Та же самая сказка (гет)

3. РУСАЛОЧКА.

В камине гриффиндорской гостиной догорал огонь, освещая комнату мягкими бликами, и темнота вот-вот должна была окончательно захватить здесь власть. Она уже уютно свернулась за тяжелой шторой, вольготно развалилась в дальнем кресле, пригрелась на упавшем за диван пледе. Только легкое потрескивание из камина нарушало тишину глубокой ночи.

Сначала едва слышный шорох с лестницы, ведущей в комнаты мальчиков, никого не побеспокоил, но скрипнувшая половица заставила темноту беспокойно закопошиться, а огонь — настороженно замереть. Когда же раздался глухой стук и кто-то раздосадовано чертыхнулся, стало ясно, что не все студенты мирно спят в своих постелях. Одному не спалось. Огонь в камине ярко вспыхнул, высветив фигуру юноши, потирающего ушибленную коленку.

Возможно, если бы не длиннющий шарф, который Невиллу Долгопупсу пришлось намотать на шею, он бы и не споткнулся. Но середина ноября, да еще и ночью, не самое лучшее время для прогулок налегке. И вообще, если бы не острая необходимость, он бы никуда и не пошел. Но в старой, изрядно потрепанной, зачитанной едва ли не до дыр книге (которую Невилл сейчас бережно прижимал к себе свободной рукой) было подробно описано, как высчитать нужную ночь. Так что, хочешь не хочешь, а идти надо.

В упомянутой книге таилось немало секретов. Затертая надпись на обложке сообщала, что перед вами «Тайная книга шотландских травниц». Когда Невилл обнаружил ее на верхней полке одного из самых дальних стеллажей Библиотеки, он едва удержался на приставной лесенке. Такое везенье выпадает раз в жизни, да и то не каждому. И теперь, после двух недель бдений над переводом с гэльского языка, он, наконец, добился успеха! Но игра стоила свеч — на трех переведенных Невиллом страницах было подробно описано, когда, где и как добыть водоросли, отвар из которых делает выпившего «смелым, решительным и (примерный перевод) крайне успешным» в эээ… скажем так, любовных делах. Ему это было очень нужно. Даже очень-очень. А может, и вообще — очень-преочень. Ведь уже через месяц рождественские праздники, а он с начала курса не может думать ни о чем, кроме одной девочки с Райвенкло. Она младше на курс, у нее белокурые волосы, изумленный взгляд прекрасных серых глаз и неземное, волшебное имя — Луна. И сама она вся воздушная и чудесная. Одним словом, своими силами здесь никак, без водорослей не обойтись. Уже сколько раз Невилл пытался подойти к ней и заговорить, но в лучшем случае он просто не решался. Однажды он уже совсем собрался, но врезался в Дина Томаса и чуть не перевернул обеденный стол в Большом Зале.

Зато теперь у него точно все получится. В книге сообщалось, что водоросли эти выращивают русалки и тщательно их охраняют. Конечно, впрямую так не говорилось, но по намекам Невилл понял, что не все из отправившихся за ними древних шотландцев вернулись с добычей. Да и вообще, похоже, не все вернулись… Но на его счастье, в книге было написано, что есть у русалок праздник Прощания с Долгой Водой (что-то вроде этого), на котором они все должны присутствовать в обязательном порядке. То есть водоросли будут без присмотра — приходи и бери, сколько хочешь. Путем вычислений, наблюдений за фазами луны и нескольких бесед с Хагридом, Невилл высчитал нужную дату. Именно поэтому сейчас он осторожно крался по коридору замка, вооружившись необходимыми инструментами. Чему он однозначно обрадовался, выйдя в промозглую ноябрьскую ночь, так это что искомые водоросли растут на мелководье — хотя бы нырять не придется.

Почти бегом, чтобы согреться по дороге, Невилл приблизился к Черному озеру. Признаться откровенно, ночью там, мягко говоря, жутковато. Решив не затягивать с прогулкой, Невилл достал палочку, прошептал: «Люмос!» — и двинулся вдоль берега. В книге было дано подробное описание места, где нужно искать. Во-первых, на берегу возле него земля покрыта бурым склизким мхом, в котором заводятся слабо светящиеся в темноте червяки. Во-вторых, вода в этом месте мутная, подернутая пленкой, и камыш там не растет. И в-третьих, вблизи этих водорослей в воздухе появляется острый запах тухлых яиц. Не ошибешься, в общем.

Спустя пятнадцать минут, когда окоченевшего Невилла согревали только мысли о белокурой девочке с Райвенкло, он учуял слабую вонь. Чем ближе он подходил к ее источнику, тем радостнее билось его сердце. А уж когда камыши вдоль берега расступились, а нога наступила на мягкий влажный мох, стало окончательно ясно — это здесь. Решительно направив на себя палочку, Невилл произнес водоотталкивающее заклинание и шагнул в воду. Водоросли он нашел сразу — примерно в полутора футах от берега под водой покачивались невзрачные бурые листья с мелкими красными крапинками. Вот он — залог успеха. Невилл точно знал, что у него все получится.

Но вот чего он не знал, так это того, что с астрономией у него дела были хуже, чем ему казалось. А так же того, что праздник Прощания с Долгой Водой был как раз накануне. А тем более, он не знал, что теперь, когда все русалки отдыхали после празднования, одной все же пришлось приплыть на дежурство и сторожить эти дурацкие водоросли. Поэтому она была очень зла. Ведь все русалки хорошо знали, что единственная ценность этих листьев в том, что Правителю их вкус кажется приятным. Да еще по традиции он каждый день должен перед сном сжевать три листика этих самых водорослей. И из-за пустой традиции их нужно было сторожить! Никто бы и так не позарился… В общем, понятно, что русалка была недовольна. Поэтому когда она увидела на берегу, а потом и в воде Невилла, собравшегося в ее дежурство нарвать именно охраняемых водорослей, ее терпение лопнуло. Она решила проучить наглеца.

В то же время ни о чем не подозревающий Невилл радовался своей находке. Он уже занес руку с миниатюрным ножичком, собираясь отрезать лист побольше, как позади него раздался всплеск. Резко обернувшись и посветив палочкой, он, однако, ничего не увидел, кроме темной колышущейся глади озера. «Надо бы поторопиться», — пронеслось у него в голове. Поэтому в спешке он не стал оборачиваться на второй всплеск. В противном случае он бы увидел, как из воды появилось жуткое лицо, обтянутое серой кожей и обрамленное клочковатыми буро-зелеными волосами. Желтые глаза русалки сузились, а такие же желтые зубы показались в оскале. Она открыла рот и издала пронзительный, леденящий кровь вой. Сердце Невилла запнулось, замерло, а потом заколотилось втрое сильнее, чем обычно. Он подскочил на месте, повернувшись и направив на русалку свою палочку. Свободной рукой он пытался зажать уши. Или хотя бы одно ухо. В этот момент в его голове пронеслись все неясные намеки из книги об опасностях, подстерегавших охотников за водорослями. Но вместо всех поражающих заклинаний, в голове крутилось только одно — его Невилл и выкрикнул: «Силенцио!» В ту же секунду вой оборвался, а недоумевающая русалка схватилась за горло. Поняв, что ее заколдовали, она разозлилась еще сильнее и рванулась в сторону обидчика. Невилл же, стоявший, направив на нее палочку, пытался выдавить из себя хоть какое-то заклинание. Все они метались в его голове, но вымолвить хоть одно он никак не мог. Наконец, он собрался, взмахнул палочкой, зажмурился и выдал какой-то хрип, бульк и несколько несвязных звуков. Полыхнула вспышка, раздался хлопок, и все стихло. Невилл осторожно открыл глаз и с ужасом увидел, что на том месте, где только что была русалка, остались только ошметки грязно-коричневой плотной пены. Он застонал.

— Не может быть! Неужели я ее убил? Такого просто быть не может!

Спустя минуту паника улеглась и включился здравый смысл. Выбросив из стеклянной банки листья водорослей, которые он успел срезать, Невилл аккуратно, стараясь не пропустить ни кусочка, маленькой лопаточкой собрал всю пену, бывшую прежде русалкой, плотно закрутил крышку и двинулся в сторону замка. Двинулся очень медленно, потому что в этом момент он уже понимал, что деваться некуда и придется идти к директору Дамблдору или, еще хуже, к профессору МакГонагалл и все рассказывать. Потом он задумался о том, что так и не собрал водорослей. «Может, попробовать самому подойти к Луне, без всяких отваров?» — думал он. Но уже у дверей в замок он пробормотал:

— Нет уж, ни за что, с русалкой ночью и то проще столкнуться… Надо же, превратилась в пену. Как же так?...