Записки юного целителя (джен)

На борт «Вымогателя» мы возвращались в ласковых утренних лучах, игравших на плоскостях нашего челнока. Дарт Вейдер стянул шлем с головы и несколько легкомысленно развалился в пилотском кресле, щурясь на висящее прямо по курсу солнце.

— Странные они здесь какие-то… Конечно, я прошлый раз, когда сюда прилетал, совсем сопляком был, к тому ж влюбленным. Но ничего странного не замечал. И Палпатин ничего такого про земляков не рассказывал.

— Странного? Не заметила.

— Так ты с прислугой в основном общалась, а с ними все, как положено в приличном доме. Во всяком случае — в общих чертах. В изысках этикета я тоже не очень разбираюсь. А вот гости в доме Наберрие собрались странные.

— В смысле — странные? Чокнутые, что ли?

— Да хатт их знает. К примеру, один особо шустрый полвечера вокруг меня вился, все племянника своего нахваливал: де и умный, и расторопный, и делу императора Палпатина предан всем сердцем, а уж породистый… А у самих, что у дяди, что у племянника, рожи — словно они утром собственными зубами курицу загрызли, а умыться забыли. И они такие неумытые были не одни. При этом остальные смотрят кто с осуждением, кто с некоторой завистью, но никто с удивлением. День открытых дверей в дурдоме.

— Это не дурдом. Это плоды просвещения. Вы же ситх, и не скрываете этого. А откуда простому разумному узнать о нравах ситхов? Правильно, из книжки академика Бакова про Древний Коррибан. А там было принято являться пред красны очи лордов, перемазавшись кровью жертвенных существ. Чем серьезней дело, тем значительней жертва. К слову, ваш пример — явное доказательство того, что, чтобы пропихнуть племянника на должность вашего адъютанта, курицы оказалось мало.

— Идиоты!

Дарт Вейдер ржёт так, что я начинаю опасаться, что мы пролетим мимо «Вымогателя».

В целом после посещения могилы жены лорда отпустило. Видимо, ему не столько с нитями Силы разобраться надо было, сколько с собственной совестью. Иллюзорный разговор с Падме и реальная драка с джедаями позволили выпустить пар, подвести черту под прошлым, жить дальше.

А две тоненькие нитки Силы, которые тянулись к могиле, он не заметил. Слишком был занят разговором и дракой. Слишком плотно могила прикрыта от проникновения темной стороны Силы. Ситху не увидеть. Мне же не достало сил и мастерства проследить, откуда тянулись нити. Но они были. Теперь я это точно знаю. Только не знаю, что с этим знанием делать.

Во-первых, лорд Вейдер мне не поверит. Гордость не позволит признать мою способность заметить нечто, им незамеченное. Нежелание вновь возвращаться в прошлое, через которое едва сумел перешагнуть. Страх поверить и вновь потерять надежду. В общем, пошлет он меня с моими идеями к ситховой матери.

Во-вторых, я не знаю, должна ли я помогать ситху в поиске детей. Теперь стала очевидной защита, которую организуют детям джедаи. Причем кто-то уровня магистра. То есть заведомо более опытный и мудрый. Решивший, возможно, не в одиночку, что ситху про детей лучше не знать. В праве ли я идти наперекор решению магистра?

И в-третьих, я не знаю, как отреагирует на появление детей Дарта Вейдера Палпатин. Позволит ли он ученику воспитывать их, или себе заберет.

В общем лорд про результаты моих поисков не спросил, а я промолчала. Поинтересуется — отвечу. Но в целом займусь поисками самостоятельно. О том, кому сообщать о результате, подумаю по итогам поиска. От того, кто, где и почему прячет детей, в каких условиях они находятся. А то сигналы пока тревожные: с заметным опозданием зубки резались, и корью заболеть исхитрились. Может статься, там условия такие, что Дарт Сидиус ласковой мамкой покажется.

— Что там с заключением о смерти? — не иначе как почувствовал мои мысли Вейдер.

— Целых два. Одно — первичная справка, констатирующая смерть пациента. Второе — многостраничное исследование местных патологоанатомов с гистологией и всем, что полагается. Основная причина смерти — отравление ядовитыми парами тяжелых металлов, усугубленное ожогом дыхательных путей, маточным кровотечением и «общим угнетенным состоянием организма».

— Последнее, что за хрень?

— В сочетании с кровотечением это, видимо, должно было заменить термин «тяжелые роды».

— А они были?

— Плода-то на месте нет.

— Точно нет? Может, как про роды, не написали просто.

— Едва ли. Да, врачей очевидно попросили не заострять внимание на последствиях родов. На Набу вскрытие производили лучшие специалисты, которые замаскировали очевидное кучей эвфемизмов. Но я не знаю, как надо запугать уважающих себя специалистов, чтобы они просто не заметили беременность на последнем месяце. Это все равно, что не заметить отсутствие у трупа головы. Репутация дороже возможных угроз и посулов.

— Значит, семейка Наберрие в курсе.

— Видимо, да. В конце концов, должны они были поинтересоваться судьбой внуков.

Дарт Вейдер задумчиво кивнул. Именно спокойствие семейства Наберрие и заставляет лорда думать о смерти не только жены, но и ребенка, как о свершившемся факте. Вот окончательно убедиться в том, что смерть жены — есть трагическое стечение обстоятельств, а не злой умысел, он намерен весьма решительно.

Займется он этим прямо здесь и сейчас. В смысле, на орбитальной ВИП-трибуне предстоящих показательных полетов «Черных ястребов». За последние несколько месяцев Дарт Вейдер насобирал с бору по сосенке десяток пилотов — сущих отморозков. Из тех, кто ест, спит и любовью занимается исключительно в ложементе истребителя. Собрал и создал из них пилотажную группу, которая, не знаю, как в настоящем бою, но перед зрителями такое выделывает, отрыв башки. Теперь мы на каждой планете посещения устраиваем шоу. Привлекаем молодежь в ряды имперского флота вообще и в только что созданные летные академии, в частности.

— Цирк с конями, — ревниво обзывает представление капитан Рекс.

— «Ястребы» — пока просто показуха. Но без нее мы престиж москитных сил не поднимем, — мечтательно щурится Дарт Вейдер.

А тысячи мальчишек из разных концов Империи потянулись поступать в летные академии.

— И что примечательно, больше восьмидесяти процентов подавших заявление — гуманоиды, — как-то прокомментировал просмотренные списки курсантов О’Рега.

— Что же тут примечательного? — не поняла тогда я.

Ответил мне проходящий через приемную и услышавший разговор Дарт Вейдер.

— В знаменитых во Внешнем кольце гонках на Татуине гуманоиды практически не участвовали. Считалось, что у человеческих рас данные не те.

— И что? — попыталась я уточнить у закрывшейся за шефом двери.

— А то, что зверьки гоняются за денежки, люди — за Империю, — ответил за него Кит.

Откровенно расистское замечание больно царапнуло душу. Промолчать показалось неправильным.

— Через несколько лет такой человекоориентированной кадровой политики эти самые "зверьки" соберутся в армию восстания, чтобы сражаться с Империей против засилья людей.

— Очень может быть, что через несколько лет, когда Империя начнет наводить порядок во Внешнем кольце, против нее выступит какое-нибудь «восстание за равноправие видов и рас». Только сражаться за свободу алиенов в его эскадрильях будут преимущественно люди. А зверьки, ради свободы которых они будут погибать, продолжат зарабатывать денежку.

Пока я вспоминала этот разговор, мы уже добрались до места показательных выступлений. Трибуна почетных гостей полна. Семейство Наберрие представлено супругами Руви и Джобал, а также их старшей дочерью Солой.

Именно последнюю я избрала в качестве источника информации. Старшими Наберрие плотно занялся лорд. Он принялся просто непристойно клеиться к Джобал. Естественно не пожелавший оставить жену без поддержки Руви не отходил от них не на шаг. Мне же удалось отвести Солу чуть в сторонку завязать разговор и помаленьку свернуть его с темы носящихся за бронестеклом машин, на покойную сестру моей новой знакомой. Спровоцировать ее сказать что-нибудь лишнее я не надеялась, а вот выудить нечто полезное из несоответствия слов и эмоций стоит попробовать.

— Хаттски завораживающее зрелище! — вполне искренне восхищается Сола, провожая взглядом проносящиеся мимо машины.

— Верно. Правда, не совсем женское, — поддакиваю я. — Даже удивительно, почему ваш муж отказался от приглашения.

— О, мой Дарред слишком далек от всего этого: ревущего и летающего. Сестричка Падме, и та интересовалась такими вещами куда больше.

Легкая светлая грусть и в словах, и в мыслях.

— Мои глубокие соболезнования. Извините, что невольно напомнила вам о потере сестры и племянников.

В начале, привычная, почти дежурная скорбь. Но по мере того, как до сознания доходил конец фразы, в душе разгорался целый пожар: страх, удивление, гнев, паническое желание скрыть все вышеперечисленное.

— Племянники? Вы сказали племянники?

— Да. Почему вас это напугало? То, что покойная сенатор Наберрие была в интересном положении, видела вся галактика. Во всяком случае, та ее часть, которая смотрела трансляцию похорон.

— Да… Хотя я так и не поняла, зачем это надо было подчеркивать. Но вы сказали «племянники»? Во множественном числе?

Не врет. Она действительно выступала против оглашения факта беременности сестры вне брака. Набу — место очень патриархальное, так что неудивительно. И она действительно напугана и удивлена известием о том, что детей должно было быть двое. Непропорционально сильно.

— Я осматривала сенатора Наберрие накануне тех трагических событий. Она ждала двойню. Мальчика и девочку.

— Мальчика?..

Про девочку она знает. Чтобы не спугнуть добычу, резко меняю тему. Мол, не имею ни малейшего желания развивать эту неприятную тему дальше. Хочу на авиашоу смотреть. Смотрим. Только Сола остро захотела иного. Ну и ладушки. Пусть сама выходит на нужный ей разговор. Удивляюсь собственному коварству. Но продолжаю делать вид, что не понимаю тонких намеков. Тогда Сола не выдержала, перейдя к прямым вопросам.

— Знаете, Инэри, смерть моей сестры стала большой трагедией для нас всех. И нам особенно ценно каждое слово о ее последних днях…

Пронзительный вопросительный взгляд. Лишь вежливо пожимаю плечами в ответ.

— Да, я вас понимаю. Наверное, близким было бы гораздо легче, если бы госпожа Падме успела бы родить. Оставить свой след…

— Главный свой след Амидала оставила в политике. Нас укрепляет мысль о том, что сестра погибла за свои убеждения.

Звучит, вроде бы искренно, но в глубине души Соле хотелось бы, чтобы дура-Падме жила, наплевав на свои убеждения. Но вслух она повторяет принятые в ее окружении слова. Я даже автора их вижу. Настолько ярко он запал в сознание женщины. Высокий, крепкий человек в сером мундире со смуглой кожей и властными повадками. Про обстоятельства смерти сенатора рассказал семье он. Некую версию судьбы новорожденной девочки, которая заставила родственников не дергаться и не затевать расследование, представил тоже он.

Понимаю, что больше из Солы я едва ли выужу, и расплачиваюсь с ней трогательным рассказом о посещении сенатором Наберрие раненых защитников Республики. История зашла, Сола едва сдерживала слезы от умиления. Но тут за спиной возникла некая тревожная возня.

— Доктор Стоун, можно вас? — окликнул меня лорд Вейдер.

Подхожу ближе. Господину Руви нехорошо. Впрочем, чтобы снять приступ тахикардии, хватило легкого прикосновения в Силе и участливо за руку подержать в реальном мире. Тут за всполошившейся Джобал посмотреть, чтобы от волнения в обморок не отправилась. И что-то мне подсказывает, приступ у нас рукотворный. И творец рядышком стоит, респиратором пыхтит, ручки невинно за спину заложив.

Заговариваю об этом на пути на «Вымогатель».

— Зачем вам понадобилось сбивать сердечный ритм господину Наберрие?

— Чтобы напугать госпожу Наберрие. Внезапно защемившее сердце пугает людей гораздо сильнее, чем сведенный живот или прострел в спине. Вот и уважаемая Джобал очень ясно подумала о том, что ситхов я приложил руку к тому, что она схоронила дочь, смирилась с воспитанием внучки чужими людьми, а теперь того гляди овдовеет.

— Точно! Сола Наберрие тоже знает о рождении племянницы, но понятия не имеет о племяннике. И связывает эту информацию с неким господином.

Максимально подробно описываю темноволосого. Дарт Вейдер благодарно кивает, но я так и не поняла, узнал ли он того, о ком идет речь.

— Что мы предпримем дальше?

— Ты — ничего. Не лезь в это. Я сам разберусь.

* * *

Легко сказать, «не лезь»! Да я думать ни о чем другом не могу. Кроме того, думать-то мне никто запретить не может. Вот я и надумала найти того человека, о котором вспоминала Сола. Плюс те, кто мог оказаться рядом с Падме в ее последние часы.

Второе показалось наиболее простым. Первоначальное свидетельство о смерти выдано крохотным госпиталем Полис-Масса. Есть число. Теперь посмотрим журнал регистрации прилета-отлета кораблей в местном порту в эти дни. Про джедайские борта, на которых увезли детей, я, естественно, информацию в открытых источниках не обнаружу. Но мне этого и не надо. Для начала мне нужны те, кто был там официально.

А официально туда прибыла яхта сенатора Наберрие, с борта которой пассажирку доставили в госпиталь. Информации о том, кто находился за штурвалом, нет. Точнее, пилотом указана сама госпожа Наберрие, что едва ли. Не в том она была состоянии. И если прибыли они с Мустафара, то логично предположить присутствие магистра Кеноби. Логично, но в плане поисков бесперспективно.

Другой корабль, куда более крупная королевская яхта правящего дома Альдераана с сенатором и вице-королем Бейлом Органа на борту, показалась гораздо занимательней. Особенно когда увидела фотографию этого самого Органы. Именно он привез тело усопшей на Набу и возглавлял сенатскую делегацию на похоронах. Воистину, хочешь что-то надежно спрятать, положи это на самое видное место.

Значит, что мы имеем? Магистр привез Падме, которая умирает родами на Полис-Массе. С учетом диагнозов и состояния местного ФАП-а, лишь по недоразумению обозванного госпиталем, итог скорее закономерный, чем удивительный. После чего Оби-Ван Кеноби увез детей, а Бейл Органа забрал тело матери для официальных процедур. Принимавшие роды дроиды сломались. Вопрос, знает ли сенатор Органа о месте пребывания Кеноби, и есть ли между ними связь? Предположительный ответ не слишком утешительный. Из соображений конспирации едва ли сенатор знает много.

На официальный сайт королевской семьи Антиллес-Органа я пошла просто из любопытства. Решила, что размышлять о следующих шагах можно и рассматривая фотки королевских садов-дворцов. Зашла на сайт без особой цели, а там…

А там сто и одна фотография маленькой принцессы Леи. И едва ли не ежедневные отчеты о жизни ее высочества. Мне медицинскую карту ребенка взламывать не требуется. Все и так есть. И про удочерение рожденной в День Империи девочки. И про поздно и болезненно режущиеся зубки. И про странное недомогание, по симптомам очень похожее на пустынную корь. Слава Великой анализы диагноз не подтвердили. Да и откуда на цивилизованном Альдераане этой заразе отсталых миров взяться? Интересно, как часто на этот сайт заходит Джобал Наберрие?

Органа этот совсем страх потерял, или это отвлекающий маневр для Наберрие и не только? В принципе, одно другому не мешает. Органа рассказывает Наберрие о том, что дочка Падме находится в его семье, чтобы уберечь ее от ситхов. Расчет при этом на то, что, если эта информация и дойдет до имперских властей, то ее сочтут за обманку и серьезно проверять не удосужатся. Последнее даже мне кажется излишне самонадеянным. Хотя, возможно, Наберрие так прочно взяли Органу в оборот, что у того выбора не оставалось.

Между прочим, на одной из фотографий замечаю среди игрушек принцессы неприметную вещицу — точь-в-точь блокиратор Силы, который мне показывали джедаи на Корусанте. Так что нащупать ребенка в Силе у ситхов действительно не получится. Анализы крови в банке данных наверняка подменили. Другие средства предосторожности тоже, надо думать, имеются.

Только если Дарт Вейдер всерьез заподозрит неладное, его и вся альдераанская армия не остановит. Он ее просто не заметит. А Бейла Органу найдут… Хотя, нет. Не найдут. Во избежание всего этого безобразия мне следует встретиться с сенатором раньше, чем на него выйдет милорд, и попытаться убедить альдераанца не нарываться на бешеного носорога. Что делать дальше, будет зависеть от результатов переговоров с Органой. Сейчас следует думать о том, как с ним встретиться. Но на составление плана у меня есть пара недель до возвращения «Вымогателя» в столицу.

* * *

А думать есть над чем. Самым простым способом выйти на сенатора было бы обратиться к Иссан, чтобы воспользоваться возможностями Айсарда-старшего. Но делать это показалось неудобно. Короче, формально самый простой вариант я оставила на совсем крайний случай. Полазила по галонету, посмотрела, как можно на прием к сенатору записаться. Мама дорогая! Если коротко, если вы — не Дарт Вейдер, то никак. Записать вас, конечно, запишут, но это никого ни к чему не обязывает. При условии того, что я и сама толком не знаю, когда мы в столицу вернемся, вариант — совсем не вариант.

Да и встречаться лучше не в сенатском кабинете. Что-то мне подсказывает, что там прослушка имеется. Встречаться лучше на нейтральной территории. Какая-нибудь кафешка, еще лучше — прогулка в парке. Для этого мне нужно знать его распорядок дня. Причем желательно, чтобы встреча произошла сразу после возвращения на Корусант. Мне надо опередить Дарта Вейдера. Сам-то лорд первым делом к императору отправится, а уж потом к сенатору.

За это время я должна найти Органу, объяснить ему, что Вейдер знает о детях, ищет их, но не хочет им зла. Затем, убедить в необходимости решить проблему мирно. В конце концов ситуацию можно обыграть как жест примирения. Органа — опытный политик, он должен знать, как это сделать лучше.

Только для начала мне нужно встретиться с Органа. Для этого мне нужен кто-то, кто подготовит эту встречу. В голове крутилась единственная мысль: воспоминание об упомянутых как-то лордом двух десятках оставшихся на Корусанте групп джедаев, которых взяла на карандаш криминальная полиция. Но как с ними связаться? Идеи отсутствовали от слова «совсем».

Мои размышления прерываются сигналом боевой тревоги.

— Вот плох тот командир, который не умеет сделать жизнь подчиненных невыносимой, — недовольно ворчит Иссан, которая уже собралась прошвырнуться по крейсеру с целью сбора (распространения) новостей и сплетен, а теперь вынужденная находиться на рабочем месте.

Кит привычно пожимает плечами. Бой, ученья или спокойный переход, документов меньше не становится. Я киваю обоим и отправляюсь в медчасть. Даже если Вейдер затеял очередные учения, делает он это с таким энтузиазмом и размахом, что работа у врачей будет обязательно.

Нет, не учения. Флот высаживает десант на некую Меркану, где засели остатки сепаратистов-куриваров из корпоративного альянса. В момент падения Республики на их сторону перешло несколько джедаев и, видимо, часть клонов-коммандос. Последнее обстоятельство сильно нервировало бойцов 501-го.

— Вот ведь, гадство! Кто бы мне раньше сказал, что буду стрелять в братьев, прилетело бы тому прямо в мозг промежду глаз. А надо же, как повернулось…

— А все это от того, что некоторые молодые легкомысленно к приказам относятся.

Впрочем, раненых было много, и скоро слушать треп солдат стало банально некогда.

— Энсин Стоун, немедленно прибыть на пятую палубу.

Немедленно, значит немедленно. Залетаю в санитарный модуль, и он тут же стартует. Пилот передал приказ: организовать наземный госпиталь для гражданских, которых нецелесообразно переправлять на борт крейсера. Только откуда в джунглях много гражданских, которые вместо того, чтобы спрятаться, под раздачу угодили? Мысль возникла из-за того, что наш модуль шел вовсе не к столице или какому другому крупному городу, если они тут есть, а заруливал в самые что ни на есть джунгли.

— Там перевалочный лагерь для законтрактованных рабочих, которых корпорации со всего Внешнего Кольца свозили и здесь меж собой распределяли, — заметил мое недоумение пилот.

— Как так «распределяют»? Разве, разумные не на конкретное предприятие нанимаются?

— Сами-то они думали, что на конкретное. Только там либо молодые, непоседливые дураки, которым недосуг контракт прочесть, либо отчаявшиеся бедолаги, за копеечный аванс на все готовые. Оно как обычно бывает: явится на глухую планету вербовщик, наймет народ на работу едва ли не в центральные сектора, а в контракте мелким шрифтом про то, что компания имеет право по своему усмотрению менять место работы и срок контракта. Вот и оказываются бедолаги считай рабами.

— Пострадавших много?

— Считай, все пять тысяч голов. Милорд категорически не переносит все, что, хотя бы отдаленно напоминает рабство. Звереет. Так что местные в принципе правильно сделали, что сдаваться не стали. Не помогло бы. Только пока мы планету осаждали и к штурму готовились, они рабов просто в лагерь согнали, да там и бросили. Короче, доктор, там сплошное истощение, всякие кишечные расстройства от попыток есть местные плоды.

— Малярия?

— Не знаю, доктор. Дистрофиков сам видел, про то, что у половины кровавый понос, слышал.

Малярия… Нет, она там была. Просто она была самой милой и безобидной инфекцией из представленного разнообразия. И есть все основания полагать, что в близлежащих деревнях гуляет та же эпидемия. Потому что нормальных источников питьевой воды в радиусе почти тысячи километров нет.

После трехдневных попыток вычерпать котелком море, связываюсь с флагманом. Адмирал Юларен перспективой гуманитарной миссии не проникся. Отослал к милорду, который просил никого его не беспокоить, так как он напал на след местных джедаев и сейчас охотится. Ладно, с резней в штабе альянса он по слухам уже закончил. Действительно, дозвониться получилось через несколько часов.

— Ситуацию мы стабилизировали. Но для ликвидации вспышки особо опасной инфекции необходимы дополнительные средства: прежде всего, сооружение стационарной водоочистительной установки, вакцинация местных, эвакуация бывших рабов…

Перечисляю долго. Все это время изображение черного гиганта слушает меня безмолвно и неподвижно.

— Почему флот должен взваливать на себя решение проблем вчерашних сепаратистов? Назовите мне хотя бы пару аргументов, почему мы должны этим заниматься.

— После встречи с флотом Империи у сепаратистов, как у всяких покойников, уже нет проблем. В помощи нуждаются жертвы сепаратистов из числа незаконно законтрактованных рабочих и угнетаемого бандитами местного населения. Граждан Империи. Разве не ради их защиты создан флот, и ведется борьба с сепаратизмом? Никто, кроме флота, не сможет помочь, потому что Империя тратит на свой флот гигантские средства, отказывая в этих деньгах иным службам. Поэтому отдающие свои налоги на нужды флота народы Империи вправе надеяться на то, что военные возьмут на себя часть гуманитарных задач. Я ответила на ваш вопрос, милорд?

— Вполне. Необходимые силы и средства вам будут выделены.

Черная фигура развернулась, взмахнув плащом, как ворон — крыльями и удалился из захвата голопроектора раньше, чем отключилась связь. Уф, получилось! А у меня за спиной раздались… аплодисменты. Что за хатт?! У нашего разговора была куча зрителей из местных, и Дарт Вейдер это видел?! Мало того, использовал в своих ситхских целях! Зачем?

«Я, в отличие от некоторых, до войны по библиотекам не сидел. У меня так красиво сказать не получилось бы» — примирительно загудело в мозгу.

Ладно, обижаться некогда. Первые транспорты уже заходят на посадку.

* * *

Флот ушел, а я осталась. Вейдер увел основную часть эскадры куда-то под Кашиик. Здесь остались службы тыла и рота штурмовиков. Закончим эвакуацию бывших рабов и вернемся на столичную базу, где встретимся с остальными силами.

Основная работа вошла в обычную колею. После введения в строй крупнейшей на континенте водоочистительной станции и распространении слухов обо мне, как об укротительнице тигров, в смысле — ситхов, новые власти планеты охотно предоставляют любую помощь. Еще бы, когда молва утверждает, что разъяренный тем, что старые власти укрывали у себя джедаев Дарт Вейдер уже практически отдал приказ «База-Дельта-Ноль», и только мое веское слово погасило его ярость.

Правда, у этой популярности оказалась и обратная сторона. Именно у меня гораздо лучше, чем у многих получается уговаривать жителей особенно глухих поселений на вакцинацию, которую тут сроду не проводили, отчего новая процедура вызывает у разумных опасения. Сила Великая, чтобы в наши дни люди прививку от оспы ставить боялись! Все-таки в чем-то Палпатин прав: не все было ладно в старой республике.

Что до самих поездок, то они мне нравятся. Нравится буйство дикой природы. Нравится размеренный, патриархальный уклад местной жизни. Нравится быть не просто полезной — незаменимой. Кроме того, по деревням нашлось немало попрятавшихся там рабов, желающих улететь отсюда.

Вот и сегодня в очередной куриварской деревне мне пригласили посмотреть на «шибко больную» человеческую девушку, что приблудилась к ним уже во время высадки десанта.

Вхожу в терпко пахнущую травами хижину местного знахаря. Больная лежит на широкой лавке. Темноволосая девушка смотрит на меня широко распахнутыми голубыми глазами.

— Инэри?

— Оли?

Оли Старстоун — моя старшая подруга по работе в библиотеке. Мы вместе мечтали стать архивариусами. Только война сделала меня врачом, а ее закинула в пекло боев. Аккуратно откидываю служащую одеялом шкуру. Бластерное ранение в плечо. Царапиной не назовешь, но и ничего ужасного. Ее слабость скорее от нервного истощения, чем от ран. Только почему я не чувствую Оли в Силе?

— Инэри, ты не боишься так открыто пользоваться Силой?

Оли осторожно поднимает здоровую руку и касается кончиками пальцев моей планки военного врача.

— Как иначе я смогла бы уболтать местных мамашек дать согласие на вакцинацию детей? Рациональные доводы тут не работают.

— Я не о том. Почему эти тебя не трогают? — Оли мотнула головой в сторону прогуливающегося под окном штурмовика.

— Ситхам понадобился способный работать с Силой целитель. Падение во Тьму едва ли способствует развитию целительских навыков. Так что мне позволили остаться тем, кто я есть.

— И ты?..

— Лечу разумных.

— Ты только не подумай. Я не осуждаю, — испуг в глазах Оли сменился растерянностью. — Я сама испугалась… Когда на нашу базу ворвался Вейдер, то наши дружно рванулись на него. Только это невозможно остановить. Я выбросила меч, перестала использовать Силу, и, наверное, поэтому меня не заметили.

— Понятно. Кто-то вне вашей базы может опознать в тебе джедая?

— Нет, наверное. Я ее почти не покидала.

— Будем надеяться на лучшее. Сейчас мы закончим с вакцинацией, и ты поедешь с нами в эвакуационный центр. Там скажешь, что ты была обманом законтрактована барыгами из корпораций. Когда поняла, что тебя обманули, сбежала, скрывалась в лесу, потом тебя подобрали местные. Проверить это никто не сможет. У местных работорговцев и до визита Дарта Вейдера с документацией небось не ахти было, а потом и вовсе вся бухгалтерия сгорела. Через несколько дней отсюда уходит транспорт в один из дальних секторов, до которого у Империи долго не дойдут руки. Там джедаи могут чувствовать себя в относительной безопасности. Так что как устроишься, сможешь приглашать к себе других.

Сразу на эти слова Оли не ответила. Но когда я пришла проводить транспорт с отъезжающими, протянула мне инфочип.

— Здесь адрес на Корусанте. Там кто-то из наших. Мастер Чатак связалась с ними где-то за месяц до нападения. Может быть ты сумеешь им помочь.

— Спасибо. Удачи.

— Тебе тоже.

* * *

Инфочип я уничтожила еще на Меркане. Адрес небольшого салона связи в приличном районе наизусть запомнила. Посмотрела в галонете: место статусное и многолюдное. Что-то подсказывает мне, такое не может не привлечь внимание тех, кто активно не доволен новой властью. Так что уговорить их не рисковать напрасно и улетать из столицы и пытаться не буду. А вот помочь выйти на сенатора Органу мне там должны. Да пребудет с нами Сила.