоящий перед ним статный, загорелый двадцатисемилетний мужчина имел мало общего с восемнадцатилетним неуклюжим увальнем. Да и малфоевские черты проглядывали — губы тонковаты, скулы высоковаты, форма бровей осталась прежняя... но это заметно, только если знать, что перед тобой именно Малфой. Да и глаз у Кормека наметанный, в Академии он был лучшим по распознаванию измененной внешности, куда до него обывателям.

Драко усмехнулся, глядя на впавшего в ступор МакЛагена, и направился прямиком к зеркалу. Кормек готовился выслушать массу язвительных комментариев, увидеть несколько презрительных гримасс, но...

Малфой простоял перед зеркалом минут десять. Он не пытался получше разглядеть себя, проверить мимику, жесты.... Нет, он просто стоял и смотрел. Молча.

* * *

Драко ходил из угла в угол, кипя от злости. Запас английских ругательств уже кончился, и он высказывал МакЛагену все, что о нем думает, на французском и испанском, наглядно демонстрируя преимущества хорошего образования.

Кормек уже и не пытался защищаться, а просто ждал, когда гнев Малфоя немного утихнет. К тому же, он понимал, что действительно виноват. Наконец, Драко слегка успокоился и тяжело рухнул в кресло.

— О чем ты думал, придурок? — почти спокойно спросил он. — Ты понимаешь, что чуть не подставил нас обоих?

— Я думал, он будет в Хогвартсе... — пробормотал Кормек, прекрасно понимая, как глупо это звучит. — Сейчас как раз экзамены идут...

— Ты что, идиот? — Драко схватился за голову. — Нет, это я идиот, что с тобой связался. Какие еще экзамены? Ты что, серьезно считал, что он не явится посмотреть на неожиданно обретенного пасынка?

МакЛаген робко пробормотал:

— Но ты же знал, что Снейп живет с миссис Лонгботтом...

— Я знал, что у них девять лет назад был роман. Вся остальная информация заслуживала не больше внимания, чем истории о его вечной любви к матери Поттера или к тетке Белле. Твоей обязанностью было посвятить меня во все подробности. — Кормек промолчал. — Ты вообще понимаешь, како у Снейпа уровень легилименции? Да если я выйду к нему без подготовки, он меня с одного взгляда раскусит.

— Но теперь-то ты подготовишься, — промямлил МакЛаген.

Драко внимательно оглядел его с головы до ног и вынес вердикт:

— Идиот.

* * *

Кормек глубоко вздохнул, поднял дрожащую руку и нерешительно постучал в дверь. Надменный звучный голос, который некоторым выпускникам Хогвартса по многу лет снился в кошмарах, произнес:

— Войдите.

Снейп, как и ожидалось, был не один. Рядом с ним стояла темноволосая, круглолицая женщина средних лет, скорее симпатичная и милая, чем красивая, но, несомненно, привлекательная. В ее больших темных глазах блестели слезы, губы слегка подрагивали, а ухоженные, хоть и не очень аристократичные руки руки нервно теребили платок. Взгляд женщины скользнул по Кормеку и впился в Драко.

— Невилл! — она не просто произнесла, а скорее выдохнула это имя.

МакЛаген вздохнул с облегчением и призвал на помощь все, чему их учили в Академии на уроках Окклюменции. Не хватало еще показать всегда очень подозрительному Мастеру Зелий свою радость, слишком уж сильную для незаинтересованного лица.

Драко остановился на пороге и даже слегка попятился под жадным взглядом миссис Лонгботтом. При этом вид у него был в точности такой же, какой бывал у Невилла после очередного расплавленного котла. Стремительные, изящные движения поменялись на неуклюжие, презрительная усмешка превратилась в неловкую улыбку, самоуверенность уступила место стеснительной нервозности.

— Невилл... — повторила миссис Лонгботтом.

Малфой нерешительно шагнул вперед и смущенно позволил женщине себя обнять. Кормек готов был ему заапплодировать.

* * *

Драко чувствовал себя страх как неловко, поэтому неуклюжесть Невилла давалась ему с трудом. Сам-то он в такие моменты делался еще более собранным и скупым на жесты. А ведь надо не только манеры контролировать, но и защиту над мыслями поддерживать. Миссис Лонгботтом обмануть несложно, но рядом с ней стоит и внимательно разглядывает бывшего ученика человек, на пути которого лучше не становиться.

Декан Слизерина смотрел на Драко словно на преступника, и если бы тот не знал что такое выражение лица является обычным для Снейпа, непременно бы напугался.

Малфою очень хотелось знать, как же все-таки себя с ним вести... В школе Невилл панически боялся Мастера Зелий. Но они не в школе, да и возраст уже не тот, чтобы бледнеть и падать в обморок. К тому же, сейчас перед ним не преподаватель, а любовник матери... Драко не запланировал ничего заранее, решив, что в данном случае импровизация будет надежнее, но, похоже, ошибся... Или нет?

Миссис Лонгботтом повернулась к Снейпу.

— Северус... — в ее голосе звучала мольба.

Мастер Зелий со вздохом сделал шаг вперед и протянул руку.

— Добро пожаловать домой, мистер Лонгботтом.

Драко секунду поколебался, ликуя в душе, но, выдерживая образ, словно бы неохотно пожал протянутую руку.

— Спасибо, профессор.

* * *

Кормек остановился и еще раз посмотрел на высящийся вдалеке огромный, увитый плющом, дом из серого камня. Почти замок... да, Лонгботтомы по длине родословного древа могут сравниться даже с Малфоями.

Забавно...

Впрочем, сейчас Кормек находил чрезвычайно забавным любое сравнение этих двух семей.