Любовь и ненависть в 11 Б (гет)

Дома я с тоской смотрела на открытку-приглашение, которую неделю назад мне сунула подруга, сказав при этом \"поздравь меня\".

— Как думаешь, идти или не идти на свадьбу? — спросила я у своего погрустневшего отражения.

Однако девушка из зеркала ничего толком ответить не смогла.

Забросив приглашение подальше в ящик, я вошла в зал и, конечно же, встретилась со своей бабушкой — Анной Иоанновной (именно я так её назвала после того, как по истории Отечества прошла дворцовые перевороты), которая сразу же принялась расспрашивать, хорошо ли прошел первый день в школе. Естественно, я отделалась от вопросов и быстренько перебежала к себе в комнату, где мне не дали в покое посидеть и минуты, так как раздраженный Клоков рвался выяснить по телефону, какого дьявола приключилось со мной полчаса назад.

— Дэн? — пробормотала я в трубку, очень злая, потому что как раз собиралась в тишине, без посторонних глаз и, тем более разговоров(!) посидеть за компьютером. — Обязательно надо выяснять отношения сейчас?

Клоков торопливо пробормотал что-то вроде \"ты всегда такая грубая…\", после чего, собственно, перешел к тому, ради чего и звонил мне.

— Знаешь, Наташик, — именно так называл меня Дэн, когда ему что-то от меня требовалось. — Валя придумала какую-то ерунду…

Я мысленно вспомнила уважаемую Валентину Николаевну добрым словом, ибо та всегда придумывала для учеников какое-нибудь испытание в начале года.

— Что опять? — сдаваясь, спросила я, накручивая на палец волосы. Я всегда так делала, когда начинала нервничать.

— Ммм… сочинение… — промямлил Клоков. — Про семью.

Я встала с кресла, задумчиво походила по комнате, подозревая, что за этими словами последует просьба Дэна, и, конечно же, не ошиблась. Клоков затараторил как сумасшедший:

— Наташик, я перерыл все книжки с готовыми сочинениями, я покопался в Интернете, но там… такая фигня… Ты же прекрасно пишешь… напиши сочинение и мне.

— Нет! — рявкнула я в трубку, дивясь наглости Клокова.

— Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!! — клянчил парень на том конце телефонного провода.

— Пиши свое сочинение сам, Клоков! — не выдержала я и уже собралась повесить трубку, как Дэн серьезно произнес:

— Ну, ты же всегда меня выручала, а тут… такое дело… я в больницу к брату должен пойти… ты же понимаешь, что я в любом случае не смогу сочинение написать за два дня?

Я закатила глаза, прекрасно зная, что Клоков просто утрирует ситуацию, что его брат не при смерти и что Дэн будет надоедать мне до тех пор, пока я не соглашусь написать за него сочинение.

— Ладно! — коротко бросила я. — Только давай договоримся: я пишу сочинение, а ты не будешь доставать меня по телефону в выходные, идет?

\"Вот паразит! — подумалось мне, когда я положила трубку. — Вечно вьет из меня веревки…\"

* * *

На следующий день Демина задала сочинение \"Моя семья\" и моему классу. 11 \"Б\" безумно обрадовался такой перспективе. Особенно после того, как учитель огласил сроки сдачи — ровно через пол недели.

* * *

Ближе к выходным я буквально изнывала от противоречий — мне хотелось пойти на свадьбу старой подруги, но в тоже время было боязно, так как на свадьбах я не была ни разу.

— Хватит скакать по квартире! — осадила меня мама. — Кстати, в чем ты завтра пойдешь на свадьбу?

И вопрос о том, идти или нет, автоматически решился.

* * *

Я одела туфли на высоких каблуках и повернулась к зеркалу. Оттуда на меня смотрела симпатичная девушка в черно-белом платье, подчеркивающем фигуру. Однако взгляд у этой девушки был испуганный, а маленькая сумочка в руках немного дрожала.

Из подъезда я вышла с высоко поднятой головой и сразу же отыскала глазами белую иномарку, которая должна была за мной заехать.

Шофер помахал рукой, и я торопливо подошла к машине, широко улыбаясь. Однако, стоило мне открыть заднюю дверцу, как улыбка потускнела.

— Львинов? — несколько раз моргнув, я уставилась на своего одноклассника, вальяжно развалившегося на заднем сиденье.

— Вы знакомы? — участливо спросил водитель, который оказался по совместительству двоюродным братом моей подруги.

Я, придерживая платье, чтобы оно не задралось, залезла в автомобиль и уселась рядом с равнодушным Львиновым, не соизволившим даже поздороваться со мной.

— К сожалению, знакомы… — процедила я, еле сдерживая негодование.

Поведение Гришки постепенно выводило меня из себя — нельзя быть таким напыщенным самовлюбленным индюком! Есть же, в конце концов, правила приличия, по которым принято культурно поприветствовать друг друга!

— А почему мы с… ним, — я кивнула в сторону совершенно спокойного Гришки, — едем вместе?

— Ну… — двоюродный брат подруги немного растерялся, а потом, посмотрев сначала на меня, застывшую с натянутой улыбкой на лице, потом на Львинова, отвернувшегося к окну, пролепетал:

— Вообще-то Гриша родственник жениха. Странно, что Олеся тебя не предупредила, что я подкину до ЗАГСа не тебя одну.

\"Ну подруга!! Я ей припомню!\" — злилась я про себя. А ведь только вчера мы мирно беседовали о предстоящем торжестве. Олеська, радостная и возбужденная, говорила только о свадьбе, показывала мне кольца, примеряла свадебное платье, расписывала в красках свидетеля и свидетельницу… И ни слова о том, что на свадьбе будет присутствовать Львинов, ни слова о том, что мы окажемся с ним в одной машине…

Водитель, чтобы избежать лишних расспросов, тронул машину с места, после чего очень внимательно следил за дорогой.

Я чувствовала себя скованно из-за того, что Гришка сидел рядом, — практически касался своим коленом моего, — однако взяла себя в руки и искоса глянула на него. С раздражением отметила я, что Львинов выглядел неплохо: черный костюм, белая рубашка, подчеркивающая смуглость его кожи, волосы, уложенные муссом, — все это только добавляло его образу изящества.

\"Ну просто испанский мачо…\" — сетуя на свою привычку обращать внимание на внешность, подумала я.

— По-моему, твое платье слишком короткое, — это было первое, что сказал Львинов за прошедшие пять минут, и я изумилась, как он может одной своей фразой испортить мне настроение.

— Знаешь что? — начала я с вызовом, но когда поглядела в его насмешливые глаза, вспомнила, что с родственниками жениха нужно быть вежливой. — Мое платье вполне меня устраивает.

Я с удовольствием толкнула бы этого идиота, чтобы Львинов хоть немного удивился или возмутился или, на крайний случай, толкнул меня в ответ — лишь бы он не сидел бездушной статуей сейчас рядом со мной… однако, конечно же, я подавила в себе это навязчивое желание, чтобы не быть неправильно понятой.

К тому моменту, когда иномарка остановилась, я нервно покусывала губу, так как повисшее молчание было утомительным и нервным одновременно.

Львинов вышел первый, обошел машину и услужливо открыл передо мной дверь.

— Спасибо, — коротко поблагодарила я его и рванулась в сторону брачующихся.

Я искренне надеялась, что Львинов больше меня не потревожит.

Однако я горько ошибалась.

— Натусик, знаешь, я хотела тебя познакомить с таким классным парнем, — зашептала мне подруга на ухо. И когда у Олеськи оставалось время на то, чтобы думать о том, с кем бы свести свою подругу?.. — Он раньше танцами занимался… тааакой красавчик! Если бы не мой Санька, сама бы с ним замутила! — я послушно слушала подругу, поправляя той то фату, то платье.

— Может, перестанешь уже вертеться? — поинтересовалась я, когда невеста в очередной раз закрутила головой.

— А вот, кстати, и он! — Олеська дернула своего будущего мужа за руку и что-то тихо ему сказала, после чего тот отошел в сторону.

— Ну, держись, подруга, сейчас ты будешь сражена наповал! — предупредила меня радостная невеста.

Я и вправду была сражена, когда вместе с Сашкой к нам подошел Львинов.

— Ну! — не замечая моей напряженности, защебетала Олеська. — Это Наташа, — она указала рукой на меня. — А это Гришик… — она вдруг взяла Львинова за руку, после чего вложила в его ладонь мою:

— Будьте знакомы.

Я стояла напротив Львинова и, краснея, слушала, как Олеська расхваливает меня. Единственное, что сейчас хотелось — так это вырвать руку из пальцев Львинова, явно потешающегося над моим смущением, и уйти отсюда подальше, чтобы выкинуть из памяти его смеющееся высокомерное лицо.

— Зачем тогда надо было, чтобы мы ехали сюда вместе? — излишне резко спросила я подругу, которая не понимала моей неожиданной злости. — Разве не подразумевалось, что мы должны были познакомиться раньше?

Олеська беспомощно захлопала своими наращенными ресницами, и мне стало совестно за свою грубость, однако обида на Олеську брала верх над благородством.

— Очень рад знакомству… — замял мою оплошность Гришка. Он не отпускал моей руки, даже несмотря на то, что я пыталась её вырвать. — Ты была права, — он обратился к невесте, — твоя подруга слишком стеснительна для того, чтобы первой знакомиться с парнем.

Он нарочно издевался! Я прекрасно видела это по загоревшимся глазам Львинова, по его вздернутому подбородку. И мне не нравилось, что мой одноклассник играет моими чувствами!

— Что ж… — я изо всех сил дернула руку, и Львинову ничего не оставалось, кроме как отпустить мою ладонь, — теперь мы знакомы.

— Я поправила прическу, после чего удивленно сказала:

— Простите, мне кто-то звонит… — и отошла в сторону, чтобы скрыться от назойливого внимания молодоженов.

— Обманывать нехорошо, — раздался за моей спиной ненавистный голос.

\"Какого черта ему от меня надо?\" — недоумевала я.

— Тоже самое относится и к тебе, Львинов, — фыркнула я, — \" Очень рад знакомству…\", \"твоя подруга слишком стеснительна\" — передразнила я одноклассника. — Кто просил тебя говорить всю эту чушь?

Львинов поднял брови вверх, сложил руки на груди и с легкостью парировал:

— А что мне надо было сделать? Нагрубить, как это сделала ты?

Я почувствовала, что готова лопнуть от злости, но благоразумие советовало мне оставить Львинова упиваться его чертовой правильностью и уйти с гордо поднятой головой. Это я и попыталась сделать.

Однако Гришка окликнул меня, стоило только сделать шаг в сторону. Я обернулась, думая, что Львинов хочет извиниться за свою грубость, но парень не собирался просить прощения, наоборот, он в приказном тоне сказал:

— Раз уж нас попытались свести, давай не будем разочаровывать молодоженов? Все равно мы оба будем знать, что этот фарс, будто мы с тобой парочка, продлится один вечер.

Я сжала руки в кулаки, опустила голову, посчитала в уме до десяти, — обычно это меня успокаивало, — но сейчас ничего из вышеперечисленного не помогло, — напротив, я только разозлилась ещё больше.

— Хорошо! — рявкнула я так, что сама удивилась. — Я подыграю тебе… — я изо всех сил старалась, чтобы голос не сорвался.

Львинов самодовольно усмехнулся.

— …подыграю… когда-нибудь… возможно, в следующей жизни!

Мельком взглянув на парня, я поздравила себя с тем, что смогла-таки вывести его из равновесия: лицо Львинова вытянулась, глаза округлились. Он явно привык, что все соглашаются с его решениями, однако я не собиралась потакать его капризам, тем более, притворяться парой — верх безумия.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я, довольная собой, отправилась снова к невесте. Как бы я не была зла на Львинова, подругу я все равно обожала: мы познакомились с ней, ещё когда я ходила на танцы, — тогда я была пугливым ребенком, которого многие обижали, я часто плакала по пустякам, но старалась не жаловаться взрослым. Однажды другие девочки решили пошутить и заперли меня в раздевалке, — конечно, будучи десятилетним ребенком, я испугалась — у меня началась истерика, я плакала так сильно, что разболелась голова, но никто, кроме Олеськи, не кинулся ко мне. Мои обидчицы быстро разбежались по домам, оставив меня захлебываться своими рыданиями. Олеська была старше меня на пять лет, я никогда до того момента не общалась с ней, но она сидела со мной тогда так долго, пока я не успокоилась. Конечно, я была ей благодарна и полюбила за отзывчивость и теплоту. В итоге мы стали потихоньку общаться. Но после того как я переехала с одного микрорайона в другой, наша связь с Олеськой почти прервалась — звонки по телефону и редкие встречи не в счет. А месяц назад она огорошила меня новостью, что выходит замуж… Естественно, мы встретились, — благо, было лето, — и возобновили, так сказать, былую дружбу. И вот я здесь — смотрю со стороны, как радуется моя подруга.

— Лесик! — позвала я её и получила в ответ лучистую улыбку. — На какое время назначена регистрация?

— На двенадцать сорок, — обрадовала она меня.

Я посмотрела на часы. До записи оставалось ещё пятнадцать минут, в течение которых я успела познакомиться со свидетелями и друзьями молодоженов.

А потом я с изумлением наблюдала, как за оставшиеся пять минут невесту и жениха фотографируют.

\"Это что, традиция такая — успей щелкнуться за секунду перед регистрацией?\" — обескуражено подумала я, однако вслух ничего не сказала. Но, если честно, мне даже боязно стало попадать под дуло фотографа, появляющегося то слева, то справа от молодоженов.

В целом роспись прошла хоть и суетно, но вполне нормально. А вот когда мы поехали гулять на природе, мне вновь предстояло сесть в одну машину с ненавистным Львиновым, которого я благополучно выкинула их головы.

Мы по взаимному согласию отсели друг от друга подальше и спокойно бы проехали весь предстоящий путь в таком состоянии, если бы тете жениха не приспичило залезть в эту же машину. На переднем сиденье уселся её муж, а сама женщина легким движением бедра отодвинула меня сантиметров на пятьдесят в сторону Львинова. В итоге я почти сидела у него на коленях, проклиная то тетеньку, то самого Львинова.

Новобрачным повезло — день выдался прекрасный, — на небе не было ни одной тучки, а теплый ветерок только добавлял приятности сегодняшнему дню. Я вылезла из машины и зажмурилась от полуденного солнца. Всю дорогу до набережной я чувствовала недовольство Гришки, — он даже несколько раз пихнул меня вбок, когда машина делала резкий поворот, но я молча сносила его злость, потому что, раскрой я рот, чтобы его осадить, мы поругались бы окончательно.

Олеська выглядела сногсшибательно в этом платье. Утянутая в корсетик, вся в белом, моя подруга просто олицетворяла собой счастливую женушку.

Новоявленный муж поднял супругу на руки и перенес через мост, после чего нежно поцеловал в губы. Как я в этот момент завидовала подруге белой завистью… Залюбовавшись молодыми, я не заметила, когда ко мне успел подойти незнакомый парень.

— Ты подруга невесты? — спросил он меня. Я вздрогнула от неожиданности, но кивнула в ответ.

— А я Дима, друг жениха. — Парень хохотнул и обернулся назад. Я тоже повернула голову и увидела, как смеются ребята за нашей спиной. Смекнув, что Дима подошел ко мне только ради спора, я хотела было сказать кавалеру какую-нибудь колкость, но увидела, что Львинов смотрит прямо на меня.

— Наташа, — представилась я новому знакомому и кокетливо улыбнулась. Тот прекратил обращать внимание на товарищей и принялся рассказывать мне анекдоты. Вместе мы провели все то время, пока молодожены позировали для фотографа, но этого вполне хватило для того, чтобы я поняла, — парень рядом со мной приятен в общении, обладает хорошим чувством юмора и вполне симпатичен по внешности. Он, конечно, не был Томом Крузом, но серые глаза, в которых затаились смешинки, полные губы, а также высокий рост шли Диме только в плюс.

Я ничуть не удивилась, когда Димыч уселся рядом со мной за столом в кафе, но неприятным сюрпризом для меня было то, что Львинова усадили по другую сторону от меня.

Признаться, за вечер я посмеялась и потанцевала немало. Бедные свидетели отдувались, когда мы с Димкой и его друзьями выкрали сначала туфлю невесты, а потом и саму невесту. Однако когда уже у нас украли туфлю, тамада завела старую песню о том, что нужно помочь невесте вернуть находку. В итоге нас заставили участвовать в конкурсе. Свидетелю вручили выкраденную туфлю и приказали смешаться с окружающей меня толпой парней, после чего мне завязали глаза и дали настоятельный совет искать свидетеля с помощью своего второго чувства и методом ощупывания тех, кто попадался под руки.

Гости начали хохотать уже когда я, сделав первый шаг, заехала кому-то по голове, но, как выяснилось (по короткой стрижке) пострадавший свидетелем не был. Я старалась никого не трогать руками, так как пошлости не выносила, — и просто пыталась с закрытыми глазами услышать, где находится свидетель. Узнав его голос, я поспешила вперед, но споткнулась о провод микрофона, почему-то протянутый через танцевальную площадку, и едва не сбила кого-то с ног.

Я уперлась ладонями в чью-то грудь, чтобы удержать равновесие, вцепилась в рубашку, а потом положила руки на плечи незнакомца. Я слышала его ровное дыхание, его сердце билось в такт с моим — также быстро и громко, но вдруг кто-то толкнул меня, может быть, даже специально, и я почувствовала, что чьи-то знакомые руки удерживают меня от падения.

Даже не открывая глаз, я могла сказать, что передо мной стоит Львинов. От осознания того, что он вновь видел мою слабость, к щекам прилила волна жара.

А потом он нагнулся и шепнул мне в ухо \"свидетель справа от меня\". Я послушно сделала шаг вправо, и Львинов выпустил меня из своих объятий.

Вот так весело прошел конкурс, где я была в главной роли.

Все медленные танцы мы с Димкой протанцевали вместе. Но к концу вечера мне стало грустно и тошно. Отделавшись от общества парня, я вышла на улицу и вдохнула свежесть прохладного вечера.

— Когда ты танцуешь, платье задирается почти до талии, — раздался из темноты голос Львинова. Я уже не удивлялась язвительности в его словах, но то, что он говорил… было неприличным и… обидным.

— Отстань! — сердито проговорила я, но он оказался рядом.

— Мне кажется твой… хм… поклонник не очень-то по тебе скучает… Пригласил на танец другую девушку…

Я не видела выражения лица Гришки, но в его речи прослеживалось и сожаление и вызов.

— Тебе-то какая разница? — равнодушно поинтересовалась я. — Не ты же мой… поклонник! — я вернула ему шпильку, произнеся последнее слово также пренебрежительно, как это сделал он минутой назад.

— Ты ужасно двигаешься, Самойлова, поэтому танцевать с тобой я бы уж точно не стал.

А вот теперь моему терпению пришел конец. К тому же вечер близился к завершению, ничего страшного не случится, если я один раз выскажу все то, что думаю об этом самодовольном идиоте. Но Львинов решил еще сильнее вывести меня из себя:

— Или ты всегда выбираешь себе косолапых партнеров, чтобы выглядеть на их фоне не такой… жалкой?

Я развернулась и влепила ему пощечину. А в следующий момент он перехватил мою руку и сильно дернул её к себе. В итоге я прижалась грудью к его груди, наши взгляды — одинаково горящие ненавистью — встретились. Так как я была ниже Львинова на голову, мне было тяжело смотреть на него с вызовом, однако парень резко оттолкнул меня, а потом снова потянул за руку к себе. Я вцепилась пальцами свободной руки ему в плечо, чтобы он не посмел оттолкнуть меня ещё раз, но Львинов лишь сдержанно улыбнулся, — его щека налилась пурпурно-красным, — и наклонил меня, заставляя почти коснуться волосами земли.

— Чувствуешь разницу между настоящим танцем и… фальшивкой? — тихо спросил он и неожиданно поцеловал меня в губы.

Все произошедшее было так… странно и необычно, что я не сразу среагировала на поцелуй одноклассника. Но, вспомнив, кто сейчас прижимается губами к моим губам, я дернулась, забыв, что именно Львинов держит меня на весу, не давая грохнуться на асфальт.

Секундой позже он выпрямился и отпустил меня.

— Что это было? — глядя на его растерянное лицо, пробормотала я.

— Дополнение к танцу… — также тихо ответил он мне и первым ушел в зал.

Ещё какое-то время я пялилась ему вслед, абсолютно не понимая, что Гришка хотел сказать этим чертовым представлением, но, смирившись с тем, что Львинов, скорее всего, так и останется для меня загадкой, я тоже отправилась веселиться дальше.

Свадьба вскоре закончилась. Букет невесты я так и не поймала, чему, собственно, не очень-то и огорчилась, а вот дорога домой обещала быть интересной, так как подкинуть меня вновь решили вместе с Львиновым.

Мне уже начало казаться, что это судьба издевается надо мной — она целый день сталкивала нас с Гришкой нос к носу, и что в результате? Мы всю дорогу до дома молчали так же, как и всю дорогу до Загса.

Под конец, я решила, что все произошедшее между нами на улице было всего лишь досадным недоразумением.