Syberia 3. Таймырское приключение (джен)

Несколько дней Кейт подвергали разным процедурам: брали кровь на анализ, делали флюорографию, проводили психологические тесты. Буквально после энцефалограммы, к которой Константин Дмитриевич Замятин подготовил её таким «оригинальным» способом, беседовала она уже с Ольгой, провервшей девушку с помощью теста Люшера. В отличие от главврача, Ольга была немногословна и требовала говорить кратко и по существу. «Что за Цербер в юбке»? — думала Кейт, проходя у Ольги вторую подряд беседу.

Все это удручало девушку, ей даже казалось, что у нее отбирают не только свободу, но и желание жить. Положение усугубляло еще и то, что Кейт плохо спала из-за криков некоторых обитателей лечебницы, а после того, как к ней ночью в комнату стал ломиться один из пациентов, девушка стала прислонять к двери стул. Мало того, постоянно истерила Кристина, а однажды вновь набросилась на Кейт, когда ей показалось, что последняя смотрит на неё не так. Кейт смогла отбиться, но на шее остались синяки. Попытки донести до Замятина факт агрессивного поведения Кристины ни к чему не приводили — он разводил руками и утверждал, что Гришина «малость не в себе, но тихая». Впечатление, что доктору всё до лампочки.

«Похоже, меня тут собираются оставить навсегда», — думала Кейт, с тоской смотря в окно. На коленях у нее лежала книга «Преступление и наказание» Федора Михайловича Достоевского: классическая литература была единственным разрешенном в клинике чтением. Газеты читать запрещалась, чтобы больные не волновались лишний раз.

В палату вошёл доктор Замятин.

— Добрый день, мисс Уолкер, — поздоровался он, не спуская с девушки пристального взгляда темных глаз. — У меня для вас хорошие новости. Я говорил сегодня с доктором Завьяловой…

Душа Кейт радостно встрепенулась. Такое чувство испытывает запертая в клетке птица, когда ее внезапно отпускают назад в небо.

— Меня выписывают?

Замятин покачал головой:

— К сожалению, нет. Но вам разрешено гулять по нашему саду.

Кейт предприняла еще одну попытку уговорить доктора. Помня, к чему привела ее несдержанность, она решила действовать осторожнее:

— А может вы отпустите меня под расписку? Я не буду предъявлять претензии, уверяю вас.

Но Замятин снова покачал головой.

— Исключено! Мы несем полную ответственность за пациентов до самого их выздоровления. Расписки в клинике доктор Завьялова давно отменила. Мы выпишем вас, как только убедимся, что вы полностью здоровы, а пока идите в сад. В вестибюле гардероб, там вам выдадут уличную одежду.

Кейт спустилась в гардероб. Там ей выдали темно-серую куртку и черные сапоги.

— На прогулку час, — предупредила гардеробщица, — сухонькая старушка с едким взглядом.

Кейт молча кивнула и вышла на улицу. Несмотря на упадническое настроение, в саду она несколько приободрилась. На дорожках из серого гравия, лежали разноцветные листья. На бледно-голубом небе светило солнце. Побледневшее за дни заточения в палате лицо девушки, слабо окрасилось румянцем. Решив осмотреться на случай побега и заодно поискать Хайди, она пошла по аллее, по краям которой росли могучие ели. Кругом, подобно теням скользили больные. Кто-то ходил по кругу, обратив остекленевший взгляд в никуда. Со стороны палат то и дело доносились бормотания, крики, смех.

— У-у-у… И-иха!..

«Жуткое место! — думала Кейт, опасливо озираясь. — Этот Менгеле что, хочет меня доконать»? Кто-то сидел на скамейке и что-то мычал.

— Я обязательно должен выбраться, ведь я один нормальный, а остальные в этом мире психи, — разговаривал сам с собой один из обитателей больницы — пожилой мужчина с редкими волосами пепельного цвета и выцветшими зелеными глазами. — Я всех ненавижу! Убить всех демонов!

Испугавшись, Кейт хотела быстро пройти мимо, но старик крепко вцепился ей в руку:

— А ты кто такая? Я тебя тут не видел.

— Я — Кейт Уолкер, сэр. Пожалуйста, отпустите мою руку, мне больно.

Но старик только расхохотался. Что это был за хохот! Он напоминал карканье ворона, рычание дикого зверя.— жуткое подобие на веселость.

— Думаешь, я дурак? Нет, милая, такая красивая женщина, как ты, может быть только ведьмой! Знаешь, почему я здесь? Я пытался избавить мир от скверны, подобной тебе… Но мне не дали закончить начатое… Но хоть еще одну ведьму прикончу…

С этими словами старик вцепился своими крючковатыми пальцами в горло Кейт. Перед глазами девушки замелькали мушки. Она попыталась позвать на помощь, но из рта вырывался только хрип.

Дьявольски улыбаясь, старик усилил хватку, но Кейт удалось поднять свободную руку и ударить противника по лицу. Воспользовавшись минутным замешательством, девушка вырвалась и убежала в глубь сада. Вдогонку ей неслись проклятия старого безумца:

— Погоди, ведьма проклятая! Я до тебя еще доберусь!

Оказавшись далеко от старика, Кейт, наконец смогла вдохнуть. Рука болела, горло саднило. Девушка почувствовала, что ее трясет.

— Что это за место? — шептала она, обхватив себя руками. — Ад! Настоящий ад!

Тут Кейт услышала какие-то звуки, напоминающие скулёж собаки. Они доносились из-под одной из скамеек. Осторожно

заглянув под нее, Кейт увидела светловолосого мужчину лет тридцати. Он лежал в позе эмбриона, закрыв лицо руками.

— Что с тобой? Тебе плохо?

Мужчина отнял руки от лица и выглянул из укрытия. Его светло-голубые глаза взирали на Кейт со страхом:

— Н-н-нет, я п-прячусь от мо-мо-монстра.

— Но тут никого нет. Посмотри.

Но пациент не слушал:

— Т-ты его просто не ви-и-дишь, а оно меня пре-преследует… К-каждый день, каждую но-но-ночь! Я за-забыл, что та-так-кое с-сон… Я умолял их оста-тавить ме-меня в п-покое… О, з-з-знала бы ты, что это за страшилище! Огромный, рычащий и косматый зверь с горящими красными глазами и огромными клы-лыками, а когти у него, как но-но-ножи!

Голос мужчины сорвался и он заплакал:

— Я хочу заснуть, но всякий раз, когда я закрываю глаза, чудовище приходит. Оно всюду находит меня.

Кейт, не зная, что ей делать, стала гладить мужчину по голове:

— Как тебя зовут? Я — Кейт.

— Игнат, — всхлипывая ответил он. — Пожалуйста, помоги мне. У тебя доброе лицо.

Девушка растерялась. Она ощутила дежавю. Ведь ей уже приходилось «изгонять духов», чтобы успокоить не совсем нормального Игоря Бугрова. Теперь подобное происходит с этим Игнатом. Да, мало ей было безумной Кристины с ее куклой… Кстати, о кукле… Может, Игнат ее видел?

— Послушай, Игнат. Одна девушка, ее зовут Кристина, потеряла свою куклу Хайди. Она старая, но Кристина очень ее любит.

Мужчина, немного успокоившись, задумался.

— Куклу? Д-да, видел. Она лежала под сосной, а я ее нашел.

Кейт обрадовалась:

— Пожалуйста, дай ее мне. Кристина обрадуется.

Игнат опустил голову:

— У м-меня ее отняли. Врачи решили, что я в ней храню наркотики. Но я знаю, где она может быть?

— Ты можешь показать? — спросила Кейт.

Игнат сжал губы в полоску:

— Помоги прогнать монстра, тогда проведу.

«Принеси мудрецу священный талисман и он отдаст тебе древний артефакт, — с иронией думала Кейт. — Да что я, в компьютерной игре что ли»? Надо достать оберег. Но что можно считать оберегом? Может, Курк знает? Определённо! Всё-таки тотемы — часть культуры язычников.

«Надо отдать куклу Кристине и она наверняка сможет мне помочь», — думала девушка. Тут она услышала какой-то шорох сзади. Резко оглянувшись, Кейт увидела одного из пациентов клиники. Это был бледный мужчина средних лет с белесыми волосами. Его красные глаза странно смотрели на Кейт.

— Вам помочь? — выдавила из себя девушка, прикидывая, успеет ли она добежать до дверей.

Мужчина облизнулся:

— Наконец-то, свежая кровь… Кровь, которая поможет мне, Вацлаву Дракуле II, сыну великого Влада Цепеша, протянуть здесь еще немного. Дай мне напиться твоей крови, прекрасная дева…

Кейт побежала было к дверям клиники, но «вампир», настигнув ее повалил девушку на землю.

— Неразумная, зачем убегаешь? Ведь это для тебя великая честь… Даруй мне бессмертие, как даровала его мятежница Лилит отцу моему!

Облизнув губы, безумец, хотел было укусить Кейт за шею, но девушка успела подставить руку, и укус пришелся на нее.

Рассвирепев, «вампир» снова нацелился на шею Кейт, но из клиники выбежали санитары. Они мгновенно скрутили альбиноса и оттащили его в палату. Всё это время слышалось, как тот вопил о том, что за кровь отдаст всё, что у него есть, что он голоден и что готов укрепить обычай генуэзских послов, не снимающих шляпы даже перед императором.

— Вы точно никогда и ни перед кем больше не снимите свои шляпы! — кричал он.

Вскрикнув, Кейт опрометью бросилась бежать по коридору.

— Откройте! — стала она стучать в первую попавшуюся дверь.

Раздались шаги и на пороге появилась невысокая седая женщина.

— Что случилось, милая?

Не помня себя от страха, Кейт вбежала внутрь.

— Там псих, он хочет меня убить!

Женщина тут же заперла дверь.

— Давно говорю Константину Дмитричу, что нельзя Вацлава (как он себя называет) выпускать на прогулку с другими пациентами, но разве простую санитарку послушают… Видишь, Курк, — обратилась она к круглолицему темноволосому юноше, лежащему на койке. — Ты должен радоваться, что тебе пока нельзя много ходить. Наткнулся бы на этого безумца, так ничего бы не спасло…

— Меня защищают духи, — ответил Курк, приветливо кивнув Кейт. — Здравствуй, Кейт Уолкер.

Девушка нашла в себе силы помахать ему в ответ. Как хорошо было снова видеть знакомое лицо.

Санитарка с любопытством посмотрела на Кейт:

— Так ты та заморская барышня? Ох, и плохо тебе тут будет, красавица. Это же настоящий Ад, а я много на этом свете повидала… Знаешь, Замятин — страшный человек. Это просто демон. Он жену-то свою не пожалел, а тебя уж и за человека не считает, поди.

— Что? Замятин убил свою жену?

— Да хоть бы убил сперва, — вздохнула санитарка. — А то ведь изводил её долго — всё вкалывал какие-то чудо-препараты. Я ведь помню, буквально за полгода до… Катерина была цветущая женщина — лучезарная и приветливая. А летом… Ходячая мумия просто. Если бы ты видела Замятина тогда… Вылитый Корнилов, особенно нравом. Ему всё до лампочки. С тех пор он Кате даже цветы на могилку не носил. Ходит с тех пор, смотрит на нас, как удав на кролика. Ладно, посиди здесь, а я тут приберусь, да и провожу тебя.

— Но Вацлав может…

Женщина рассмеялась:

— Э, милая, а швабра-то на что? Старая Зинаида так может врезать, что он мигом о крови забудет…

Вконец ослабевшая Кейт, села на койку Курка. Тот ободряюще коснулся ее руки:

— Все будет хорошо, Кейт Уолкер. У нас есть поговорка: «Слабый духом споткнётся об травинку, но отважный сердцем пробьёт лёд».

Кейт слабо улыбнулась. Тут её взгляд упал на деревянный медальон висящий на шее Курка. На нем было изображение волка.

— Что это?

— Оберег, — ответил юкол. Мы верим, что волк своим воем и оскалом прогоняет злых духов.

Перед глазами Кейт встало испуганное лицо Игната. Голубые глаза несчастного безумца с надеждой смотрели на неё:

— Помоги мне, — зазвучал в голове девушки его голос. — Прогони монстра…

— Я недавно звонил в Якутск, говорил с куратором. Он предлагал мне взять академ, а то… — юноша начал говорить на отвлечённые темы.

— Ничего, протез ведь скоро будет готов, так что тебе вряд ли потребуется делать такую паузу, — заверила его Кейт. — Скажи-ка мне лучше… Вот ты из язычников, верно? Ты ведь знаешь толк в оберегах? Ну те, что прогоняют злых духов. Понимаешь, меня поселили в одной палате со взбалмошной дамой, которая всё тщетно пытается найти свою куклу, а я вот дала ей слово, что верну её. Но если бы я ещё знала, где искать эту проклятую куклу… Знает один парень, но его глюки не отпускают. А иначе я не смогу никак успокоит Кристину. Она так воет и кричит ночами, что мне порой хочется удушить её подушкой. Только это не выход, — обречённо вздохнула девушка.

— Кажется, я знаю, о чём ты говоришь, — Курк мгновенно оживился. — Конечно, я знаю кое-что об этом. В детстве я часто боялся засыпать от бесконечного воя волков в тайге, потом родители сделали отвар из брусники и полярного мака, чтобы заглушить эти звуки в моей голове и оно подействовало. До этого у меня постоянно в ушах будто застревали какие-то непонятные звуки. То обрывки фраз, то музыка, то грохот… Мало приятного. Ещё мы пользуемся оберегами. Выглядит довольно просто: голова волка на подвеске. Я носил это, как амулет, который не даст в пургу заблудиться. Как-то раз он меня спасал, когда я ошибся тропой и отстал от соплеменников, но каким-то чудом догнал их у Караула. Ну как после этого не поверишь в сверхъестественное?

— Звучит здорово! — Кейт почувствовала себя уже куда уверенней, чем раньше: всё оказалось проще, чем казалось на первый взгляд. Она видела брусничный куст и цветки полярного мака в одном из отдалённых углов оранжереи, стало быть, теперь дело за малым: приготовить отвар. — Послушай, у тебя нет, случаем, этого амулета сейчас? — Кейт уповала на удачу, но юкол сочувственно покачал головой:

— Нету. Но я попросил плотника сделать парочку. В мастерской ты наверняка найдёшь заготовки. Останется всего ничего. Подправишь пару штришков и…

— Достаточно, Курк, спасибо. Поболтала бы я с тобой ещё, но… Время поджимает. Не хотелось бы подвести доверие Замятина.

Санитарка сдержала своё слово и проводила Кейт до лестницы. Девушка вновь на всех парусах устремилась вниз. Найти плотницкую не составило труда. Сейчас мастерская пустовала, но посмотреть там было на что: всюду причудливые фигурки из дерева. Казалось бы, ненужные деревяшки, обрели вторую жизнь. На верстаке лежало стекло с готовой отметкой для резки. А вот и топор! «Эй, а я, случаем, не дровосек? — думала подумала Кейт, взяв в руки этот опасный инструмент. — А может, американский психопат». Последнее ей нравилось даже больше. Эх, зря они оставили её без присмотра — вот сейчас она выйдет из полуподвала и начнётся резня… Так, стоп, о чём это она думает? Надо поискать заготовку того самого талисмана, о котором говорил Курк. Действительно, вот она, заготовка. Осталось этой голове лишь уши подточить, да клыки — туда же. В какой-то момент Кейт показалось, что теперь она без труда разберётся в механике или чём-то ещё. Просто мастер на все руки. Когда-то отец рассказывал ей про свою лихую юность, когда ему приходилось сменить тысячи профессий, дабы выбраться из Штутгарта, где он однажды здорово застрял. Часто после этого мужчину мучили головные боли, бывало, ни с того ни с сего, начнёт он сдавленно кричать и судорожно искать таблетки. Злые языки даже говорили, что это всё от того, что его когда-то ранили в голову. Возможно, сыграл свою роль устойчивый стереотип о том, что если человек — ирландец, то обязательно бандит.

«Надеюсь, не имеет значения, в каких пропорциях надо отмечать клыки? — с волнением думала Кейт. — Вроде это не механические или электронные узлы». Талисман был готов и теперь дело за малым — отнести его Игнату. А для верности — споить ему отвар из брусники и полярного мака. На прогулку оставалось чуть меньше получаса и Кейт решила не медлить. Игнат был всё там же — в оранжерее и продолжал тоскливо завывать, подобно собаке. Кейт старалась быть предрасположенной к пациенту и, не без труда улыбаясь, протянула ему вожделенный талисман. Мужчина чуть с руками не оторвал амулет и с ногами влез на скамейку.

— Они ушли? — спросила Кейт.

— Д-да, они отступили, — заикаясь ответил Игнат. — Они вернутся? Они ведь здесь, я ощущаю их присутствие!

— Не вернутся, — заверила Кейт. — Скажите, а где здесь полярный мак и брусника растут?

— С-сейчас т-та-к-кие в-в-времена… З-за пару словечек… Язык могут отрезать! — говорил Игнат надрывно и прерывисто. — Они грозились украсть у меня ноги… Если узнают, что я тебе выдал… Мне к-крышка-а-а! — захныкал Игнат.

Боже мой! Одного тотема явно мало. Так можно до вечера каждое слово тянуть немыслимыми клещами.

— …там, в восьмом секторе, есть и мак, и брусника. Они там растут. Им хорошо. Д-даже лу-лучше, чем н-на воле. Ты вот, что Катя… Если спросят, кто тебе рассказал — м-м-молчи! Бу-будут пытать — тоже молчи! Зу-зубы с-сти-тисни, но молчи! Иначе мне всё… Крышка! — Игнат всё больше становился похожим на Кристину, разве что был безобиднее и Кейт это всё меньше нравилось. Ладно, пусть уж успокоится малость. Время ещё есть, поэтому надо поторопиться. Но Кейт в тот момент не знала, что путь лежит через серпентарий. Девушка смертельно боялась змей, поэтому, когда увидела, как в пластиковом корыте лежит, блаженствуя, здоровенный полоз, не на шутку испугалась и с криком выбежала из помещения. Будь полоз в террариуме, она бы ещё как-то вытерпела это, но он абсолютно вольготно лежал в корыте прямо посреди серпентария. Этот крик липкого промозглого до костей ужаса, разумеется, услышал Игнат. Кейт и не думала, что они могут поменяться ролями так быстро, но теперь по какой-то злой иронии, Игнат пытался как-то успокоить девушку.

— Ч-что? Т-ты к-кричала? Ты расстроена?

— З-з-змея, — сдавленно произнесла Кейт, стараясь выровнять сбивчивое дыхание. — Здоровенная… Посреди комнаты! Кто вообще змей без террариума держит?!

— Ч-что ты? Н-не бойся его. Это полоз, он не ядовит. Он не укусит тебя, он х-хороший, — Игнат говорил вполне искренне, но побороть детские страхи Кейт это не могло.

— Всё равно! — кричала Кейт. — Кто вообще додумался держать тут змей?!

— У-у-у-ужаки они н-не яд-довиты. Полоз здесь д-для того, чтобы мы-мышей и крыс ловить, когда они зиомй в тепло спешат. Он хороший и нас не поб-беспокоят твари.

«Вот и целуйся с ним»! — чуть было не сорвалась Кейт, но вовремя себя одёрнула.

— Я боюсь змей, — Кейт уже немного успокоилась, но по-прежнему чувствовала, что сердце вот-вот выскочит из груди. — Они мерзкие! Тем более, этот…

— Гриша хороший, он добрый — никого не укусит, — Игнат повторялся. Должно быть, Гришей все прозвали того ужака.

— Всё равно. Я не пойду за маком, пока там змея!

— Знаешь, — Игнат задумался. — Когда они долго меня не оставляли, я принимал вот это: — он вытащил из кармана брюк бумажку, в которой были завёрнуты несколько таблеток. — Я пил их и мне б-было н-не стр-трашно. Х-хочешь? М-могу т-тебе дать парочку.

— Пожалуй, — равнодушно ответила Кейт. — Они мне ещё понадобятся.

Игнат довольно легко и непринуждённо отдал ей сразу несколько «чеков» с таблетками.

Кейт хотела положить таблетки в карман, но тут к ней подскочил один из санитаров:

— Что у вас там, номер 10?

Девушка убрала было руку за спину, но мужчина успел схватить её и разжать кулак.

— Таблетки? Вам их не прописывали. Поэтому, я их конфискую… А вам делаю предупреждение. Если у вас еще раз обнаружат подобное, то меры лечения станут более жесткими.

Высказавшись, санитар покинул оранжерею.

Кейт растерянно посмотрела на Игната. Что же делать? Без таблеток она и смотреть на этого Гришу не сможет.

— Игнат, а можно еще как-то успокоить эту змею?

Безумец задумался, сжимая в руках талисман:

— Музыка… — Задумчиво сказал он.

Кейт непонимающе посмотрела на него:

— Музыка?

Поминутно оглядываясь на дверь, Игнат быстро зашептал в ухо девушки:

— Тут есть одна женщина. Ее зовут Лариса, она считает себя феей животных.

Кейт застонала:

— Только не это! Неужели придется налаживать контакт с еще одним обитателем этого Ада?!

Игнат улыбнулся:

— Не бойся. Лариса очень миролюбивая. Сюда она попала из-за затяжной депрессии. Она никак не может придумать прекрасную мелодию для своей флейты.

Кейт задумалась. В детстве она любила насвистывать разные незатейливые мелодии, которые приходили ей в голову. Может, если она поможет Ларисе с вдохновением, она ей поможет усмирить Гришу?

Со стороны чёрного хода послышались голоса санитаров и некой пациентки:

— Жарова, отдайте сигареты.

— Ну зачем?

— Требование правил безопасности, — спокойно отвечает санитар.

— Слушайте, может договоримся, а? Я же с ума сойду без них.

— Распоряжение главврача. В психиатрическом отделении недопустимо держать воспламеняющиеся предметы, пусть вы и на облегчённых условиях.

Кейт подкралась к лестнице и, выглянув из-за угла, увидела, как девушка, типажом напоминающая доктора Замятина с большим сожалением отдаёт заветную пачку санитару. Интуиция подсказала ей, что это и есть Лариса, та самая, что может укротить змея. Как только девушка повернулась лицом, Кейт вздрогнула: очень уж эта пациентка походила на какую-нибудь лесную ведьму, особенно своим недобрым и пронзительным взглядом. Вид у неё был абсолютно здоровый и не скажешь, что лечится здесь от затяжной депрессии. При этом Кейт отметила сходство пациентки с доктором Замятиным. Может, это его сестра или племянница? «Почему мне кажется, что они так похожи»? — поморщилась Кейт. Сахаляров действительно было сложно различать и если юколы, при всей своей внешней схожести, всё же были вполне различимы, то люди, подобные Константину Дмитриевичу, выглядели зачастую, как братья-близнецы.

В это время в коридоре показалась Ольга в руках с ватманом.

— Жарова, подойдите сюда! — окликнула зам главврача пациентку тоном унтер-офицера, но уж никак не доктора.

— Иду, — буднично отозвалась Лариса.

— Я посмотрела ваши эскизы. В общем, продолжайте рисовать. У вас хорошо получается, — неожиданно смягчилась Завьялова.

Кейт мельком увидела будущую санбюллетень. Вверху аршинными буквами было написано: «Внимание, опасность! Алкоголизм»! Ниже был нарисован то ли человек, то ли зомби в грязно-зелёных лохмотьях. У него были неестественно длинные руки и ледяные глаза, отлично гармонирующие с перекошенным лицом. В руках он держал подобие сачка для ловли бабочек, только вместо сетчатого колпачка была рюмка. «Не попади под этот колпак»! — гласила надпись ниже. Кейт поморщилась: такой плакат точно отобьёт сиюминутное желание залить за воротник. Видать, Лариса на хорошем счету, раз рисует санбюллетени. А вот Ольга производила впечатление человека жёсткого, не любящего церемониться с кем бы то ни было, в отличие от холодного, но вполне добродушного Замятина. Стоило также отметить, что именно на рабочем месте Константин Дмитриевич терял бдительность и к безопасности личных вещей в своём кабинете относился весьма небрежно.

Как только Кейт выяснила, в какой палате лежит Лариса, она решила понаблюдать за сахаляркой. Та, как ни в чём не бывало, читала книгу. Одета она была не в больничную пижаму, а в обычную одежду, что значило, она не больна серьёзно, в отличие от той же Кристины. Кейт немало обрадовало то, что ей тоже позволено надеть штатское. Только вот почему Лариса лежит в пустующей палате со стеклянными дверями, а Кейт — в одном помещении с буйной пациенткой? При этом Замятин смотрит сквозь пальцы на то, что Кристина день и ночь буянит и может запросто придушить свою соседку. «Мы несём ответственность за пациентов». Ага, конечно. Потому и подселяем здоровых людей к откровенно буйным.

— Кто там? — безучастно спросила Лариса, почувствовав присутствие постороннего.

— Э… Вы Лариса?

— А что, по мне не видно? — ответила сахалярка, не отвлекаясь от чтения книги.

— Видите ли, мне сказали, что вы умеете очаровывать змей. Мне очень нужно выкурить того полоза, он дорогу загородил.

— Топни ножкой, Гриша сам уползёт, в чём проблема? — Лариса всем своим видом показывала, что её раздражают незваные гости.

— Я боюсь змей, — призналась Кейт.

— Твои проблемы, — Лариса становилась всё менее дружелюбной и Кейт с досадой подумала, что всё же придётся и к этой вполне здоровой пациентке искать подход.

— Книга хоть интересная? — решила переменить тему девушка.

— Очень, — язвительно отозвалась Лариса. — Особенно строчка, которую я уже в сотый раз перечитываю, благодаря всяким доходягам, — язвить она умела, а уж яду в ней — не меньше, чем в той кобре из закрытого куба.

От бессилия Кейт всплеснула руками: снова… Снова ей приходится задабривать пациентов этого заведения, чтобы они изъявили хоть какое-то желание помочь ей. Бескорыстно, казалось, помогает только персонал, да и то оказывает самые, что ни есть, медвежьи услуги. Сейчас у Кейт тряслись руки и ей хотелось кого-нибудь придушить. Желательно, доктора Замятина, держащего её в этих застенках абсолютно не обоснованно. Ладно бы хоть реагировал на жалобы о буйной соседке, так нет же! Как говорится, «включил дурака» и слушать ничего не хочет. Всё, что он делал, так это с сахарной улыбкой просил подождать окончательных результатов обследования и постоянно скурпулёзно рассматривал распечатку с показателями импульсов головного мозга, делая заметки в амбарную тетрадь, которая вряд ли являлась официальным документом. «Да он просто издевается»! — в сердцах думала Кейт, но срываться на крик не рисковала. Возможно, этому Менгеле якутской наружности только этого и надо, чтоб был повод подержать «номер 10» подольше. А что, если немного изменить правила игры? Эта мысль пришла Кейт ещё за день до послабления режима содержания. Она обратила внимание, что доктор довольно обходителен с женщинами и при всей своей холодности, демонстрирует поистине джентльменские манеры. Может, пойти в контратаку и включить своё обаяние? Кейт никогда ещё не приходилось брать на себя роль Ирен Адлер, но другого выхода не было. Если удастся на некоторое время усыпить бдительность врача, можно получить солидное тактическое преимущество. И почему Кейт раньше об этом не подумала? Видимо, постоянное нахождение рядом Кристины, путало ей все карты, а когда она смогла прогуляться, ей удалось сконцентрироваться.

А сейчас нужно было как-то задобрить Ларису. Кейт вспомнила, с какой неохотой та отдавала сигареты санитару, а значит, сейчас изнывающую без курева сахалярку может подкупить пара-тройка сигарет. Вполне логично, что в подобном заведении пациенты не могут курить или вообще иметь при себе спички. Единственным курильщиком в этом отделении был, пожалуй, сам Константин Дмитриевич Замятин. Другие если и курили, не хранили всё это добро на видном месте. Ещё во время первого допроса Кейт обратила внимание на запах табака в кабинете доктора и на то, что доктор довольно беспечно оставляет сигареты на столе. Казалось, так и подманивает пациентов, вроде той же Ларисы к краже заветного курева. Ага, значит, Замятин и впрямь теряет бдительность на рабочем месте! Надо выжать максимум пользы из этого.

«Значит, сигареты хранятся у Замятина… Мне надо найти предлог, чтобы зайти к нему в кабинет»…

Девушка стала перебирать в голове варианты: притвориться больной? В детстве Кейт порой искусно симулировала. Может, и сейчас попробовать? Хотя, ее сейчас терзают такие приступы кашля, что, возможно, ломать комедию не придётся… Замятин — врач многоопытный и раскусит симулянтов за долю секунды. Нет же, нужен другой путь. Поиск лекарств — секундное дело. Надо было действовать наверняка, чтобы он не просто вышел, но и отсутствовал, самую малость, минуту, да ещё и не закрыл дверь. Заботы о делах насущных он легко может перепоручить персоналу, но вот свои личные… Насколько Кейт помнила, в самой клинике имелся автономный источник питания, в том числе, бесперебойник, от которого питалась вся аппаратура в кабинете главврача. «Коробочка» с распределителем находилась у лестницы в полуподвал. Вынуть один разъём — и готово…

Пока Константин Дмитриевич сверял данные о поставках лекарств и медоборудования, внезапно «заморгали» лампочки на детекторе лжи, а экран монитора сперва погас, но потом всё же включился обратно. Похоже на «коротыша». «Опять бесперебойник капризничает», — с досадой думал доктор. Придётся, видимо, искать схему и проверять провода и разъёмы, а то и вовсе менять генератор на новый. Надо было проверить «коробку» на случай, если какой-то разъём выскочил или расшатан.

Щит находился у входа в полуподвал. По сути, минутное дело. Замятин не стал даже запирать кабинет, как он обычно делал, уповая на то, что быстро управится.

Действительно — проблема была несерьёзная — всего один разъём выскочил из гнезда. Подсоединив обратно и проверив остальные провода, Замятин спокойно зашагал в свой кабинет. На сей раз аппаратура работала без сбоев.

Когда Замятин вышел из кабинета, Кейт оставалось лишь незаметно взять пачку сигарет. Эту каплю в море якут и не заметит. Конечно, не ту, что лежит на столе — сразу заметит, а вот если из кармана куртки… Как раз там и лежала заветная пачка. На ней — ноты. Может, сахалярка, вдохновившись, согласится выкурить полоза из оранжереи. Надо было поспешить к Ларисе.

— Лариса! — позвала Кейт, войдя в палату.

Девушка по-прежнему читала книгу на своих коленях, всем своим видом демонстрируя презрение к окружающему миру. Вот и сейчас сахалярка, недовольная тем, что её отвлекли, поправила ворот футболки и повернулась к Кейт лицом. Надо же, оторвалась от своей книги!

— Чего тебе? — Лариса немного остыла, хотя её сейчас назвать спокойной и дружелюбной язык не поворачивался.

— Знаете, я догадываюсь, откуда у вас такое раздражение… Отобрали сигареты, верно?

— Иди ты знаешь, куда? — оскалилась пациентка.

— Пойти-то пойду… А ты вот сидишь здесь, курить хочешь, наверно…

— Да пошла ты! — шипит Лариса, очевидно недовольная тем, что гостья пытается её поддеть.

— А что, если я вам сейчас дам закурить, а? — лукаво подмигивает Кейт, демонстрируя сигареты для более веского аргумента.

— Да я… Да я… — глаза Ларисы загорелись энтузиазмом. — Что вы хотите?

— Всего ничего: помогите выкурить полоза из оранжереи. Я боюсь змей, а этот ещё и без крышки лежит.

С наслаждением затянувшись, Лариса сменила гнев на милость.

— Ох, хорошо… Сразу на душе полегчало. Да чего тебе Гришу бояться-то? — Лариса внезапно сменила гнев на милость, получив сигареты. Ей удалось припрятать зажигалку, поэтому проблем с поиском огонька не возникло. Сахалярка с удовольствием затянулась, после чего его буквально «прорвало». Она упоминала о том, как проводила своё детство в глухом таёжном посёлке и часто бабушка с дедушкой учили её общаться с природой, в том числе, с животными. Собственно, благодаря бабушке с дедушкой, она и выучила якутский язык.

— Вот знаешь, не завидую тебе. Я-то своё уже отмучилась, а вот ты…

— А как ты попала сюда? — поинтересовалась Кейт.

— Да что, в прошлом году мама умерла. Отец так активно поминал, что через месяц сам окочурился. Вот как мне дальше с этим жить было? Антидепрессанты горстями жрала, да всё без толку. А после Нового Года просто взяла и вскрыла себе вены, — для убедительности Лариса закатала рукав свитера, показав Кейт ужасный длинный шрам на предплечье. Резала на совесть и кто знает, что случилось бы, промедли врачи хоть на миг. — Ну а соседи нашли меня и скорую вызвали. А тут уже моему знакомому доктору пришла в голову просто-таки «гениальная» мысль — отправить меня к этому Айболиту. «Константин Дмитрич, — говорит, — врач от Бога — мёртвого на ноги поставит». А я сдуру и согласилась.

— А дальше? — Кейт заметила, что сахалярка как-то помрачнела, от упоминания Замятина.

— Этот Айболит таким прям душкой казался… Я даже не понимала, почему у него кличка Менгеле. А когда поняла, было уже поздно. Сперва он меня подержал на карантине, а потом три часа допрашивал на детекторе лжи. Знал, скотина, куда давить. Выпил всё из меня. А когда у меня уже истерика случилась, вкатил мне успокоительного, да и в палату. А там началось самое весёлое — соседкой у меня была очень уж буйная дама — кричала постоянно, дёргалась. Я чуть ли не на потолок от неё лезла. А когда мне довелось выйти, ко мне полез кусаться этот альбинос. И так три недели. Попробуй заснуть, когда пациенты вопят день и ночь. Он добился того, что я просто стала дёрганной и пугливой, как кролик. Меня от одного его вида теперь в дрожь бросает. Хорошо хоть не прописал меня там — перевёл в обычную палату, где уже эта дамочка с куклой отиралась.

— Кристина?

— Ага, она самая… А тебя к ней подселили? О-о… Когда ещё она куклу не потеряла, ещё куда ни шло, а теперь всех переплюнет. Я уже два месяца одна тут небо копчу. Облегчённые условия, так сказать. Я несколько дней отходила от такой, с позволения сказать, терапии.

— И… Как оно?

— Да что, депрессия-то более-менее. Но знаешь, я однажды просто Лею натравлю на этого Айболита. Кстати… Кажется, я знаю теперь, как Лею укротить!

— Лею?

— Да, я так кобру назвала, — буднично ответила Лариса. — Такая красавица… А уж яду в ней не меньше, чем в этом Менгеле.

Кейт, увидев, что Лариса подобрела, решила снова поговорить о проблеме:

— Так как пройти мимо Гриши? Он такой огромный, а я змей боюсь.

Лариса только фыркнула:

— Ну ты и трусиха. Я с ним, что угодно проделывать могу. Гриша смирный, как ужик. Люди куда хуже. Он и гладить себя позволяет. Ну, да уж ладно. Услуга за услугу, долг платежом красен. Слушай, тут два варианта. Первый: ловишь для Гриши несколько мышей, он их обожает…

Кейт побледнела. Любоваться на то, как гигантская змея будет пожирать мышей из её рук ей не хотелось.

— Да, у меня, наверно, на лбу написано, что я — хоккейный вратарь, — с сарказмом произнесла Кейт.

— А хоть бы и написано, — меланхолично парировала сахалярка. — Это не так уж и трудно… Не подходит? Ты смотри, не вырви тут. Туалет в конце коридора, не добежишь. Слушай второй вариант: так уж и быть, забирай коробку из-под сигарет, видишь у меня тут ноты? Сумеешь на флейте сыграть мелодию?

Кейт кивнула:

— Попробую. Уж если я со сложными механизмами разобралась, справлюсь и с флейтой.

Лариса, спрятав сигареты за пазуху, протянула девушке коробку и флейту.

— Спасибо.

— Спасибо не булькает. Только не зажиль мои вещи, я тебе их на прокат дала.

Табак её успокоил и она, достав из тумбочки флейту, показала, какие мелодии успокаивают змей, а какие — напротив, проецируют агрессию. Кейт взяла флейту и ноты и направилась в серпентарий, стараясь не думать о том, что может сделать змей в случае подбора неправильной мелодии.

Она очутилась в помещении и, спрятавшись, приготовилась играть, действуя строго по инструкции. По всему залу начали разноситься ласкающие слух звуки. Это подействовало и на полоза. Сперва он замирал в позе атакующего, затем спокойно сворачивался кольцом и снова куда-то уползал. И надо же — на пути змея оказался тот самый санитар, что отобрал таблетки. «Фас», — прошептала Кейт и сменила мелодию. Полоз отреагировал молниеносно и, укусив санитара, уполз куда-то на лестницу. Последний начал что-то бессвязно кричать, упоминая множество непереводимых слов. Кейт не знала русских жаргонизмов, но интонации укушенного медработника подсказали девушке, что цензурного в содержании слов очень мало. Санитар куцей овцой бросился к лестнице, растеряв при этом отобранные ранее чеки с таблетками, костеря на чём свет стоит и доктора Замятина за то, что додумался держать в больнице змей, и его зама, которая эту сомнительную инициативу поддержала.

Локальный переполох позволил Кейт беспрепятственно пройти в нужное крыло.

Вот и оранжерея. Брусничные кусты растут довольно кучно и некоторые из них уже начали давать плоды. Полярный мак же рос в горшках, отдельно друг от друга. Кейт завернула сорванные ягоды и лепестки в пластиковый кулёк и поспешила уйти. Оставалось всего пятнадцать минут и надо было успеть, пока назойливые санитары не вышли на вахту, дабы подготовиться возвращать пациентов в палаты. Где достать кипяток, она знала — в столовой. Главное, чтобы никто из обслуживающего персонала не стал задавать лишние вопросы. Как только она туда вошла, повариха средних лет довольно грубо спросила её о том, что же она забыла тут сейчас. Кейт была готова к подобному и вежливо объяснила, что ей нужен кипяток и какая-нибудь ёмкость для отвара. Женщина с сомнением посмотрела на пациентку, столь бесцеремонно вошедшую в столовую и, подав плечами, удалилась на кухню и в скором времени принесла жестяную кружку с кипятком.

— Ты уж извини, тут просто есть некоторые личности, которые так и норовят что-то спионерить. Ворьё, что с них взять-то…

«Как всё, оказывается, просто»! — думала Кейт, размешивая лепестки мака и ягоды брусники. Отвар был готов. Теперь надо отнести Игнату.

В это время на лестнице послышались голоса. Это была Ольга и сам доктор Замятин.

— Поймите меня правильно, Ольга Владимировна, я сам не в курсе её делишек, но то, что сыщик сюда приходил и не раз — говорит о многом, — Константин Дмитриевич верен себе: смакует каждое слово. — За «номером 10» длинный хвост. А я не могу бесконечно придумывать отговорки для этого назойливого сыскаря, он всё равно докопается рано или поздно. Как бы то ни было… Это привлекает внимание… Что делать будем?

— Баба с возу — кобыле легче, — презрительно отозвалась доктор Завьялова. — Давно пора позвонить, куда надо, иначе проблем не оберёмся.

Кейт почувствовала неожиданный прилив сил. Ещё бы — помощь совсем рядом! Значит, ей не придётся самой искать выход. Откровенно говоря, перспектива попасть на ковёр к секретарю посольства и покорно ждать депортации на родину, ей не улыбалась: тот самый сыщик наверняка уже позаботился о том, чтобы создать максимум шума вокруг поисков Кейт и не упустит шанс умыть руки, отчитавшись о проделанной работе. Но всяко лучше, чем испытывать на себе весьма дикие методы лечения этого Менгеле, как с лёгкой руки пациентов и медперсонала, называли главврача. Ситуация с Ларисой была зеркальной копией того, что творилось сейчас с Кейт, разве что последняя не вскрывала себе вены.

Ясно, что сыщику тундра ему уже в печёнки засела, но и Кейт не хотела возвращаться. По крайней мере, сейчас. Если Замятину кто-то наступает на пятки, стало быть, он не решится принять жёсткие меры по отношению к Кейт за нарушения правил. Но пока надо сделать вид, что ничего не произошло. Всё-таки Замятин — человек многоопытный и наблюдательный. Он мог по мимике и жестам понять, о чём думает человек. В этом он весьма походил на Шерлока Холмса.

Игнат был там же, где и раньше. Похоже, это был человек малоподвижный и оттого санитары почти не следили за ним, что было на руку Кейт. Несмотря на то, что в кружке был кипяток, мужчина осушил его почти мгновенно.

— Где они? Они ушли? — спросил он, оглядываясь.

— Ушли, — ответила Кейт. — Теперь-то вы мне покажете, где эта кукла?

— Д-да, я покажу. Ты ведь просто спасла меня от них! — Игнат был счастлив. — Во-он, видишь? Там инвентарь всякий хранится. Т-туда они отнесли и эту самую куклу.

— Ох, спасибо вам большое! Ещё немного, и я бы с ума сошла от воплей Кристины, — Кейт не скупилась на слова благодарности, чем подкупала Игната.

— Если что ещё, ты знаешь, где я, — его голос чуток изменился, хотя интонации остались почти теми же.

В комнате было пыльно и довольно-таки душно. Как Кейт чихала… Но ей, всё же, удалось найти куклу на одном из стеллажей. Кукла грязная и страшная, что, однако, не умаляло привязанности Кристины к ней. До чего же измученный вид у неё! Чем-то она напоминала человека, которому зашили рот. «Жалкое создание, — думала Кейт. — Но надо её отдать Кристине. Может, хоть сегодня успокоится». В это время часы уже показывали без пяти. Настало время возвращаться в палату и Кейт побрела в палату Ларисы. Та уже успела отложить книгу в сторону и теперь занималась санбюллетенью. Она рисовала «стадии распада личности». Заживо разлагающийся человек… Талант, однако. Ей бы, да антинаркотическую профилактику среди молодёжи проводить.

— Лариса, вот ваши вещи. Все до одной.

— Положи на тумбочку, — ответила сахалярка. — Ну, как успехи? Выкурила Гришу из оранжереи?

— Выкурить-то выкурила, но… Он укусил того санитара, что отобрал у меня таблетки. Не знаю, что на меня нашло, — Кейт внезапно почувствовала болезненный укол совести. — Может, зря я его так? — с опаской спросила Кейт, но Лариса в ответ лишь презрительно фыркнула:

— Этот крендель взялся подшучивать надо мной. Бывало, проходит мимо палаты и говорит «что смотришь? Курить хочешь? А курить вредно, между прочим», да и ржёт, как дебил над этим.

Сахалярка скосила глаза и, заметив торчащую из кармана куртки Кейт тряпичную куклу, спросила:

— О-о, ты таки нашла Кристине её друга? Верни сейчас, есть шанс, что доживёшь до завтра.

— Да уж, непременно, — мрачно отозвалась Кейт и, распрощавшись с Ларисой, побрела куда-то в сторону палаты.

Стоило ей войти, Кристина тут же атаковала вопросами:

— Где Хайди? Ты не видела Хайди?

— Э-э… Кристина, я нашла её. Хайди говорит, что очень скучает и ждёт, когда Кристина сможет её забрать. Ей было страшно, но я уверила её, что я её не обижу, — с этими словами Кейт протянула своей соседке куклу.

— Хайди! — воскликнула Кристина, буквально вырвав принесённую куклу из рук Кейт. — Хайди, дитя гор! Злые люди похитили тебя, верно? Не бойся, родная, Кристина больше тебя не бросит… — девушка со слезами на глазах прижимала к груди грязную тряпичную куклу, как самое ценное, что есть у неё. Кристина была на седьмом небе от счастья. Эмоции били фонтаном и Кристина, теперь обезумев от счастья, чуть не задушила Кейт в своих объятиях. Кейт решила оставить Кристину наедине с её куклой и прикорнула на своей койке, подложив под голову свой собственный свитер, благо в палате было достаточно тепло. Она постепенно привыкла к бормотаниям Кристины, уж всяко лучше, чем слушать её рыдания и надрывные крики. «Совсем другим человеком стала», — думала Кейт.

Часам к четырём начало темнеть и Кристина вскоре вновь подошла к Кейт.

— Хайди говорит, что за добро надо платить добром. И я с ней согласна. Тебе ведь не нравится в злом доме? Я вижу, что ты грустная. Хайди тоже грустная, живёт только моей поддержкой.

— Да… Да, ты права, — ответила Кейт. — Слушай, а вот ты откуда?

— Я — Кристина из Салехарда, — ответила девушка. — Я здесь уже два года. Когда мне было шестнадцать, я была в злом доме там, в Тюмени. Папа не хотел меня заточить в злой дом, но мама настаивала. Я была оператором на станции в Лабытнангах, мне нравилась работа, но потом злые люди стали говорить, что я бросаюсь на них. Однажды я перевела стрелки, чтобы злым людям было больно. Локомотив съехал с рельсов и меня потом демоны в синем поймали. Они держали меня взаперти, а потом отправили в злой дом. Теперь я здесь.

— М-да… Это жуткая история, — сочувственно покачала головой Кейт. — А ты не знаешь, можно ли отсюда сбежать?

— Хайди говорит, что можно. Я видела, как Ольга проходила сквозь стены. Здесь есть подземный лаз. Где ключ от подземного мира, знают двое братьев. Немцы, любители сказок. Так ты выберешься из злого дома.

— Кто-кто? Ольга? — Кейт встрепенулась. Это её шанс — если Ольга пользуется лифтом, ведущим в катакомбы, стало быть, у неё есть план подземных ходов. Надо покопаться в её кабинете, но сперва надо обеспечить длительное отсутствие этого Цербера в юбке. Это вам не добродушный главврач Замятин, готовый закрыть глаза на мелкие нарушения, это настоящий унтер-офицер из тюремной роты охраны.

— Точно говорю, я видела, как она вышла из стены. Я уверена, что это она похитила мою Хайди, — по лицу Кристины побежала дрожь, но она в скором времени опять повеселела. — Не вышло! Никто не разлучит меня с моей Хайди! Хайди тоскует по родине, Альпам. И я тоже хочу домой. И я с моим дорогим дитём гор уйду из злого дома. Они не смогут держать меня вечно!

Кейт решила перенести обыск на завтра, благо хорошо помнила, к чему привело её стремление рваться с места в карьер. Сейчас ей надо не поддаваться сладкогласым обещаниям Замятина, но и не провоцировать его. Ведь для охотника главное — терпение и выдержка. Что ж, надо ловить момент.

Уже ближе к вечеру, во время следующей прогулки, Кейт решила попытать счастья «атакой в лоб» — попытаться сбежать через центральный ход. Да, возможно, чёрный ход персонал держит под постоянным наблюдением, справедливо полагая, что именно оттуда пациенты попробуют уйти, но центральный — вряд ли. Отсюда они меньше всего ждут побега. Почему бы и не попробовать? «Вот угораздило меня… Вместо того, чтобы продолжать свой путь, я торчу в этой проклятой больнице в компании всяких психопатов», — обречённо вздыхала Кейт. Она уже подумывала о том, чтобы сбежать и, воспользовавшись тем, что никто не смотрит, попыталась сдвинуть решётку. Но она не поддавалась.

— Нехорошо получается… — услышала она знакомый вкрадчивый голос. В следующий момент чья-то рука опустилась на её плечо. Девушка медленно повернулась и увидела доктора Замятина. Этот сухощавый якут спокойно наблюдал за всем происходящим, при этом незаметно было, чтобы его вообще что-либо коробило. — Мисс Уолкер… Вы, вроде, порядочная женщина, но так злоупотребляете моим к вам доверием… Я разочарован. Впрочем, вам повезло, что вас Ольга Владимировна не застукала — доктор Завьялова не больна излишним гуманизмом, поэтому она бы отправила вас в карцер.

— П-простите, доктор… — Кейт виновато потупила взор. — Просто здесь один псих гулял… Он чуть меня не укусил! Как вы его вообще выпустили из палаты?

— А… Этот, что воображает себя вампиром? Он просто с рождения альбинос и внушил себе, что он — вампир и должен питаться кровью. На воле постоянно у мясника брал свинную кровь, но потом решил человеческой попробовать. За это и попал сюда.

— Да… Да, понимаю.

— Вернитесь в палату, мисс Уолкер, — видно было, что Константин Дмитриевич ни на грош не верит отговоркам девушки, но он всегда был довольно лоялен к пациентам, поэтому решил просто закрыть глаза на это мелкое нарушение. — Вас и так со дня на день выпишут. Можете рассчитывать на моё содействие. А теперь прошу вас, вернитесь в палату. Завтра вы уже сможете гулять на улице.

— Да, спасибо, доктор, — безучастно ответила Кейт и побрела обратно.

На следующий день, ближе уже ко времени прогулки, Кейт решила навестить Замятина. В её голове мелькнула дикая мысль о том, что можно было бы попытаться включить своё обаяние, чтобы разговорить немногословного якута. Замятин был в кабинете и, когда Кейт вошла, он буднично сказал, не отрываясь от бумаг:

— Мисс Уолкер, я же говорил вам, что выписку вы получите после прохождения всех процедур.

— Нет, доктор, я по другому вопросу…

— Что на этот раз? — без энтузиазма отозвался Замятин.

— Видите, я… Похоже, я подвела ваше доверие и…

— Не стоит, мисс, — развёл руками Константин Дмитриевич. — Бывало, что пациенты и вовсе сбегали прямо у меня из-под носа. А вы, я уверен, всё равно вернулись бы. Хотя бы ради вашего друга из племени юколов.

— Ну… Да.

— Это читается в глазах. Вы похожи на человека, который ничему не удивляется и старается оправдать оказанное ему доверие. Вы всю жизнь мечтали о том, чтобы посетить места, окутанные тайнами и легендами, не к этому ли вас подталкивал ваш покойный отец, рассказывая о своей авантюрной юности? Но мать была иного мнения и вам пришлось прозябать на должности адвоката в компании, которую возглавлял даже не человек, а хам трамвайный. Вы чувствовали, что это не ваше и что вы просто медленно чахнете в рабочей рутине, теряя свою индивидуальность. Странная мысль, но её не отогнать. Не потому ли вы при первой же возможности бросили всё и подались в дальние путешествия? И ещё, у вас на пальце след от кольца. Вы были помолвлены, но, после того, как узнали, что благоверный вам изменил, вы просто выбросили кольцо, чтобы и следа не осталось. Ваш жених был не из тех, кто стремится искать оптимальные пути решения. Вам он казался нытиком и соплёй, но вы до последнего надеялись, что это лишь временные недостатки и со временем он изменится. Так что же вас побудило выбросить подарок, явно не за десять баксов купленный? То, что потрясло вас сильнее обычного. Вы могли простить что угодно, но только не предательство, причём — двойное. Вероятно, речь идёт о вашей лучшей подруге, той, кого вы считали надёжным человеком, которого относят к тем самым, что никогда не предадут. Но реальность оказалась весьма безрадостной. Я прав?

— Да, это так, — ответила девушка. — Оливия когда-то выгородила меня, хотя я… Ну, из-за меня она чуть не погибла, потом ещё год восстанавливалась. Я испытывала чувство вины перед ней ещё долго… Очень долго. А вы… Я вдоволь наслушалась здешних баек. Вас даже Ольга побаивается. Говорят, что вы собственную жену насмерть замучили…

— Да пусть говорят, что хотят, — отмахнулся Замятин. — Отношения с женой у меня, конечно, были не фонтан, но это не повод желать ей зла. Меньше бы вы, дорогуша, смотрели всякие триллеры о монстрах в белых халатах. А ещё спрашивают, почему люди так неохотно идут лечиться, — в голосе Замятина промелькнули нотки иронии, что значило, он теперь воспринимал Кейт уже как человека, а не как пациента с весьма ограниченной дееспособностью.

— Да уж, врачей изрядно оболгали, — согласилась Кейт.

У неё получилось! Как-то быстро Замятин оттаял, не ведёт ли он двойную игру? Нет, сейчас главное — не поддаться, но и не провоцировать доктора.

— И всё-таки, вы не знаете, скоро ли Курку сделают протез? Хотелось бы посмотреть, что может этот Семён. Он, наверно, большой мастер всех этих автоматонов.

— Безусловно. Но не думаю, что стоит беспокоить старика лишний раз. Он, к тому же, сам обещал позвонить. Я вижу, к чему вы клоните, но потерпите ещё пару дней. Я бы вас и отпустил, но у меня есть чёткие инструкции, которые я нарушать не в праве. Вот когда вас переведут на дневной стационар, тогда и сможете ходить в город.

Доктор, казалось, выражал некоторое сожаление по этому поводу.

— И… Но почему вас называют Менгеле? — Кейт не покидало ощущение нереальности происходящего.

— Главное, умело использовать устрашающий образ, — подмигнул Замятин и, выходя из кабинета, добавил: — Чёрная Борода в своё время очень умело использовал свой устрашающий вид. Боялись его и свои, и чужие. Не забывайте, что я всё-таки врач, а значит, приходится иногда, будучи знатоком человеческой природы, идти на подобного рода запугивания.

Кейт пришлось покинуть кабинет. Она осторожно подошла к кабинету Ольги. Та сидела за компьютером и что-то внимательно отслеживала. Должно быть, медицинские отчёты. Разглядеть, что было на экране монитора, было весьма проблематично.

— Мисс Уолкер слишком любопытна, — с явным недовольством заметила она.

«Надо просто подождать, пока этот Цербер в юбке выйдет, — говорила сама себе Кейт. — Надеюсь, она надолго отойдёт». Прошло ещё около двадцати минут, прежде чем доктор Завьялова решила выйти из кабинета. Куда — неизвестно, но сейчас для Кейт причины отсутствия зама главврача были как-то вторичны — ей главное было добраться до содержимого компьютера. Кейт моментально метнулась к столу и принялась искать что-то, что могло бы ей помочь с побегом. В первые минуты она ничего даже приблизительно похожего не нашла, но девушка была достаточно терпелива, чтобы найти то, что нужно. В скором времени она нашла план-схему и вид ключа, подходящий к нестандартному разъёму. Так вот, что имела в виду Кристина! Значит, такой ключ есть в сейфе Замятина! Теперь надо, при случае, обыскать кабинет Константина Дмитриевича, но так, чтобы он ничего не заподозрил. Кейт привыкла рисковать, ей это приходилось делать множество раз, поэтому она была готова ко всему. Наконец, оставив компьютер, она покинула кабинет. Как раз сегодня ей разрешалось гулять на улице. Как только девушка вышла за порог, свежий морозный воздух несколько опьянил её и она почувствовала невиданное облегчение. Кроме того, Лариса тоже гуляла во дворе, а значит, с ней можно убить время и, если повезёт, обсудить возможные пути побега.

При этом у Кейт было стойкое ощущение, что кто-то наблюдает за ней, начиная с кабинета Ольги. Паранойя не замедлила подкрасться сзади и теперь девушке казалось, что чьи-то внимательные раскосые глаза следят за каждым её движением. Причём, из-за окна. Но кому понадобилось взбираться на второй этаж, рискуя разбиться? Этого Кейт понять не могла.