Танцы на лезвии ножа (джен)

Никогда не стоит недооценивать своего противника, так как у него в рукаве всегда дремлет лезвие, которого ты не ждёшь.

Следующие несколько дней Никас посвятил странствию в Элидию. Он никогда не питал к городу тёплых чувств, но всё же, именно там мужчина прошел проверку Лиги, которая принесла ему некоторую известность и почёт в определённых кругах. Прошло десять лет с тех пор, как он еще мальчишкой жестоко убил брата короля и, расправившись с несколькими стражниками, сбежал прямо из-под носа королевской гвардии. Только подумать, никто не ожидал такого от подростка, что сыграло ему на руку еще больше. Тот день частенько являлся убийце в ночных кошмарах, когда окровавленный и грязный юноша, едва волоча ноги, брёл по тёмным переулкам города, ежесекундно опасаясь появления стражников… Тогда ему повезло, и он спасся, а полученного гонорара хватило на восстановление сил и продолжительный отдых под опекой милых дамочек. О возвращении в Лигу не могло быть и речи. Вскоре он снова стал на путь каинита, и чужая кровь начала литься везде, где ступала его нога. Многочисленные бои и тяжёлые стычки сделали из худощавого юркого мальчика настоящего профессионала, умения которого отточились до рефлексов на уровне подсознания. Сейчас человеческая жизнь стоила для него лишь столько, сколько платил заказчик, и неважно было кого и что представляет собой этот человек. Иногда Никасу даже приходилось убивать таких, как Киара, если за это платили приличные деньги, которые в дальнейшем перестали играть всякое значение. Важно было лишь одно — никогда не останавливаться и знать себе цену.

Элидия распростёрлась по всей пади у горы, что делало её уязвимой для захватчиков. Но это лишь на первый взгляд. Город построили так, чтобы у врага сложилось ложное впечатление о незащищённости. Несмотря на высокую городскую стену, которую, казалось бы, легко обрушить, город защищала гильдия магов, чьи заклинания прекрасно останавливали снаряды вражеских катапульт и предотвращали нежелательное проникновение в город. Так что если нужно было попасть внутрь, то путь оставался один — через городские врата, где приходилось платить солидную пошлину.

Редкая очередь неспешно плелась к входу. Четверо идеально вышколенных стражников в проёме проводили осмотр, столько же лучников на стене внимательно наблюдали за всем этим, плюс командир, готовый в любой момент позвать подкрепление. Оценив, что в случае чего ему вряд ли удастся спокойно уйти от них, Никас, слегка напрягшись, пошел дальше. Когда пришла его очередь, каинит безмятежно подал требуемые деньги.

— Имя? — спросил мечник, заинтересованно рассматривая неглубокий вертикальный шрам, что опускался с уголка левой брови и едва доходил до щеки человека, стоявшего перед ним. В его лице не было ничего особенного: ровные брови, волевой подбородок, бледноватые губы и впалые щеки, разве что глаза были непривычно холодны и проницательны.

— Валериус, — соврал Никас.

— Не много ли при тебе оружия, путник? — снова спросил стражник.

Убийца промолчал, наблюдая, как фыркают лошади, запряженные в повозку рядом. Им не нравилось напряжение, что создавали проверяющие. Им не нравились хозяева. Им не нравился груз. Что-то тут было не так…

Контрабанда запрещённых предметов была обычным делом и, несмотря на частую расправу со стороны властей, бизнес этот не пришел в упадок. Казна получала прибыль, удачливые перевозчики получали прибыль, коллекционеры, алхимики и прочие охотники за запрещённым товаром тоже получали прибыль. Что ж, все были в выгоде, а то, что нескольких дилетантов вздёрнули ради приличия, никого не останавливало.

— Достаточно, чтобы определить запрещённые предметы, которые попадают в город, — уклончиво ответил убийца, не отрывая взгляда от кареты, извозчик которой уверенно рассказывал что-то другому стражнику.

— Что ты имеешь в виду? — Охранник нервно обернулся и проследил за взглядом Никаса.

Каинит неспешно подошел к дверце и, нажав на ручку, медленно открыл её. Внутри обнаружилось четыре дамы, одетые в пышные платья и скрывавшие лица за веерами. Убийца отошел в сторону и приглашающим жестом указал стражнику внутрь.

— Ты за шута меня держишь? — разозлился охранник.

Уголки губ убийцы дрогнули. Он знал эту уловку и давно почувствовал запах запрещенных трав. Что греха таить, профессия требовала от него обострения всех чувств. А отвлечь от себя внимание в такой ситуации было лучшим выходом, иначе долгие расспросы стражников могли продолжиться в городской тюрьме до утра. Власти охотно сажали туда всех подозрительных личностей, а потом исправляли их каторжными работами на рудниках.

— Извините, дамы, — злорадно ухмыльнулся Никас. — Но мой новый друг хотел попросить вас опустить веера и выйти из кареты.

— Это еще зачем? — вмешался бородатый извозчик, которого явно не прельщали разные путники, указывавшие охране, что им делать.

— Но вам ведь нетрудно удовлетворить прихоть стражника? — еще шире улыбнулся наёмник, наблюдая за бесспорно заинтересовавшимся мечником и начинавшим нервничать извозчиком.

— В этом нет необходимости, — отрезал бородач. — Не припомню, чтобы проходимцы потыкали страже, что им делать, а что нет, — он неодобрительно посмотрел на охранника.

Тот, казалось, не знал, что ему делать: с одной стороны оказалась охота наживы, а с другой — нежелание быть опозоренным. Еще несколько мгновений прошло в абсолютной тишине, и тут жажда денег взяла верх.

— Я требую, чтобы ваши пассажиры вышли для тщательного осмотра кареты, — громко сказал он, чем привлёк внимание остальных воинов, что уже и думать забыли о неприметной повозке. Под шумок кто-то попытался проскользнуть в город без оплаты, но тут же был остановлен стрелой, угодившей в землю за несколько сантиметров от ног хитреца. Лучники не дремали.

Забавно было смотреть на растерянного извозчика и неуклюжих дам, что медленно выходили из кареты. Никас только стоял и улыбался, когда стражники полезли в повозку, а дамы то и дело бросали на него палящие взгляды. Осмотр закончился безуспешно.

— Ну что, довольны? — выкрикнул бородач.

Стражник зарычал, глядя на убийцу и уже представляя, как он отомстит ему, но тому, казалось, всё было нипочём, с его лица по-прежнему не сходил хищный оскал.

— Вы можете быть свободны. — Стража, наконец, признала свою неправоту. — А ты… — Главный стражник указал пальцем на Никаса, — пойдёшь со мной.

Женщины всё так же медленно направились обратно, а каинит лишь утвердительно кивнул. В следующий момент он поставил даме подножку и та, не удержав равновесие, повалилась на землю. Проходящие мимо люди захохотали, глядя, как стражники тут же бросились помогать неуклюжим женщинам.

Картина была до того нелепой, что некоторые засмеялись еще громче, когда дама падала, то выронила свой веер, показав всем присутствующим, что за накрашенным лицом скрывается мужская бородка. Подол же платья завернулся, и каково было удивление видеть под ним сеточки, набитые разнообразными запрещёнными корешками.

— Это еще что такое? — вскрикнул один из охранников, выхватывая меч. — А ну, стоять!

Послышался свисток командира, и спустя десять секунд появился вооруженный до зубов патруль. Взятые на прицел контрабандисты с пиками у горла даже не шевелились. Перекинувшись несколькими фразами со стражниками, глава патруля отдал команду своим бойцам, и всю шайку буквально в течение минуты повязали, сложили в карете и, взяв под конвой, увезли вглубь города.

— А ловко ты их, а, Валериус? — вскоре, с улыбкой от уха до уха, приободрил стражник. — Разреши пожать твою руку, друг.

Никас неспешно снял перчатку и протянул руку охраннику.

— Меня, кстати, Оксом зовут, — пожимая руку, сказал он.

— Приятно, — отозвался убийца.

Не отпуская руки, Окс ловко вынул из кармана тяжёлые железные браслеты.

— В нашем деле без этого никуда, — еще шире улыбнулся он. — Не прогуляешься со мной? — Клац-клац. — Тут недалеко.

«Чёрт, попался, как последний воришка» — подумал Никас, переводя взгляд с наручника, приковавшего его руку к стражнику, на остальную охрану. Был шанс убить их всех, прикрывшись Оксом, но, в любом случае, схлопотав при этом стрелу или клинок в бок. Нет, слишком большой риск. Наёмник был как на ладони: лучники со всех сторон, да и стражники явно не промах.

— Что ж, пойдём, — согласился Никас, надеясь при первой же возможности избавиться от стражника.

Как только они зашли за угол, Окс предупредил не делать глупостей. Голос его звучал взволнованно, мечник явно осознавал, с кем связался, и ему было неуютно оставаться с таким человеком наедине, что несказанно тешило самолюбие наёмника, и он решил выждать, ведь убивать городских стражников ему не впервой.

Прогулка их действительно оказалась недолгой: миновав несколько немноголюдных переулков, они вышли к неприметному трактиру, куда стражник и повёл своего «заключённого», предварительно сняв с него наручник.

— Не знаю, получится ли у нас разговор, но нам просто необходимо поговорить. Тебе, наверное, интересно, почему ты здесь беседуешь со мной, а не идёшь в темницу? Хотя, я и сомневаюсь, что мы дошли бы туда. — Внутри трактира Окс выбрал самый дальний угол и велел принести пива. Заведение пользовалось явно не лучшей репутацией.

— А ты проницателен, — холодно сронил Никас. Его взгляд блуждал по трактиру: тут было тускло и накурено. В воздухе стоял крепкий запах перегара, которого местному язвеннику хватило бы, чтобы попрощаться с жизнью. Полупьяные горожане неустанно хохотали по любому поводу — не важно, обдирали они своего собрата в карты, бросали колкие реплики или тянули грязные пальцы к нарядам официанток, то и дело норовя ущипнуть их под платьями. Те только морщились, не в силах ничего сделать, ведь они знали, что успех пивнушки во многом зависит от желания мужчин дотянуться до их прелестей или, иногда, получить кружечку эля за счёт заведения. За столиком напротив молоденький вор старался сбыть своё добро крепкому на вид горожанину, что пытался сбить цену. В общем, кабак ничем не отличался от многих других, в которых убийце довелось побывать. Разве что парочкой душегубов, которые искали лёгкой добычи, неловко пытаясь спрятать стилеты в рукавах. Один их них уже положил глаз на доходящего до кондиции упитанного старика. Подозвав официантку, парень что-то шепнул ей на ухо и та, улыбнувшись, подала к столу толстяка еще бутылку пива, якобы за счёт заведения. Никас хмыкнул, всё было довольно просто — завтра старика найдут с перерезанным горлом, а карманы душегубов станут на несколько монет увесистей.

Казалось, провожатый не торопил его, и Никас мог спокойно оценить обстановку. Напрочь насытившись наблюдениями, убийца наконец задал свой вопрос:

— Так чего ты хочешь?

— Ты ведь ищешь работу? — поинтересовался он. — Я знаю, кто ты. Знал, как только увидел.

— Отлично. — Теперь всё стало на свои места. За стражником кто-то стоял, вполне вероятно, даже из Лиги каинитов. Хотя нет, в таком случае к чему им наёмник, если делом занимается Лига? Кому-то понадобился человек для дела, и, скорее всего, он очень хорошо знал о природе каинитов. Потому они и поручили страже высчитать убийцу. Но в таком случае это работа на правительство. Бред.

— Кто заказчик? — наконец спросил он. — И как вы меня вычислили?

— Значит, ты всё-таки каинит? — почти благоговейно спросил охранник.

— Не томи, — строго отрезал Никас. — Рассказывай.

Стражник сделал очередной глоток и торопливо начал…

***

Неделей раньше аббат стоял в проёме балкона изысканного особняка и внимательно наблюдал, как опытный садовник бережно подстригает листья на очередном кусте. Хорошо, наверное, здесь жилось, за высокой оградой, отделявшей мэнор от остального города, в котором царило варварское существование и постоянное недовольство. Подобные особняки в Элидии можно было сосчитать по пальцам одной руки, так что нахождение в этом девственном уголке походило на почесть. Но для аббата присутствие здесь уже стало делом привычки. Он частенько заглядывал к своему знакомому Мéгеру, чтобы побеседовать на важные темы. Племянник короля был очень рад таким визитам, ведь аббат слыл умным человеком и мог помочь в решении некоторых проблем. Вокруг него всегда витала некая аура загадочности, как, собственно, и сейчас. Мужчина помнил разговор о важном деле, но тогда служитель церкви ничего толком так и не рассказал. Сегодня же он привёл с собой еще двоих: незнакомца, что, казалось, не снимал капюшона даже когда спал, и архимага из местной гильдии. Говоря по правде, Мéгер недолюбливал магов из-за их нежелания никому подчиняться. Они были похожи на симбионтов, обитавших в городе и, тем не менее, нарушавших его законы. Власти давно уже перестали обращать на это внимание, ведь раньше гильдия никогда не заходила слишком далеко, и племянник короля всей душой надеялся, что этого не случится и впредь. Мужчина потерял всякую надежду услышать голос друга, потому ему не оставалось ничего, кроме как изучать узоры на мантии мага. Высокий старик вольготно развалился в кресле и отстранённо смотрел в пространство перед собой. На его морщинистом лице не отражалось никаких эмоций, крылья крючковатого носа равномерно раздувались в такт дыханию. Как и все архимаги, он обладал необходимыми им достоинствами: седой бородой, длинными белыми волосами и посохом.

— Друзья мои! — Маг мигнул, и Мéгер отвернулся, наконец, дождавшись, что друг заговорил. — Вы не раз проверили моё доверие, и потому сегодня я собрал вас здесь, чтобы просить о помощи. — Аббат вернулся в комнату и закрыл дверь, всё же тучи заявили о себе — начался дождь. — Но, для начала, наверное, стоит представить вас друг другу. Что ж, начнём. — Он указал рукой на старца. — Архимаг Арбор из городской гильдии магов любезно согласился присутствовать на этом собрании, и я очень рад, так как без него у нас ничего не получится. — Чародей встал и поклонился, явно довольный такому приветствию, на что тучный аббат лишь растянул свои пухлые губы в снисходительной улыбке. — Мой старый знакомый Пéрегрин тоже оказал мне честь и нанёс визит в дом моего друга Мéгера, — продолжал он, — который, к слову, является племянником самого короля. Я доверяю вам, как самому себе, и знаю, что вы не откажите вашему старому знакомому в небольшой услуге. У меня так же нет причин скрывать от вас свои намеренья и вводить вас в заблуждение, потому, скажу прямо: я хочу освободить Праду.

Наступила минутная тишина, после которой маг рассмеялся.

— Ты, наверное, спятил, Гектор. Мало того, что это личность, которую я хотел бы видеть в одном лишь месте — в его собственном гробу. Но ты, возможно, забыл, что он разрушал церкви и первым из магов выступил против веры. Ты, человек святого престола, хочешь освободить его и просишь помочь меня, мага, что терпеть не может некромантов? Нет, ты окончательно рехнулся. И даже если на секунду допустить, что я соглашусь, как ты собираешься проникнуть в Рэскел? Это тебе не городская тюрьма, куда пускают с письмами и передачками, это — непреступная крепость в море, с которой еще никому не удавалось бежать…

— Господин, вы ошибаетесь, существует человек, которому это удалось, — вмешался незнакомец по имени Пéрегрин. — Но я полностью поддержу вашу точку зрения насчёт освобождения Прады. Зачем он нам? В Рэскеле ему самое место, и я ума не приложу, каким образом он может быть полезен лично мне?

Аббат тихонечко засмеялся.

— Когда я сказал «освободить», я имел в виду освободить его душу. И раньше, чем он выберется из Рэскела. Как уже было замечено: крепость не такая уж и непреступная, если кому-то удалось оттуда сбежать. И если первый раз вырвалось допустимое зло, то теперь я не могу позволить высвобождения. Когда Прада вернётся к деятельности, пострадает много невинных людей, в первую очередь это будут служители церкви.

— Допустим, ты прав, но всё же я не верю, что оттуда можно убежать. Когда-то я бывал там с отцом, — вмешался Мéгер. — Я видел, что там творится: магические цепи не снимают с узников ни днём, ни ночью. За любую попытку неповиновения — жестокая пытка. Кажется, даже стены там пропитаны кровью и живым ужасом, что гнетёт и не оставляет ни единой мысли о побеге. Многие там попросту сходят с ума, — мужчина вздрогнул. — Нахождение там хуже смерти. Никому не пожелал бы попасть туда.

— А как же тогда стража? — улыбнулся Пéрегрин. — Не могут же они чувствовать мысли о раскаянии и в то же время пристально смотреть за самими заключёнными.

— Всё верно, молодые люди, — отозвался Арбор. — Крепость действительно стала сосредоточием боли и страдания, что подавляет умы заключённых, но не стражников. Тюремщиками не становятся, ими рождаются — это личности невосприимчивые к разного рода эмоциям. Они более всего напоминают бесчувственные статуи, у которых не выпросишь ни воды, ни сострадания во время пытки. Отобрав нужных младенцев, их обучают всему: магии, рукопашному бою, владению холодным оружием, а потом отправляют в Рэскел. Это была бы идеальная армия, если бы не одно «но», стража тюрьмы является неотъемлемой её частью и просто неспособна существовать за её пределами более нескольких дней, чего вполне достаточно для того, чтобы переправить заключённого с материка на остров.

— Так или иначе, я не верю, что оттуда можно сбежать. Человек, о котором вы говорите — просто вымысел! — не унимался Мéгер.

— Успокойтесь, юноша. — Глядя на мага, мужчина поморщился, не очень-то приятно, прожив четверть века, слышать, как тебя зовут юношей. «Маги неисправимы» — подумал он.

— Давайте послушаем, что скажет наш друг, — продолжил Арбор, — возможно, мы, как и в первый раз, просто не поняли ситуации до конца. Гектор, объясни, как ты собираешься проникнуть в Рэскел?

— Проникнуть в тюрьму не проблема, а вот выбраться из неё, — вмешался Пéрегрин. — Кроме того, как нам убить Праду? Сомневаюсь, что кому-то из нас это под силу.

Маг нахмурился.

— Всё верно, — согласился аббат. — Как нам пробраться в крепость? Как убить некроманта? И главное: что могут иметь странник, маг и приближённый короля с его смерти? — он улыбнулся. — С чего же мне начать? Пожалуй, чтобы всё стало на свои места, начну с конца. Ты, Пéрегрин, уже участвуешь в игре, но я всё же объясню нашим друзьям, чтобы у них не возникло сомнений насчет тебя. Господину следопыту понадобился дневник некроманта, который он всегда хранит при себе. Это никому ненужная, неприметная вещица, но из-за неё он любезно согласился помочь своими связями и подтвердил мои догадки о некой девчонке, что вне всяких сомнений сможет убить Праду. Как оказалось — это внучка одного из притеритов Лиги каинитов, и благодаря Пéрегрину она примет задание. Но ей понадобится проводник. И тут появляется твой интерес, Мéгер. Скажи мне, ты хочешь знать, кто тот таинственный человек, что сбежал из тюрьмы? Конечно же, хочешь, — ответил он, посмотрев в глаза молодого мужчины. — Это убийца твоего отца, мальчик. Это Никас Парвитас. Скажи, ты хочешь отомстить? Убить человека, за которым гонялись годами, но так и не нашли? У тебя будет такой шанс. Никас — наша гарантия, что он выведет их за пределы тюрьмы.

— Но зачем? Не легче ли прикончить их обоих в Рэскеле? — взволнованно спросил Мéгер.

— Видите ли, так действительно было бы проще, но проблема в том, что, как я понимаю, некроманта нельзя лишить жизни естественным путём, и тут этот знатный убийца нам не помощник. Всё должна сделать девочка, в ней заключена энергия, что не сможет подействовать в пределах тюремных стен, но именно эта энергия должна убить Праду. К сожалению, или к счастью… Несчастные случаи часто происходят с наёмниками, но это уже не наше дело. Тут нам понадобится помощь старины Арбора, что свяжет девочку и убийцу заклинанием одной души. Таким образом, когда подействует магия, умрут все трое.

— Заклинание одной души? — переспросил Мéгер.

— Магия, что свяжет их души, каждая рана на теле одного отразится на другом, — растолковал маг. — Но, Гектор, — он улыбнулся. — Это очень сложное заклинание, а в твоём рассказе я не увидел выгоды для себя.

— Ах, выгода, — ухмыльнулся аббат. — Говорят, тебя преследует некое проклятие по имени Киара.

— Не напоминай мне о ней, — рассердился Арбор.

Так случилось, что каинитка много раз срывала договоры архимага. Как только у него назревала выгодная сделка, нужного человека находили мёртвым, а рядом с ним цветок чёрного лотоса — её знак. Несколько раз волшебник даже пытался вычислить и поймать её, но всё безуспешно. В конце концов, он нанял целый отряд следопытов, что гоняли её словно лису, и, тем не менее, её с магом пути не перестали пересекаться.

— Так вот зачем тебе эта наёмница, — хмыкнул Пéрегрин.

— Что? Вы и эту к делу припишете? — насторожился старик.

— Нет, четыре дня назад Никас принял заказ на её голову. Вот мы и проверим, правдивы ли слухи, что витают вокруг его имени.

— А ты нашел моё слабое место. — На лице мага появилось довольное выражение. — Но я по-прежнему не представляю, как можно заманить каинита в город, где все ищут его? Кроме того, никто не знает его лица, как ты собираешься вычислить его?

— В этом нам поможет Мéгер, у него достаточно связей, чтобы подкупить стражу, — заявил аббат.

— К тому же у него есть особая примета — шрам на левой брови. Более того, каиниты никогда не скрывают лица на публике и лишь во время заказа становятся тенью за спиной жертвы — уж так они обучены. Так что всё, что нам нужно — это приманка. Огромный гонорар, от которого он не сможет отказаться, — заметил Пéрегрин.

— Я всегда восхищался тобой и твоими связями, Гектор, если ваши слова — правда, у нас не возникнет проблем и каждый получит то, чего хочет. Я буду ждать новостей о Киаре. — Маг улыбнулся и встал. — Приятно было познакомиться, господа. И раз вопрос исчерпан, разрешите откланяться…

* * *

— Несколько дней назад начальник стражи собрал командиров, что отвечают за защиту городских врат, и сообщил, что в ближайшее время в городе появится человек со шрамом на левой брови, — спешно рассказывал Окс. — Нам поручили во что бы то ни стало задержать его, мол, дело государственной важности. Сказали, что он может скрываться под любым обличием: девушки, старца, монаха, следопыта, может быть рыцарем, не поднимающим забрала, а может прикинуться больным, которого везут к магам гильдии.

Губы Никаса расплылись в улыбке. Стража ничего конкретно не знала, он не походил ни под одно описание. Так почему Окс решил затащить его сюда? Только из-за шрама? Нет. Было тут что-то такое, что не укладывалось в голове убийцы.

— Потому предупреждали всматриваться в лицо каждого и, в случае чего, проинструктировать подчинённых не предпринимать лишнего, — продолжал стражник. — Но, согласись, ежедневно в город приходят тысячи людей и несколько — обязательно со шрамами. Потому мы получили отдельные инструкции, тот, нужный нам человек, должен был отвлечь от себя внимание, неважно каким способом, но…

— Я проглотил наживку, — закончил наёмник. — «Всё интересней и интересней. Многие видели каинитов, многие делали им заказы, но лишь единицы знают о правилах Лиги», — нахмурился он. — Продолжай.

— Ты… ты прав, — заикался стражник. — После того, как не останется сомнений, главный страж должен был отвести каинита в безопасное место и рассказать всё это, чтобы ты не считал предложенную тебе работу подвохом.

— Постой, откуда известно, что человек именно каинит? — деланно удивился убийца.

Он носил шрам уже три года, и за это время лишь десяток людей потребовали, чтобы он показал лицо. Это могло означать лишь одно — старый знакомый перебрался в Элидию и хочет, чтобы он поработал. Хотя существует и другой вариант: кто-то очень интересуется им и его внешностью, собственно это и предстояло выяснить. В идеале именно сейчас страж должен был назвать имя заказчика, боящегося, что он примет дело за подвох. Бред. У людей, с которыми он имел дело, всегда были серьезные намеренья.

— Так сказал заказчик, — отозвался Окс.

— Имя?

— Я всего лишь посредник…

— Назови мне имя, — угрожающе прошипел Никас.

— Я не знаю, но могу предложить тебе встретиться с самим заказчиком, через два дня в это же время, на этом же месте.

— С чего ты взял, что я приду?

— Тебе ведь нужна работа, — неуверенно улыбнулся стражник.

— Да, но я не вижу причины, почему я должен доверять тебе и твоему заказчику. Легче всего было бы прикончить тебя на месте, ведь меня не очень-то любят в этом городе, а ты можешь помешать моему приятному времяпровождению здесь. Итак, Окс, назови мне хотя бы одну причину, почему я должен сейчас отпустить тебя. Ты не знаешь, кто заказчик, не знаешь, сколько мне заплатят, но знаешь одну из тайн Лиги каинитов. Скажи, должен ли я отпустить человека, способного ловить таких, как я? А вдруг меня лишь пытаются заманить в ловушку, чтобы узнать остальные тайны Лиги. Её ведь многие годы пытаются уничтожить.

Окс сглотнул.

— Если ты убьешь меня, то не узнаешь, что за дело тебе предлагают. А что касается твоего секрета, то немного дураков, которые захотят нажить себе врага в лице каинита, если…

— Если только он не будет мёртв, — снова перебил Никас.

Он уже давно понял, что Окс лишь пешка и врать ему не с руки. Кто-то знал убийцу и хотел именно его участия.

— И это тоже, — совершенно подавленно закончил стражник, не находя больше аргументов, чтобы противопоставить убийце.

— Да ладно, расслабься, — улыбнулся Никас и хлопнул стражника по плечу, отчего тот вздрогнул. — Ровно через два дня я буду ждать твоего заказчика здесь. А теперь пойду прогуляюсь, конечно, если ты не против.

Набросив на голову капюшон, каинит покинул трактир и вышел на неприметную улочку, что стала пристанищем для невзрачного строения со странной вывеской «Зуб леопарда». Впереди у Никаса был целый день бессмысленных скитаний по городу, в котором совсем недавно отменили вознаграждение за его голову. Вдохнув полной грудью, он поморщился: убийцу никогда не привлекали места, где собиралось слишком много людей — это пагубно влияло на окружающую среду. Улыбнувшись, мужчина направился вглубь города.