"Барраяль-Адварис" (джен)

*

Майлз выскочил в коридор и помчался за похитителем гигантскими прыжками. Поезд занесло на повороте, и секундная задержка стоила Майлзу победы — злодей вывернулся, выскочил из вагона, длинным умелым прыжком преодолел расстояние до предыдущего, захлопнул перед забралом преследователя дверь и, пока Форкосиган с ней разбирался, успел юркнуть в одно из купе. Второе, третье? Майлз наудачу дёрнул ближайшую дверь.

Открывшееся помещение ничуть не походило ни на их сбежавшую из особняка Форкосиганов библиотеку, а про обычное нутро поезда и вспоминать не годилось. За дверью купе обнаружился сад. Ухоженный изумрудно-зеленый газон устилал склоны небольшого овражка, вольготно раскинувшегося под ясным небом и теплым солнышком. Фонтанчик, купа деревьев. На крутом склоне сидели в вальяжных позах несколько высоких, очень красивых мужчин и женщин в белых тогах, на пологом — две женщины исполняли быструю, подобную весенней капели мелодию на арфе и цимбалах.

Если только похититель не спрятал Карин под кустом, его здесь не было. Коротко извинившись, Майлз выскочил обратно в коридорчик и открыл другую дверь.

На этот раз он попал в огромное, уходящее вверх и вдаль помещение, чем-то напомнившее старинный храм. Высокие каменные стены. Мутно-лиловый свет редких фонарей, раскачивающихся под потолком. Пройдя несколько шагов, Майлз свернул за угол, и остолбенел. Прямо в стену был вмурован... ну, наверное, это можно было назвать стеклянным аквариумом. Только высотой в два человеческих роста.

Сверху и снизу к гигантскому сосуду подходили какие-то насосы, трубки, сосуды поменьше с разноцветными жидкостями. Но не они привлекали внимание. В "аквариуме", заполненном до краев опалесцирующей синевой, находилась женщина.

Вполне обычная. Стройная, темноволосая, далеко не юная. Простая накидка из незнакомого Майлзу серебристого материала закрывала ее тело от шеи до щиколоток. Женщина, казалось, спала.

Майлз сглотнул и попытался отступить.

Тогда он понял, что рядом вмонтирован еще один "аквариум". А дальше — ещё, ещё и ещё. Все помещение, насколько хватало глаз, было заполнено этими жуткими стеклянными банками с законсервированными в них людьми.

Кто с ними такое сотворил?! Зачем? И где же Карин?!!

Вдалеке послышался шум, и Майлз бросился туда со всех ног. Каково же было его разочарование, когда он обнаружил источник постороннего звука — между рядами "аквариумов" бродила обычная курица-пеструшка, деловито склевывающая что-то с пола. Всполошившись при виде закованного в сталь человека, она с квохтанием убежала. Майлз бросился дальше по коридору, добежал до еле различимой в лиловом свете двери, выскочил вон...

И увидел тусклые огни огромного, заполненного ступенчатыми пирамидами и уродливыми кубическими домами города, мимо которого проезжал их поезд.

Города? Какого города? Только что они пересекали по узкой насыпи (существующей пока лишь в виде проекта, но все-таки) море Серифозы, откуда же здесь взялся город??

Шокированный, Майлз попытался протереть глаза. Рука упёрлась в стальное забрало. Пришлось снять перчатку, отстегнуть шлем, и только после этого он сумел вытереть выступивший на лбу пот.

И тут Майлза осенило. Ковровая дорожка! В "их" вагоне она была красно-коричневая. Следуя за похитителем, он бежал по зеленой. А сейчас под ногами серая, с орнаментом из белых хризантем!

"Надо вернуться и начать всё заново", — решил Майлз.

Но дверь, откуда он только что вышел, отказалась открываться. Майлз стучал, пытался ее сломать, но всё было бесполезно.

Оставалось одно — пройти вагон, открывая каждую из встреченных дверей. А потом следующий, следующий и следующий.

И молиться, чтобы за то время, пока он бегает, тыкаясь в стены, как слепой котёнок, с малышкой ничего не случилось.

*

— Успокойся, — с нажимом повторил Айвен.

— Легко тебе говорить — успокойся! — кричала Марсия, снова и снова наскакивая на Форпатрила. Ее маленькие крепенькие кулачки стучали по нему изо всех сил. — Она — наша сестра! Сам растёшь эгоистом, не смей думать, что мы все такие же!

— Я вовсе так не думаю! Ай, больно же! Делия, скажи этой ненормальной, что я прав! Мы должны закончить игру, и тогда все последствия исчезнут!

— Марсия нормальная! — возмутилась Делия. — Как ты вообще можешь думать о какой-то там игре, когда Карин похитили?

Конец препирательствам положила Оливия, откуда-то притащившая заряженный арбалет. С усилием приподняв оружие, она водрузила его на чайный столик. Наконечник болта уставился прямо на Айвена.

— Уфф, — счастливо вздохнула Оливия.

Айвен с величайшей осторожностью вынул болт, нацелил разряженный арбалет на входную дверь, и тоже тяжело перевёл дух.

— Марсия, твой ход.

— Что?! Ты, паршивый эгоист, снова за своё?

Однако Делия, чуть успокоившись, решила для разнообразия примкнуть к партии разума:

— Майлз обязательно найдет Карин. Мы не успели их догнать, а просто сидеть и ждать невыносимо. Твой черед, Марсия, — девочка протянула кости сестре.

Та, всем своим видом показывая, что не одобряет всё и без исключений, бросила кубики.

Айвен, Оливия и Делия склонились над игрой так стремительно, что столкнулись лбами. Однако их беспокойство оказалось преждевременным. Кубики не показали ни одного знакомого числа. Они кружились, подпрыгивали и мерцали, будто неведомая сила препятствовала их остановке.

На билетике, выданном "вокзальной башней", значилось: "Задание предыдущего хода не выполнено". Хм. Блохи? Сорок видов десерта? Начать всё с чистого листа?

— Ну, Айвен Форпатрил, я тебе еще припомню эту игру, — сердито пообещала Марсия, собирая совочком для золы останки "блохи", которую не так давно сама же и пристукнула.

— А я тут при чем? Сама не захотела маршировать! А Майлз, между прочим, предлагал...

*

Пришлось изрядно постараться, собирая жутких насекомоподобных монстриков. К тому времени, как поиски были закончены, обстановка форкосигановской библиотеки утратила присущую ей утонченность — итог немалых трудов леди Элис, считающей своим долгом просвещать увлекающуюся другими заботами леди Корделию в вопросах эстетики и правил приличия. На фоне сорванных обоев и местами взломанного паркета пара обрушившихся стеллажей... хм. Смотрелась вполне органично и естественно. "Если игра не врёт, последний бросок заставит все последствия исчезнуть", — успокаивал себя Айвен.

Банда Куделок справлялась с испытаниями с эффективностью и энтузиазмом парового молота: Оливия взвизгивала при обнаружении очередного экземпляра; Марсия крушила шестиногого беглеца совочком, Делия аккуратно собирала добычу в корзину для мусора. Айвен, осуществляя дистанционный поиск и оперативное планирование, имел достаточно времени подумать, а существует ли вероятность, что игра, таинственным образом переместившая их в некий неизвестно куда следующий поезд, может и солгать относительно правил, результатов и последствий?

Напрашивающийся ответ не утешал.

"И что же я буду делать, когда матушка вернётся из Дворца и не найдет меня? Когда леди Корделия и миссис Куделка не найдут своих детей?" Размышление порождало панику, паника призывала бежать без оглядки и прятаться в самую глубокую нору, которая только найдется поблизости. Этот-болван-Айвен умеет создавать только проблемы! Лучше бы ему вовсе не появляться на свет, ведь даже элементарное задание — приглядеть за увечным кузеном и четырьмя малолетками — ему не по силам!

Когда Марсии все-таки удалось завершить ход (кости внезапно прекратили вращаться и со стуком рухнули на стол), итогом стал билетик с надписью: "Терпение — добродетель. Но не все порывы стоит сдерживать!" Солидный черный паровозик почти догнал серебристого лидера.

— Теперь — очередь Делии, — подвёл итог Айвен. — Тебе велено помнить о хлебе и соли.

— Выбирая между десертами, — педантично поправила Делия. Оливия весело покружилась, любуясь своим волшебным бальным платьицем, и поскакала вон из разоренной библиотеки, радостно игнорируя встревоженное бормотание Форпатрила.

— Я бы тоже не отказалась перекусить, — признала Марсия. Забросила на плечо боевой совочек и, насвистывая марш Флотодесантников, который так любил напевать капитан Куделка, последовала за сестрой.

За те полторы минуты, которые потребовались Айвену, чтобы сложить "Адварис" в коробку и сунуть в карман игральные кости, девочки успели завести новое знакомство. Проигнорировав тот факт, что дверь библиотеки ведёт в летящий неизвестно куда поезд, Куделки весело чирикали с незнакомым офицером. У Айвена сразу камень с души упал — ффух, наконец-то взрослые! Наконец-то можно спихнуть на кого-то заботы, отползти в сторонку и предаться печали!

Говорил незнакомец вежливо, приветствовал подростка без излишней снисходительности и слащавости, и даже без малейших вопросов согласился провести барышень Куделок в купе своих знакомых. Но было в незнакомце что-то странное, что-то... нет, не фальшивое, но... неправильное?

Несовременное, догадался Айвен, уже после того, как офицер проводил детей на "вечеринку своих приятелей". Место, где они оказались, до невозможности напоминало императорский дворец — выложенные драгоценным узорчатым паркетом полы, высокие потолки, хрустальные люстры, бесценные картины и скульптуры, широкие лестницы. Но вот люди, собравшиеся здесь, почему-то были одеты по моде времен императора Эзара: на военных — старого образца форма, дамы в платьях с высокой талией, в стиле хитонов древних богинь. Айвен закрутил головой, всматриваясь внимательнее. Неподалеку молодой, без единой седой прядки граф Фалько Форпатрил степенно беседовал с таким же молодым графом Форхаласом и... его братом Ральфом, догадался Айвен по сходству лиц и фамильных мундиров. "Он же погиб шестнадцать лет назад!"

Коробка с игрой, которую Айвен держал под мышкой, вдруг превратилась в раскаленное, готовое взорваться пушечное ядро.

Распорядитель громко стукнул церемониальной пикой, объявляя начало бала. Запели скрипки и флейты. Среди гостей возникло оживление, кавалеры приглашали дам, матроны придирчиво наблюдали за каждым выбором. Офицер-провожатый наскоро извинился и буквально растворился в толпе.

Айвена подхватило и понесло море знакомых незнакомцев. По бальной зале кружили в танце отражений император Дорка Справедливый с недавно начавшей выезжать в свет Кассией Фортугарофф, а чуть поодаль бледный и серьезный Грегор торжественно вёл под руку красотку, в которой Айвен с удивлением узнал собственную прабабушку. Та выглядела точь-в-точь как на портрете, сделанном к ее двадцатипятилетию. Прошлое и настоящее смешалось в единое многоцветье. Камзолы тех столетий, когда Барраяль отрезало от остального мира землетрясение, вознесшее до небес горы Тейнери; платья с длинными, до колен рукавами, что были в моде во времена Нашествия Цетагандии; огромные до вульгарности драгоценности, привозившиеся с Коом-Ар еще в те времена, когда остров не был завоеван флотом адмирала Форкосигана; лицевая роспись — смелый шаг даже по меркам ультрасовременной Бетты... День сегодняшний кружил в танце с днем вчерашним, прошлое — с древностью, отнюдь не ветхой, а смеющейся и полной сил; но, похоже, сей факт удивлял только Айвена.

С немалым трудом протолкавшись через толпу, Айвен разыскал Марсию. Девочка с нескрываемым удовольствием выбирала из двадцати четырех видов пирожных, какое же съесть первым.

— Где Делия? А Оливия?

Марсия отмахнулась — "там". Похоже, расставленные на подносе сласти заворожили ее и полностью пленили. Коротко извинившись перед распорядительницей буфета, Айвен стащил весь поднос, увлёк Марсию в уголок, где и передал ей всю добычу, строго-настрого наказав не покидать убежище, пока он не приведет ее сестер. Ну, или пока пирожные не запросят пощады. Если успеют это сделать...

Оливия нашлась быстро — малышка танцевала под восхищенными ахами женщин постарше. Компанию ей составляла какая-то молодая дама из Форратьеров — может быть, первая жена дяди Эйрела, может быть, супруга старого Пьера Кровавого, а может быть, кто-то из примеривших женское платье младших родичей, нынешних столичных вертопрахов и шалопаев, кто их, Форратьеров, разберет. Айвен перехватил Оливию, пообещал ей много, очень много пони и личный арбалет, по секрету от Дру и Ку, и отвел в компанию к Марсии.

Стараясь не удивляться, откуда у мелкой озорницы такая страсть к оружию, Айвен искал Делию. Он прошёл бальный зал, поднялся на галерею, но ни за что бы не нашел пропажу, если бы старшая Куделка его сама не окликнула.

— Делия? — осторожно уточнил Айвен.

Девушка кивнула. После чего ее лицо снова озарилось улыбкой, адресованной сразу дюжине увивающихся вокруг нее молодых офицеров и форов.

Айвен закусил край коробки с игрой, чтобы хоть как-то справиться с эмоциями. Делия выглядела... ну, взрослой. Двенадцатилетняя нескладная девочка вытянулась, постройнела, э-э... изменилась, и теперь имела полное право смотреть на Айвена свысока. Да-да, она вдруг оказалась на два дюйма выше его! И фигура Делии вдруг стала... э-э... фигуристой!

— Делия, что с тобой случилось?

— Ничего, — с безмятежностью ответила Куделка. — Всё в полном порядке. Мне сделали предложение, и я на будущей неделе уезжаю в Метрополию. А потом — в Кляйнштадт. А потом мы будем путешествовать по всему миру...

— Кто сделал тебе предложение? — опешил Айвен.

Делия с некоторым сомнением наморщила лобик, припоминая. Кавалеры захлопотали, стараясь облегчить выбор, подали платок, принесли букеты, заулыбались, пригласили на танец...

— Да все они, — шевельнула пальчиком красавица. — И ты, между прочим, тоже. Но тебе я отказала. А остальным — нет.

Подавив желание использовать "Адварис" с максимальной пользой, то есть стукнуть Делию по макушке, Айвен напомнил, что Марсия и Оливия ее ждут. И Карин! Карин пропала и еще не нашлась! И Майлз исчез! На что Делия ответила легкой полуулыбкой, пожала плечиками, а потом и вовсе ушла танцевать.

Скрипки заиграли весёлый мотив. Людской водоворот очень скоро оттеснил Айвена к выходу. Снова оказавшись в коридорчике мчащегося неизвестно куда и зачем поезда, Айвен несколько раз стукнулся лбом об оконное стекло. Не помогло.

Он приоткрыл коробку и достал из нее игровое поле "Адвариса". Колупнул "вокзальную башенку", но та стояла твердо и никаких билетиков с подсказками не выдавала. Четыре паровозика, каждый на своей клетке, ждали возможности продвинуться вперед, к золотому городу Адварису. Волшебный поезд, в котором оказалась вся их компания, мчался через присыпанные снегом поля, белые долины, где у серых островков-стожков виднелись темные силуэты оленей, и тоска в сердце выла одиноким волком.

— Потерялся? — раздался голос за спиной.

Айвен резко обернулся. Офицер, столь любезно пригласивший их на бал, стоял у соседнего окна.

— Нет, сэр, — вежливо ответил Форпатрил. — Дышу свежим воздухом.

— Забавная у тебя игрушка.

— Хм. Да, очень.

— У меня была такая же, давным-давно, — миролюбиво, не замечая настороженности подростка, продолжил офицер. — Мы с кузеном когда-то просто обожали эту игру. Расширяет границы реальности, стимулирует воображение...

— Вы серьезно? А как... — Айвен замялся. Его интерес уж больно походил на жульничество. — А как в нее выиграть?

— Выиграть? — офицер удивленно вскинул брови. — Никогда не думал о выигрыше. Побеждать и завоевывать — страсть Эйрела, мне всегда казалось нечестным похищать его приз. Мне просто хотелось быть частью всего этого — сначала семьи, потом армии, — незнакомец указал на свой мундир, — Барраяля, жизни в целом. А выиграть... Выигрыш, в конце концов, обязательство. А обязательства, друг мой, убивают.

Он так это сказал... Может быть, сказалось утомление пронизанного необычными событиями вечера, но у Айвена мурашки по спине поползли.

Дверь распахнулась. На пороге, разделявшем комфортабельный вагон и парадный зал императорского дворца, стояла леди Элис, великолепная и прекрасная в темно-синем, с золотой вышивкой платье.

— Форпатрил, — строго и одновременно нежно позвала она.

— Да? — хором ответили Айвен и незнакомый офицер. И с подозрением посмотрели друг на друга.

— Где же ты постоянно пропадаешь, Падма? — леди Форпатрил требовательно протянула руку. Офицер галантно поцеловал пальчики и приготовился сопровождать даму, куда она укажет.

— Мама? — с сомнением проговорил Айвен. Леди Элис удивленно покачала головой:

— Ты с кем-то путаешь меня, мальчик.

— Если бы у нас были дети, мы бы это запомнили, — объяснил лорд Форпатрил. — Впрочем, если вдруг тебе нужны любящие родители, тебе надо всего лишь пожелать, — и он указал на игру, которую Айвен продолжал держать вспотевшими ладонями. — И твое желание рано или поздно сбудется.

— Я... — в горле у Айвена застыл комок. Да что комок, там сгружали глыбы пещерные тролли, а старательные имперские инженеры заливали цементом возводимые дамбы. Наверное, он должен признаться в самой дерзкой, самой тайной своей мечте — никогда не появляться на свет? Мама так часто повторяла, что именно Айвен виноват в смерти отца, да и все остальные так пунктуально и тщательно отмечали его недостатки, что... он действительно, по-настоящему хотел измениться! Хотел начать жизнь с чистого листа!

И вот он, шанс.

Неужели?

— Так что, парень? — лихо подмигнул лорд Падма застывшему с открытым ртом сыну-не-сыну. — Идешь с нами? Веселье в самом разгаре.

— Мне надо подышать свежим воздухом, — пробормотал Айвен, оттягивая воротник. Падма и Элис взялись за руки и исчезли в пучине музыки и безвременья.

Айвен снова ударился лбом о стекло. Наверное, ударился слишком сильно: на этот раз пейзаж за окном был другим. Кривая, узкая улочка, с вывороченными из тротуара камнями; маленькие оконца старых, с облезшей штукатуркой домов закрыты ставнями или выбиты. Одинокий тусклый фонарь выхватывает из темноты мужчину и женщину — у него перерезано горло, и на лужу крови, вытекшую из смертельной раны, падают редкие снежинки. Она внешне невредима — просто сердце ее остановилось, не вынеся разлуки. Мужчина и женщина, которые только что, молодые, счастливые и красивые, ушли, взявшись за руки, туда, где поют скрипки и смеются беспечные люди.

Так получилось, что за пятнадцать лет жизни Айвен Форпатрил, единственный сын убитого во время мятежа Фордариана лорда Падмы, не научился ненавидеть. Он частенько сердился, хорошо умел высказывать недовольство и показывать раздражение, но вдруг проникнуться к кому-то или чему-то ненавистью, так, чтобы нутро запылало огнем, а кулаки сами собой сжались, — такого не было никогда.

А сейчас случилось. Айвен понял, что ненавидит облезлый деревянный короб с потускневшей надписью "Адварис" и мечтает только о том, чтобы бросить его в огонь.

Только сначала надо выиграть.

Потому что иначе — всё так и останется. Ненастоящая смерть по одну сторону окна, и ненастоящая жизнь — по другую.

*

— Снова ты! Все вы! — Делия как заправская светская львица щелкнула веером, выражая свое возмущение. Оливия с радостным визгом потребовала отдать безделушку ей, как будущей графине, Марсия украдкой пощупала ткань нового бального платья старшей сестры. "Адварис" развлекался в свое удовольствие: Делию украшали отнюдь не кисея и не светлый шёлк, а золотая парча и тяжелый бархат. Показалось, или вычурное богатое платье грозит вот-вот задушить девушку? Айвен предпочел сложить эту тревожащую мысль в темный тесный чуланчик, к остальным, запечатать дверцу и предоставить им там визжать и царапаться в свое удовольствие.

— Вы мне мешаете, — заявила Делия Куделка, непривычно взрослая и серьезная. — Я помогаю леди Форобио и леди Фориннис справиться с чрезвычайно важным делом: они попросили меня оценить новый рисунок скатерти для обеденного стола его величества. Если я не выскажу своего мнения... — Делия замолчала, предлагая назойливым сестрицам и Айвену оценить степень Кошмарных Последствий Невыполненного Поручения.

— Ты похожа на фарфоровую куклу, — дерзко заявила Марсия. — Такая же раскрашенная и пустоголовая.

Данное высказывание (точнее, не дословно оно — приходилось полагаться на волю случая) обошлось Айвену в еще дюжину пирожных, обещание делать за Марсию домашнюю работу по географии до конца учебного года, плюс круг вокруг их квартала на новеньком велосипеде, недавно подаренном леди Элис.

— А ты, ты... — задохнувшись от возмущения, Делия тут же растеряла толику гнетущей взрослости и серьезности.

— Да, и что же я? — подбоченилась Марсия. Айвен отважно выдвинулся вперёд и призвал юных Куделок к порядку:

— Делия, пока Марсия не очень тебя отвлекла, позволь напомнить тебе о хлебе и соли.

— Что? Помню-помню. Ах, Айвен, не мешайся! Марсия, если ты думаешь...

— Ах, по-твоему, я и думать не умею?!

— Делия, можно я возьму твой браслет? Он подходит к моему платью! Ну, можно, Делия?

— Оливия, отстань!

— Дамы! — Айвену пришлось повысить голос, чтобы напомнить о своем существовании. Три белокурых головки повернулись к нему и три пары голубых глаз пронзили юного лорда, как шесть шпаг. Айвен заставил себя миролюбиво улыбнуться и развести руками: — Давайте, Делия бросит кости, и больше я не буду вас отвлекать?

— Ах, мне надоели эти глупые забавы, — капризно отвернулась Делия. — Не хочу я больше играть. Я слишком взрослая, чтобы тратить свое время на пустяки.

— Ты не просто взрослая, — с азартом валькирии подхватила новую тему Марсия. — Ты старая!

— Я не старая!

— Так я возьму твой браслет? И брошку! Я хочу брошку!

Справиться с их щебетанием не было никакой возможности. Теряя остатки выдержки, Айвен вытащил игровое поле из коробки, положил его на пол, перехватил активно жестикулирующую Делию и буквально впихнул ей в ладонь игральные кости. Куделка тут же отбросила их, будто деревянные кубики ее укусили.

"Вокзальная башенка" выдала еще один билет. "На картах зона инверсии вечной мерзлоты обозначается синими линиями", — радостно сообщала надпись на нём.

Однако никаких синих линий на паркете бальной залы не наблюдалось, Айвен проверил дважды. Не теряя времени, Форпатрил сделал собственный ход; кости не стали чудить и звонко покатились по полу. Шесть и два. Отлично!

Деревянный паровозик обогнал фарфорового собрата и оказался на клеточке, обозначенной кусочком темного стекла. "Растите жабры!" — гласила надпись на выпавшем Айвену билетике.

Показалось, или пол действительно задрожал? Девочки Куделки продолжали спорить, самозабвенно и неистово переходя на личности. Айвен сложил "Адварис" и поднялся, в напряжении оглядываясь по сторонам.

Сверху на него упала холодная капля. Айвен поднял взгляд вверх, и увидел, как огромная хрустальная люстра, под которой он стоит, начала таять. Вторая капля. Третья...

Айвен подхватил Оливию в охапку (девочка вскрикнула, ударившись подбородком о деревянную коробку), Марсия и Делия возмутились помехе, прервавшей их замечательный спор, и повернулись вслед за ним. Очень вовремя — растаявший "хрусталь" рухнул вниз, превратившись за секунды падения в поток холодной воды. Гости бросились врассыпную; поднялась суета. За первой люстрой последовала вторая, заискрилась предательскими слезами третья...

Испуганная, растерявшая и взрослые наряды, и прочую фигуристость, Делия вцепилась в локоть Айвена, а Марсия схватилась за сестру. "Паровозик" из трех подростков, плюс Оливия, исполняющая соло ревущей трубы, лавировал между колоннами и группами перепуганных людей, пока не выбрался к двери.

В узком коридорчике вагона по-прежнему было тихо и безлюдно. Красно-коричневая дорожка, чистые окна, за которыми...

— Что это? — спросила перепуганная Делия.

— Ту-ру-РРРуууууу!!! — откликнулся гудок паровоза. Айвен рывком открыл окно, высунулся, чтобы лучше увидеть окрестности.

Сомнений не осталось: таинственный поезд приближался к Коом-Ар. Архипелаг сиял огнями городов — небольших, по меркам Барраяля, но коом-арцы ими гордились — всеми, без исключения.

Еще бы не гордиться! Два века назад ученые Коом-Ар выяснили, что их родина медленно уходит под воду. Самоотверженным, неистовым трудом наступающее море удалось сдержать, но не остановить — были сооружены гигантские дамбы, построена хитрая система отводных каналов. Но и этого оказалось мало. Теперь каждый коом-арский город, расположенный на побережье (а других, учитывая изломанную береговую линию, там и не было), был защищён от возможных наводнений огромным стеклянным куполом, чудом механики и гидравлики. Внутри куполов жители возводили высокие дома, на крышах и балконах которых выращивали дивные сады; поговаривали, что коом-арцы стараются освоить и недра своей родины, строя хитрые лабиринты внутри гранитного основания острова.

Безумие или отвага жить в городе, защищенном от неистовой стихии только хрупкой конструкцией из стекла и металла? Так или иначе, Коом-Ар не собиралась упускать своё главное богатство — архипелаг располагался на пересечении морских дорог. От него шёл северный путь в Бетту и Цетагандию; через Коом-Ар можно было добраться до Эскобарии, до Целого-Чтоб-Его-Джексона, бывшей пиратской колонии (впрочем, бывшей она только считались, а на самом деле была таковой и сейчас) и даже до Метрополии. Именно с берегов Коом-Ар началось семнадцать лет назад путешествие, закончившееся открытием Зергиярии.

Для Барраяля, отрезанного неприступными горами Тейнери от остального мира, архипелаг Коом-Ар был ближайшим соседом. И пропуском в широкий мир.

К сожалению, ворота открывались в обе стороны: три поколения назад через Коом-Ар в Барраяль шли огромные корабли земных лордов Цетагандии, неся смерть под белыми парусами. Двадцать лет, целых двадцать кровавых, страшных лет продолжалось Нашествие. Цетагандия пыталась уподобиться Метрополии, захватив как можно больше колоний, вот только Барраяль не желал становиться чьей-то собственностью.

Едва успев зализать оставленные войной раны, Барраяль начал собирать силы для ответного удара. Через море Серифозы к Коом-Ар двинулись другие корабли — обшитые сталью броненосцы под командованием адмирала лорда Эйрела Форкосигана.

"Малочисленное население, боящееся выйти за пределы своих искусственных пузырей; отсутствие тяжелой промышленности, которую просто негде, да и незачем размещать; никаких союзников — Барраяль не единственный, кто страдал от их удушающих торговых пошлин на перевозки", — любил повторять дядя Эйрел три главных слагаемых своей стремительной, почти бескровной победы над Коом-Ар. Но завоевание пошло вкривь и вкось, когда были казнены сдавшиеся на милость барраяльского адмирала сенаторы островного государства.

Теперь, двадцать с лишним лет спустя, Коом-Ар продолжала оставаться... кхм... неспокойным местом. Там составлялись заговоры; отдельные ренегаты не брезговали нанимать лихих людишек, чтобы устраивать поджоги и прочие диверсии на Барраяле; а для сверстников Майлза и Айвена "коом-арец" означало "предатель".

— Тттуууууууу!!! — повторил поезд, разгоняясь еще быстрее. Коом-Ар не просто приближался — он летел навстречу, будто стрела.

А насыпь, возведенная (уже или в ближайшем будущем? Да неважно!) через море Серифоза, заканчивалась вместе с железнодорожным полотном на ней — Айвен видел это предельно ясно, ведь путь, по которому им оставалось двигаться еще минут пять, не больше, делал плавный поворот. Дальше высились стеклянные стены города Солстисс.

И поезд мчался, не сбавляя скорости.

Айвен сполз с окна, трясущимися руками вернул раму на место. Девочки затормошили его, перепуганные, мокрые после купания, которым столь внезапно закончилась их красивая светская жизнь.

— Я думаю, что... — откашлявшись, начал Айвен.

— ТУУУ-РУУУУУУУ!!! — взревел паровоз.

Айвен зажмурился, пытаясь представить, как будет происходить крушение поезда. Грохот, удар? Они вылетят, разбив стекло, за окно, или их сплющит рушащимися стенами?

Раздался странный звук — громкий, но похожий более на мягкий шлепок волны, чем на удар в нежданное препятствие мчащегося автомотора. Вагон качнуло, вперёд и вниз, вниз, так, что Айвен и девочки не устояли на ногах. Оливия шлёпнулась, Делия и Марсия бросились ее поднимать. Айвен поднял коробку с игрой, удивляясь, как это он до сих пор жив.

За окном резко потемнело.

— Это же... ва...ва... вода? — робко уточнила Делия.

Судя по виду из окна, поезд резво погружался на глубину. Проплывающая мимо гигантская треска заглянула внутрь вагончика, сочла человеческих детенышей недостойными своего внимания и уплыла прочь.

— Вода, да, — сохраняя невозмутимость, ответил Айвен. — Хм. Думаю, нам надо найти Майлза.

— Мы плывем под водой? — переспросила Марсия. — Разве это возможно — находиться под водой, и не задохнуться? Нас что, проглотил гигантский морской червь?

— Возможно, — не стал спорить Айвен. — Но нам всё равно надо найти Майлза. Его ход следующий. И если он выбросит хорошую комбинацию, мы очень скоро вернемся домой.

— Ты можешь в это поверить? — Марсия повернулась к Оливии, а та к Делии, признавая за старшей сестрой высший авторитет. — Мы плывем под водой! А Айвен Форпатрил этому даже не удивляется!!

— А еще он нами командует! — всплеснула руками Делия. — Как думаешь, кто-нибудь поверит, когда мы расскажем об этом?!

*