Две половины целого (гет)

Азкабан. Пристанище убийц, насильников и воров. Место, где нет ни любви, ни счастья, ни надежды. Место, где многие сходят с ума, потеряв свою личность.

В прошлом Азкабан был домом для мага Экриздиса. Он жил совершенно один на острове посреди океана, и, чтобы как-то себя развлечь, заманивал к себе магловских моряков, а затем пытал их и убивал. Только после его смерти, когда маскирующие чары развеялись, Министерство магии обнаружило остров и воздвигнутое на нём строение. Люди, расследующие этот случай, отказались комментировать то, что они обнаружили внутри крепости. Всё это ещё больше омрачало то, что остров был заполнен дементорами.

Многие авторитетные волшебники были уверены, что остров является обителью зла, и лучшим решением будет его уничтожение. Другие же опасались того, что может случиться, если лишить дома такое большое количество дементоров. Они были уже настолько сильны, что не представлялось возможным их уничтожить; многие боялись, что дементоры начнут мстить, если лишить их дома, к которому они привыкли. Казалось, стены здания, будто пропитанные страданиями и болью, удерживают дементоров. Кроме того, эксперты, изучающие воздвигнутые с помощью тёмной магии здания, утверждали, что уничтожение Азкабана может плохо закончиться. Поэтому крепость осталась целой, и по сей день служит местом обитания дементоров. А так же обителью преступников.*

Белла сидела в камере самой нижней части Азкабана, куда редко приходили даже охранники. Здесь было сыро и всегда холодно. Единственным утешением ей служило то, что и дементоры здесь редко появлялись — им здесь было нечем питаться. Кормили тут один раз в день, и то если охранник об этом не забудет. Пища, хоть и была скудной, но всё же не позволяла умереть от голода.

Как она до такого дошла? Ведь всё начиналось неплохо.

В Хогвартсе Беллатрису побаивались все. Не то чтобы она была каким-то чудовищем, просто могла постоять за себя. Ну и, естественно, происхождение давало о себе знать: род Блэков как-никак — не какие-то Паркинсоны.

Она всегда хотела быть первой во всём, и ей это удавалось. Преподаватели уважали её, родители гордились ею. Казалось бы, что ещё нужно для счастья? НО! Это самое пресловутое «но» почти всегда присутствовало в её жизни. У неё было практически всё, но почти не было друзей. Те немногие, которым повезло попасть в этот узкий круг, были, в основном, чистокровными снобами, которым ничего не нужно, кроме денег и власти.

Была у Беллы и тайна, которую никто не знал. А те, кто знал, ни за что никому бы не сказали, опасаясь за свою жизнь и здоровье. Тайна заключалась в том, что с начала второго курса Белла дружила с одной хорошей девочкой. И всё бы ничего, если бы эта девочка не была с Гриффиндора, который враждовал со Слизерином уже много поколений школьников. И уж совсем было за гранью то, что девочку эту звали Лили Эванс, и была она маглорождённой. И всё, казалось бы, было замечательно для этих двоих, если бы не один случай.

В тот день они сдавали СОВ по защите от тёмных искусств и собирались после них прогуляться вдоль озера, отдохнуть. Но не вышло из-за скандала, устроенного Поттером и Снейпом. Белла не знала подробно, что там такое было, но после этого Лили перестала разговаривать с ней, а также со Снейпом. Она долго удивлялась такой перемене настроения подруги, потом разозлилась и плюнула на всё. Так они и не общались до окончания школы. Потом Лили вышла замуж за Поттера, а Беллу просватали за Родольфуса Лестрейнджа, которого она терпеть не могла, но против родителей пойти не решилась.

Последний разговор с Лили состоялся за полгода до падения Волдеморта. В тот момент Белла уже была в рядах Пожирателей.

— Ну привет, Белла, — Лили смотрела на свою бывшую подругу холодно.

— Привет, Лили, — взгляд Беллатрисы выражал скорее тоску, нежели что-либо ещё. — Я слышала, у тебя родились дети. Поздравляю.

— Спасибо, — от тона рыжей ведьмы мог даже огонь замёрзнуть. — Ты поздравить пришла, или тут же убьёшь меня? Ни за что не поверю, что ты не знаешь, чем занимается твой «обожаемый» Лорд.

— Зачем ты так, Лили? Ты же знаешь, что я не желаю тебе зла. Я бы никогда...

— Тогда зачем?! Зачем ты пошла в Пожиратели, Белла?! Ты не могла не знать, каков на самом деле твой "повелитель"!

— Да, я виновата. — Беллатриса опустила голову, — Виновата, что была дурой и позволила заманить себя в эту ... "организацию"! Чёртов Малфой с его словами о высоких целях. А потом... Потом мне доступно объяснили, что будет с теми, кто захочет уйти!

С минуту стояла тишина, нарушаемая лишь ветром. Лили с каким то отчаянием смотрела на, теперь уже бывшую, подругу. Она не знала, можно ли верить её словам, или всё же не стоит.

— Мы теперь по разные стороны, Белла, — произнесла она после паузы, — но я сохраню подобие дружбы с тобой.

Белла посмотрела на неё с надеждой.

— Но знай: если ты или твои «дружки по клубу» посягнут на жизнь и здоровье моих сыновей или моего мужа — не жди от меня прощения. Я отправлю в преисподнюю любого, кто поднимет на них палочку. Ты слышишь, Белла?! Я любому глотку перегрызу за своих детей!

Белла кивнула, соглашаясь с ней. С тех пор они больше не виделись.

О нападении на Поттеров Беллатриса узнала лишь в Азкабане, куда её посадили якобы за нападение на Лонгботомов и сведении их с ума пытками. Она вздохнула свободно, когда узнала, что все Поттеры остались живы. Нет, Белла, конечно, не тянула на святую, да и руки у неё были уже запачканы в крови, но чтобы нападать на подругу, хоть и бывшую, и её семью... Она даже порадовалась, что сидит сейчас в тюрьме — Лили бы её живой не отпустила.

Вот с такими невесёлыми мыслями и сидела сейчас в Азкабане самая опасная сторонница Волдеморта. В глубине души она даже испытала облегчение, узнав, что её предводитель мёртв. Только вот свобода ей от этого не грозила. Да и нужна ли ей свобода? Лили хоть и осталась жива, но, увидев свою «подругу детства», не задумываясь, влепила бы Авадой или ещё чем похлеще. Так что свобода ей пока не нужна. Нужно сначала придумать, как вымолить себе прощение, да так, чтобы оно убедило Лили. А пока... Она вдруг почуяла, как к камере приближается холод и чувство тоски. Дементоры-таки пришли за пищей.

* * *

Айна сидела в своём кабинете, задумчиво крутя в руках палочку. И мысли её были далеки от радужных.

Вот и прошло десять лет со дня появления Дариона в доме. За эти десять лет она успела привязаться к мальчику и полюбить его как собственного сына, и даже больше. Он был для неё всем, и она была готова ради него на всё. Даже отдать жизнь. Или отнять.

Род Блэкхарт никогда не отличался добродушием и всепрощением. А уж знания, хранимые в семье, позволяли сделать жизнь врагу короче и больнее. Очень короче и очень больнее.

Она была в тот день у подруги — отмечали завершение обучение в Салеме. Но прямо в гостях ей вдруг стало тревожно, будто она была в опасности. Быстро попрощавшись с подругой, Айна трансгрессировала домой. То, что она увидела, повергло её в ужас: над домом висела Чёрная метка. Охранные чары были разрушены, ворота просто выбиты.

С гулко стучащим сердцем Айна вошла в дом, надеясь, что это всего лишь дурной сон. Труп домовушки, который лежал на полу зала, убедил её в обратном. Из кабинета отца раздавались голоса и приглушённый крик. Сердце девушки сжалось. Она побежала туда, распахнула дверь...и тут же получила заклятьем в лицо. Тьма накатила на неё.

Два года она искала убийц родителей. Задействовала все связи, какие у неё были. И нашла.

Ублюдки горько пожалели о том, что вообще решили прийти в их дом. Горько но не долго.

Сама Айна тоже вынесла урок из этого случая и теперь никто не смог бы запросто вломится в родовой особняк без риска потерять какие-нибудь части тела, как минимум.

Да уж, "проклятый" род Блэкхарт, которого боялись многие в магической Англии и ещё больше — ненавидели. Что будет с сыном в Хогвартсе?

От раздумий её оторвал негромкий стук в дверь. Затем она открылась, и вошёл тот, для кого она, собственно, и жила — Дарион.

— Мам, ты в порядке? — мальчик подошёл к ней и сел в кресло напротив. Он был обеспокоен.

— Да, конечно. — Айна попыталась улыбнуться, чтобы сын не заметил её переживаний. — Всё в порядке.

— Уверена? — Дарион посмотрел на неё с сомнением. — Ты что, плакала?

— Нет, ну что ты, — она встала с кресла, попутно стараясь вытереть промокшие глаза, и подошла к сыну. — Просто в глаз что-то попало.

Мальчик с сомнением хмыкнул, но говорить ничего не стал. Порой Айне становилось не по себе от поступков сына. Он казался слишком взрослым для своего возраста, и иногда задавал такие вопросы, на которые у неё не было ответов. Нет, разумеется она была рада, что мальчик ведёт себя как взрослый и, порой, поступает соответственно, но ей хотелось видеть его беззаботным мальчиком, который делает глупости, играет в игрушки и гуляет с друзьями. Вот только не было у них такой роскоши, как беззаботное детство. Да и друзей у Дариона, будем честны, почти не было. Жизнь научила Айну не доверять людям. К тому же и мальчика нельзя было назвать обычным. Порой было в его взгляде что-то, от чего становилось не по себе. Будто кто-то иной смотрит на тебя глазами ребёнка.

Кстати, о Хогвартсе.

Изначально она не хотела отдавать сына в эту школу, мотивируя это тем, что там будут те, кто, мягко говоря, с неприязнью относился к их фамилии. У них с сыном даже возник спор на эту тему, в котором победил Дарион с его доводом "я умею постоять а себя, и вообще я Блэкхарт или нет?".

— Мам, — Дарион посмотрел на неё пристально, — ты всё ещё не уверена насчёт Хогвартса?

Айна вздохнула и отошла к окну. Мгновение она молчала, словно раздумывая над чем-то.

— Знаешь, я действительно не уверена в правильности решения. Но всё же не буду его менять. — Она, наконец, повернулась к сыну. — Я просто опасаюсь за тебя, — в её голосе была тревога. Она искренне переживала за то, как воспримут её сына в Хогвартсе, учитывая прошлое её семьи. Конечно, многое позабылось с тех пор, но кто знает.

— Ну, мам, — Дарион подошёл и обнял её, — со мной всё будет в порядке.

Он посмотрел ей в глаза.

— Я и не сомневаюсь, — улыбнулась Айна, потрепав сына по волосам. — Просто будь осторожнее.

Дарион улыбнулся в ответ. В этот момент Айна была самой счастливой женщиной на свете.

* * *

- Привет, Лили, — в дом вошёл мужчина средних лет с чёрными, до плеч, волосами.

— Сириус! — Лили оторвалась от сковородки, на которой жарилась картошка, и подошла к гостю. — И века не прошло, как ты явился, засранец!

Она улыбнулась и обняла друга детства.

— И я тебя рад видеть, — улыбнулся гость. — Как дела?

— Хорошо. Гарри растёт не по годам. Уже третью метлу умудрился сломать.

— Как третью? — усмехнулся Сириус. — Я в его годы уже пятую доламывал.

Лили закатила глаза.

— Я тебя умоляю, Сириус! Я и так с ума схожу, глядя на то, как он летает, а тут ты со своими шутками.

— Всё-всё, молчу, — он шутливо поднял руки, сдаваясь. — Кстати, у тебя там что-то пригорает.

— Ох! — Лили всплеснула руками и помчалась на кухню. — Ты присаживайся пока. Я сейчас.

Сириус сел за столик, рассматривая обстановку в комнате. Давненько он здесь не был, с того «памятного» момента.

Ретроспектива.

— Джеймс! — в комнату вошёл мрачный Сириус. — Скажи, это правда?

— Что — «правда» ? — спросил сидящий за столом мужчина в очках.

— Это правда, что ты отрёкся от сына?!

Джеймс помрачнел.

— Так вот, значит, куда Лили пошла.

— Ты не ответил на вопрос, Сохатый, — Сириус угрожающе оперся на стол возле Джеймса.

— Это не мой сын, Сириус! — тот встал из-за стола.

Сириус с неверием уставился на лучшего друга.

— А чей же он, по-твоему?

— Это вообще не ребёнок! Это — монстр!

Повисла тишина. Сириус не верил своим ушам. Как мог Джеймс, которого он знал ещё со школы, назвать своего ребёнка тёмным и отречься от него. Это же дикость! Неслыханно! Чтобы отец отрёкся от своего сына?!

— Джеймс, ты соображаешь, что говоришь? — буквально прошипел Сириус, с ненавистью глядя на, возможно, бывшего друга. — Это твой сын! А ты называешь его монстром?! Кто ты после этого?!

— Тебя не было в тот вечер! Ты не видел того, что видел я!

— И что же ты видел?! — яд так и сочился в голосе Сириуса.

— Когда я вошёл в спальню, то увидел Лили, лежавшую без чувств. Дверь была выбита, а в кровати плакал Гарри. А рядом был...ОН! И он не плакал, Сириус! Он вполне осмысленно смотрел на меня! А его глаза, они были чёрными как ночь, как тьма. И он смотрел на меня! На полу валялось то, что осталось от Волдеморта, а ОН смотрел на меня из кровати! И знаешь, Сириус, мне стало страшно, — Джеймс устало опустился на стул и склонил голову. — Мне стало по-настоящему страшно от этого взгляда. Это продлилось лишь полминуты, но мне хватило.

Повисла тишина. Никто не решался заговорить первым, каждый обдумывал сказанное.

— Знаешь, Джеймс, — прервал вдруг тишину Сириус, присев на стул, — у меня вся семья была тёмными магами. Они знали такие заклятия, которые другие, включая Волдеморта, никогда не слышали и не видели. Мои предки были идеалистами, для которых семья — это всё. Даже несмотря на то, что я, плюнув на идеи своей семьи, сбежал от неё, они не отреклись от меня. Да, меня выгнали из дома, запретили там появляться и грозились лишить наследства, но от меня не отрекались. Даже от Беллы не отреклись, хотя она и убийца. А ты посмел отречься от своего сына только за то, что тебе что-то там показалось!

— Мне не показалось! — Джеймс поднял горящий взгляд на друга.

— Мне плевать, показалось тебе или нет! — Сириус встал. — Ты не должен был этого делать! Мне сейчас очень стыдно, что я когда-то дружил с тобой.

И, больше не говоря ни слова, Сириус вышел.

Конец ретроспективы.

Больше с того дня они не общались, хотя Сириус регулярно писал Лили, справляясь о Гарри. И вот теперь он снова здесь.

— Обед почти готов, — в зал вошла Лили с двумя чашками кофе. — Ты как, останешься?

— Пожалуй, нет. Спасибо, — Сириус взял из её рук одну чашку.

— Так ты расскажешь, где пропадал всё это время? — спросила она, присаживаясь напротив гостя.

— Да так, — пожал тот плечами, — мотался по стране.

— Всё на месте не сидится? — хмыкнула Лили. — Когда ты, наконец, женишься?

Сириус неопределённо пожал плечами, попивая кофе. О женитьбе он даже не думал.

— А где Гарри? — спросил он в ответ. — Я бы хотел его повидать.

— Они с... он у бабушки с дедушкой, — чуть помедлив, ответила Лили, не желая произносить имя мужа.

— Ясно.

Наступила неприятная пауза. Оба не знали, что сказать.

— Знаешь, Сириус, — Лили первой нарушила молчание, — я бы давно всё бросила и ушла. Навсегда. Но меня останавливает Гарри. Я не могу бросить его. Я не могу потерять и его тоже. А Джеймс... Он никогда мне не позволит забрать сына.

На последнем предложении её голос сорвался, и она заплакала. Сириус тут же подошёл и обнял, успокаивая.

— Ну, не плачь, Лили. Всё будет хорошо. Мы его обязательно найдём. Мы найдём Дариона!

— Не было ни одного дня, чтобы я не искала его! — Лили на его слова не обратила внимания, продолжая рыдать. — Ни одного дня! Что мне ещё сделать, Сириус, чтобы вернуть моего сына?! Кого спрашивать?! Чью жизнь отнять?!

Тут она снова разрыдалась, уткнувшись в грудь Сириусу, а тот даже не знал, что сказать. Так они и просидели некоторое время, пока Лили немного не успокоилась.

— Сириус, — она подняла на него заплаканные глаза, — почему они со мной так? Что я им сделала?

В голосе слышалось такое отчаяние, что даже у Сириуса встал в горле ком.

— Кто?

— Все: Северус, Джеймс, Питер — они все предали меня. Скажи, что я им такого сделала?! — слёз уже не было, но отчаянье в голосе никуда не делось.

— Ну, Нюниус и раньше был говнюком — тут удивляться нечему, — хмыкнул Сириус. — А вот от Хвоста и Джеймса я этого не ожидал. Но ведь у тебя остались Лунатик и я. У тебя есть Гарри. Не думаешь же ты, что мы тебя оставим.

Лили слегка улыбнулась, покачав головой.

— Не думаю.

— Ну вот. А Дариона мы найдём, обещаю, — Сириус похлопал её по плечу.

— Спасибо, Сириус, — она благодарно кивнула, вставая. — Мне теперь стало легче.

— Брось, Эванс, — улыбнулся Сириус, вставая, — я уже привык быть в роли жилетки, на которой плачут.

Они рассмеялись.

— Ладно, Лили, мне пора.

— Куда ты сейчас?

— Да есть тут кое-кто, с кем нужно повидаться.

— Не девушка часом? — улыбнулась миссис Поттер.

Сириус закатил глаза и направился к выходу.

— Пока, Лили, — попрощался он, уже выходя на улицу.

— Пока.

Дверь захлопнулась, и всё стихло, оставив Лили наедине с её мыслями.

Выйдя из дома, Сириус трансгрессировал на площадь Гриммо, к своему дому. Предстоял нелёгкий разговор с матерью.

* Описание тюрьмы взято из канонного источника https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/Азкабан