Гарри Поттер и Восьмая книга. Часть 1 (джен)

Дверь скрипнула и отворилась, запустив в «Кабанью голову» морозное облако.

— Ну наконец-то... — миссис Поттер только-только начала сервировать стол, но увидев сына, поспешила ему навстречу. — Что так долго? С тобой все в порядке?

Джеймс пристроил в уголок у двери метлу, сбросил куртку и подставил щеку для поцелуя:

— Все хорошо, мама. Не волнуйся. Замерз немного, — Поттер прошел внутрь и присел у камина, протягивая руки к огню. — Как отец? Мадам Помфри была?

— Да. Сказала: ничего серьезного. Но вывих — сильный. Несколько дней ему будет нужен полный покой, — с грустью сказала миссис Поттер. — Испортили мы тебе каникулы...

— Ну что ты, — растерянно протянул Джеймс. — Вы же хотели как лучше...

— Да. Хотели... Так! — миссис Поттер наклонилась и чмокнула сына в лохматую макушку. Может ее решимость и была напускной, но слез в голосе уже не слышалось. — Праздник никто не отменял! Пора накрывать на стол. Поможешь?..

* * *

— Чем помочь? — прозвенел колокольчиком радостный голос.

Не дожидаясь пока миссис Эванс обернется к ней от плиты, Лили нежно обняла маму и прижалась щекой к ее спине.

— Помочь? — переспросила миссис Эванс. Осторожно, чтобы и не обжечься и не разомкнуть кольцо из рук, она развернулась. Лицо женщины засветилось счастьем, но в глазах тут же проскочила хитринка. — Вот если бы ты взмахнула пару раз своей палочкой, и все бы приготовилось само собой!

— Нет, мамочка, нельзя! — покачала головой Лили. — Применять волшебство дома мне пока не разрешается.

— Скажи лучше, что ничего не умеешь!

Лили взглянула через плечо. Пристроившись в уголке маленькой уютной кухоньки, сидела Петунья. На коленях она держала раскрытую книгу, но сейчас девочке было не до чтения. Петунья во все глаза наблюдала за матерью и сестрой.

— Ну что ты, Туни? Зачем ты так?! Кое-чему я уже научилась...— голос Лили задрожал, ресницы повлажнели. — Это же правда! Правда! До совершеннолетия мне можно применять магию только в школе!

— Хорошо! Хорошо, милая... — миссис Эванс прижала к себе голову дочери и принялась ласково гладить ее по волосам. — Я знаю. Знаю... Я подожду... Мы! Мы подождем...

По щекам миссис Эванс покатились слезинки. Она подняла голову вверх и еще крепче прижала Лили к себе:

— Тем более что тут осталось? — кусая губы, попробовала пошутить миссис Эванс. Всеми силами она старалась не показать младшей дочери своих слез. — Шесть лет пролетят быстро.

— Пять! — сдавленным голосом сказала Лили. — Пять, мама! Совершеннолетие у волшебников наступает в семнадцать.

— Все у вас не как у людей! — с ненавистью выкрикнула Петунья, захлопнула книгу и выскочила за дверь...

* * *

— Да что же у вас все не как у людей!

В набрякшем от снега пальто с дорожной сумкой в руках мистер Снегг появился в дверях, да так и застыл на пороге. Хозяин этого дома не скрывал своей ярости. Взгляд вылезших из орбит глаз быстро перескакивал с палочки в руках жены на палочку в руках сына.

— Что, Эйлин! Своими руками так ничего делать и не научилась! — на губах мистера Снегга выступила пена.

— Что тебе снова не так? Чего ты взвился, Тобиас? — с дрожью в голосе попробовала урезонить мужа миссис Снегг. — Хотя бы сына постеснялся! Ты его полгода не видел! Или так встрече радуешься? И празднику заодно?

— Празднику? — пена с губ полетела во все стороны, с пальто на пол начала стекать грязная вода. — Празднику! Даже Рождество в этом доме всегда с душком. От него за милю несет магией! Могла хотя бы перед моим приездом убрать куда подальше свою проклятую палку!

Северус стиснул зубы так, что на худых щеках остро проступили скулы и быстро спрятал руку с палочкой за спину. Тут же зависший в воздухе нож со звоном упал в миску с недорезанным салатом: они ждали отца только через час. Но мать все равно не успевала сама управиться с обедом — приходилось готовить его вдвоем...

— Ага! Дождался встречи с сыночком! — звон упавшего ножа подлил масла в огонь. — Теперь в семье колдунов стало еще больше! — с презрением выкрикнул мистер Снегг.

Палочка в руке Северуса задрожала, затем рассыпалась искрами, готовая выпустить заклятие. Маленький фейерверк за спиной сына старшим Снеггом не остался незамеченным:

— Самое то! Подбросьте в очаг свои волшебные деревяшки! То-то он запылает! — глава семейства напоследок топнул ногой, расплескивая натекшую под ним лужу. — Глядишь, и индейка будет скорее готова!..

* * *

Красиво украшенное блюдо с огромной индейкой, казалось, само плыло по воздуху. Подняв к потолку мясистые зарумяненные лодыжки, зажаренная целиком птица источала изысканный аромат.

— Наконец-то! Подавай и вон отсюда! — прозвучало властное приказание.

— Слушаюсь, госпожа! — пропищал из-под индейки тоненький голосок.

Блюдо было так велико, что полностью скрыло под собой домового эльфа семьи Блэк. Чтобы донести его, Кикимеру пришлось водрузить огромный круг из тонкого фарфора себе на голову. Как только индейка заняла место в центре заставленного яствами стола, эльф растворился в воздухе.

— Прошу! — приглашение миссис Блэк было больше похоже на армейскую команду. — Мне не терпится выпить за нашу встречу, Рабастан!

Вальбурга и Орион Блэк с сыновьями, Кигнус и Друэлла Блэк с дочерьми, и еще двое гостей, которых Сириус никогда раньше не видел, окружили праздничный стол.

— Мне тоже, Вальбурга! — галантно подвинув миссис Блэк стул, один из незнакомцев занял место рядом с ней. — Сколько же лет мы не виделись?

— Много! С тех пор, как окончили Хогвартс. И если бы вчера в «Гринготсе» гоблин не назвал тебя по имени...

— Ты бы не смогла пригласить нас отпраздновать Рождество! — рассмеялся гость. Рядом с бывшей сокурсницей он чувствовал себя весьма вольготно.

— Нет! Этих лет было бы еще больше. Боюсь, потом и не узнала бы. Но не очень тактично с твоей стороны напоминать мне о возрасте, — с наигранной улыбкой продолжала гнуть свою линию миссис Блэк. — И где же ты пропадал все эти годы? Чем занимаешься?

Оставлять превосходство в разговоре за миссис Блэк гость вовсе не собирался. С такой же улыбкой и таким же тоном как у нее Рабастан ответил:

— Если бы я не знал тебя столько лет, Вальбурга, или сомневался в репутации славного семейства по фамилии Блэк, наверное, я бы что-нибудь соврал. А так признаюсь. Мы хотим одного: наконец-то навести порядок в этом мире!

— Мы — это кто? Рабастан и Родольфус Лестрейндж? — не без ехидства попытался поддеть гостей Кигнус Блэк. Ожидая, пока хозяйка дома предложит отведать праздничных блюд, вместе со всеми он с интересом следил за разговором.

— Разумеется, нет! Двоим нам не справиться! — гневно стрельнув глазами в сторону шутника, подключился к беседе второй из Лестрейнджей. В его голосе так и звучала уверенность в собственных силах. — Нас много! Мы уже далеко не горстка...

— И вовсе не такая жалкая, как думают в Министерстве! — поддержал брата Рабастан. Теперь и он стал сосредоточенным и серьезным. — Впрочем, заявление в «Пророке» нам только на руку. Пусть думают, что мы не в состоянии ничего сделать! Нам же будет проще добиваться поставленных целей.

— Так вот оказывается в чем дело! — воскликнул молодой женский голос.

Беллатриса первой из Блэков поняла гостей. Старшая кузина Сириуса не смогла, да и не хотела скрыть возбуждения. Глаза девушки разгорелись, черные волосы разметались по плечам:

— Ваши цели — те, о которых заявил Тот-Кого-Нельзя-Называть?

Братья Лестрейндж переглянулись, словно спрашивая друг друга, не слишком ли далеко — вот так сразу они зашли в своих откровениях. Замешательство было недолгим.

— Совершенно верно, мисс! — ответил Родольфус и повернулся. Из-под его нахмуренных бровей девушку сверлил испытывающий немигающий взгляд.

Беллатриса своих горящих глаз не отвела. Только слегка тряхнула длинными волосами:

— Браво! Указать маглам и грязнокровкам их настоящее место — достойное занятие! — губы девушки растянулись в улыбке. Но тон ее речи стал резким и напористым. — Так значит, вы лично знаете того, с кого Скитер так и не смогла снять капюшон?

За столом снова повисла тишина. Но продолжалась она недолго. О своем присутствии громко напомнила миссис Блэк:

— Ну что ты молчишь, Рабастан? Не хочешь нам представить Того-Кого-Нельзя-Называть? — требовала она. — Или засомневался в нашей репутации?

— Нисколько! — Лестрейндж попытался спасти собственное реноме. — Да ты, Вальбурга, сама должна знать его по школе. Он был младше нас на два года. Учился вместе с Родольфусом.

— Вот как! — миссис Блэк наморщила лоб, погружаясь в память. — Постой-постой! Не тот ли это худенький темноволосый мальчик, за которым вы все ходили по пятам? Том, кажется... Ну да! Конечно, Том! Сейчас я и фамилию вспомню...

— Не трудись, Вальбурга! — жестко прервал сокурсницу Рабастан Лестрейндж. — Он на самом деле отрекся от того имени! Мальчик давно вырос. Вырос в искусного... В великого мага!

— Но мы продолжаем идти за ним! Во имя цели, завещанной нам великим Салазаром Слизерином! — горячо подхватил Родольфус. — Чистота волшебной крови — превыше всего!

— Слышишь, сестренка?

Ответом Беллатрисе послужил громкий хруст. Андромеда Блэк сломала накрахмаленную до твердости салфетку, швырнула ее на стол и бросилась вон из столовой...

— Неужели это — правда, Друэлла, что к вам собирается свататься грязнокровка? — спросила миссис Блэк, когда дверь за девушкой закрылась.

Вопрос огорошил не только братьев Лестрейндж — оба гостя замерли с каменными лицами. Для Сириуса это тоже была новость! Но сейчас он мог думать только об одном: его любимой двоюродной сестре сейчас плохо! Очень плохо! Сириус поднялся так резко, что его стул опрокинулся...

— Сядь на место!

Не обращая внимания на окрик матери, Сириус бросился за Андромедой. А миссис Блэк не стала дожидаться, пока за сыном закроется дверь:

— Вот тебе, Рабастан, еще одно пятно на репутации нашей семьи! Гриффиндорец Блэк...

* * *

— Гриффиндорец... — миссис Петтигрю медленно повторила новое для нее слово. — А сколько ты говоришь всего факультетов в школе?

Питер поднял вверх руку с четырьмя растопыренными пальцами. Говорить он не мог — его рот был набит рождественским пудингом.

— Ты кушай, кушай... — сама миссис Петтигрю к еде так и не притронулась. Она, подперев ладонями щеки, просто сидела напротив сына и не сводила с него глаз. — А кормят вас там хорошо?

— Угу! — промычал Питер и потянулся за добавкой.

— Тебя там не ругают? С учебой справляешься?

Питер поднял голову от тарелки и сам вопросительно посмотрел на мать. А она, не дожидаясь ответа, всплеснула руками:

— Ах да! Ты же рассказывал... Ну не обижайся, что я по пять раз спрашиваю об одном и том же. Я ведь так соскучилась... Хорошо, что у тебя теперь есть друзья! В учебе помогают. В праздник не забывают... — миссис Петтигрю взяла в руки яркую коробку, которую на рассвете принесла в их дом сова. — А что ты говоришь здесь?

— Око... Око-а-ны...

Питер попытался ответить, но пока не дожевал и не проглотил пудинг, у него ничего не получилось:

— Шоколадные лягушки, мама.

— Лягушки? — удивилась миссис Петтигрю и попыталась снять со сладости упаковку. — Ой!..

Через надорванный уголок высунулась коричневая лапа с перепонками между пальцами и начала дергаться из стороны в сторону. Не ождавшая ничего подобного, миссис Петтигрю испуганно бросила лягушку обратно в коробку и поднялась. Вид у нее был растерянный. Затем пересекла комнату и сняла с каминной полки маленькую черно-белую фотографию. Со старого магловского снимка весело улыбался молодой мужчина: Питер был похож на него, как две капли воды.

— Гриффиндорец... — украдкой смахивая слезу, повторила миссис Петтигрю. — Вот бы отец радовался...

* * *

— Отец так радовался, что придумал для тебя такие каникулы...

Теперь, когда праздничный стол был накрыт, миссис Поттер снова погрустнела. Закусив губу, еще раз поправила салфетки и разгладила видимую только ей складочку на белоснежной скатерти:

— Все! Пора звать Аберфорта и... — женщина тихонько вздохнула. — Надо помочь спуститься нашему папе!

Стон боли заглушил хлопок совершившейся рядом трансгрессии. Как ни старалась миссис Поттер поддерживать мужа, все же при приземлении ему пришлось опереться на вывихнутую ногу. Не раздумывая, Джеймс бросился на середину зала к родителям. Обняв жену и сына за плечи, мистер Поттер запрыгал к столу. Присаживаясь, он попытался спрятать за бравым голосом не столько боль, сколько обиду:

— Ого! Да тут целый пир! А где Аберфорт?

— Уже иду! — раздался сверху бодрый голос Аберфорта Дамблдора, и старые деревянные ступени весело заскрипели под его ногами.

Но едва хозяин «Кабаньей головы» появился в проеме за стойкой, как дверь в паб вдруг широко распахнулась и внутрь буквально ввалился невысокий, крепко сбитый парень. Дамблдор остановился и оперся на стойку обеими руками. Ему хватило одного взгляда, чтобы узнать посетителя:

— Тебя каким ветром сюда занесло, Наземникус Флетчер? — не очень дружелюбно спросил он.

Парень с ответом не торопился. Озираясь по сторонам, он неспешно стянул рукавицы и принялся рассовывать их по карманам не совсем чистой куртки. Затем наклонил голову и поднес озябшие руки ко рту, пытаясь согреть их дыханием. А сам исподлобья внимательно рассматривал людей за накрытым столом. Он словно прикидывал, как ему себя вести при незнакомцах.

— Попутным, — наконец сказал он резким голосом. — Я гляжу, ты прибрался в кои-то веки.

— Прибрался, — Дамблдор мельком оглянулся на миссис Поттер. — А с тебя вон: грязь так и сыплется! Говори, зачем пожаловал да ступай восвояси! Не мешай людям праздновать!

— Хорошо ты гостей встречаешь! Да еще в Рождество. Мог бы и стаканчик поднести. С морозца... — бесцеремонно сказал Флетчер. То, что он здесь не впервые, Поттеры поняли сразу. И то, что с хозяином паба знаком давно — тоже.

— Перебьешься! Незваные гости не лучше оборотней при полной Луне. Так и норовят кровушки попить, — нахмурился Аберфорт. — А Рождество праздник семейный. Короче, паб сегодня не работает и тебе здесь делать нечего!

— Ты думаешь, я пришел к тебе в родственники набиваться?! — воскликнул Флетчер и хрипло рассмеялся. — Нет! У меня к тебе дельце. Припас я кое-что по случаю. Семейное вроде как. Не хочешь взглянуть?

Аберфорт с виноватым видом обернулся на Поттеров. Ему было неловко за Наземникуса перед постояльцами. Но родители Джеймса с пониманием дружно закивали хозяину паба.

— Показывай! — разрешил Аберфорт. — Да поторопись! Не видишь, стынет все!

Флетчер сразу засуетился. Он быстро выдвинул от ближнего к нему стола на свободное место грубый деревянный стул. Затем расстегнул пару пуговиц на куртке и вытащил спрятанный на груди засаленный кожаный мешочек. Распустив на его горловине шнурок, Наземникус осторожно сунул внутрь одну руку, затем другую. С минуту он копался в его середине: все это время в мешочке что-то шелестело, что-то звенело, что-то бряцало.

Наконец Флетчер нащупал нужную вещь. Он широко развел руки и к удивлению всех принялся тащить на свет большой серый холст в багетной раме.

— С чего ты взял, что мне это нужно? — все еще оставаясь за стойкой, с пренебрежением сказал Аберфорт. — Я не собираюсь открывать галерею!

— А вдруг? — нисколько не обидевшись, ответил Наземникус. Едва нижний край рамы вынырнул наружу, мешочек принял свои прежние размеры. А Флетчер на весу развернул картину и пристроил ее на стул. — Смотри!

С холста рассеянными ласковыми глазами в пространство глядела маленькая светловолосая девочка. Стоило Дамблдору увидеть ее, как он бросился из-за стойки к портрету, подбежал к нему вплотную и там застыл без движения.

— Нравится? — расплылся в довольной улыбке Флетчер. — Тогда гони галлеончики, и картинка твоя! Отдам недорого. Всего-то двадцать монет.

— Что?.. — растерянно спросил Аберфорт. Сказанное Наземникусом не сразу дошло до его сознания. — Что ты сказал?! — повторил он. Только теперь в его голосе загрохотал металл, а рука нырнула в карман мантии.

— Говорю тебе: недорого! — бодро начал Флетчер и осекся. Наставленная на него палочка не сулила ничего хорошего. Но голосом упавшим почти до шепота он нашел в себе силы договорить. — Двадцать галлеонов...

— Что?! — взревел хозяин «Кабаньей головы». — Петрификус Тоталус!

С громким хлопком руки Наземникуса прижались к бокам. Ноги сомкнулись, а сам он вытянулся в струнку. Затем качнулся и упал лицом вниз. Грохот падения заглушил еще одно заклинание Аберфорта. Поттеры лишь увидели, как из его палочки выползло густое серебристое облачко. Быстро, очень быстро оно приняло четкие контуры. Отливая лунным светом, тряся бородой под увенчанной рожками головой, перед хозяином паба встал... козел. Спустя мгновение, взбрыкнув копытцами, патронус Аберфорта покинул «Кабанью голову» через стену. Сам Дамблдор этого уже не видел — в изнеможении он рухнул на колени перед портретом. Из зажмуренных глаз в растрепанную бороду беззвучно покатились слезы...

Негромкий хлопок трансгрессии прозвучал в тишине словно выстрел. С палочкой наперевес в «Кабаньей голове» появился... Альбус Дамблдор! Директор Хогвартса примчался на зов так быстро, что могло показаться, будто патронус нашел его прямо за стеной паба. Увидеть портрет, плачущего брата, недоумение Поттеров и лежащего на полу Флетчера, стало для него секундным делом:

— Он жив? — Альбус Дамблдор повел палочкой в сторону неподвижного тела.

— Прежде чем убить эту дрянь, я решил дождаться тебя! — хозяин «Кабаньей головы» вскочил на ноги. Его глаза, покрасневшие от слез, запылали яростью.

Парень на полу зашевелился. Подняться сразу на ноги у него не получилось, и он остался сидеть на полу, привалившись плечом к стене. Пытаясь прийти в себя, Наземникус ошалело тряс головой. Из разбитого носа потекла кровь, и он утер ее грязным рукавом.

— Не торопись, Аб! Сначала нужно разобраться, — попытался усмирить брата старший Дамблдор.

— В чем?! В чем ты хочешь разбираться? Ты! Святоша! Когда-то ты не сумел сохранить нашу семью. Помнишь? Так ты не смог даже защитить память о ней! Что стало с нашим домом?! Жалкие воришки уже разграбили его! — обвинения Аберфорта сыпались на брата одно за другим. — Что? Для них пройти через защитные чары величайшего из волшебников оказалось проще простого?

Альбус Дамблдор не отвечал. Нахмурив брови, он напряженно следил не только за каждым словом брата, но и за каждым его движением.

Так же как и Поттеры. Хотя они и сидели за накрытым столом, сейчас им было не до праздника. Никто из них не мог понять, что происходит. Джеймс видел написанное на лицах родителей неподдельное беспокойство. А еще он заметил, как отец сунул руку под мантию. Да и мама опустила свою в карман передника, который за всеми хлопотами так и не успела снять. Туда — где сейчас лежали их палочки.

— Да чихать я хотел на твои разбирательства! Это он принес портрет. Он осмелился предложить купить его! Мне! — рука Аберфорта взметнулась вверх, палочка нацелилась точно в лоб Наземникуса. — Авада...

В следующее мгновение палочка вырвалась из его руки. Сначала она взмыла под потолок, а затем, уже падая, ударилась о картину, прокатилась по ней и свалилась на пол. Невольно проследив за полетом, Джеймс увидел, как девочка вскинула вверх руки, закрывая искаженное страхом лицо...

Лишенный возможности применить волшебство, Аберфорт бросился на брата и схватил его за грудки. Директор Хогвартса стоял без движения:

— Хватит! Остановись! — громко и властно сказал он, глядя через плечо Аберфорта. — Разве ты не видишь?! Ей страшно!

Младший Дамблдор оглянулся, не отпуская мантии брата. Затем с силой оттолкнул его от себя и бросился к холсту. Снова упав на колени, Аберфорт обхватил раму обеими руками и ласково заговорил:

— Не бойся! Не бойся, родная. Посмотри! Пожалуйста, посмотри... — девочка на картине развернула ладошки. Ее глаза встретились с глазами Аберфорта. А тот поднял с пола палочку и, не глядя, забросил ее за спину. — Тебе больше не страшна магия... Ты теперь всегда-всегда будешь со мной!.. Я тебя больше никому не отдам! Никому-никому...

Девочка заулыбалась, глаза ее заискрились, руками она потянулась вперед. Аберфорт Дамблдор поднялся, бережно держа портрет перед собой. Ступая на ватных ногах, не глядя ни на кого, он направился за стойку:

— Знаешь, а у меня давно не было такого Рождества... — ласково шептал он девочке. — Такого счастливого! Мы с тобой снова вместе! А ты, — прежде чем ступить на лестницу, Аберфорт оглянулся на Флетчера. Наземникус продолжал сидеть на полу и нервно облизывал пересохшие губы, — забудь сюда дорогу. Клянусь, как только ты переступишь порог моего дома, я произнесу заклинание целиком!

Когда скрип ступеней под ногами Аберфорта смолк наверху, директор Хогвартса подошел к Поттерам. Грустным взглядом он обвел праздничный стол с нетронутыми блюдами:

— Мистер Поттер! Поппи рассказала мне о вашей травме. И то, что в ближайшие дни вам придется больше лежать, чем ходить. Нисколько не сомневаюсь, что в заботливых руках жены вы скоро поправитесь. Хотя хлопот у нее будет предостаточно... — входная дверь за спиной директора громко хлопнула, выпуская Флетчера, но Дамблдор даже не оглянулся. Он только ненадолго замолчал. — Так может Джеймсу стоит провести остаток каникул в школе?

Джеймс посмотрел на родителей. Отец, кусая губы, опустил глаза. Мама попыталась смахнуть набежавшие слезы. И Джеймс сам принял решение! Оно не было легким, но сейчас казалось для него самым правильным. И именно он должен был принять его!

— Я возвращаюсь, профессор!

— Тогда собирайся, — Дамблдор с одобрением закивал головой. — Я помогу тебе вернуться в замок.

Джеймс поднялся, подошел к вешалке и снял куртку. Одевшись, снова вернулся к столу, наклонился и крепко-крепко обнялся с отцом. Затем прижался лицом к маминому плечу. Миссис Поттер с нежностью погладила торчащие во все стороны волосы и слегка отстранилась. Но только лишь для того, чтобы развернуть сына к себе лицом и расцеловать.

С трудом проглотив подкативший к горлу комок, Джеймс ткнулся губами в мамину щеку и положил свою руку в протянутую ладонь Дамблдора...

Почувствовав под ногами твердую землю, Джеймс глубоко вдохнул. Первый же глоток морозного воздуха после натопленной «Кабаньей головы» ожег все внутри. От неожиданности Поттер затряс головой и широко раскрыл глаза. Перед ним были ворота со статуями крылатых вепрей по бокам.

— С тобой все хорошо? — Дамблдор, продолжая держать Джеймса за руку, развернул его к себе лицом.

— Да, профессор, — пытаясь отдышаться, ответил Поттер. — Просто я думал, что мы попадем прямо в замок.

— Разве ты не знаешь, что на территории Хогвартса трансгрессировать невозможно? — желая убедиться, что с Джеймсом действительно все в порядке, Дамблдор пристально смотрел на него.

— Знаю. Но я думал это правило не для вас, — сказал Поттер. — Тогда как мы пройдем? Ворота же заперты...

— Это правило одинаково для всех! — Дамблдор, наконец, отпустил Джеймса и улыбнулся. — Но теперь и я попробую вспомнить, что я — директор.

Все как будто получилось само собой. Когда в руках Дамблдора появилась палочка, Джеймс даже не заметил. И чтобы прозвучало заклинание, тоже не слышал. Но створки ворот, словно приглашая войти, медленно разошлись в стороны. И они приняли это приглашение! Вместе — директор и студент, ступили на заснеженную дорогу, уходившую вверх по склону холма. Туда, где на его вершине покоился огромный замок. Хогвартс! Заходящее солнце пламенело во множестве его окон. Играя переливами, алые отблески так и приковывали к себе взгляд. Но сделав несколько шагов, Поттер все-таки обернулся: ворота были надежно закрыты.

По сторонам не было слышно ни звука. Лишь снег слегка скрипел под ногами. И нарушать эту тишину почему-то не хотелось. Они так и проделали весь путь до парадных дверей резного дуба без единого слова. Краем глаза Джеймс видел, что Дамблдор шагает, не отводя взгляда от замка. Но он был почти уверен: погруженный в свои мысли директор находится очень-очень далеко отсюда и не стоит тревожить его разговорами. Да и сам Поттер снова и снова перебирал в памяти все, что случилось с ним за последние два дня.

И только ступив на порог, Джеймс осмелился заговорить:

— Профессор! Я могу спросить?

— Наверное, ты хочешь знать кто та девочка?

Поттер кивнул. Его нисколько не удивило, что директор словно прочитал его мысли.

— Это Ариана. Наша с Аберфортом младшая сестра. Она погибла... Давно...

Дамблдор открыл дверь, пропуская Джеймса вперед. Поттер понял: к своему ответу директор больше ничего не прибавит, и шагнул внутрь.

Бабах! Фарфоровые осколки полетели во все стороны. На мраморном полу, и без того забрызганном чернилами, добавилось с дюжину клякс.

— Прекрати, Пивз! — задрав голову вверх, истошно кричал школьный смотритель. — Немедленно прекрати!

Но воздушная атака уже закончилась. Полтергейст раньше Филча заметил входившего вслед за Поттером директора и счел за благо убраться с «поля битвы». Звон бубенцов быстро стихал, теряясь в вышине.

— Вот, профессор! — смотритель, не откладывая в долгий ящик, принялся жаловаться Дамблдору. — Полюбуйтесь, что натворил этот сорванец! Может, хотя бы вы приструните его...

Директор, вместо того чтобы рассмотреть усыпанный битым фарфором и залитый чернилами пол, взглянул наверх:

— Обязательно! Как только я сам смогу до него добраться... Да! Мистер Филч, не забудьте сообщить Джеймсу новый пароль от гостиной Гриффиндора.

Филч выдавил из себя улыбку и подобострастно кивнул. Затем дождался, пока директор оставит их вдвоем, и тихо, так, чтобы слышал только Поттер, сказал:

— Только не думай, что до конца каникул сможешь безнаказанно шататься по замку!..

— Что так рано вернулся, мой мальчик? — завидев Джеймса в конце коридора, заулыбалась Полная Дама. — Впрочем, я успела приготовить к приезду гриффиндорцев сюрприз.

— Я тоже! Но лично для тебя, Поттер. Уверен, он тебе понравится! — раздался из-под потолка недобрый голос. Полтергейст висел в воздухе между портретом и Джеймсом. Ожидая мальчика, Пивз развлекал себя тем, что перебрасывал из руки в руку чернильницу. Он знал: мимо него Поттеру сейчас не пройти. И что новый случай рассчитаться за их первую встречу может представиться не скоро.

Джеймс сразу понял намеки обоих:

— Трескучий мороз! — выкрикнул он издалека и со всех ног припустил в открывающийся проем.

— Мое платье!.. — громкий, полный обиды женский крик раздался позади: розовые шелка приняли на себя летевшую в спину Поттера чернильницу...