Душа или программа (джен)

* * *

Блис услышал рёв приближающегося байка. Звук старого мотора ему не спутать ни с чем другим. Это явно был байкер-одиночка. Возможно, вооружённый, но для высокопроцентного киборга, пусть и топливнозависимого, не представляющий особенной опасности. Можно было бы, конечно, спрятаться и переждать, когда тот уедет, но Блисаргону нужен был этот байк. Теперь, когда он решил жить, жить столько, сколько сможет, нужно было выбираться отсюда и возвращаться в Нидред. Поэтому он вышел из укрытия и буквально ринулся наперерез мчащейся машине. Парень на байке завизжал, или это был визг тормозов, когда киборг вцепился в руль машины, перехватил управление и вскочил в седло позади байкера.

— Отцепись! — блондин, что сидел в седле, ударил по тормозам и вцепился в свой руль, отталкивая локтями киборга с нечеловеческой силой, выбивая весь воздух из его лёгких.

Но не тут то было. Блис со всей силы ударил байкера, оказавшегося химерой, в висок ребром ладони и, когда тот потерял сознание, снова перехватил управление, но обмякшую тушку не сбросил на дорогу, как собирался сперва. Люций так и остался болтаться в седле.

Куда бы не направлялась химера, теперь его путь лежал в город.

Блис скитался по междугородью уже больше недели в поисках неминуемой смерти. Поэтому возвращаться придётся не один день, хотя и с гораздо большей скоростью.

Люций очнулся спустя несколько часов, но старательно скрывать этот факт ему удалось не больше пяти минут.

— Эй, сядь ровно. Довольно притворяться, дорогуша. Мне ещё долго придётся тебя держать? — прозвучал откуда-то сверху уверенный голос киборга. Химера зафырчала и подняла слезящиеся от солнца глаза.

— Ты кто такой? Угнал мой байк, чуть не убил, а теперь ещё и командуешь! — хрипло прошипел Люций. За долгое время он впервые разговаривал с человеком.

— Я киборг Мастера Теодониуса. Ты сопротивлялся, поэтому мне пришлось тебя ударить. А байк я просто взял покататься. Когда мы доедем до города, я с радостью отдам тебе эту развалюху, — безапелляционно заявил Баркью, и Люций притих, обдумывая услышанное.

— Мастера Теодониуса говоришь? — заговорил он более похожим на человеческий голосом спустя около получаса. Солнце уже не пекло и даже собиралось в скором времени садиться. Блис стал замедлять скорость, выбирая место для недолгого привала, чтобы потом ехать всю ночь, — Значит, ты свободный? Топливнозависимый? Нелегал! — химера зафырчала, так смеясь, и затихла под грозным взглядом высокопроцентного киборга. — Не в Нидред ли направляешься?

— А тебе какое дело? — Баркью остановил байк на открытом месте и, заметив, как потянулись руки химеры к рулю, перехватил и заломил их, растягивая губы в недоброй усмешке, — Даже не думай. Убъю на месте.

Люций зашипел, изворачиваясь, а потом замер и глубоко вздохнув, кивнул.

— Ладно. Всё. Хватит. Я понял. Едем вместе в Нидред. Мне и самому туда надо. И нет смысла сбегать. Вдвоём всё равно безопасней. Если только ты не будешь распускать руки, дорогуша, — передразнил он киборга. Блис некоторое время внимательно вглядывался в лицо этого странного типа, а потом отпустил его.

— Действительно. Вдвоём куда безопасней, — ответил он, не сводя подозрительного взгляда с химеры. — А что? Ты что-то боишься?

— Да, нет, ничего такого, — Люций вспомнил о мутантах и его передёрнуло. — Здесь в Междугородье много всяких тварей водится.

Он слез с байка и сел прямо на каменистую землю, потирая виски. Баркью последовал за ним, только прислонился спиной к переднему колесу байка и прикрыл глаза.

— А тебя как забросило в такую даль от города? Скрываешься? Или кто-то тебя сюда привёз? — спросила любопытная химера.

Киборг хмыкнул и приоткрыл один глаз.

— Поведай ка мне сперва свою историю, дорогуша, если хочешь услышать мою.

Люций посерьёзнел и отвернулся, а потом и вовсе растянулся на земле, по-кошачьи потягиваясь.

— А что обо мне? Родился из пробирки, жил в лаборатории, пока хозяин не решил меня уничтожить. Сбежал от него. Теперь пытаюсь освоиться в большом мире.

— А почему хозяин решил тебя аннигилировать? И кто твой хозяин? — с любопытством спросил Баркью.

Химера зафырчала и поскребла когтями по земле.

— Всё-то тебе расскажи... Мастер Ирон. Знаешь такого?

— Слышал.

— Вот он мне кишки выпустить хотел, а ведь я ничего плохого не сделал. Родился слишком умным. Я жить хочу. И больше ничего. А они говорят бракованный, "аннигилировать".

Блисаргон протяжно вздохнул, дослушав химеру с её складным рассказом. Жить все хотят. Даже такие бездушные твари, о которых говорят, что и мозгов у них нет.

— Тебя как звать-то?

— Люций... А тебя?

— Баркью. Блис Баркью.

— Так с тобой-то что приключилось? Про Мастера Теодониуса я слышал. Сочувствую.

— Да, что тут скажешь? Я в отличии от тебя по другой причине здесь очутился, дорогуша, — мрачно хмурясь, начал он, — Смерти своей искал. Говорят в Междугородье в одиночку и ночь пережить сложно. Думал, уйду подальше и обману программу антисуицид. Так нет. Она меня из всех передряг вытаскивает. Ничто меня не берёт. Даже страшно.

Люций сел и непонимающе уставился на киборга. Он и представить себе не мог, чтобы кто-то хотел умереть и столько для этого делал.

— Вот люди! Твари неблагодарные! — возмутилась химера, распахнутыми глазищами глядя перед собой. — Хочешь я тебя убью?

Баркью рассмеялся совсем искренне, так что Люций даже обиделся.

— Если не боишься, попробуй. Тут недавно стая мутантов тоже пыталась.

— И что?

— И нет уже этих мутантов.

— Врёшь!

Киборг снова рассмеялся, и Люций опустился на землю, расслабляя напряжённые мышцы.

— А под байк ко мне зачем бросился?

— Решил что хватит прохлаждаться. Раз смерть меня не берёт, то жить надо, а то и правда загнусь без топлива, — он замолчал и теперь надолго, прикрыв глаза.

Люций тоже не нарушал тишину, только снова поднял голову, рассматривая киборга. А он и не придавал значения тому, как иногда напрягалось его лицо. Этот киборг явно страдал от топливной зависимости, и сейчас переживал не лучшие времена. Мало того, что топливник, так ещё и оборванец оборванцем. Виски отросли, Чёрные плотные, некогда неплохие брюки вытянулись, потёрлись и порвались в нескольких местах, майка насквозь пропиталась потом, только куртка из заменителя кожи выглядела довольно неплохо, качественная вещь сразу видно. Прикрыв глаза, Люций задремал. Но мысль о том, что киборг может без сожаления бросить его прямо здесь, заставила химеру проснуться, как от удара. Он резко сел. Байк и киборг были на месте. Вздохнув с облегчением, Люций поднялся на ноги.

— Я отойду за валун на минуточку.

— Угу... — только и ответил киборг, сложивший руки на груди и похожий сейчас на спящего ковбоя с древних фотографий.

На всякий случай Люций отошёл подальше. Не любил он, чтобы на него пялились. Достаточно с ним обращались, как с животным раньше.

На степь опускались сумерки, солнце почти совсем скрылось в туманной дымке над горизонтом. Скоро оставаться на месте будет крайне опасно и лучше поторопиться. Удостоверившись, что с дороги его не видно, Люций только собрался расстегнуть ширинку, как услышал странный скрежет. Прислушавшись к вновь наступившей тишине, химера снова расслабилась, но тут шорох повторился уже несколько раз, а потом в полумраке появилось оно.

Мутанты ползли совершенно не уставая и не сбиваясь. Каждый из них с шумом втягивал воздух, а плоские пластины ногтей с отвратительным скрежетом загребали каменистую землю.

— Да что б вас! — в сердцах воскликнула химера и рванула обратно к байку, но не успела пробежать и несколько метров, как ощутила жгучую боль в районе лодыжки, будто её проткнули раскалённым железом. Завижжав, Люций упал на одно колено и почувствовал, как немеет нога. Обернувшись он не без отвращения оторвал от себя мутанта, который вогнал ему в ногу свой единственный клык, похожий на жало. Существо открыло отвратительный треугольный рот и зарычало.

Люций попытался бежать, но прокушенная нога не слушалась.

— Блис! Баркью! Помоги мне! — закричал он, ковыляя изо всех сил в сторону байка, но яд быстро распространялся, парализуя химеру, а мутанты окружали его плотным кольцом. Киборг не поможет. Он лучше избавится от бракованной химеры. Любой здравомыслящий человек сбежит. И он не будет задерживаться. Люций был уверен в этом, чувствуя, как силы покидают его, и рухнул на землю. Твари в мгновение набросились на него, утробно рыча и разрывая его одежду плоскими острыми, как бритва, когтями. Люций верещал и отбивался, пока мог двигаться, отшвыривая от себя отвратительных существ.

Блис задремал. Терять ему было нечего, да и уверенность в том, что собственное полумеханическое тело даст знать в случае опасности, расслабляла. Не прошло и несколько минут, как его разбудил голос химеры, которая истошно звала на помощь. Мгновенно включившись, Баркью уже знал, что делать. Мотор байка взревел, и машина ворвалась на поле боя, давя под колёсами отвратительные конечности и панцири, киборг достал дикрайзер, прихваченный из Башни. В нём ещё остался один полный магазин. Люций закрыл лицо руками, когда в него полетели осколки панцирей и ошмётки мягкой плоти, а через минуту его рывком подняла и усадила на байк крепкая рука киборга. Машина быстро покатила в сторону города. Блис решил, что задерживаться здесь больше не стоит, даже если ему удалось уничтожить всех тварей, химере была необходима медицинская помощь.

Люций начал приходить в себя только на второй день. После паралича, во время которого ему снились сны, страшные, непонятные сны. Химеры не видят снов, поэтому это состояние пугало Люция даже во сне. После действия неизвестного яда, Люция ещё вело. Он прижался к груди киборга, который придерживал его одной рукой, как обнимал, и просто дремал прямо на байке.

— Ты спас меня... Это странно.

— Что в этом странного? — киборг снова сжал зубы, от пронзившей позвоночник острой боли.

— Не знаю. Я нелегал, химера, ты — кибер. Я думал, ты уедешь. Зачем я тебе живой?

— Мы ж вроде как теперь вдвоём. Вдвоём безопаснее.

Люций фыркнул и притих, когда он снова открыл рот, Блис оборвал его.

— Если есть силы болтать, то держись сам крепче, дорогуша.

Химера с готовностью схватилась за руль и дальше ехать стало легче.