Это не любовь, Грейнджер (гет)

Прошло почти две недели, как Панси заставила Драко выпить зелье безразличия. Было действительно просто жить все эти две недели. Плевать, что тебя ненавидит пол Хогвартса. Плевать, что Астория липнет, как банный лист. Плевать, что Грейнджер постоянно поглядывает. Ничто не раздражает, ничто не волнует. Просто смотришь на все и делаешь, что должен.

— Ты в порядке? — Грейнджер поймала Малфоя в библиотеке, когда тот искал книги для доклада.

— Да, — ответил тот, продолжая изучать надписи на корешках толстенных фолиантов. Гриффиндорку ответ явно не устроил. Она дернула Драко за мантию и развернула к себе.

— Посмотри на меня! — четко и серьезно сказала она и вперила взгляд на спокойное лицо слизеринца.

— Смотрю, — ответил Драко. Гермиона схватила его за подбородок и притянула лицо Малфоя ближе к себе.

— Мне не нравится, как ты себя ведешь, — проговорила она. — Словно…

Драко невольно улыбнулся.

— Ты мне мешаешь, Грейнджер, — тихо сказал он. Выпрямившись, Драко отвернулся к книгам. Гермиона достала палочку и что-то прошептала. Над Малфоем возник голубоватый дымок.

— Я так и знала!!! — воскликнула она. — Кто тебя опоил?!

Драко обернулся.

— Грейнджер, я, конечно, понимаю, что ты жить без меня не можешь, но дай мне найти книги для доклада, — ответил он. — Ты мешаешь мне.

Гермиона поджала губы и зашагала прочь с недовольным лицом. Следующие две недели она вообще не обращала на Малфоя внимания. Не смотрела в его сторону, никак не проявлялась. На самом деле, слизеринец и не заметил этого. Панси сказала ему, что Грейнджер потеряла к нему всякий интерес, что странно. Малфой лишь плечами пожал — как бы… плевать…

А потом произошло самое настоящее нападение с похищением. Грейнджер напала на Малфоя, парализовав его тело дурацким детским заклинанием и не менее детским заклинанием заставив парить над полом. Гермиона привязала к его ноге веревочку и потянула за собой, как воздушный шарик. Драко плыл над полом, изучая ботинки гриффиндорки и думал о том, что, в целом, любопытно, что задумала девчонка. Он ждал, что же будет дальше. Не то чтобы сильно интересно, просто вид каменного пола не впечатлял.

Гермиона открыла дверь в кабинет Зельеваренья и сдвинула парты, на которые при помощи палочки положила Малфоя. Тот глядел в потолок и думал о том, что выглядит он куда красивее пола — красивые высокие своды, подернутые дымкой от зелий, сваренных в этот день…

Малфой услышал щелчок и покосил глаза в сторону гриффиндорки. Та открыла пузырек с перламутровой жидкостью и посмотрела на слизеринца.

— Оно не навредит, если я ошиблась, — тихо проговорила она, словно оправдываясь. — Но тебе ведь все равно. Правда?

Драко моргнул. Гермиона поднесла пузырек к его губам и аккуратно залила содержимое в рот. Когда взгляд Малфоя стал осмысленным и возмущенным, она махнула палочкой. Драко вскочил с парт и уставился на гриффиндорку.

— Какого лешего, Грейнджер?! — воскликнул он. Та пожала плечами.

— Тебя опоили, — сказала она спокойно.

— А тебе в голову не приходило, что я сам выпил зелье безразличия? — спросил он. Гермиона вся вытянулась в струнку.

— Зачем тебе это? — спросила она с надрывом. — Тебе и так на всё и на всех плевать!

— Не твое дело! Чего ты вообще лезешь в мою жизнь?! — Драко оттолкнул девчонку, проходя мимо и двигаясь к дверям.

— Может, потому что мне не все равно? — воскликнула Гермиона, растерянно глядя в спину слизеринца. Драко стало больно. Он остановился и обернулся. Лишь сейчас он оглядел ее с ног до головы. За этот месяц, девчонка сильно похудела и выглядела болезненно белой.

— Не сходи с ума, Грейнджер. Я не тот, кто тебе нужен.

— Я не претендую на твое сердце. Просто не хочу видеть пустоту в твоих глазах…

Драко поджал губы. Он сорвался с места и быстро подошел к Гермионе. Схватив ее за плечи, больно сжал. Так больно, что ему самому заболели пальцы. Он смотрел в ее янтарные глаза.

— И что же ты хочешь увидеть в моих глазах? А, Грейнджер? Говори! — просипел он прямо ей в лицо. Гермиона испуганно уставилась в серые глаза.

— Мне больно…

— Плевать! — воскликнул Драко, сильнее сжимая пальцы на худых плечах. — Отвечай на вопрос!

— Я понимаю… что ты меня не любишь… и не полюбишь… Я… Мне просто нужно знать, что ты в порядке. Ты жив и здоров… И счастлив. Мне этого достаточно…

Драко почувствовал, как сердце в его груди замерло.

— Дура… — прошептал он и впился в ее губы. Гермиона испуганно попыталась отстраниться, но Малфой с силой притянул ее к себе. Он целовал ее так жадно, словно умирал. Словно это всё, что ему нужно, чтобы выжить.

С трудом разорвав поцелуй, Драко посмотрел в растерянные глаза.

— Ты ненормальная! — проговорил он. — Твоя гриффиндорская жертвенность меня с ума сводит. Найди себе кого-нибудь достойного твоей заботы! Я не… не нуждаюсь… в тебе…

Последние слова отдавались болью в сердце.

— У меня есть невеста, помнишь? — добавил он и отвернулся.

— Я просто присматриваю за тобой… Я ни на что не претендую…

— Что ты несешь, Грейнджер? Какое «присматриваю»? По-твоему, я не достаточно сильный волшебник, чтобы не дать себя в обиду? — возмутился Драко, присев на парту рядом с Гермионой. — Я настолько беспомощно выгляжу?

— Я не это имела ввиду…

— А что тогда? — Драко уставился на гриффиндорку, которая нервно теребила свои пальцы.

— Я забочусь о тебе, как о друге…

— О друге? С каких пор мы друзья? — слизеринец снова посмотрел на Грейнджер. — Ты явно не в себе. Иди поспи или выпей проясняющее ум зелье. Не знаю, что, но что-то сделай со своей головой!

Гермиона нервно вздохнула.

— Я не могу относиться к тебе безразлично. Не после того, как я тебе в любви призналась. Не так легко выбросить тебя из головы, понимаешь? — проговорила она. — Я уже сказала, что не претендую на твое сердце. Я все прекрасно понимаю, что я не в твоем вкусе и все такое. Но мы можем дружить…

Драко усмехнулся.

— Я не хочу с тобой дружить. У меня на тебя стояк. Хочешь потрогать? — спросил он, приподымая свою мантию.

— Ты ужасно противный! — воскликнула девушка.

— Да, я такой. У меня бушуют гормоны, а ты, наивное дите, лезешь ко мне со своей любовью. Скажи спасибо, что я не тащу тебя в постель. Потому что в итоге ты останешься с разбитым сердцем, а я буду чувствовать себя отвратительно, потому что разбил твои розовые очки.

Гермиона молча смотрела на слизеринца. Драко вздохнул.

— Что тебе даст дружба со мной? Я тебе нравлюсь. Разве это не издевательство по отношению к тебе, если ты будешь свидетелем того, что происходит в моей личной жизни?

Грейнджер снова тяжело вздохнула.

— Гермиона, я тебя очень ценю и уважаю за твою смелость, ум, справедливость. За то, что ты вместе с очкариком и рыжим спасли нас от темного лорда и все такое. Но у нас нет будущего. Да и твоя любовь… У меня сложный характер, а тебе нравятся сложности. Вот и весь секрет твоего интереса. Это не любовь, Грейнджер. Я тебе уже говорил это. И хватит на меня так смотреть. Иначе я раздену тебя прямо здесь и сейчас и…

Гермиона швырнула в Драко пустым пузырьком и пошла к двери. Она не повернулась напоследок. Просто хлопнула дверью со всей дури. Малфой повертел в руках пузырек и вздохнул. Кого он пытается обмануть?

* * *

Нет, Панси точно знала, что так и будет. И когда Драко явился к ней в комнату взъерошенный и злой, она все поняла.

— Месяц! Я думала, и двух недель не пройдет, как она тебя вернет к мирской жизни.

— Не смешно, Панс, — ответил Драко, развалившись на ее кровати. Девчонки в комнате вообще никак на них не реагировали. Все давно привыкли, что Драко приходит к Панси и ведет себя как в своей комнате.

— Почему не смешно? Смешно. Долго. Наверное, сама сварила прояснялку. Молодец какая! Я бы просто купила.

Драко посмотрел на подругу. Та задумчиво листала книгу.

— Ладно… А с рыжим что? За месяц что-то изменилось?

— Да нет. Тишина. Только смотрит. Надо, наверное, зажать его где-нибудь и залезть в трусы, чтобы он уже точно никуда не делся. А то есть там одна с Когтеврана, которая к нему липнуть стала.

Малфой вздохнул.

— Я, считай, месяц отсутствовал, чтоб ты меня не отравила, а ты просто ничего не делала… Какого тролля, Панс?!

— Я думала, он сам что-нибудь сделает. Но после той записки — тишина! Скоро Рождество. Надо придумать, что с этим делать…

— Думай. Я пошел…

— Куда ты? — воскликнула Панси, оборачиваясь на встающего с ее кровати Малфоя.

— Не твое дело!

— С каких это пор? — разозлилась девушка.

— С таких. Делай что-нибудь со своим Уизелом побыстрее! Время тебе до Рождества!

Панси недовольно фыркнула, а Драко пошел в свою комнату. Он лег на свою кровать и уставился в окно. Водоросли медленно колыхались из стороны в сторону, завораживая своим танцем.

Малфой вспомнил глаза Грейнджер. Она предложила ему дружбу. Не претендует на его сердце. Просто хочет, чтобы он был счастлив… Глаза слизеринца невольно заслезились. Счастлив… Как он может быть счастлив, когда должен делать то, что совсем не хочет делать? Он не хочет жениться на Астории. Она симпатичная и умная, но это совсем не то, что желает его сердце. Он не хочет идти на такой брак, просто потому что надо не дать своей семье окончательно утонуть в грязи и позоре. Но разве он совершал все то, что уронило честь семьи? Почему он должен отдуваться за отца?

Драко стиснул зубы и нервно выдохнул. Грейнджер хочет, чтобы он был счастлив. Этот наивный взгляд пережившей столько ужасов девушки разрывал сердце Драко на части. Он дождался отбоя и пришел на второй этаж. Заветная дверь явилась как раз вовремя. Филч с кошкой прогуливались по коридору и шли почти по пятам Драко.

Малфой очутился в комнате и замер. В ней появился камин. Гермиона сидела в кресле у камина, накрытая мягким пледом и дремала. На ее коленях покоилась раскрытая книга. Драко подошел ближе и уставился на гриффиндорку. Такое мирное выражение лица… Словно и не наговорил он ей гадостей. Словно не было войны и всех тех ужасов, что творил темный лорд.

— Драко… — прошептала Гермиона и он присел рядом с ней на корточки, чтобы заглянуть в лицо так близко, как это было возможно. Девушка спала. Драко невольно улыбнулся. Он поправил выбившуюся прядь ей за ухо и вздохнул.

— Может, ты мое счастье? — тихо спросил он, поправил съехавший с плеча плед и закрыл книгу. Он еще немного постоял у камина, глядя на пляшущие языки пламени и ушел.

* * *

Время неслось к Рождеству огромными шагами. Каждый факультет готовил концертные номера. Ведущими концерта выбрали Малфоя и Элизабет Пинки с Когтеврана. Как Драко не отказывался, никто его и слушать не хотел. Костюм на нем сидел идеально, да и таких красавчиков, как он, было очень мало.

Вертя в руках пергаменты с репликами ведущего, Драко возмущался на весь коридор.

— Почему я должен это делать?!

Панси лишь смеялась.

— Считаешь, лучше быть дементором в одном из наших номеров? Ну так я поговорю с учителями.

— Нет, спасибо, — спокойнее сказал Драко.

— Вот и не ной. Упс… Снова они… — и Панси прижалась к Малфою. Уизли бежал по коридору за Грейнджер, хватая ту за мантию и дергая с такой силой, что девушка едва на ногах удерживалась.

— Что он себе позволяет? — возмутился Драко. Панси пожала плечами.

— У них снова война миров. Я уже не могу это слушать.

Малфой схватил Грейнджер за руку, когда та поравнялась с ним, пытаясь вырваться из рук Уизли, и рванул на себя. Толкнув Гермиону к Панси, он стал между ней и Уизли.

— Свали, Малфой! У меня нет настроения с тобой припираться! — проорал Рон, глядя на Грейджер через плечо Драко.

— Ты как с девушкой обращаешься, рыжий? — усмехнулся Малфой. — Или ты думаешь, что у нее столько же силы, как у тебя?

— Не твое дело! Свали уже, — и Уизли толкнул Малфоя, на что тот сразу же посерьезнел.

— Я тебя прямо здесь и сейчас уделаю, если не отстанешь от Грейнджер!

— Ха! — усмехнулся Рон. — Так вот кого ты выбрала! И давно вы мутите?

— Лет двести, — сказал Драко. — А что? Тебя это задевает?

— Не нарывайся, Малфой, — просипел Уизли. Драко поморщился.

— Помнится, вы больше не встречаетесь. Так чего ты к ней пристаешь? — спросил Драко. Уизли схватил Малфоя за мантию и рванул на себя.

— Ты плохо понял, хорек? Так я повторю. НЕ ЛЕЗЬ НЕ В СВОИ ДЕЛА! Отвали! — и Рон отшвырнул Малфоя к стене. Он уже протянул руку к перепуганной Гермионе, как между ними встала Панси.

— Рончик, посмотри на меня, — эротично проговорила она. В это время Драко подошел к Панси уже с палочкой в руках.

— Иди успокойся, Ронни, — сказал он вполне серьезно. — А то настроение у меня сейчас очень плохое.

Гарри, который непонятно откуда взялся, положил Рону руку на плечо и взглянул на Малфоя.

— Убери палочку, Драко. Рождество с дня на день. Зачем кому-то в больничном крыле его встречать?

— Не беси меня, Поттер. Бери своего дружка и валите отсюда.

— Спокойнее, — проговорил Гарри и посмотрел на Рона. Тот молча отвернулся и пошел прочь. — Спасибо…

— Да, да… — тихо проговорил Драко и обернулся на Грейнджер. Та стояла возле Панси, растерянно глядя на удаляющегося Уизли. — Только не говори, что жалеешь его.

— Я молчу, — ответила девчонка.

— Тогда убери этот печальный взгляд, — сказал Драко. — Он тут тебя дергает, а ты его жалеешь…

— Я никого не жалею! — воскликнула Гермиона и испуганно уставилась на слизеринца.

— Что? — спросил тот.

— Ничего… Спасибо…

— Ох, божечки… Еще поцелуйтесь тут… — проговорила Панси. — Пусть все знают, что вы сикаете по друг другу кипятком…

Гермиона взглянула сначала на Панси, потом на Драко и открыла было рот, но Малфой не дал ей сказать ни слова.

— Ты куда-то шла? — спросил он. — Вот и иди. Нечего слушать бред, что она тут несет…

— Ты… — разозлилась Гермиона. — Ты…

— Иди уже! — воскликнул Драко, толкнув девчонку в плечо. Гермиона сжала губы и со всей дури влепила ему кулаком в плечо.

— Ты меня бесишь, Малфой!!! Как и твоя подруга!

— Эй! — возмутилась Панси. Но Гермиона пнула Драко ногой в щиколотку и пошла прочь. Малфой скривился.

— Это все твоя вина, Панс! Какого хрена ты несешь? — спросил он, потирая ногу.

— Думаешь, она не догадывается? Ты ведешь себя как детские качели. То ты хороший, то плохой. То теплый, то холодный. Ты втягиваешь ее в токсичную зависимость от тебя, даже не понимая этого.

— Откуда такие познания? — удивился Драко.

— Магловские книги по психологии отношений. Хорошая вещь, к слову. Хочешь почитать?

— Нет, спасибо… Ты ведь и так мне все перескажешь, — Драко посмотрел вслед гриффиндорке. — Значит, у нас токсичные отношения?

— Ты ее мучаешь. И себя тоже. И меня. И Рончик страдает. Одному Поттеру хорошо, — сказала Панси задумчиво.

— Уж ему-то досталось не дай боже никому… Пусть хоть сейчас будет счастлив… — проговорил Драко.

— Что я слышу? — усмехнулась Панси и пнула друга в бок. Драко лишь улыбнулся.