Мой начальник - идиот, но такой любимый 2 (гет)

Примечания:

Спасибо соавтору за ее труд.

Совместными усилиями мы смогли написать главу в максимально короткий срок. Приятного чтения :з

Е Лань открыла глаза и почувствовала головную боль. Кажется, она слишком много выпила вчера.

Но боль резко ушла на задний план, когда она поняла, что находится в незнакомой квартире. Она не помнит, как тут оказалась и что было вчера.

Что-то было не так, а именно чужие руки, лежащие на ее талии и прижимающие ее к себе. Е Лань в ужасе повернулась и увидела лицо Тартальи. Память медленно начинала возвращаться.

Вчера они с Чайльдом отдыхали в клубе, перебрали с алкоголем, потом пошли танцы, объятья, поцелуи… А потом он предложил заехать к нему «на чай», и Е Лань сразу же согласилась, сейчас она искренне не понимала, как могла согласиться на это.

Далее они оказались у Тартальи дома и… Черт, это не Чайльд начал заигрывания, это она сама на него накинулась и начала приставать.

От таких шокирующих воспоминаний девушка резко приняла сидячее положение. Ей не верилось, что они с Тартальей могли переспать.

Может она ошибается? Нет. Она осмотрел и обнаружила себя совершенно обнаженной, их с Тартальей одежда валялась на полу. Взглядом девушка зацепилась за электронные часы, стоящие на тумбочке.

Глаза ее расширились от ужасного осознания, что они опаздывают на работу. Сильно опаздывают.

— Тарталья! — она сильно толкнула его в плечо, видимо, не рассчитав силы, ибо парень свалился с кровати.

— А? — тот резко вскочил, и девушка резко отвернулась, ведь Чайльд тоже был абсолютно голым. — Ч-Что?! Е Лань?! Что мы мы делаем в одной постели, да еще без одежды?! Неужели мы…

— Да не знаю я! — разозлилась секретарша, — Я тоже особо ничего не помню. Кажется, мы слишком много выпили. А еще мы опаздываем на работу, так что советую скорее собираться, разберемся потом.

— Еб… Кхм… Нам Сяо бошки оторвет за опоздание! Не утро, а кошмар какой-то! Собирайся, доедем на моей машине.

Оба начали собирать свои вещи по комнате и одеваться.

— Ёлочка, это твое? — весело спросил Тарталья, крутя на пальце ее кружевные трусики.

Е Лань покраснела скорее от злости, чем от смущения и крикнула:

— Сейчас же отдай!

Тарталья рассмеялся с ее реакции и бросил ей нижнее белье, которое она поспешила нацепить.

Они быстро собрались и доехали до здания компании. И там их ждало что-то странное: директора нет на месте, его дверь нараспашку, а все работники о чем-то шепчутся.

— Что случилось? — решил спросить Тарталья у Венти. — Что за переполох?

— Люмин куда-то пропала… — сообщил Венти, — И Сяо сейчас пошел в полицию.

— С чего вы все решили, что она пропала? — удивилась Е Лань.

— Потому что она пошла на обед и больше ее никто не видел, ее телефон обнаружили валяющимся на дороге. Это очень все странно, — печально говорил Венти.

В этот момент вернулся Сяо, а с ним Итэр. У обоих были мрачные лица. Все уставились на них, ожидая объяснений.

— В полиции сказали, что смогут организовать поиски, если через 3 дня не появится, чёрт бы их всех побрал, — грозно пробормотал Сяо, — Чего уставились?! Работы ни у кого нет?! Тарталья и Е Лань, чтобы объяснительная по поводу вашего опоздания у меня через 10 минут лежала на столе!

После того, как он на всех навел страх, удалился в свой кабинет, хлопнув дверью.

— Давно я его не видел таким злым… — растеряно проговорил Тарталья.

— А каким он еще должен быть, когда у него девушка пропала, с которой он расстался полчаса назад? — недовольно пробурчал Итэр и тоже ушел в их с Яэ Мико кабинет.

— В смысле расстались? Мне послышалось? — Тарталья уставился на Е Лань, ожидая ответа.

— Нет, я услышала точно также. Почему, когда нас нет, происходит какой-то трэш? Да не могла эта сладкая парочка расстаться! — Е Лань скрестила руки на груди, свысока осмотрев всех присутствующих.

— Вот так… — растерянно сказал Венти, — К сожалению, мы сами не знаем, из-за чего. Да и вообще подробностей этой ерунды не знаем. А спрашивать сейчас у Сяо не самая хорошая идея, если не хотите попасть под горячую руку. Так что лучшим решением действительно будет вернуться к работе.

Е Лань направилась в свой кабинет, а Чайльд зачем-то последовал за ней.

— Что в объяснительной будем писать? «Мы проспали, потому что пол ночи тусили в клубе»? — Тарталья оперся на стол Е Лань, слегка смяв какие-то бумаги.

— А можно аккуратнее?! — разозлилась девушка. — Убери руки с моего стола!

— Воу-воу, ты чего такая нервная сегодня? Секс со мной не понравился? — рассмеялся Чайльд, за что получил папкой по голове от подскочившей со стула Е Лань.

— Заткнись! Это было ошибкой. Давай сделаем вид, что ничего не было… — она немного успокоилась и села обратно на свое место, — Давай лучше объяснительные напишем.

— А мне понравилось просыпаться в одной постели с такой красивой девушкой, — усмехнулся Тарталья и встретился с очень недовольным взглядом Е Лань. — Ладно-ладно, молчу!

— О-о, вы заткнетесь сегодня или нет?! — послышался недовольный голос Сяо, вышедшего из своего кабинета. — Объяснительные уже можете не писать, я и так все слышал. А теперь, Тарталья, ты за директора, а я пойду объеду город, может Люмин найду, чем черт не шутит. Я сделал объявления о ее пропаже в интернете, еще съезжу в редакцию какой-то популярной газеты, чтобы там еще разместить объявления. И листовки распечатаю, расклею. В общем, дел у меня много.

— Может тебе чем-то помочь? — предложил Тарталья, почесав затылок, — Все-таки Люмин мне не посторонний человек, она мой друг.

— Лучшая твоя помощь будет заключаться в том, если ты заменишь меня в роли директора, — ответил Сяо, после чего скрылся в коридоре.

— Что ж, Ёлочка, раз уж начальник приказал, придется идти работать, — Тарталья слегка улыбнулся и ушел в кабинет директора.

Е Лань чувствовала себя как-то странно. Она должна радоваться из-за того, что Сяо, который ей нравится, расстался с Люмин, но на душе был какой-то неприятный осадок от этой новости, а в мыслях чертов Тарталья.

Девушка отметила, что слишком часто стала думать об адвокате. Мысли о Сяо давно перестали мелькать у нее в голове. Даже когда она засыпает, думает о том поцелуе в клубе, который был сделан из-за игры «Правда или Действие».

«Неужели я влюбилась в Чайльда? Нет, нельзя! Ничего хорошего это не принесет, ему нравится Люмин, у нас с ним ничего не выйдет…» — думала Е Лань.

«Хм… Ёлочка ничего такая. Конечно, я ничего не помню о нашей проведенной с ней ночи», — в свою очередь думал в кабинете директора Тарталья, — «Но, мне кажется, она прекрасна… Почему я о ней думаю? Она права, то, что было между нами — грубая ошибка, о которой лучше забыть. Тем более, ей нравится Сяо и ничего у нас с ней не получится!»

* * *

Ху Тао вертелась около больницы, ожидая, когда Розария перечислит ей деньги. Она обещала утром, а сейчас уже обед. А она ведь явилась в «Алатусе» и навела шуму. Она все сделала, как сказала эта девушка.

Ху Тао, не в силах больше терпеть, набрала номер Розарии, та долго не отвечала, но девушка не оставляла своих попыток дозвониться.

Наконец, послышался голос той, до кого она пытается достучаться вот уже минут десять.

— Розария, здравствуйте, это Ху Тао. Что насчет денег? Вы обещали перечислить сегодня утром, но сейчас уже обед…

— Хах, спасибо, дорогая Ху Таочка, ты мне очень сильно помогла. Ты такая добрая и доверчивая, просто прелесть, — милым голосом пролепетала девушка на той стороне провода, но затем он сменился грубым и холодным: — И сегодня ты, кажется, наконец повзрослеешь и поймешь, что нельзя так легко доверять всем. Прощай.

Послышались гудки. Ху Тао искренне не понимала, что происходит. Осознание самого ужасного медленно до нее доходило. Она пыталась дозвониться до Розарии снова и снова, но девушка, кажется, добавила ее в черный список.

От обиды за такой подлый обман Ху Тао опустилась на крыльцо больницы и от собственной беспомощности разрыдалась.

Она столько всего натворила и ничего хорошего это не принесло. Мало того, что она маме не смогла помочь, так еще разрушила дружбу с лучшим другом детства, разрушила их отношения с Люмин, настроила всех против себя. Люди, которые ей вполне могли стать друзьями, сейчас враги, которые не помогут.

Ху Тао сейчас себя чувствовала самым глупым и наивным человеком в мире. Она ведь верила этой стерве. Розария ведь дала изначально неплохую сумму в качестве подтверждения своих намерений, Ху Тао никак не ожидала от этого человека ножа в спину.

В этот момент с обеденного перерыва возвращалась Барбара и увидела на крыльце больницы плачущую девушку.

— Милая, ты в порядке? — осторожно спросила Барбара, и девушка взглянула на нее полными слёз глазами. — Ху Тао? Это ты?

— Я вас, конечно, знаю, вы медсестра и наблюдаете за здоровьем моей мамы, которой предстоит операция, но откуда вам известно мое имя? Мы ведь ни разу не виделись.

— Так ты дочка той больной женщины? Я тебя видела лишь издалека и не особо заприметила. Но я тебя знаю не благодаря больнице, а благодаря тому, что я знакома с Люмин, которая встречается с Сяо.

— Уже не встречаются… Из-за меня, — выдала Ху Тао и снова залилась слезами. — Я такая дура!

— Так, знаешь что? Пойдем, попьем чаю, ты мне расскажешь, что случилось, хорошо? — на это предложение Ху Тао кивнула, и Барбара помогла ей подняться.

Пройдя в свой собственный кабинет, Барбара усадила девушку на стул и поставила кипятиться электрический чайник.

Ху Тао всхлипывала, впиваясь ногтями в ткань своих штанов. Ее глаза покраснели и уже слегка болели от слез, но она не могла остановить этот вновь и вровь подступающий у горлу ком.

Барбара разлила чай по чашкам и одну поставила перед Ху Тао, сама расположилась напротив и посмотрела на свои наручные часы.

— У меня есть еще двадцать минут обеденного перерыва, за это время у меня есть время тебя успокоить.

— Как близко вы знакомы с Люмин и Сяо? — решила уточнить Ху Тао.

— Ну, брат Люмин — мой парень, его я лечила в прошлом году, тоже серьезное кое-что было. С Люмин общаемся хорошо, а с Сяо я просто знакома.

— Вы так добры ко мне, хотя я настроила против себя всех: Люмин, ее брата, Сяо… Мне кажется, вы должны меня ненавидеть.

— Ненависть ни к чему хорошему не приведет. Лучше спокойно разобраться в ситуации, попробовать понять человека, а если совсем все плохо — без всяких ссор и скандалов прекратить общение, — объясняла Барбара, слегка улыбаясь, — Да и как я буду работать с пациентами, если не буду добра? Пациентов нужно расположить к тебе, чтобы они не боялись, а это достигается улыбкой и хорошим отношением. Наверное, такой меня сделала моя работа… Ты лучше скажи, что у тебя случилось? Отчего ты плакала?

От воспоминаний, в какую задницу она попала, Ху Тао снова разревелась и уже сквозь всхлипы начала рассказывать все от начала до конца.

— …в итоге она меня обманула и денег никаких не отправила. Что не так я сделала?! Я делала все так, как она говорила, я добилась того, чего она хотела!

Барбара сидела в полном замешательстве, и Ху Тао уставилась на нее, не услышав никакой ответной реакции.

Медсестра неожиданно встала и подошла к девушке, беря ее руки в свои ладони.

— Ты сказала, что девушку звали «Розария»? Девочка моя, с кем же ты связалась? Она преступница! И сейчас должна находиться в тюрьме. Ума не приложу, как она оказалась на свободе.

Все тело Ху Тао задрожало, по коже прошелся холодок. Она все это время выполняла поручения преступницы, сидевшей в тюрьме?

— Как же так… — прошептала Ху Тао, — Какая я глупая. А она со мной ничего не сделает?

— Думаю, все будет в порядке, она получила от тебя то, что ей надо, ты ей не нужна. А вот какой дальше она шаг сделает — это загадка.

Но тут, словно отвечая на эту «загадку», Барбаре позвонил Итэр.

— Барбара, у нас тут беда. У нас куда-то пропала Люмин. Полиция отказывается ее искать, поскольку не прошло еще три дня, Сяо носится по городу, ищет ее. Сейчас я обзваниваю больницы. У вас Люми не появлялась?

— Нет. Подожди… Как пропала? — Барбара прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать и покосилась на Ху Тао, — У меня есть предположение, где она может находиться! Тут, скорее всего, замешана Розария!

— Если это шутка, то она не смешная, ты сама должна понимать, что сейчас не время до шуток. А если ты серьезно… Милая, ты перетрудилась там? Какая Розария? Она давно в тюрьме.

— Ты все поймёшь. Сейчас в «Алатус» приедет Ху Тао и все вам расскажет! — Барбара не видела, как девушка, о которой она говорит, очень активно мотает головой в отрицании.

— Вот сейчас я вообще потерял ниточку мысли и перестал что-либо понимать. Причем тут эта шлюха?!

— Успокойся, давай не будем опускаться до оскорблений. Ты все поймешь, обещаю. Люблю, целую.

— Барбара, я не поеду туда! — сразу начала голосить Ху Тао, — Они мне не поверят! Они меня там все ненавидят! В конце концов, что сделает со мной Розария, если узнает, что я им все разболтала?

— Все в порядке будет, Ху Тао, Розу поймают и снова посадят в тюрьму, обещаю, она ничего не сделает тебе. Сейчас твоя задача — помочь им. Ты же хочешь исправиться? Ты очень сильно поможешь Сяо и Итэру, если расскажешь это. Они тебя поймут, обещаю тебе. Только говори правду, хорошо? Прости, я не смогу с тобой поехать, у меня работа.

— Хорошо… Если есть возможность сделать хоть что-то хорошее — я сделаю это! Я помогу им. А еще я устроюсь на работу и заработаю денег на лечение мамы! Спасибо вам, Барбара! Вы мне очень помогли.

Ху Тао кинулась к медсестре, чтобы крепко обнять, а затем, сказав ей «До свидания», покинула кабинет и больницу.

* * *

Открыв глаза, Люмин тут же поморщилась, ибо голова, казалось, сейчас разорвётся на части. Находилась она в совершенно незнакомом помещении, и стоило ей попытаться встать, как девушка заметила, что запястья и лодыжки крепко связаны.

Попытавшись освободить руки, Люмин лишь стёрла их в кровь, от чего тут же поморщилась. Итак, двигаться она не могла, но хотя бы есть возможность осмотреться.

Судя по всему, находилась она в каком-то подвале, об этом говорили каменные стены и отсутствие какого-либо освещения.

Всё тело девушки окоченело, и она едва могла пошевелиться из-за сковывающего каждую мышцу холода. Сколько она здесь находится, также трудно сказать. Последнее, что Люмин помнила — это то, как они с Сяо расстались, а потом ей захотелось есть, поэтому пошла в кафе и… Что было дальше вспомнить у девушки не получалось. Мысли в голове спутались, а всё тело ужасно болело.

Люмин сама не знала, сколько она так лежала, но в скором времени из коридора, по ту сторону двери, послышались чьи-то шаги. Их обладатель стремительно приближался к подвалу, в котором находилась жертва.

Несколько поворотов ключа, и вот дверь открыта. От яркого света Люмин пришлось прикрыть глаза. Но, приглядевшись, Люмин заметила перед собой ту, что уже однажды испортила ей жизнь, и, видимо, на этом она не собирается останавливаться, поэтому и вернулась.

— Розария?! — шокировано спросила Люмин, вновь пытаясь высвободиться, но как и в тот раз, никакого результата это не дало.

— Так-так-так. Вижу, ты уже проснулась? — усмехнулась она, специально растягивая слова. Губы её скривились в усмешке, что лишь сильнее подогрело к ней неприязнь со стороны Люмин.

— Но как… Ты же должна быть за решеткой! — Люмин ничего не понимала, однако старалась как можно дальше отодвинуться от силуэта, стоящего перед ней, но это сделать не получилось, так как за ее спиной была лишь ледяная стена.

— Знаешь, хоть я и потеряла человечность, но я не потеряла свою женскую красоту. Мужчины до сих пор ведутся на меня, дорогая Люмин. И обольстить охранника тюрьмы не составило мне труда, а значит и сбежать оттуда.

— Но я тут причем? Зачем ты меня украла и посадила сюда? Ты мстишь?

— Мщу? Ха-ха, нет же! — Розария разговаривала так непринужденно, будто они с Люмин подружки и сидят за чашечками чая в милом кафе, — Месть не принесет мне ничего. А вот ты… Сможешь принести мне денег. Тебя все настолько сильно любят, что кто-нибудь обязательно заплатит за твое освобождение. Сяо, Итэр, Бэй Доу, Барбара, Тарталья… Мне продолжать перечисление? Ха-ха, думаю, не стоит, ты и сама все прекрасно поняла, ты же умная девочка.

— Стерва! Не смей со мной разговаривать в таком тоне! Если ты будешь звонить, то они сразу узнают твой голос, уж поверь! И все повторится как в прошлый раз! — закричала Люмин, она не боялась Розарию, она ее просто ненавидела. И если бы девушка не была привязана, то давно бы расцарапала морду этой «обольстительнице мужчин».

— А кто сказал, что буду звонить я? — усмехнулась Розария. — Будешь звонить ты и жалобным голоском выпрашивать денюжки за свою жалкую жизнь. Кстати, понравилось представление с Ху Тао?

— Ху Тао? — эхом за Розарией прошептала Люмин, — Она-то тут причем? Она с тобой заодно?!

— Заодно? Хм… Даже не знаю, можно ли так назвать это. Скорее, очередная девочка, которую я просто использовала. Понимаешь, — Розария сделала наигранно жалобный голос, — У нее в больнице мамочка лежит, которой нужна дорогая операция. И эта девочка настолько любит свою маму, что согласилась мне помочь поиграться с вашими нервишкам за хорошую оплату. Скажи мне, Люмин, часто ли ты плакала за этот период? Уверена, что часто. А все почему? Потому что Ху Тао по моим приказам пыталась обольстить Сяо и, судя по тому, что вы расстались, у нее это получилось. Но ты кое в чем права, — Розария сделала паузу, возвращая свой холодный и слегка грубоватый тон: — Я такая стерва, что обманула бедную девочку и просто кинула ее, не заплатив денег. Как ты думаешь, она сейчас плачет?

— Тварь! Тебе никого не жалко в этом мире! Ты думаешь только о себе! Ты никого не любишь и никогда не любила! В прочем, неважно. Но знай: звонить я не буду. Ты не сможешь меня заставить, — Люмин открыто насмехалась над девушкой.

Губы Розарии растянулись в довольной, непонятной для Люмин, улыбке.

— Ты права, Люмин, я не смогу тебя заставить, но сможет он, — Розария подошла к двери и, приоткрыв ее, кому-то махнула рукой.

В помещение прошел крупного телосложения парень, которого Люмин сразу узнала, поэтому и вся сжалась от страха и начала непрерывно дрожать.

— И… Ит… И-Итто?! — еле выговорила сквозь дрожь она его имя, — И т-ты з-здесь…

Если Розарии она не боялась, даже позволяла насмехаться над ней и ее глупостью, то вот Итто она боялась до ужаса и сразу потеряла всю уверенность.

— Итто, делай с ней что хочешь, но заставь позвонить и выпросить денег. Можешь применить силу, только не убей, она нам нужна живой, — усмехнулась Розария напоследок и покинула подвал.

Итто медленно подошел к Люмин и присел перед ней на корточки. Люмин еще больше задрожала и старалась слиться со стеной, она зажмурилась, ожидая побоев и невыносимой боли. Но Итто лишь усмехнулся и произнес:

— Не бойся… Я на твоей стороне, ведь я… ненавижу Розарию.