Красавицы и чудовища (джен)

— Ветрянка, мэм, — бодро доложил перемазанный зеленкой меддройд.

Не он один, к слову сказать. Густым зеленым «горошком» разукрашены флегматично катающий машинку по ковру Люк, держащая на руках тихо хнычущую Лею Асока и крутящийся рядом с ней дроид-нянька. Короче, все, кроме Леи.

— Лея, крошка, ну, не капризничай. Ты же слышала, что сказал меддроид: если не смазать болячки, они так и будут чесаться, а потом еще шрамы остаться могут, — тщетно пыталась уговорить ее Асока.

— Трусиха, трусиха, трусиха, — монотонно бубнил, не глядя на сестру, Люк.

— Дурак зеленочный! — огрызнулась Лея, но тоже без лишнего энтузиазма.

Сцена, похоже, тянется уже долго и всем изрядно наскучила. Шив Палпатин осторожно коснулся детей в Силе. Ага! Кто б сомневался! Вот он — «маячок», подающий сигнал папаше, вздумай кто-то из одаренных воздействовать на них. Параноик. Впрочем, сейчас старший ситх собирается просто посмотреть. Ну, да, банальная инфекция: температура, вялость, плаксивость, зудящая сыпь. Плавали, знаем. Забраки ветряной оспой куда тяжелее людей болеют. Будущий Дарт Мол исключением не был.

Ну вот, понеслось. Оба заревели, по какому поводу — Палпатин не понял. Вернее всего — без причины. Растерянная Асока просто руки опустила. Дети же прилипли к матери, которая спокойно и деловито вытерла сопли Люку и принялась убеждать Лею в необходимости намазаться зеленкой.

— Это действительно так необходимо? — уточнил император у меддроида.

— Вторичная инфекция способна серьезно осложнить течение болезни и…

— Я имею в виду именно зеленку, — перебил робота не готовый слушать лекцию о методах лечения ветряной оспы у детей Палпатин.

— Самый надежный способ фиксации новых высыпаний — именно анилиновый краситель.

— Это с твоими-то фотоэлементами и блоком памяти нельзя определить, какая болячка вскочила вчера, а какая — сегодня?

— Такова традиция, — в бесстрастном голосе дроида мелькнула тень обиды.

— Ну, разве что традиция. Традиция — страшная сила, — не стал обострять ситх.

Тем временем Падме чуть успокоила дочь, которая отвлеклась на художественный свист дроида и не заметила, как мать начала обрабатывать зеленкой высыпания. Точнее, заметила и заревела. Только оказалось поздно и без толку. Падме осталась спокойной, но непоколебимой.

— Всамделишная принцесса отличается от поддельной тем, что остается принцессой при любых обстоятельствах. Даже если приходится от головы до пят в зеленке перемазаться, — принялась успокаивать дочь Падме.

— Как это?

— Перестань реветь и поприветствоваиь гостя, как подобает принцессе.

— Здравствуйте, дедушка император, — первым последовал материнским рекомендациям Люк.

Не то, чтоб его прельщала перспектива сделаться принцем. Карьера пилота смотрелась куда соблазнительней, но уступать сестре-плаксе хоть в чем-то уж очень не хотелось.

— Здравствуйте, сир, — присела в книксене кроха и тут же обернулась к брату: — Вот как надо!

— Дети, дети, не ссорьтесь! — лучезарно заулыбался обоим Палпатин.

— А теперь — завтракать! — скомандовала Падме.

— Пусть Асока будет с нами! — нашла новый повод для каприза Лея.

— Куда ж я от вас денусь, — с чуть показной, но в целом искренней печалью вздохнула Тано, которая предпочла бы быть рядом с мастером, а не его детьми.

— Отлились кошке мышкины слезки: не все Энакину со вздорными соплячками возиться, — подогрел ее недовольство Палпатин.

— Мышкины слезки? Это как? — вновь встрял в разговор взрослых Люк.

— Мы приглашаем ваше величество позавтракать с нами, — решила поиграть в светскую даму Лея. А может, наивно надеялась, что манную кашу к императорскому столу не подают.

Палпатин согласился. Уж больно интересно наблюдать за собравшимися. Люк принялся канючить по поводу мифических комочков в каше. Падме эти претензии просто проигнорировала, отвлекая внимание детей сказкой.

— Жили-были в одном королевстве…

— В тридевятом? — уточнила Лея.

— В смысле — в двадцать седьмом? — начал умничать Люк, орудуя ложкой.

Так или иначе рассказом о злоключениях подданных двадцать седьмого королевства и Палпатин заслушался. Чего же говорить о манной каше, которая прошла почти на ура.

Падме — просто красавица: так лихо управляться с двумя, даже с тремя одаренными. Да, двое из них совсем маленькие и технике владения Силой почти не обучены. Но это не значит, что они ею не пользуются. А Падме с ними управляется легко и непринужденно. Если и дальше так пойдет, она и мужем крутить научится куда эффективнее, чем она пыталась это делать в прошлой жизни. Вот что значит жизненный опыт. Или просто Падме Наберрие наконец-то стала взрослой.

Получившую политическую власть в двенадцать лет девочку лишили естественного перехода между детством и взрослостью. Слишком рано вошедшая в мир взрослых на равных с ними, при этом ребенком она быть не перестала, но начала считать себя взрослой. А когда выросла, не заметила, что забыла избавиться от подросткового упрямства, безапелляционности, максимализма. Ладить с людьми, даже с любимыми, в таких условиях крайне затруднительно. Теперь все лишнее ушло, оставив спокойную и, пожалуй, что мудрую силу. Если к женщине вернется интерес к политике, то… Противостоять ее влиянию на взгляды лорда Вейдера будет ох как трудно. Значит, либо прилагать усилия для того, чтобы все интересы Падме крутились вокруг дома и детей. Либо, напротив, простимулировать интерес к общественной деятельности самому так, чтобы стать в глазах женщины не просто начальником мужа, а ее наставником, покровителем, политическим авторитетом.

Иметь такого единомышленника — соблазнительно, но рискованно. Вернее — сложно. Потребуется постоянно поддерживать систему сдержек и противовесов, чтобы при всех изменениях политической ситуации он и Падме оказывались по одну сторону баррикад. Решаемо, в принципе. При всей взбалмошности, Падме Наберрие и раньше умела держать слово и держаться избранного курса.

Кроме того, сейчас она крайне трепетно относится к благополучию вдруг появившейся у нее семьи. Заранее купирует возникающие угрозы. Откуда такой вывод? Из наблюдений за отношениями с Асокой Тано. Другая накрутила бы себя ревностью до невесть какого состояния. Падме же абсолютно спокойно смотрит на вторую женщину рядом с Вейдером. И вовсе не от того, что готова его делить с кем-то. Вовсе нет. Но она выстроила отношения в четырехугольнике «Вейдер-Падме-Асока-дети» так, что Тано заняла в нем место кого-то вроде младшей сестры мужа. И это произошло вроде бы естественно. Это так и есть. Только опытному взгляду интригана-виртуоза Палпатина очевидно, каких трудов стоило хозяйке дома это «естественно».

Император не в первый уже раз поймал себя на мысли о том, что все больше думает о Падме Скайуокер не как об инструменте воздействия на ученика, а как об основном призе начатой комбинации.

Дети меж тем сморились от слабости и уснули. Самое время начать разговор по существу с их матерью. Но перед этим Палпатин решил глянуть на сны близнецов. Так. Сам рационально не объяснил бы, зачем.

Во снах обоих детей Дарт Вейдер дрался с кем-то в темной пещере. Синхронно в двух снах одновременно? Что за хатт?! Дарт Сидиус прислушался к ученику через Силу. Нет же, все мирно. Вот Дарт Вейдер ругается с главным конструктором по поводу щита для нового тяжелого истребителя. Император усилил поток Силы чтобы увидеть подробности. Вот, про то, что щитовой генератор энергию жрет как не в себя, говорят… Стоп! Вейдер докладывал о решении проблемы энергозатратности с месяц назад. Что, опять? Или ученик повелителю несвежее кино крутит вместо прямой трансляции?

Пришлось еще усилить напор Силы. Наконец, изображение КБ задрожало, свернулось, и старший ситх увидел тоже, что и малолетние Скайуокеры: темная пещера и всполохи световых мечей. Впрочем, с последним уже не ахти. Второй луч погас, а от ученика поперло кровожадное довольство.

«Ты там не Джерека прищучил?» — уточнил просто чтобы обозначить себя Палпатин.

Вопрос риторический, ибо кто еще в полной темноте против Вейдера больше четверти часа выстоять сможет?

«Да, учитель», — нимало не смутился ученик: «Взял гада. Перехожу к обстоятельному общению».

«Это ничего, что твои дети видят все это во сне, остолоп? Ладно, бой. Благо, там толком ничего не видно. Но после кошмара с просмотром допроса они же заикаться начнут. И писаться».

«Ох, хатт!»

«Значит, от своего императора закрылся, а про канал связи с детьми забыл?»

«Да, учитель».

«Короче, теперь делаешь все наоборот. От детей кроешься всем, чем можешь. Я же наблюдаю за процессом. И для Кеноби принудительную трансляцию можешь организовать. Ему — упрямцу полезно».