Потанцуем? (джен)

Ох уж эти сказки! Ох уж эти сказочники…

Мультфильм "Падал прошлогодний снег"*

— А теперь покажи нам, пожалуйста, свою зачарованную книжечку, — попросил Гарри, когда все наконец успокоились, откашлялись и убрали палочки подальше от греха.

Гермиона положила книгу на письменный стол и отперла замочек. Рон скептически заметил:

— Книга как книга, в библиотеке таких полно. Картинки в ней хоть есть?

Гермиона гневно блеснула глазами, но промолчала. Выдохлась.

— Красивая, — Гарри бережно провел пальцами по темной коже переплета. — Такая вроде безобидная на вид, а за несколько дней умудрилась превратить нашу милую добрую девочку в гриффиндорский ужас, впечатливший даже слизеринское чудовище.

Рон хохотнул. Гермиона закатила глаза:

— Вы опять? Не можете ничего сказать по делу, топайте отсюда, ночь-полночь на дворе, я вымоталась, спать хочу.

Гарри перевернул несколько страниц.

— Рон, посмотри, здесь и картинки есть, — поддразнил он зевающего друга. — Как раз для тебя!

— Где? — заинтересовался Рон и присмотрелся поближе. — О, точно, это наша бабушка Цедрелла — она, когда читала нам на ночь сказки, точно так же засыпала на третьей строчке. А еще что там есть?

Он потянул книгу к себе и начал листать, комментируя каждую иллюстрацию:

— Странные сказки у вас какие-то… Каша по всему городу разлита, все прямо с земли едят… Фу, какая тут тетка уродская — губа до полу висит… А эта вот, которой туфлю надевают, на Лаванду похожа... Так, а вот это про кого сказка? — Рон ткнул пальцем в изображение, на котором вьющиеся кустарники оплели огромную кровать под балдахином.

— Это «Спящая красавица», — поспешил блеснуть эрудицией Гарри. — Злая ведьма заколдовала какую-то штучку для рукоделия, принцесса уколола палец и уснула на сто лет. Кстати, Гермиона, ты слышала, что существует два варианта этой сказки — для детей и для взрослых?

— Да, — кивнула Гермиона, — и не только этой. Старинные сказки вообще такие… — она щелкнула пальцами, подбирая нужное слово, — не совсем детские, что ли. Вот в этой истории, вернее, в ее сокращенном варианте, принцесса проснулась от поцелуя, а в полном… — Гермиона замялась, — в общем, когда у нее уже двое детей появилось.

Она вспомнила, как однажды наткнулась на телепередачу, в которой психолог рассказывала об оригинальных версиях сказок братьев Гримм и Шарля Перро и долго после этого не могла уснуть.

— Да уж… — протянул Рон, разглядывая картинку, на которой зверского вида громила с большущим ножом наклонился над спящими детьми, — милые у вас детские сказочки… И каша, видно, вся в другой сказке осталась, детки перед сном кости грызут. А косточки тут у нас чьи?

Рон схватил палочку, зажег «Люмос» и поднес огонек ближе к странице:

— Фу, и перья по всему одеялу, они что, этих птичек живыми жрали?

— Осторожно, испортишь! — вскрикнула Гермиона.

Рон убрал палочку и отодвинул от себя книгу.

— Испортишь, испортишь, — проворчал он. — Аппетит себе так точно испортишь. И вообще, нечего кричать на человека, если сама вон в книжке калякаешь. Ты бы этому страхолюдине еще усы дорисовала...

— Что? — Гермиона была шокирована до глубины души. — Я? Калякаю в книге? Да ты в своем уме, Рональд Уизли? Чтобы я когда-нибудь…

Она задохнулась от возмущения и повернулась к Гарри в поисках подтверждения сказанному.

Гарри за сегодня уже слегка достала миссия миротворца, но деваться было некуда.

— Герми, не нервничай ты так. Рон, скорее всего, ошибся и никаких каляк, как он выразился, там нет.

— Есть, — упорствовал Рон, несмотря на все гримасы Гарри, призывающие друга угомониться и не раздражать с таким трудом успокоенную Гермиону. — Есть, сам посмотри, и рисовала точно она, никому другому не придет в голову выводить в книге чужие инициалы. А инициалы тут точно ее — не твои, не мои, не МакГонагалл и даже не Снейпа! Вот, смотри сюда!

Рон гневно блеснул глазами, снова зажег «Люмос» и ткнул пальцем в рисунок. Гермиона и Гарри с размаху столкнулись лбами, но даже не поморщились. В уголке иллюстрации, на том месте, где обычно стоит подпись художника, витиевато сплелись явно выведенные чернилами две буквы GG. Через пару секунд Гарри с Гермионой дружно подняли головы и так же дружно воззрились на Рона. Молча. И очень нехорошо. Гарри смотрел на лучшего друга с невыразимым сочувствием, как на неизлечимо больного идиота, а Гермиона… В ее глазах стоял такой ужас, словно он самолично, не дожидаясь Крэбба и Гойла, заавадил ее родителей, а затем сплясал залихватскую джигу на их могиле.

— Что? — неуверенно спросил Рон и на всякий случай попятился. — Разве не ты это написала? Смотри, «ГГ» — Гермиона Грейнджер!

Гермиона издала странный булькающий звук, затем молча подошла к двери, и, открыв ее настежь, застыла рядом, как воплощение вселенской скорби. Рон все еще никак не мог понять, в чем дело, но Гарри вдруг засуетился, забормотал, что, мол, засиделись гости непрошенные, пора и честь знать, крепко ухватил Рона за локоть и потащил вон из комнаты. Рон отбивался и требовал объяснений, но Гарри неумолимо вытолкал его за порог и обернулся, чтобы попрощаться с гостеприимной хозяйкой и сказать ей что-нибудь утешительное. Хотя, что в такой ситуации можно было сказать…

Гермиона с грохотом захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной и долго стояла, глотая злые слезы. Затем она все же постаралась взять себя в руки и принялась за уборку. Бутылка была трансфигурирована в коробку от сахарных перьев и безжалостно выброшена в мусорную корзину, а остатки позднего ужина отправились за окно, в кормушку для птиц. Кустик перекочевал на письменный стол, на освобожденное блюдо, потому что, как ни старалась Гермиона аккуратно поливать его, к утру на тумбочке всегда почему-то оказывались то грязные разводы, то комочки питательного субстрата, а книги и грязь рядом — вовсе не дело.

Загадочная книга впервые за последние дни решительно отправилась под подушку.

* * *

Девочка шла по утреннему лесу. Птички уже распелись, но солнышко еще пряталось за стволами деревьев. Можно было не торопиться, сойти с тропинки, собрать губами капельки росы с лепестков полевого мака, разбудить мохнатого шмеля, уснувшего прямо на шишечке хмеля. Можно было пробежаться от дерева к дереву за порхающей пичугой-щебетуньей, поискать в кустах забавно фыркающего ежика, выйти на незнакомую поляну и встретить там…

Стая разномастных волков приветственно оскалила белоснежные зубы.

— Людвиговы подштанники, — вслух подумала девочка и попятилась. Но откуда-то сзади, отрезая путь к отступлению, вдруг возникли два абсолютно одинаковых рыжеватых молодых волка. И вот они уже заглянули в корзинку, дернули за юбку, холодными носами щекотно ткнулись в лодыжки… Еще один волчонок — поменьше, но такой же рыжеватый, оценивающе оглядел ее с головы до ног, словно прикидывая, на сколько завтраков, обедов и ужинов можно будет растянуть свежеприбывшую тушку и лакомо облизнулся. В стороне от остальной стаи сидел голенастый нескладный волчок, не сводивший глаз с большого муравейника. Он посмотрел на девочку безо всякого гастрономического интереса, и, видимо, не сочтя ее достойным для наблюдения объектом, вернулся к созерцанию снующих туда-сюда маленьких тружеников.

Медленно шевельнулись две туши, которые девочка сначала приняла за огромные камни. Темные, лохматые, в маленьких злых глазках — ни проблеска мысли, только тупое желание сожрать, причем вместе с костями и корзинкой. Матерый угольно-черный волчара скользнул по ней взглядом, в котором ясно читалось «что-то завтраки нынче мелкие пошли, беги, зайчишка, кушай травку пока», и коротко рыкнул. Зверюги, судя по виду, не брезговавшие ни мышами ни лягушками, недовольно заворчали, но послушно улеглись на траву. Где-то слева то ли чихнули, то ли фыркнули. Девочка обернулась: два белоснежных хищника, один побольше, другой поменьше, всем своим видом выражали вежливое недоумение заинтересованностью некоторых сородичей в явно несъедобной зверушке, но в их глазах все же просматривалось тщательно скрываемое желание надурняк полакомиться свежатинкой. Когда девочка уже была готова расплакаться, она почувствовала, как что-то холодное коснулось ее руки. Девочка опустила глаза и увидела рядом с собой небольшого черного волка, над правым глазом которого не хватало клочка шерсти, словно выдранного в драке. Он еще раз ткнулся носом ей в ладонь, а потом схватил зубами за край фартука и потащил прочь со страшной поляны. Они шли и шли, пока за деревьями не показалась знакомая тропинка. Несказанно обрадованная девочка наклонилась к волку, обняла за шею и чмокнула в черный подвижный нос. Волк смешно растянул пасть, словно улыбаясь, коротко тявкнул на прощание, повернулся и убежал. Девочка помахала ему вслед и пошла дальше по тропинке к театру Адельфи, в котором как раз заканчивалось первое отделение «Кошек».

Гермиона открыла глаза. По письменному столу, насвистывая «Memory» и перебирая корешками в такт мелодии, медленно двигался подаренный Невиллом кустик. Гермиона пару минут сонно таращилась на это безобразие, затем перевернулась на другой бок и снова закрыла глаза. Сто раз ведь предупреждала этих болванов, что из рук близнецов куска хлеба в голодный год брать нельзя, не то что выпивку. Интересный эффект, однако…

* * *

Утром Гермиона в гордом одиночестве явилась на завтрак и уселась подальше от удрученного Рона и озабочено нахмурившегося Гарри. Гриффиндорцы переглянулись, но промолчали, видимо, привыкли к их постоянным «внутрисемейным» разборкам. Гораздо больше учеников беспокоили изменения в расписании — в нем снова, второй день подряд, стояли зелья. Впрочем, как заметил Шеймус, все было не так плохо, ибо вселяло надежду на свободную от подземелий, а значит, позволяющую радоваться жизни в полном объеме, вторую половину недели. На зельеварении Гермиона демонстративно бросила свою сумку на парту к Невиллу, чем того слегка удивила и несказанно обрадовала.

Преподавателя же сего предмета такая рокировка почему-то не вдохновила. Припомнив последние подвиги юной мисс Грейнджер на ниве науки, профессор решил не рисковать своими нервами, здоровьем и местом работы в прямом смысле этого слова, поэтому сделал ход конем и отправил Гермиону в пару к Малфою, а к Невиллу посадил Шеймуса. По мнению Гермионы, последняя комбинация была ничуть не безопаснее предыдущей, но Снейп предпочитал неконтролируемые взрывы контролируемым, о чем и соизволил проинформировать удивленных его маневрами учеников.

С Малфоем работалось на удивление конструктивно — все-таки оба были лучшими учениками своих факультетов. Прелюдию свели к минимуму — Малфой открыл было рот, но Гермиона, вспомнив ночные видения, коротко зыркнула на него, клацнула зубами, и Драко мигом притих, ругая себя за непроизвольно дернувшуюся к некогда пострадавшей челюсти руку. После обмена любезностями Малфой взял на себя управление процессом, а Гермионе доверил подготовку ингредиентов. По крайней мере, Гермиона так расценила короткое распоряжение «Ты — режешь, я — варю!», подкрепленное выразительными жестами опытного колонизатора, прошедшего с огнем и мечом половину земного шара. В принципе, Гермиону такой расклад устраивал: монотонный рабский труд угнетенной женщины нечистокровного происхождения давал работу рукам, но голову оставлял свободной, предоставляя возможность поразмыслить над загадкой переплетенных букв.

Итак, книга принадлежала человеку с инициалами «ГГ». Гермиона горько усмехнулась, вспомнив итоги вчерашнего вечера. И никаким домашним обучением этого не оправдать! — она метнула уничтожающий взгляд в сторону Рона, растерянно застывшего над исходящим гнилостными миазмами котлом.

Гермиона мелко накрошила веточки бадьяна и ссыпала их в отдельную чашку.

Людей с инициалами «ГГ» должно быть не так уж и много, тем более, в околомагической сфере. Если брать знакомые ей имена, то на первом месте должен стоять основатель ее славного факультета Годрик Гриффиндор.

Гермиона передала Малфою пипетку с медовой водой и начала нарезать соломкой кору рябины.

«Думай, Гермиона, думай, вспоминай учебник по истории магии: короли, полководцы, герои, властелины всевозможных мастей… Есть! Геллерт Гриндевальд — темный маг, по мнению шоколадных лягушек, побеждён в дуэли Альбусом Дамблдором в 1945 году.»

Гермиона поежилась. Это хорошо, что побежден, но на заметку взять его все же стоит.

В задумчивости она ободрала лепестки с десятка цветов моли, отмерила на весах нужное для зелья количество, а остатки засунула себе в рот. Запахло чесноком. Малфой поморщился, Снейп удивился.

«Ничего, профессор, вы не обеднеете, а мне лишняя защита от магических воздействий сейчас никак не помешает.Так, кто у нас там еще… Ганхильда Горсмурская, разработчик снадобья от драконьей оспы... Ну, эта тоже не дожила, и вообще, всех ныне покойных вполне можно было бы исключить, ни детей, ни внуков у них не осталось. А вот вспомнить бы кого из ныне живущих…»

— Мистер Гойл, — прошелестел где-то за спиной голос профессора Снейпа, — будьте так любезны, убавьте огонь под горелкой, использование адского пламени на уроках министерством не поощряется.

Ученики хихикнули. Гермиона же из всего сказанного уловила только одно слово, вернее, имя.

Гойл. Грегори Гойл.

В памяти всплыли вчерашние россказни Рона.

Гермиона сердито грохнула на парту кровь саламандры и снова отправилась к шкафу с ингредиентами. На очереди были хребты рыбы-льва. Малфой было окрысился ей вслед, но время поджимало, и он поспешно схватил флакон и принялся сам отмерять нужное количество капель.

— Грейнджер, поторопись, — зашипел он через весь класс, — неси сюда всю коробку, я сам выберу, какие получше.

Гермиона быстро вернулась и, глядя на него отсутствующими глазами, вручила плоский деревянный ящичек. Малфой посмотрел на этикетку и расплылся в привычной мерзкой ухмылке.

— Гре-ейнджер, — ехидно протянул он, — я, конечно, понимаю, что все девчонки стремятся улучшить свою внешность, но давай мы дыбоволосное зелье сварим в другой раз. Впрочем, ты и без него достаточно… — он помедлил, окинул ее оценивающим взглядом и саркастически припечатал: — Нехороша!

Рон, как стоял с ножом в руках, так и ломанулся к нему через весь класс. Гарри рванулся следом, естественно, напрочь забыв про свое недоваренное зелье. Кому-то сбили котел, кто-то испуганно завизжал. В кабинете стало шумно. А через две минуты еще и темно — котел Гарри ожидаемо запыхтел и выбросил в окружающую атмосферу облако черного смоляного дыма.

Дальше пошло еще веселее: класс усиленно размахивал учебниками, разгоняя густую мглу — то ли для того, чтобы доварить почти готовые зелья, то ли для того, чтобы полюбоваться на драку. Малфой вопил как голодная банши, Рон орал что-то непечатное, Снейп привычно раздавал всем братьям по отработкам, Гарри вынырнул из-под чьей-то парты без очков, но зато с ножом Рона в руках, а Гермиона наконец-то очнулась от своих мыслей и непонимающе уставилась на происходящее вокруг безобразие, крепко сжимая в руках коробку с лаконичной надписью на ярлычке: «Крысиные хвосты».

Примечания.

"Ох уж эти сказочники…" — эпиграф первого романа Фёдора Достоевского «Бедные люди», являющийся в свою очередь цитатой из рассказа В. Ф. Одоевского «Живой мертвец».

Впечатлившие Рона иллюстрации:

http://www.pichome.ru/image/Ir

http://www.pichome.ru/image/Iu

http://www.pichome.ru/image/I4

http://www.pichome.ru/image/IW