Безумство храбрых (гет)

Граф Лорис-Меликов поднимался в покои императора. Судорожно придумывая, с чего начать, он постучал в дверь и, дождавшись ответа, вошел.

Александр сидел за журнальным столиком у окна, читая газету. Он поднял глаза, окинув вошедшего внимательным взглядом, и положил газету на стол.

— Ты посмотри, что пишут, — начал Александр, — сегодня утром нашли очередные мины около Зимнего. Скажи, что хотят от меня эти люди? Что им нужно? Они мстят мне?

— Вы их недооцениваете. Я читал всю их подпольную литературу.

— Интересно? — иронически ухмыльнулся император.

— Это не простая шайка убийц, а общество образованных и смелых людей. Их террор — ответ на ваше нежелание менять политический строй страны в пользу народа.

— И что же мне делать? Их десятками приводят в крепости, а покушения не прекращаются…

— Всех не переловите, тут нужны другие меры.

— И что же ты предлагаешь?

“Сейчас! ” — подумал Лорис-Меликов и, весь подобравшись проговорил:

— Государь! Реформы, что вы провели требуют продолжений. Я предлагаю собрать народное представительство, парламент. Подумайте, сколько…

— Что, предлагаешь мне собрание “дружков” Людовика Шестнадцатого*? — перебил его император, улыбаясь, — Хорошо, я обдумаю этот вопрос. Но позже.

С этими словами император снова взял газету. Тяжело вздохнув, граф поднялся со стула и покинул покои Александра. Снова ни с чем. “Боится батюшка-царь гильотины. Только вот в России она заменена динамитом”.

Андрей Желябов неторопливо шел по Невскому. Подняв высокий воротник пальто, он то и дело оглядывался на прохожих. Никто не искал в карманах папиросы, не спрашивал проходящих мимо дам о времени, и Андрей начал успокаиваться. Мимо пробежала дамочка в заячьей шубке. “Чем-то похожа на Соню. Дальше — два офицера в мундирах — сердце забилось чаще. За ними — какой-то старик. Постепенно в душе Андрея поднималась паника.

Добравшись, наконец, до нужной квартиры, Желябов постучал в дверь четыре раза: два быстро, два с паузами, как договаривались. Дверь ему открыла Соня Перовская — девушка лет двадцати с большими карими глазами на совсем еще детском лице. Играя радушную хозяйку, она громко приветствовала гостя. Как только дверь за Андреем закрылась, девушка снова стала серьезной и проследовала вглубь комнаты. Разувшись, Андрей направился за ней. Все молчали, напряженно глядя на вошедшего. Ничего не говоря, Андрей сел за стол, подперев подбородок руками и, казалось, задумался.

— Ну что? — нарушила тишину Соня.

— Ничего, он снова поменял маршрут.

Заметив на лицах товарищей сильное разочарование, Андрей вскочил со стула и громко заговорил:

— Но мы не для того столько лет работали, чтобы опустить руки после трех неудачных попыток! Просто нам нужен новый план, что-то более масштабное... И я знаю, что это будет.

С удовольствием заметив заинтересованность в глазах присутствующих, Андрей продолжил, — Мы подорвем состав, в котором поедет император, — немного помолчав он пояснил, — Через неделю Александр уезжает в Харьков.

Уже ночью, собрав вещи, Андрей стоял у окна и курил. Тихонько приоткрылась и дверь и в комнату вошла Соня. Встав рядом, она, так же всматриваясь в ночное небо, заговорила:

— Ты ведь понимаешь, сколько бессмысленных жертв это принесет?

— Ты сомневаешься во мне?

— Любой террор несет в себе аморальное начало.

— Соня, скажи, у нас есть цель? — заговорил мужчина, развернув девушку лицом к себе.

— Есть.

— Она ради людей и нравственности?

— Да

— И разве у нас есть другой путь для достижения ее?

— Есть. Просто мы еще не знаем его.

— Нет! — закричал Желябов, — Другого пути нет! И все, что мы делали, не прибегая к насилию, окончилось крахом.

Напряжение в комнате накалилось. Соня лишь покачала головой и, пожелав мужчине спокойной ночи, отправилась в спальню. Андрей стоял у окна и думал о том, как ожесточилась и очерствела его душа.

*Людовик VI — французский император. Казнен по решению суда после введения в стране конституции. Граф предлагал Александру II именно создание конституции, вот почему император говорит о Людовике.