Defender of a Pride (гет)

Всё также всходило и заходило солнце, тягуче проплывали облака, роняя скупые для Африки осадки. Время быстро летело, переплетаясь с различными событиями, уклад жизни оставался размеренным… И казалось, что незаметно пролетели четыре месяца после рождения Млинзи. За это время львёнок довольно существенно подрос, и всё более отчётливо выступала его схожесть со многими членами семьи. Со лба львёнка свисал чёрный хохолок чёлки, которая была в детстве и у Кову. Глаза львёнка не утратили своей яркости, они по-прежнему и остались такими же — цвета молодой травы. С ростом и развитием Млинзи всё чаще обозначались его черты — львёнок был таким же непоседливым и жизнерадостным, как его дедушка и мама в детстве, ярко-зелёные глаза, доставшиеся от Кову, с восторгом и интересом смотрели на этот прекрасный мир. Внешностью же Млинзи пошёл, что интересно, в Симбу, но хохолок указывал на то, что через несколько лет наследник будет обладать весьма красивой чёрной гривой. Львёнок рос довольно быстро, и Симба не мог не заметить, что в том возрасте он сам был немного меньше.

— Он быстро растёт, Симба, — сказала Нала, наблюдая, как Млинзи играет в догонялки с другими львятами. — Ему только недавно исполнилось четыре месяца от рождения, а он уже самый быстрый из львят.

— И душа компании, — улыбнулся пожилой Король. — От него никто не отходит, особенно Мвензи. Когда вокруг Скалы бегать на скорость, так он гоняется только с ней, а остальные уверены, что его не обгонят. Как-то у Мвензи получается!

— Да он ей поддаётся, — хихикнула Королева. — Он умеет уступать, ха!

Когда Млинзи только начал выходить на выступ Прайдрока, он увидел открывшийся ему огромный и прекрасный мир, таящий в себе столько всего неизведанного, красивого, интересующего, интригующего… И опасного, хотя на тот момент маленький львёнок этого не понимал. Охваченный восторгом, сын Кову переводил взгляд блестящих зелёных глаз с одного предмета на другой. Ему было интересно всё — лежащий рядом со Скалой большой валун, покрытый мхом, проплывавшее в тот момент над саванной облако в виде слона, проходившая мимо Витани… Расширив глазки, львёнок провожал взглядом тётю. Львица в какой-то момент повернулась и увидела племянника, затем широко улыбнулась. Млинзи, увидев улыбку тёти, поднял лапку и помахал ей.

У маленького Млинзи было два любимых занятия. Юный наследник мог целыми часами носиться с радостными криками по саванне, играя в догонялки с другим львёнком — девочкой по имени Мвензи. За забавами детишек с улыбками наблюдали Киара с Кову, а если они убегали далеко от Прайдрока, Симба отправлял Зазу следить за ними. Но весёлые львята бегали не только по окружающей родной дом территории, но и пробовали забраться на Прайдрок. Несмотря на предупреждения Кову о большой высоте и довольно крутом подъёме, малыши всё равно умудрились удрать из-под родительского надзора и залезть на самую вершину Скалы. Но в тот момент камень, который лежал перед площадкой, непостижимым образом откатился в сторону, и львята не смогли спуститься самостоятельно. Всё кончилось тем, что Кову сам достал оттуда детишек. В качестве наказания он дал сынишке лёгкий подзатыльник, а мать Мвензи, несмотря на сопротивление львички, подхватила её и понесла мыться ещё один раз.

А ещё Млинзи любил слушать увлекательные истории о своих предках. Каждый раз, когда наступал вечер, Млинзи начинал активно приставать к дедушке и просить:

— Деда, а расскажи мне…

Млинзи всегда знал, о ком хотел услышать. С особой охотой Симба рассказывал внуку о своём отце, могучем Муфасе, но с явным нежеланием упоминал о своём дядюшке. Королю всё ещё не давала покоя рана на сердце — пусть уже и зажившая, но кровоточащая, когда её затронуть. Млинзи пока ещё не понимал всей тяжести трагедии, которая произошла с его прадедом и дедом, поскольку детский ум ещё не способен был принять такую информацию. Рано или поздно он обо всём узнает и поймёт, по чьему пути нужно следовать и каким львом лучше не быть.

Киара же с Кову тоже любили рассказывать сыну много интересного. Львёнка заинтересовал рассказ матери о том, как они впервые встретились с Кову и как они чудом спаслись от крокодилов. Млинзи полюбилась эта история, и он каждый раз ложился рядом с мамой и, слушая, как приятный голос Киары журчащим ручейком наполняет его слух, наслаждался этой интересной историей ещё раз. Кову с Киарой также без особого желания говорили о ещё одной львице, которая была полноправной бабушкой Млинзи — о Зире. Кто знает, как сложилась бы её судьба, откажись она от своего безумного желания отомстить Симбе.

— Мы тогда едва подоспели в самый кульминационный момент, — рассказывал Кову. — Мы с твоей мамой сразу туда и помчались, едва поняв, в чём дело. В общем, мама вмешалась и смогла всё это остановить, но твоя бабушка…

Молодой лев проглотил вставший в горле ком, ведь он видел, что тогда произошло с матерью. Кову решил не рассказывать Млинзи всю правду о Зире, поэтому быстро закончил рассказ:

— В общем, под самый конец бабушка осознала, что ошибалась, и ушла отсюда. Очень далеко и надолго.

Млинзи с удивлением посмотрел на отца.

— А она вернётся когда-нибудь сюда? — спросил он, посмотрев на мать и отца по очереди.

— Нет, сынок, — покачал головой зять Симбы. — Она сейчас очень далеко отсюда, и ей никак не прийти.

«И тем лучше для тебя, сынок, как и для всех нас», — закончил Кову про себя. Он не рассказал сыну правды о бабушке, о её смерти, лучше львёнку пока не знать такие вещи. Млинзи слышал о своём прадедушке Муфасе, но не спрашивал у Симбы, что произошло с ним. Все считали, что львёнку, росшему в атмосфере любви, заботы и радости жизни, не стоит знать об ужасах смерти, пусть уже и знали, что юному Млинзи предстоит нелёгкий жизненный путь.

* * *

Как-то раз Млинзи и Мвензи играли в догонялки и в очередной раз убежали далеко. Перед ними предстал большой и широкий баобаб, на котором, как львята уже знали, обитал Рафики. Тут Млинзи пришла в голову идея.

— Слушай, — зашептал он на ухо Мвензи, — я хочу у Рафики кое-что узнать про своего прадедушку и бабушку. Мне никто про них не рассказывает, а мне очень интересно.

— Давай сначала ты спрячься как следует, я потом найду тебя, а потом и утолишь свою жажду познаний! — хихикнула львичка и толкнула Млинзи. — Вон какой толстый вырос, отовсюду тебя увижу!

— Это я толстый? — вскрикнул Млинзи и в шутку прыгнул на Мвензи. Оба со смехом перекатились, затем Млинзи оказался на подруге и щёлкнул её коготком по носу, торжествующе заявив:

— Я победил! Я не толстый, я сильный!

Мвензи, изловчившись, лягнула Млинзи в живот задними лапами и, перекинув его через себя, оказалась на нём, придавливая его к земле.

— Теперь я победила, Млинзи! А я хитрая, вот!

Она в свою очередь щёлкнула его по носу коготком, затем вскочила и побежала в сторону от баобаб а. Млинзи кинулся за ней.

— Эй, так нечестно, Мвензи! Я тебе сейчас уши надеру!

— Догони сначала! — счастливо взвизгнула юная львица и припустила бежать ещё быстрее. Млинзи постепенно настигал её и в тот момент, когда он приготовился к прыжку, львичка внезапно резко свернула в сторону перед самой лужей грязной воды. Млинзи, не успев затормозить, с громким плеском оказался в этой луже. В считанные мгновения он был заляпан грязью с кончика носа и до кисточки хвоста.

Сзади раздался счастливый и громкий смех Мвензи, затем юная львица крикнула:

— Ну, так ты будешь меня догонять?

— Блин, Мвензи, — пропыхтел сын Кову, — мы же так не договаривались!

— Хитрость на то и есть, что никто не договаривается, Млинзи! — хихикнула Мвензи.

— Ну вы и порезвились, малыши, ну и порезвились! — раздался неподалёку голос Рафики. Оба львёнка обернулись и увидели мандрила, покачивающегося на одной из ветвей могучего дерева. Рафики смотрел на них с улыбкой.

— Так, будущий Король, иди-ка к источнику и приведи себя в порядок, а потом беги домой, а то тебе устроят родители головомойку, — скомандовал он, пока Млинзи, недовольно бурча себе под нос, отряхивался. Грязные брызги летели в стороны, а Мвензи, глядя на друга и его старания привести себя в порядок, улыбалась про себя. Наконец, убрав с себя большую часть грязи, юный лев поднялся и пошёл в сторону водопоя. Но у баобаба он остановился и сказал:

— Дядюшка Рафики, я вообще-то пришёл к тебе. Хотел у тебя кое о чём спросить.

— Вот сначала приведи себя в должный вид, будущий Король, а потом и приходи ко мне. Мне неудобно будет говорить с кучей грязи вместо львёнка! — отрезал пожилой мандрил.

Делать нечего, Млинзи вздохнул и медленно пошёл в сторону водопоя, но когда к нему присоединилась Мвензи, он ускорил шаг, и вскоре оба уже подходили к источнику. Уже завидев блестевшую в лучах солнца гладь чистой воды, Млинзи проворчал:

— В следующий раз лучше предупреждай! Я так никогда ещё не пачкался!

Подойдя к озерцу, на противоположной стороне которого пили воду зебры, Млинзи потрогал лапой воду и, убедившись в том, что она не холодная, а прохладная, вошёл в неё и шёл, пока вода не стала доставать ему по живот. Затем он быстро погрузился в воду на пару мгновений, так что из воды торчал лишь его нос, потом быстро выскочил из воды на берег и начал отряхиваться. Вода и остатки грязи полетели во все стороны. Приведя себя в более-менее приличный вид, Млинзи сел и начал аккуратно вылизываться. Мвензи же подошла к источнику и, склонившись, начала лакать воду. Млинзи, увидев, что подружка не видит его, начал медленно и незаметно к ней подкрадываться. Оказавшись у неё за спиной, львёнок толкнул львичку. Та, потеряв равновесие, с криком упала в воду. Млинзи засмеялся:

— Хитростью на хитрость! Лови, Мвензи!

— Дурак, что ли? — возмутилась львичка. Отфыркиваясь от попавшей в нос воды и дрожа от неожиданного попадания в воду, Мвензи выбралась на берег, затем отряхнулась. — А вдруг я заболею от холодной воды?

— Она не холодная, — хохотнул внук Симбы. — Теперь мы в какой-то мере квиты!

— Ну, погоди, отомщу жестоко! — пообещала Мвензи. Млинзи только усмехнулся, затем, толкнув подружку, побежал в сторону баобаба Рафики. Львичка побежала за ним.

— Ну вот, так намного лучше! — сообщил Рафики, спустившись с баобаба и осмотрев львят. — Помнится, ты, Млинзи, у меня хотел что-то спросить, верно?

— Да, — кивнул львёнок. — Я хотел спросил про своего прадедушку Муфасу. Ты ведь знал его?

— Конечно, знал! — оживился мандрил. — Как мне забыть мудрого отца твоего дедушки? К тому же и твоя мама часто у меня расспрашивала потом и про дедушку, и про Скара.

— Мне дедушка рассказывал о нём, — сообщил львёнок. — Он мне рассказал, что у прадедушки был младший брат, который был плохим львом. А ты знаешь про него?

— О да, Млинзи, знаю, — тяжело вздохнул Рафики. Мандрил догадывался, что юного льва рано или поздно приведёт сюда любопытство, и понимал, что за вопрос за этим последует.

— А ты можешь рассказать про Скара?

Ожидаемый вопрос всё-таки сорвался с уст львёнка и повис в воздухе. Мвензи с изумлением посмотрела на друга.

— Я бы не хотел, чтобы ты знал про него, — вздохнул Рафики. — Ведь Скар сделал такое, из-за чего всё Королевство чуть не погибло. Но раз ты так просишь, то пообещайте мне, что не расскажете своим родителям, хорошо?

Млинзи и Мвензи кивнули. Рафики ещё раз вздохнул, затем сел под стволом баобаба. Когда Млинзи и Мвензи сели напротив него, мандрил завёл рассказ:

— Скар был младшим братом Муфасы, но в детстве его звали по-другому — Така. Своё прозвище он получил из-за шрама, который пересекал его левый глаз, и этот шрам он получил в детстве.

— Как и у папы, что ли? — с некоторой долей испуга переспросил Млинзи. — У него тоже шрам, и тоже через левый глаз!

— Твой отец получил шрам при других обстоятельствах, Млинзи, — успокоил его Рафики. — Кову пусть и похож внешностью на Скара, но он не его сын. Он совсем другой, мой маленький! — ободряюще улыбнулся мандрил, увидев отразившийся на мордочке львёнка испуг, вызванный информацией о сходстве отца со Скаром. — Твой отец — полная ему противоположность, как оказалось.

Млинзи заметно успокоился. Ведь он часто проводил время с отцом, играл с ним, разговаривал с ним, смотрел в его красивые глаза цвета изумруда, один из которых пересекал довольно заметный рубец. Ни разу там не блеснуло что-то похожее на злость, жестокость, коварство… Отцовские глаза всегда выражали неподдельную любовь и заботу о маленьком Млинзи, и не только о нём, ведь в жизни Кову была ещё одна львица, без которой он не смыслил своей жизни — принцесса Киара.

Рафики тем временем продолжил:

— Муфаса и Така были дружны в детстве, вместе играли, упражнялись в борьбе… Пусть всегда побеждал Муфаса, но его более слабый брат был умнее. Он целыми часами мог слушать своего отца Ахади, который рассказывал ему о мудрых Королях прошлого, их деяниях, законах, правлении… Тогда оба брата были вместе. Оба наследники Ахади, оба словно дополняли друг друга: один сильный, другой умный. Но скоро всё начало меняться, и первым шагом к перемене в отношениях братьев стало решение Ахади объявить своим наследником Муфасу. Рано утром Король разбудил обоих своих сыновей и повёл их на вершину Прайдрока, откуда он любил осматривать свои владение. Там он и сообщил, что в случае его смерти власть перейдёт к Муфасе. Ахади после разговора со своей женой, королевой Уру, пришёл к выводу, что королём должен стать тот, кто сильнее, потому что в это время Король вёл войну с аутсайдерами.

— Как и дедушка Симба? — спросил Млинзи.

— Почти, Млинзи, но те аутсайдеры уже давно нападали на Ахади. Перед этим они совершили дерзкое нападение на соседнего с Ахади правителя, Фахаму. Ночью они напали на его Скалу, и в результате долгой и кровопролитной битвы Король погиб. Аутсайдеры заняли те земли, но спустя полгода в саванне начался пожар, который в несколько часов выжег всё королевство Фахаму. Потеряв в огне часть отряда, львы отправились дальше. Им требовались свободные земли, и они в результате набрели на наш Прайдленд, где правил в то время Ахади. Войной были измучены обе стороны, а как раз в то время и родились Муфаса с Такой. Ахади, уже объявив Муфасу своим наследником, через несколько месяцев понял, что из принца вырастет смелый и могучий защитник Королевства. И он понял, что не ошибся в выборе. Така же, таким образом остался в стороне, отчаянно завидуя брату. С того момента между ними и наметился раскол. Но окончательно Таку поставила против брата любовь — их любовь к одной львице, Сараби. Да, твоей прабабушке! — улыбнулся Рафики, увидев, что Млинзи поднял ушки, услышав последние слова.

— И что было дальше? — притихшим голосом спросила Мвензи.

— Когда братья уже были взрослыми львами и наравне с отцом отбивали нападения врагов, оба были влюблены в Сараби. Ей нравились оба льва, но Таку она готова была считать своим другом, но в Муфасе видела то, что и хотела — силу духа, несгибаемую твёрдость характера и мудрость, унаследованную от отца.

— Но ты же сказал, что Така был умнее! — воскликнул Млинзи.

— Это верно, малыш, — кивнул Рафики. — Но под мудростью здесь подразумевается немного другой смысл, чем под умом. Быть умным — значит хорошо соображать и много знать, но мудрость… Мудрость подразумевает не только то, что голова забита умными вещами и понятиями, не то, что ты много всего знаешь и хорошо соображаешь. Некоторые говорят, что мудрость и ум — одно и то же. На самом же деле мудрость подразумевает умение поступать правильно в различных ситуациях. Есть одно объяснение этому — мудрость приходит с опытом, а интеллект врожден от природы. Но мы не становимся мудрыми от простого отношения полученного опыта. Иногда мудрость проявляется с опытом, а иногда может быть от природы, например, неприятие некоторых вещей. Ты со временем это поймёшь, Млинзи.

Помолчав немного, Рафики продолжил:

— В общем, Ахади уже давно заметил, что его сын-наследник давно влюблён в одну из самых красивых и сильных львиц прайда, и в один не прекрасный для таки день подозвал их к себе и сообщил о решении поженить их. Узнав о решении отца, Така просто взбесился. Он прошёл прямо к отцу и потребовал объяснений. Отец пытался объяснить ему, что принятое им решение поможет прайду и Королевству. Ахади знал о том, что Таке тоже нравилась Сараби, но ей нужен был в мужья тот, кто избран наследником. Ярость просто ударила Таке в голову, и он бросился на отца. В пылу битвы тот сильно ударил сына по лицу… Вот с того момента и остался шрам у молодого льва.

— А что было дальше? — спросил Млинзи.

— Через несколько недель произошло последнее нападение аутсайдеров. К тому времени Така ушёл из Прайдленда, обозлившись на отца за то, что он так с ним поступил. Но, услышав о нападении, он моментально бросился на помощь, ведь в битве участвовали Сараби и Уру. Он не хотел терять двух дорогих ему львиц, для него они важны были теперь больше, чем Муфаса. Когда Така подоспел на помощь, битва была в самом разгаре. Аутсайдеры гибли один за другим, но немало жертв было и среди прайда Ахади. Тогда Така бросился на помощь. Он к тому времени дрался не совсем хорошо, но именно в этой битве он победил своего первого врага. А битва закончилась победой прайда Ахади, но досталась победа тяжёлой ценой.

— Что произошло? — тихо спросила Мвензи.

— Таку сразу после этого повалил на землю один из врагов и приготовился убить его. Но в этот момент Ахади увидел погибающего сына и спас его. Он мощным ударом сбросил с сына врага. Битва происходила на краю ущелья, и аутсайдер упал вниз и разбился. В этот момент враги начали уходить, но один из них, не желая быть побеждённым, набросился на Ахади. Оба на глазах Муфасы и Таки подкатились к самому краю обрыва… и в этот момент Муфаса бросился к отцу. Ахади уже падал вниз, когда его поймали могучие лапы сына. А Муфасу успел придержать Така, который, удерживая огромный вес львов, начал соскальзывать вниз. Не помогала даже сила вцепившейся сыну в спину Уру. В этот момент Ахади понял, что он может погибнуть не только с старшим сыном, но и с младшим. Поэтому он попросил Муфасу отпустить его. Исход решали секунды, а в то время Така уже был наполовину над пропастью.

Львята, широко раскрыв глаза, уставились на Рафики. Мандрил через несколько мгновений продолжил:

— В общем, Ахади сказал Муфасе кое-что перед тем, как упасть. Но это услышал и Така. Ахади сказал вот что: «Сынок, ты теперь будешь Королём и должен позаботиться о маме и Сараби. И о Таке. Мы сейчас можем все погибнуть, пусть лучше уйдёт один или все. Отпусти меня!» Муфаса, чувствуя, что по лицу катятся слёзы, прошептал: «Мы все тебя любим, отец. Прости меня…» И с этими словами ему пришлось отпустить лапы Ахади. Вот так Ахади и погиб…

Потрясённый Млинзи опустил голову, потом, подняв её перевёл взгляд на Мвензи. В больших голубых глазах львички стояли слёзы.

— То есть прапрадедушке пришлось отдать жизнь ради жизни семьи, — медленно произнёс Млинзи, повернувшись к Рафики. — А что потом произошло?

— Потом Така вытащил Муфасу из пропасти. Молодой Король сказал брату: «Спасибо, Така». Брат ему в ответ сказал: «Прежнего Таки больше не будет». Вот с того момента молодого льва и перестали звать Такой. После трагической гибели Ахади прошли годы, умерла Уру, а у Муфасы и Сараби появился Симба. Така, то есть уже Скар, и раньше завидовал брату, но теперь зависть перешла все границы. Он решил во что бы то ни стало захватить власть, поэтому вступил в союз с гиенами.

— Гиенами? — переспросила Мвензи. — Но ведь они же изгнаны, разве нет?

— Да, девочка моя, они изгнаны Симбой, когда он вернулся, — кивнул Рафики. — Но они в то время часто воевали с Муфасой, нападая на земли Прайда. На этом и построил свою идею Скар. Он и троица верных ему гиен всё представили как несчастный случай — бегущее стадо антилоп якобы затоптало Симбу, который был в тот момент там, и Муфасу, который бросился спасать сына… Вот так.

— То есть Скар убил прадедушку? — ужаснулся Млинзи. — А что произошло с дедушкой Симбой?

— Верно, верно, — горько вздохнул Рафики. — А Симбу Скар убедил в том, что именно львёнок виноват в гибели отца и изгнал его из родного Прайдленда. Вот так, прайд остался и без законного Короля, и без наследника. На землях Прайда поселились верные Скару гиены, которые практически разорили их. Львицам практически не на кого было охотиться, а гиены следили за ними. К тому же на земли напала засуха, пересохли все реки. Всему грозила гибель… Но нашлась среди львиц одна, которая смогла убежать из разорённого Прайдленда на поиски помощи. И нашла её, — Рафики посмотрел на Млинзи и улыбнулся. Львёнок понял его моментально.

— Бабушка Нала смогла убежать?

— Верно, — с улыбкой кивнул Рафики. — Она смогла найти твоего дедушку! Всё кончилось свержением тирана, и жизнь на землях Прайда восстановилась. Животные вернулись, а потом у Симбы и Налы родился…

— Родился? — переспросил Млинзи. — Разве сначала родилась у дедушки с бабушкой не мама Киара?

Рафики вздохнул:

— Ты прав, Млинзи. У Симбы и Налы сначала был сын по имени Копа, но спустя некоторое время, довольно длительное, с ним произошла трагедия. Это не менее трагичная история, но количества сведений, что вы от меня узнали, вам на сегодня достаточно! — С этими словами мандрил поднялся на ноги. В этот момент раздался крик Кову:

— Млинзи, Мвензи, вы куда пропали?

— Ох, тебя уже твой папа потерял! — воскликнул Рафики и велел: — А ну, бегите-ка быстрее домой, а то достанется вам на орехи!

Львята вскочили на лапки и быстро побежали на зов Кову. Рафики проводил их долгим взором, затем возвёл к небу глаза:

— Молю тебя, Айхею, убереги это дитя от жестокости и ненависти, ведь ему многое предстоит. И вы, Короли прошлого, не оставляйте никого…

В ответ налетел ветер и взъерошил его седые волосы и бакенбарды.