Дело принципа (гет)

Когда ребята наконец добрались до Большого Зала, настроение мальчиков улучшилось, и не только из-за еды. Рон был особенно оживлен, Гарри вел себя разве что чуть-чуть тише. Как оказалось, закончив свое эссе еще вчера вечером, он решил все еще раз проверить утром. Но сон сморил его прямо в кресле, едва позволив поставить финальную точку. Рон начал поддразнивать его, говоря, что так друг скоро превратится в книжного червя, и намекать Гермионе, что было бы неплохо, если бы теперь домашние задания за них делала она, на что получил очень красноречивый взгляд последней, и его энтузиазм поубавился.

— Это был последний раз, когда я вам помогала, — ответила она им строго, но не сердито. Она все еще была в приподнятом настроении. Было бы неразумно тратить время, обижаясь на друзей каждый раз, когда они говорят какую-нибудь глупость, к тому же, по убеждению Гермионы, время — это знания.

— Нечестно, — пробормотал Гарри себе под нос.

— У тебя две с половиной ошибки в эссе, Гарри, — указала Гермиона. — Профессор Снейп поставил бы тебе «Т», и вот это было бы нечестно.

Гарри открыл было рот, собираясь то ли согласиться с ней, то ли выдать очередную тираду про Снейпа (у него их целая коллекция), но Рон опередил друга.

— Что касается Снейпа, он выглядит еще более кровожадным сегодня, вам так не кажется?

— Я думаю, он не слишком-то любит рождественскую суету, — проговорила Гермиона, взглянув в сторону преподавательского стола и убедившись, что Рон прав.

— Я думаю, все дело во Флитвике, — заявил Гарри, смотря прямо в глаза Снейпу. — Колокольчики на кончике его шляпы, должно быть, ужасно раздражают. К тому же он сидит рядом со Снейпом.

Настала тишина, пока Гермиона и Рон разглядывали преподавательский стол, а затем, как по команде, все трое расхохотались. Если Снейп и раньше выглядел кровожадным, то сегодня он готов был убивать. Гермиона подумала, что не очень хорошо в открытую смеяться над профессором, у которого проведешь следующие два урока и который ненавидел их всем своим сердцем, но спустя пару секунд ее праздничное настроение одержало верх, и эта мысль вылетела из головы.

— Знаете, — сказал Рон, — на него надо надеть такой же колокольчик. Таким образом, мы бы всегда знали о его приближении!

— Звонкий Снейп, звонкий Снейп, звонкий-звонкий Спейп, — пропел Гарри, что вызвало еще больше смеха. Гермиона тряхнула головой, пряча улыбку, достала из сумки учебник по Трансфигурации и погрузилась в чтение, попутно улавливая обрывки дискуссии мальчиков о том, каким образом лучше повесить колокольчик на Снейпа, чтобы тот не заметил. Только когда они, наконец, нашли решение и уже собрались претворить свой план в жизнь, Гермиона отвлеклась от чтения и указала им на наиболее вопиющие и очевидные ошибки в их, на первый взгляд, идеальном плане.

— Эй, возможно, мы могли бы каким-то образом оглушить его, — не сдавался Рон, — или... или... заколдовать колокольчик так, чтобы только мы могли его слышать. Неплохая идея, не так ли?

— Разве не так, Гермиона? — Рон слегка подтолкнул подругу, получив согласие Гарри.

Она убрала книгу.

— Я думаю, нам лучше поторопиться. С сегодняшним прескверным настроением профессора Снейпа нам грозит заработать целый год взысканий за опоздание.

Лицо Рона приобрело такой кислый вид, когда он вспомнил, на что сегодня утром пожертвовал лишний час своего драгоценного сна, и Гермиона едва сдержала улыбку.

— Сдвоенные Зелья, — пробурчал Рон с отвращением. — Со Слизерином.

— Ох, не унывай, — Гермиона потрепала его по плечу. — Не все так плохо.

Мальчики, разинув рот, удивленно посмотрели на подругу.

— Как два урока, проведенные в подземельях в компании слизеринцев, можно назвать «неплохими»?

— Это последние уроки перед каникулами. Просто подумайте, после этого вы будете свободны!

Они продолжали непонимающе смотреть на нее, но Гермиона улыбалась, не обращая на них внимания. В конце концов, ее нерушимое счастье победило, и мальчики лишь пожали плечами, ссылаясь на странные женские штучки.

— Возможно, ты будешь свободна, — сказал Гарри, — а у нас еще Прорицания.

— О, — вздохнула Гермиона, расстроенная тем, что они не смогут прогуляться после Зелий. Она планировала навестить Хагрида, но, кажется, с этим придется подождать. Но не все так плохо, ведь она могла пойти в библиотеку и начать делать домашнее задание на следующий семестр.

— Что ж, вы все равно проспите все Прорицания,— закончила она с усмешкой.

— Гермиона, ты сегодня подозрительно веселая, — заметил Гарри, когда они выходили из Большого Зала. — Ты уверена, что никто не подлил тебе что-нибудь вчера вечером?

— Не глупи, Гарри, — засмеялась она, но все-таки задумалась на его словами, вспоминая разговор с Лавандой. — Рождество же. Это время для веселья, тра-ла-ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла.

— Эй, кто выпустил банши? — ехидный голос прервал ее веселую песенку. — А, это Грейнджер. Хотя не велика разница.

— Доброе утро, Малфой, — поздоровалась она, но не без злости в голосе. Одно дело — быть доброй по отношению к Лаванде, но никакой рождественский дух не мог заставить ее пожелать Малфою доброго утра в хорошем смысле этого слова.

— Для тебя "господин", грязнокровка, — прошипел тот, видимо, разозлившись из-за неискреннего пожелания настолько, что рискнул назвать ее так там, где его могли услышать учителя и школьники. Или вдруг решил, что ее друзья не посмеют наброситься на него в таком многолюдном месте.

Но он, конечно, ошибся.

Гарри и Рон двинулись было на Малфоя, но Гермиона остановила их, схватив за рукава, и сейчас свирепо глядела на слизеринца, который ухмылялся в ответ.

— Тебе повезло, Хорек, — начал Рон, когда Гермиона заметила опасность в виде надвигающегося на них в очень дурном расположении духа профессора Снейпа, который не прочь был получить удовольствие, сняв с ненавистного факультета баллы. Планы прогуляться и навестить Хагрида махнули ручкой и испарились, а друзьям грозило провести вечер на отработке (это же Снейп, в конце концов).

Так вот почему на лице Малфоя сейчас улыбка сумасшедшего. Он, должно быть, видел приближение Снейпа.

— Ладно, — пробормотала Гермиона, сжимая кулаки. — Я не позволю этому ублюдку испортить мое хорошее настроение.

И с истинной гриффиндорской храбростью и решимостью она оттолкнула друзей и направилась прямиком к Малфою.

— Для тебя "Грейнджер", Хорек, — выплюнула она и, одарив его самым презрительным взглядом, на который она только была способна, прошла мимо него, не проронив больше ни слова.

Или прошла бы мимо, если бы Малфой не сделал шаг в ее сторону так, что Гермиона врезалась в него. Но, заметив скорость, с которой она подняла руки, чтобы оттолкнуть его, попятился назад. А Гермиона, не ожидавшая такого поворота событий, собиралась оттолкнуть парня изо всех сил, но вместо этого толкнула воздух, а в следующее мгновение уже летела на жесткий пол.

Где же этот дух Рождества, когда Гермиона так нуждается в его помощи?

А потом все стало белым.

А потом все стало зеленым.

А потом все стало красным.

А потом Гермиона услышала легкий звон в ушах, словно мимо них прошел профессор Флитвик в своей шляпе с колокольчиками.

И только когда Гермиона подумала, что весь ужас, наконец, закончился, она упала. Это было настолько же больно, как выглядело, и даже немного больше. Некоторое время она просто лежала на полу, размышляя, стоит ли вообще вставать. Возможно, рождественский дух все-таки попытался подхватить ее, но не преуспел, и сейчас, кажется, был окончательно раздавлен. Когда она проснулась утром, готовая к любым неожиданностям, которые приготовил этот день, девушка никак не могла предположить, что ее ожидает свидание с полом.

Но затем реальность дала ей пинок (причем очень яростный) под зад, и Гермиона поняла, что остаться лежать дальше — не такой уж и хороший вариант. Не то, чтобы ее решение подняться поможет ей избежать насмешливых шуток Малфоя, как, например...

— Пол тебе к лицу, Грейнджер, — раздался издевательский смешок.

Да, как эта, например.

— Что здесь происходит? — раздался голос. — Что за безумие?

Гермиона вздохнула и опустила голову, запоздало вспомнив, что все еще не решилась встать.

— Мисс Грейнджер, почему вы разлеглись на полу? Десять баллов с Гриффиндора за то, что загораживаете проход.

— Извините, профессор, — пробормотала она, вставая, стиснув зубы не только из-за боли. — Я просто упала.

Взгляд, которым наградил Гермиону Снейп, дал ей понять, что она должна считать себя невероятно везучей, ведь профессор не вычел ни одного балла за ее неуклюжесть, но это в любой момент могло измениться.

Сославшись на то, что единственной причиной, по которой ей удалось так легко отделаться, было желание Снейпа сохранить свою злость на ближайшие два урока, Гермиона двинулась в сторону подземелий, надеясь, что у друзей хватит ума держать рот на замке. Однако кому-то этого ума не хватило.

— Она напала на меня, профессор!

— Неправда, — воскликнула Гермиона и развернулась, чтобы дать Малфою хорошую затрещину, которая вправила бы ему мозги и стерла, наконец, это раздражающую ухмылку с его лица, но ее благие намерения были в корне пресечены.

— Пять баллов с Гриффиндора за повышение голоса на преподавателя.

— Я не... — начала было Гермиона, но вовремя остановилась. Сделав глубокий вдох, продолжила: — Я не нападала на него, профессор. Я просто... споткнулась и упала.

Впервые после своего катастрофического падения, она посмотрела на кого-то кроме насмехающегося профессора и его глумливо улыбающегося подопечного, и тут же пожалела, что сделала это. Вестибюль был полон учеников, кто-то даже встал на лестницу, чтобы лучше рассмотреть происходящее. Некоторые пребывали в шоке, кто-то выглядел так, будто вот-вот начнет выкрикивать всевозможные ругательства в сторону определенной личности. Но для большинства это было вроде аттракциона — интересно, что же произойдет дальше, и о чем можно будет посплетничать.

Гермиона мысленно застонала, желая провалиться сквозь пол.

— Что ж, это в корне меняет ситуацию, — Снейп презрительно усмехнулся, полностью игнорируя ее объяснения. — Тогда... дайте-ка подумать... тридцать баллов с Гриффиндора за причинение вреда однокурснику.

— Но я не...

— И еще минус тридцать баллов за драку в коридоре школы и пять за попытку перебить преподавателя.

— Но я не...

— И еще пять за спор с преподавателем.

Гермиона открыла рот.

— Это совершенно несправедливо, профессор! — крикнул Рон, достигнув своей критической точки терпения. — Она не виновата, Малфой все начал.

— Это правда? — Снейп повернулся к Малфою.

— Нет, профессор.

— Значит, еще двадцать баллов с Гриффиндора за ложь преподавателю, — объявил он с ликованием.

Гарри зло сверкнул глазами, стиснув зубы, но не произнес ни слова.

— Хороший выбор, Поттер, — Снейп презрительно усмехнулся, немного разочарованный тем, что самоконтроль Гарри помешал ему вычесть еще больше баллов. — А теперь, мисс Грейнджер, я предлагаю вам освободить проход, если только вашей целью не является потеря наибольшего количества баллов за наикратчайшие сроки, чему я более чем счастлив поспособствовать.

Гермиона вздохнула, с нарастающим ужасом и смущением понимая, что только что лишила свой факультет ста баллов. Пунцовая от гнева и оскорбления (кстати, публичного), Гермиона направилась в сторону подземелий, желая убежать и спрятаться в самом темном из них и никогда не вылезать оттуда, но снова встретила препятствие на своем пути.

Стена. Стена из воздуха, состоящая из слабого золотистого и серебристого мерцания. Гермиона снова услышала едва различимый звон колокольчиков.

— Что за...

— Черт! Грейнджер, что ты сделала?

— Ничего! Я ничего не делала! — прокричала в ответ она, понимая, что ситуация хуже некуда.

— Мисс Грейнджер...

— Я ничего не делала! — она взвизгнула. — Посмотрите, у меня даже нет с собой палочки.

И она подняла пустые руки, демонстрируя всем, что это правда, и что она вообще здесь ни при чем, и что она больше не потерпит несправедливого обращения, к тому же сейчас, когда у нее разболелась голова и вся школа наблюдает за любопытной сценой.

— Что, во имя Мерлина, здесь происходит? — голос вопрошающего звучал удивленно и сердито. — Что вы все здесь делаете — урок уже начался. Сейчас же разошлись все по своим кабинетам. Вы не слышали меня, мистер Бут, я сказала сейчас же!

Началась суета и толкотня, все старались как можно быстрее выполнить приказ Макгонагалл, понимая, что спорить бесполезно. Спустя пару мгновений вестибюль был пуст, за исключением тех студентов, чей путь был так или иначе заблокирован.

И Макгонагалл это заметила.

— Мисс Браун, почему вы до сих пор здесь?

— Ну, я не могу пройти, профессор, — ответила она, взглянув на пугающий вид своего декана. — Наш следующий урок — Зелья, но кое-кто загораживает проход.

— Хорошо, хорошо. Из-за чего вся суета? — терпеливо спросила Макгонагалл.

— Это все Малфой, профессор, — торопливо начал объяснять Рон.

— Он схватил Гермиону за руку, — добавил Гарри.

— А потом толкнул на пол.

— А затем была вспышка... белая и зеленая...

— И красная...

— А потом подошел профессор Снейп и снял с нее баллы за драку, которой не было...

— Мы пытались сказать ему об этом...

— Но он не слушал...

— А потом Малфой начал вопить о чем-то...

— Обвинил Гермиону в том, чего она не делала...

— И тогда у профессора Снейпа был такой взгляд, будто он собирается убить кого-нибудь...

— А потом появились вы, профессор.

Макгонагалл моргнула. Она была преподавателем не первый год и подобные объяснения слышала очень часто. Обычно она решала проблемы сама, давая ученикам время, необходимое для того, чтобы успокоиться.

Подняв голову, она начала осматривать место происшествия.

Мисс Грейнджер и мистер Малфой стояли под аркой, ведущей в подземелья. Профессор Снейп замер неподалеку, и, как верно заметил мистер Уизли, выглядел так, словно действительно собирался убить кого-нибудь. Итак, в эту проблему вовлечены студент Гриффиндора, студент Слизерина и Северус. Посмотрев с такого ракурса, Макгонагалл вдруг поняла, что проблема намного серьезней, чем кажется, но она не была уверена, участвовал ли во всем этом Северус. Она еще за завтраком заметила его кровожадное (даже больше, чем обычно) настроение.

Внезапно она пожалела, что не вышла из Большого Зала немного раньше, и тогда бы сейчас уже благополучно сортировала документы в своем кабинете, другая же ее часть была несказанно рада, что она оказалась здесь, прежде чем произошло что-то очень плохое. Ужасные вещи случаются каждый раз, когда Северус пытается уладить разногласия между Слизерином и Гриффиндором. Чаще всего, эти ужасные вещи происходят именно с ее факультетом.

— Мисс Грейнджер, — она выбрала самого надежного свидетеля, — Не могли бы вы мне рассказать, что здесь произошло?

— Просто я споткнулась и упала, — ответила Гермиона, которой наконец-то выпал шанс вдохнуть и расслабиться. Теперь, когда Макгонагалл здесь, появилась надежда, что все закончится не так уж плохо.

— Профессор Снейп, — декан Гриффиндора повернулась к своему коллеге, и только самые острые уши могли различить в голосе суровой дамы нотки веселья, так не свойственные ее обычному тону, — сколько баллов вы сняли с мисс Грейнджер за то, что она упала?

Казалось, на мгновение Снейп растерялся, но этого было достаточно, чтобы Гарри ответил на вопрос.

— Сто баллов, профессор. Мы пытались объяснить, но он не слушал.

Макгонагалл, приподняв бровь, посмотрела на Снейпа, который сердито смотрел в ответ, не пытаясь оправдать своих действий, но и не собираясь отступать.

— Мне кажется, это недоразумение, — объявила она. — Но конечно, мы должны убедиться, что это действительно так. Мистер Малфой, не могли бы вы рассказать мне, что здесь произошло?

Последовало долгое молчание, во время которого Макгонагалл пристально смотрела на Малфоя, Снейп сверлил дыру в Макгонагалл, Гарри и Рон беззвучно изрекали угрозы Малфою, а все остальные наслаждались шоу.

— Она просто поскользнулась, — наконец ответил Малфой, пожав плечами. Он не был полным идиотом, что бы ни говорили Поттер и Уизли. Если бы ситуацию разрешал Снейп, то он бы легко отделался. Но у Макгонагалл была вредная привычка действительно верить каждому слову, которое студенты (студенты Гриффиндора, точнее) говорят ей. И если бы он начал жаловаться на то, что Грейнджер его толкнула, ее дружки наверняка представили это все так, что будто Малфой сам виноват. И Макгонагалл, конечно же, поверит им. Хотя было бы очень интересно посмотреть на то, как Снейп возразил бы ей. Но старая карга может вовлечь в это Дамблдора, и тогда у него точно не будет ни единого шанса.

— Видите, профессор Снейп, это простое недоразумение, — Макгонагалл почти сияла, но ее взгляд оставался холодным. — И за это сто баллов Гриффиндору за сохранение спокойствия перед лицом опасности.

Снейп вздрогнул. Вычитание баллов — не просто слова, это была тяжелая работа. Нужно заметить проступок (часто там, где его вообще нет) и назначить справедливое наказание, и чтобы не было ни одной претензии, особенно ложной! Это было не так-то уж и просто.

— Теперь, когда ситуация разрешилась, вы все можете отправиться в класс. Я полагаю, профессор Снейп, вы ведете у них следующий урок?

Если подобные вещи происходят с такими людьми, как Снейп, пламя надежды колышется в их сердце. Урок! У него еще есть время лишить Гриффиндор достаточного количества баллов! Еще есть множество шансов сделать это, учитывая, что в их классе учится Лонгботтом.

Улыбки на лицах некоторых студентов (особенно студентов Гриффиндора) погасли. Столкнуться со Снейпом в коридоре было намного лучше, чем в классе, потому что последний является его законной территорией, хотя он ведет себя так, словно вся школа принадлежит ему. Кроме того, в классе надо работать, а здесь они могут просто стоять и смотреть.

— Профессор Макгонагалл, подождите!

— Что такое, мисс Грейнджер? — женщина обернулась, ее губы сжались в предупреждение.

— Мы не можем двинуться, профессор, — объяснила Гермиона. — Смотрите!

Она протянула руку вперед, и тут же появилась стена, переливающаяся золотыми и серебряными искорками, и стоящие неподалеку услышали слабый звон колокольчиков.

Макгонагалл нахмурилась. Она никак не могла понять, что это за заклинание. Искрящаяся стена и тихий звон... это так празднично, в конце концов.

—Фините Инкантатем, — произнесла она, направив палочку на стену.

— Я и сам мог бы сделать это, — пробормотал Снейп, чувствуя себя ущемленным, а он так не любил это чувство.

— Это все равно не помогло, — ответила Макгонагалл, когда Гермиона снова уперлась рукой в стену.

— Почему бы нам не спросить мисс Грейнджер, — предложил зельевар с обвиняющими нотками в голосе. — Или, возможно, ее друзья смогут рассказать нам больше?

— Вы думаете, что я действительно это сделала? — ахнула Гермиона, удивленная и немного оскорбленная этим предположением. — Запереть себя с этим?

— Эй, мы этого не делали, — запротестовал Гарри.

— Можете проверить наши палочки, если не верите, — добавил Рон.

Макгонагалл, однако, поверила.

— Хм, — произнесла она, подойдя ближе к арке и взмахнув палочкой. Реакцией на ее взмах стал водопад золотых и серебряным искр и тихий звон. Это было похоже на Флитвика, и, если честно, она ожидала нечто подобное от него. Но он никогда не стал бы заманивать студентов в ловушку. Нет, это сделал кто-то другой. Но поиски виновника начнутся позже, сейчас главное — освободить пленников.

— Скажите, мисс Грейнджер, — обратилась она к ней, — что именно вы видели?

— Все было так, как описал Гарри, — ответила Гермиона деловым тоном, очень похожим на тон ее декана. — Вспышка белого, потом зеленого и красного, и все это сопровождалось легким звоном. А теперь мы не можем выйти из этой арки.

— Хм, — снова произнесла Макгонагалл. Девушка не дала ей необходимой информации, но это не ее вина. В конце концов, при наложении чары обычно не представлялись жертвам и тем более не сообщали, как от них избавиться. Но было что-то в словах гриффиндорки, что привлекало внимание. Минерва нахмурилась — что там она говорила? О, точно, они не могли покинуть арку. Каким-то образом, пройдя под аркой, они вызвали действие заклинания. Но множество человек прошло сегодня под ней, сам Северус проходил здесь и весь Слизерин. Значит, кто-то заколдовал эту арку как раз перед этими двумя студентами, или же они случайно вызвали какое-то заклинание и теперь должны удовлетворить его условие. Возможно, чары сработали из-за сильной неприязни жертв друг к другу?

Макгонагалл мотнула головой, прогоняя ненужные мысли, и отошла на несколько шагов назад, чтобы лучше рассмотреть место происшествия. Арка, ловушка, невозможность покинуть ее, рождественские цвета, звон колокольчиков... Филиус же специалист по таким чарам, не так ли? Но у него сейчас урок.

— Не можешь справиться с одним маленьким заклинанием, Минерва? — спросил Снейп, хитро взглянув на нее, словно дразня, но, тем не менее, в его голосе слышалась обида. Неясно, пытался он спрятать оскорбление за юмором или наоборот. И реакция Макгонагалл была не менее сбивающей с толку — она прищурила глаза, но в ее взгляде читалось веселье.

— Может быть, тогда попробуете сами, Северус? Я бы с удовольствием посмотрела, как вы продемонстрируете выше высочайшее мастерство.

— Как пожелаете, Минерва, — произнес он уверенно, выхватил свою палочку и направил ее на силовое поле. Он сделал сложное движение палочкой, не произнеся ни слова. Воздух снова замерцал и зазвенел, но на этом все.

— Может быть, стоит попробовать еще раз? — спросила Макгонагалл, приподняв бровь. — Или, может быть, настало время обратиться за помощью к специалисту?

— Я думаю, у директора есть дела поважнее, чем разбирать очередной бардак, устроенный глупым учеником, — тихо пробормотал Снейп.

— Я имела в виду Филиуса, — начала было Макгонагалл, но ее речь прервал чей-то громкий вздох позади. Нахмурившись, она обернулась и увидела мисс Патил, стоящую в нескольких шагах, ее глаза были большими от ужаса, а обе руки она прижала ко рту. Мисс Браун стояла рядом, недоумевая над причинами подобного поведения подруги и спрашивая, что с ней не так.

— Мисс Патил, — обратилась к девушке Макгонагалл, — что случилось?

Парвати покачала головой, но выражение ее лица говорила об обратном, давая понять, что произошло что-то действительно ужасное.

— Парвати, — прошептала Лаванда, толкнув подругу в плечо, — ты в порядке?

Девушка снова покачала головой, ее большие глаза, не мигая, смотрели на... на что? Макгонагалл проследила направление ее взгляда, который упирался в перевязанные красной лентой сосновые ветви, висящие над аркой. Она прищурилась, пытаясь разглядеть что-то маленькое и зеленое, прятавшееся под ветками...

— Это омела! — поняв, на что так пристально смотрит ее подруга, воскликнула Лаванда, достаточно громко, чтобы услышали все.

— Какой бред... — начал Снейп, однако посмотрел наверх, пытаясь отыскать маленькое растение.

— Ну, и что такого? — возмутился он, недовольный всеобщей реакцией, а Минерва смотрела на него так, будто это растение — волшебное решение всех проблем.

Ответ пришел из довольно неожиданного источника.

— Эй, а это случайно не Омела Поцелуев из магазина близнецов Уизли? Та, которая держит людей в ловушке, пока они не поцелуются? — спросил Блейз Забини Теодора Нотта, по-видимому, забыв, что как образцовому слизеринцу ему не полагается не только знать о столь гриффиндорском месте, но и упоминать об их продуктах, тем более говорить о них без крайнего отвращения и презрения.

Нотт, видимо, осознал это, но он просто пожал плечами в ответ, ведь уже ничего не поделаешь.

— Что? — одновременно воскликнули Макгонагалл и Снейп и переглянулись.

— Омела Поцелуев? — повторил Рон, взглянув на Гарри. — Фред и Джордж ничего мне об этом не говорили.

Гарри не ответил — он был занят, уставившись на Гермиону, которая смотрела в ответ с ужасающим осознанием в глазах. Девушка почти пожелала медленнее соображать, потому что тогда у нее бы было пару чудесных мгновений неведения, прежде чем до нее дойдет этот омерзительный вывод. Малфой, как оказалось, соображал медленнее, чем она.

— Омела Поцелуев? — усмехнулся он. — Это так похоже на тебя, Грейнджер. Только так ты можешь заставить парня прикоснуться к тебе?

Гермиона посмотрела на Малфоя так, словно тот идиот, потому что в этом момент он и был им.

— Что? Не смотри на меня так, Грейнджер. Я бы не подошел к тебе, даже если бы ты подловила меня с помощью новейшего изобретения близнецов Уизли.

Гермиона, решившая не говорить ему ничего и позволить все осознать самому, теперь поняла, что с нее хватит.

— Малфой, мы оба попали под действие новейшего изобретения близнецов Уизли, — огрызнулась она, с удовлетворением наблюдая, как быстро переменилось выражение его лица от самодовольства к потрясению, когда понимание, наконец, озарило его. Он не открыл рот от шока, но был на грани этого. Бесценный момент — видеть великого и могучего Драко Малфоя словно громом пораженного от удивления, и Гермиона незаметно даже для себя усмехнулась.

Шок продлился некоторое время — до него всегда так долго доходит или компания Кребба и Гойла окончательно испортила его? — и по его лицу проскользнула тень ужаса. Это длилось недолго, и в следующее мгновение он вновь самодовольно ухмылялся.

— Почему, Грейнджер, я не догадался, что настолько тебя привлекаю?

— Что? — пискнула она, застигнутая врасплох.

— Хотя не могу тебя винить в этом. Я крайне горяч и красив, особенно по сравнению с теми уродливыми болванами, с которыми ты тратишь все свое время. Так скажи мне, Грейнджер, как долго ты тайно вздыхала обо мне?

Девушка глупо открывала и закрывала рот, словно сейчас была ее очередь удивляться, насколько быстро ее оппонент вернулся от потрясения к своему обычному самодовольству. Вероятно, не так-то медленно он соображал.

— Мне не хотелось бы разрушать твой маленький мирок самообмана, — тем временем продолжал Малфой, — но я скорее поцелую своего домашнего эльфа, чем тебя, как бы отвратительно это ни было.

— Отлично, — прошипела Гермиона, обретя дар речи, — потому что если ты попытаешься сделать что-то подобное, я так заеду тебе по уху, что звенеть будет до конца каникул, ведь по правилам в коридорах школы запрещено насилие.

Сказав это, она задумалась, не слишком ли далеко зашла, употребив слова, которые она не одобряла, но слово — не воробей, как говорится. К тому же, они, видимо, достигли цели, Малфой замолчал, ошарашенный ее словами, которых явно не ожидал, и это дало ей время прийти в себя без насмешек и оскорбительных комментариев (касающихся и самой Гермионы, и домовых эльфов).

Ей повезло, что угрозы не заметил ни один из присутствующих преподавателей, которые сейчас обсуждали что-то между собой. Но некоторые студенты все-таки слышали ее, включая Гарри и Рона. Последний, не ожидая от нее таких слов, недолго помолчал, а потом ободряюще улыбнулся и поднял вверх большой палец. Гермиона улыбнулась в ответ, а затем стала прислушиваться к разговору преподавателей.

— Это крайне неэтично, — спустя некоторое время ответила Макгонагалл.

— Это совершенно нелепо, — согласился все-таки Снейп. — Но, похоже, это самое быстрое решение, если мы не хотим беспокоить Филиуса посреди урока, да и то я не уверен, что он справится.

— Но, Северус, ты же не можешь попросить учеников сделать... сделать это.

— Интересно, ты также была бы против, Минерва, если бы они загородили вход в твой кабинет и отрывали бы у тебя время от урока?

— Конечно, я была бы против, — решительно заявила Минерва, что заставило Снейпа хитро посмотреть на нее.

Гермиона не услышала, что ответил зельевар, потому что Малфой выбрал именно этот момент для угроз.

— Ты посмела сказать мне такое, Грейнджер, — прорычал он, — и я прокляну тебя так, что ни один из твоих друзей тебя потом не узнает.

— Ш-ш, — Гермиона махнула в его сторону, — Профессор Макгонагалл и Снейп решают, что с нами делать.

— Не шикай на меня... — начал мрачно Малфой, но продолжать не стал, потому что преподаватели, по-видимому, закончили обсуждение и теперь смотрели на них, Снейп с пренебрежительным весельем в глазах (или с веселым пренебрежением), а Макгонагалл возмущенно и с сочувствием. Гермионе очень не понравился ее взгляд.

— Мисс Грейнджер, — начала та, — мне не хочется просить вас сделать это, но, судя по всему, это самый быстрый выход из ситуации...

Она запнулась, поежилась, послала Снейпу испепеляющий взгляд через плечо, и продолжила.

— Я не хочу просить вас об этом, но не могли бы вы поцеловать мистера Малфоя?

Гермиона вздохнула. Она действительно думала, что это будет замечательный день. Но затем профессор Макгонагалл попросила поцеловать Малфоя. Гермиона чувствовала себя преданной, хотя разум подсказывал, что это действительно самый простой и быстрой выход. Но все равно, для нее это стало неприятной неожиданностью — декан ее факультета на самом деле хотела, чтобы она сделала это. В конце концов, они могли обратиться к профессору Флитвику, или к профессору Дамблдору, или к кому-нибудь еще. Она немного удивилась возникшей враждебности по отношению к профессору Макгонагалл, но эта женщина только что попросила ее сделать... это.

— Профессор Снейп, — голос Малфоя звенел, полный протеста, — вы же не ожидаете, что я... поцелую... это.

На мгновение лицо Снейпа наполнилось искренним сочувствием, но потом это выражение исчезло.

— Мистер Малфой, вы слышали профессора Макгонагалл. Вы преграждаете путь, а это самый быстрый способ решить проблему.

— Но это омерзительно! — воскликнул Малфой.

— Вероятно, так, — согласился Снейп. — Но это будет длиться не более секунды, так что вам не придется долго страдать

— Северус! — оборвала его Макгонагалл, предупреждающе взглянув на декана Слизерина.

— Минерва, — передразнил Снейп.

— Что ж, вы можете забыть об этом. Я не буду этого делать! — решительно объявил Малфой и для убедительности прищурил глаза и скрестил руки на груди.

— Вы сделаете то, что я сказал, — тихо прошипел Снейп, теряя терпение. Удивительно, что он вообще так долго продержался. Макгонагалл покачала головой и бросила в сторону Гермионы умоляющий взгляд.

— Мисс Грейнджер, — начала она.

— Профессор Макгонагалл! — лучшие друзья, которые всегда защищали девушку и которыми она очень дорожила, снова встали на ее защиту. Она на мгновение задумалась, почему они выступили только сейчас, но, возможно, они были слишком потрясены, чтобы сделать это раньше. Или — ее глаза метнулись туда, где в окружении плотоядно глядящих слизеринцев стояли друзья — они просто были заняты.

— Профессор Макгонагалл! — воскликнул Рон, — вы не можете просить Гермиону сделать это. Это плохо, это неправильно, это... это... это жутко, и отвратительно, и тошнотворно, и аморально, и ужасно, и...

— Мистер Уизли! — профессор Макгонагалл, зло взглянув на него, заставила замолчать, но, как только Рон закрыл рот, в разговор вступил Гарри.

— Профессор Макгонагалл, вы же не можете на самом деле ожидать этого от Гермионы? — спросил он с такой мольбой в голосе, чтобы достучаться до материнской стороны профессора, которая есть у каждый женщины.

— Да, мы ожидаем именно этого! — ответил вместо нее Снейп, радуясь возможности сорваться на Поттера. — И мисс Грейнджер сделает это, если не хочет лишить свой факультет баллов.

— Профессор Макгонагалл! — одновременно воскликнули Гарри и Рон, к ним присоединились выкрики некоторых других гриффиндорцев.

— Успокойтесь, никто никого не собирается лишать баллов, — она говорила слова, которые звучали бы намного убедительнее, если бы не глумливо улыбающийся, свирепый и даже слегка закативший глаза Снейп.

— Профессор Макгонагалл, — обратилась Гермиона к своему декану, — вы действительно хотите, чтобы я это сделала?

Макгонагалл колебалась, ее взгляд был полон сомнений. Но тогда Снейп наклонился и прошептал что-то коллеге на ухо, что добавило ей решимости. Гермиона знала ответ еще до того, как профессор озвучила его, но ее заинтересовало, что же такого мог сказать ей Снейп.

— Мне жаль, — проговорила Макгонагалл, и девушка, смирившись, кивнула. Хотя, честно говоря, она была в корне несогласна со всем, что включало в себя поцелуи с Малфоем.

— Я понимаю, — сказала она. — Ведь так надо. Это самый быстрый способ. Наконец, мы бы не хотели беспокоить профессора Флитвика посреди урока.

«И вы не хотите признаться ему, что не можете справиться с заклинанием самостоятельно», — добавила Гермиона про себя, догадываясь о настоящей причине, почему оба профессора не хотели просить помощи. Ведь сегодня последний день перед каникулами, и Флитвик наверняка не объясняет ничего значительного своим ученикам, а значит, был бы более чем счастлив помочь. Получается, что ни профессор Макгонагалл, ни Снейп не хотели признаваться в своей некомпетентности, а за их гордость будет расплачиваться Гермиона. Что ж, как бы она ни уважала своего декана, она не собирается сдаваться без боя. У нее тоже есть гордость. Конечно, она могла бы поцеловать глупого Хорька. С этим было бы покончено быстрее, чем он понял, что к чему, а она потом наслаждалась бы его шоком и отвращением к себе. Но это значило бы больше, чем пропущенные Зелья. Это не просто поцелуй. Это дело принципа.

Не стоило профессорам заставлять студента Хогвартса целовать другого студента, которого он не особо любит, особенно когда рождественскому настроению, которое пыталось поймать летящего на пол вышеназванного студента, пришел печальный конец.

— Я понимаю, — повторила Гермиона и, поймав облегченный взгляд профессора Макгонагалл и ужас во взгляде остальных, продолжила, прежде чем кто-то успел воспротивиться: — Я имею в виду, что если бы на моем месте вдруг оказались вы, профессор, вы бы поцеловали Малфоя, не так ли?

— Что? — воскликнули одновременно Малфой и Макгонагалл. Сложно было сказать, чье лицо, полное изумления, выглядело более пугающе.

Некоторые студенты вокруг ахнули, другие захихикали, кто-то усмехнулся. На лицах Рона и Гарри была смесь отвращения и восхищения одновременно. Отвращение при попытке представить себе эту ситуацию, а восхищение Гермионой за ее предположение.

— Не так ли, профессор? — невинно переспросила Гермиона.

— Я... Я... — она глубоко вздохнула и попыталась снова: — Я думаю, что...

— Я думаю, дело не в этом, — прошипел Снейп, его лицо было цвета весенней травы. — Не она попала под омелу, а вы, мисс Грейнджер. Следовательно, целоваться будете вы, а не профессор Макгонагалл!

— Северус! — Макгонагалл предостерегающе положила руку тому на плечо. Он продолжить метать стрелы из глаз на Гермиону и Драко, однако не сбросил ее руку.

Ситуация немного смягчилась, но продолжалось это недолго, ровно до того момента, пока Малфой не решил, что пришло его время говорить.

— Она права, — проворчал он, нехотя признавая это. — Вы бы поцеловали ее, профессор Снейп, если бы вдруг оказались вместо меня?

Снейп выглядел застигнутым врасплох, словно не ожидал такого вопроса, хотя мог бы это предвидеть. Но Гермиона никогда бы не посмела задать ему такой вопрос, а Драко был на его стороне. До тех пор, пока не узнал, что должен поцеловать маглорожденную гриффиндорку.

— Пять баллов со Слизерина, мистер Малфой, за вашу наглость! — рявкнул Снейп, но Малфой остался невозмутим, с вызовом смотря на своего декана.

Ему ведь нечего бояться. Снейп не стал бы снимать слишком много баллов с собственного факультета, по крайней мере, не вернув их позже обратно.

— Так что, вы бы сделали это? — спросил он, усмехаясь.

— Не в этом дело, — ко всеобщему удивлению ответ пришел от профессора Макгонагалл. — Не мы попали в эту ловушку, не мы блокируем вход в подземелья, и не мы впустую тратим время от урока. Это делаете вы, мисс Грейнджер и мистер Малфой.

— Кроме того, это будет нарушение взаимоотношений учителя и ученика, — добавила она, как будто только сейчас вспомнив, какое объяснение должна была дать в первую очередь.

Интересно.

— Да, я понимаю, — Гермиона кивнула, признав это логичным. — Это неправильно. Но что, если бы вы застряли здесь вместе с профессором Снейпом?

— Это... эта... — бессвязно забормотала Макгонагалл.

— Это совершенно недопустимо! — закричал Снейп. — Пятьдесят баллов с Гриффиндора!

— Вы как-то странно защищаете ее честь, сэр, — заметил Малфой. — Может быть, вам нравится профессор Макгонагалл?

— Тридцать баллов со Слизерина! — Макгонагалл практически орала.

— Эй! — запротестовал Малфой. — Вы не можете снимать баллы за правду.

— Нет, можем! — кивнул Снейп, не обращая внимания на то, что он только сказал.

Макгонагалл, однако, заметила его промашку, судя по округлившимся глазам и вздоху, слетевшему с губ. На самом деле, она выглядела так, словно единственное, что хотела сейчас — это подойти к нему и дать подзатыльник за то, что тот говорит, не подумав. Но Макгонагалл воздержалась, подумав, что этим действием лишь подтвердит догадку учеников.

— Что ж, — вместо этого проговорила профессор, глядя на Гермиону решительным и даже немного рассерженным взглядом, — вы собираетесь целовать мистера Малфоя или нет?

На мгновение Гермиона задумалась, размышляя, что если и сделает это, то только ради своего декана. Но затем она заметила отвратительную улыбочку Малфоя, и все решилось само собой.

— Нет, профессор, извините.

— Пятьдесят баллов с... — начал было Снейп, но Макгонагалл перебила его.

— Нет, Северус, обойдемся без этого. Мисс Грейнджер права. Мы не можем требовать от нее подобное, пока не готовы сделать что-то похожее сами. И даже тогда это было бы неправильно. Пойдем, поговорим с Филиусом, я уверена, он сможет нам помочь.

— Я не думаю, что кто-нибудь вообще в состоянии помочь вам, — пробормотал Малфой, явно в виду нечто иное, чем их собственное затруднительное положение.

Гермиона не ответила, наблюдая, как оба профессора развернулись, чтобы уйти, и остановились, словно только сейчас заметив кучу студентов, ставших очевидцами произошедшего. Она не могла не пожалеть Макгонагалл — с Парвати и Лавандой не было ни единого шанса замять ситуацию, а произошедшее грозило стать одной из самых ярких сплетен, если, конечно, кто-то в это поверит. Но это была не единственная причина, по которой ей было жаль профессора. Снейп с самого утра был не в лучшем расположении духа, и, что бы там между ними ни происходило, Макгонагалл была той, кто может пострадать. Ради своего декана Гермиона хотела, чтобы все это ей померещилось: то, как профессор Снейп кинулся защищать Минерву, как он разозлился при одной только мысли, что кто-то будет ее целовать, зеленоватый оттенок его лица, не имевший никакого отношения к отвращению, реакция на ее прикосновение (возможно, он даже наслаждался этим). И то, как он смотрел на Макгонагалл сейчас: смесь злости, угрюмости и чего-то еще, более глубокого и сложного для понимания.

С другой стороны, Гермиона находилась в стрессовой ситуации, и, возможно, все выглядит не так нелепо, как она себе представила.

— Провались все в ад, но это только мне показалось, или дядюшка Северус окончательно лишился рассудка?

— Что ты имеешь в виду? — Гермиона прищурилась.

— Да ладно тебе, Грейнджер, ты же не можешь быть такой слепой. Уверен, ты заметила те отвратительные влюбленные взгляды, которыми Снейп награждал эту старую перечницу.

— Да ладно тебе, Малфой! — в тон ему ответила Гермиона. — Мы же говорим о профессоре Макгонагалл и профессоре Снейпе. Шансов, что между этими двумя что-то происходит, примерно столько же, как... как... как если бы ты испытывал ко мне влечение.

Ей, должно быть, показался тот взгляд, которым одарил ее Малфой.

— На самом деле, Грейнджер... — начал он, медленно двинувшись в ее сторону. Она попятилась назад, пока спиной не уперлась в стену, и тогда только позволила себе одно маленькое шокированное "э-э-э", лишь сейчас заметив, что вестибюль был совершенно пуст. Она вспомнила, что вроде бы профессор Макгонагалл приказала всем отправляться по своим гостиным, она даже вспомнила, как Рон и Гарри начали было протестовать, но позже все равно подчинились.

А сейчас Малфой стоял на расстоянии меньше шага и глядел на нее сверху вниз так, как... как... как Снейп на Макгонагалл.

О, Мерлин, нет.

А сейчас он наклонился и слегка подался вперед, как если бы... только не это... он не мог... он не должен был...

Но он мог.

И он сделал это.

Ох, блин.