Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

Незаметно подкралось начало июля. В преддверии разговора с Верховным чародеем, Теодор решил отправиться к Луи. Его в общем-то не особо беспокоил вопрос того, как именно он заберёт брата из его семьи, но делать это неожиданно было бы совсем… странно.

Теодор сосредоточил память, выйдя на задний дворик особняка в Аберайроне. Вдалеке, над морем, кричали чайки. Накануне они с Арчи прогулялись по городку и посмотрели на море. Почему-то Гамп был уверен, что именно здесь разворачивались события «Десяти негритят» Агаты Кристи, хотя в книге было чётко написано про Девон, и с утра мальчики даже не разговаривали (Арчи в знак обиды бойкотировал завтрак, оставив Тео в одиночестве).

Взглянув на часы — они показывали половину одиннадцатого — Теодор усилием воли отринул воспоминания о бурной дискуссии накануне и сосредоточился на событиях прошлого лета. Тогда он на удачу купил в магазине волнистого попугайчика со сломанным крылом и принёс его в жертву ритуала введения рода, отойдя в закуток, который показал ему Луи.

Нотт закрыл глаза и представил себе то место так ярко, как только мог, и потянулся магией туда… его завертело и, протянув сквозь аппарационную петлю, перенесло в ту же подворотню. Увы, он здесь был не один, и лай собак, испуганных появлением высокого юноши в бриджах и футболке, поднял шум на всю округу.

Чертыхнувшись, он попытался вспомнить хотя бы одни чары, что отпугивали бы животных, но… ничего не приходило на ум. «Проклятое УЗМС!» — с негодованием подумал он.

— А ну закрылись, шавки! — неразборчиво крикнул кто-то из окна, выходящего на тупик дома. Вслед за этим неизвестный добродетель скинул вниз кость. — А ты, ублюдок, проваливай отсюда, пока я не вызвал копов!

Теодор готовый применить беспалочковые проклятья против бродячих собак, поглощённых разборками над скинутой снедью, просочился к выходу из проулка, и был таков.

Отряхнувшись, он уже через десять минут был у дома, где жил Людовик Бирман и его семья. Двухэтажный домик выглядел не слишком бедно на фоне соседних — на лужайке красовалась клумба с глициниями, несколько кустов других цветов, но плотно задёрнутые изнутри шторы говорили, что если там кто-то и был внутри, то, скорее всего, этот кто-то ещё спал.

Тео прошёлся по кварталу Хэмпстеда и вернулся обратно через десяток минут, обуреваемый нетерпением. Впрочем, ему повезло — обратно он возвращался другой дорогой, и случайно оказался в «пожарном» проезде между изгородями задних двориков. И когда он остановился, чтобы понять, где вообще находится, через живую изгородь увидел раздетого Луи, который застыл в немой сцене узнавания со шлангом для поливки цветов в руках. Вода весело журчала, орошая всё вокруг, а мальчик неловко сжимал этот шланг обеими руками, прекратив баловаться.

Теодор первым нарушил эту немую сцену, помахав брату. Тот неловко помахал было в ответ, но шланг с напором выскользнул из другой его руки и, словно живая змея, начал извиваться на мокром газоне, окатив и так мокрого Луи водой. Тот едва не завизжал от неожиданности, и только вмешательство Тео, беспалочковой магией приподнявшего кончик шланга так, чтобы он смотрел в дальний угол участка, помогло мальчику справиться.

Через десяток минут, обойдя обратно через проулок к парадным дверям, Теодор официально встретился со всё ещё мокрым с головы до пят, но теперь хотя бы одетым в шорты и рубашку братом.

— Мистер Нотт, — с ухмылкой поприветствовал его Тео. — Как ваши водные процедуры?

Луи зарделся.

— Предки сказали поливать каждое утро, а я второй день не могу справиться с этим дурацким шлангом, — пожаловался он.

Тео оставил это без комментариев — он-то видел, как именно Луи баловался.

— Ты сейчас один? — спросил Тео.

— Они уехали в Брюссель. Отца пригласили преподавать, а мама, ну, ждёт от него ребёнка сейчас, и они уехали.

Теодор не стал скрывать удивление. Луи, наконец, понял, что держать гостя на пороге неправильно, и пустил брата в дом.

— И давно ты об этом знал? — полюбопытствовал Тео, оглядывая обстановку. Луи явно не особо много времени уделял уборке. Тут и там лежала пыль, а единственным, что было чистым, была сверкающая лампочками коробка под телевизором в гостиной. Её явно протирали тщательно, как и странные устройства, связанные с ней проводами.

— Отец встретил меня с вокзала, — нехотя сказал Луи, — и отвёз. Ну, я не особо с ним дружил всегда. Он сказал, что это я был виноват в том, что у них не было детей, мол, он всё понял.

— Почему?

— Ну… я и правда боялся, что у мамы будут другие дети, и их будут любить сильнее, — покраснел мальчик, неловко заламывая руки. — Я ходил к дереву и просил его сделать так, чтобы я был самым любимым. Отец очень огорчался, но это я только теперь понимаю. А вот я был в Хоге, и мама понесла…

Он вздохнул и сел. Тео потрепал его по плечу.

— И что, ты совсем один здесь?

— Няня приходит и готовит мне еду, — пожал он плечами. — А так — да. Друзья приходят ещё, но кроме как в приставку играть мы с ними ничего и не делаем. Я так хочу на метле покататься, — умоляюще сказал мальчик, решив разжалобить Теодора.

— Ага, так хочешь, что пытаешься полететь на шланге, — хмыкнул старший Нотт. — И как тебя тогда позвать к себе?

В случае, если родители бы жили здесь, можно было договориться с ними, но с няней договориться было бы сложно.

— Ты заберёшь меня к себе?! — в глазах мальчика читался восторг. — В волшебный замок? У нас же замок, да?! А приставку я могу взять? А Грима можно позвать?

— Не всё сразу, — вновь хмыкнул Теодор. — Я ещё не договорился с его дедом, но на днях мы должны встретиться. Бедный парень тоже, наверное, скучает в одиночестве. Приставка — это же что-то электронное? Она работать не будет в магическом доме. Книжки будешь читать.

Энтузиазма в глазах мальчика поубавилось.

— Какие книжки, — проныл он. — А как же метла, квиддич, сквош, плюй-камни…

Теодор вдруг почувствовал, как в словах Луи отражается его собственная зависть к детству Джинни, у которой всегда была большая компания братьев. Они играли, летали, шутили друг над другом, а Тео до десяти лет жил в одиночестве, наедине с книгами в пустеющем с каждым днём доме.

Даже портреты предков отец куда-то продал — может, даже, скрепя сердце, за океан к ненавистному кузену.

Ему стало так горько на мгновение, что Луи почувствовал это и затих, коснувшись его руки.

— Я что-то не так сказал? Прости, Тео…

— Нет-нет, Луи, — Теодор постарался вытряхнуть печальные мысли из головы. — Всё нормально. Ты когда-нибудь был на гонках?

* * *

Утром понедельника, седьмого июля, в Аберайрон пришло письмо от Верховного чародея. Накануне ночью ребята вернулись достаточно поздно — Артур стал совершеннолетним и сбросил оковы Надзора со своей палочки, чему была посвящена неожиданно обширная пьянка, которую Гамп организовал для всех друзей (то есть многих хаффов и приятелей с других факультетов) на гонорар от Дамблдора в «Испаньоле» в Эдинбурге. Он арендовал целый зал под свой праздник, и еда и напитки лились рекой.

Там даже была Панси, невесть как очутившаяся в этом сборище, а вот Джинни Гамп не пригласил: Теодор запомнил эту подставу, но ничего предосудительного он не позволял (в отличие от Паркинсон, которая попыталась было перейти в наступление).

Послание от Фоули Теодор получил из рук Дерри, расположившись в шезлонге под зонтом (он и не подозревал, что это так удобно) на заднем дворике дома.

«Мистер Нотт! В связи с моим положением и рабочим графиком я предлагаю нам с вами встретиться завтра в полдень за ланчем в ресторане «Баррафина» на Друри-лейн. С уважением, Юстас Гектор Фоули, Верховный чародей Визенгамота Магической Британии».

Размашистая подпись Верховного чародея, написанная от руки, занимала половину свёрнутого послания на пергаменте. Адрес вызвал в голове у Теодора давнее, детское воспоминание о том, как его убаюкивала бабушка, мать отца.

«Ты знаешь маффин-человечка с далёкой Друри-лейн?..»

Отпив воды из стакана, Теодор смахнул непрошенную слезу и вздохнул. Этим утром голова болела, болела больше, чем после вторжения Муди в его разум. Тогда он был слишком удивлён, чтобы возмущаться самоуправству старого психопата, сражавшегося не ради идеалов, а против своих врагов, но теперь всерьёз раздумывал о том, чтобы заниматься окклюменцией. Ментальные науки лучше всего почему-то давались полукровкам, это упоминал Янус Тики, сам полукровка, и в этом смысле Теодору могло не слишком повезти.

Дерри с шуршанием оставил беззвучно рядом с ним газету, и Теодор лениво развернул её. На первой полосе была выдержка из книги Риты Скитер, посвящённой Альбусу Дамблдору.

«ЖИЗНЬ И ОБМАНЫ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА: Правдивая биография самого великого афериста этого века».

В заметке Скитер сообщала, что раскопала достаточное число НАСТОЯЩИХ и ПРАВДИВЫХ фактов о покойном директоре Хогвартса, чтобы полностью перевернуть общественное мнение о нём. Зная то, какой мастерицей пера была Рита, Теодор не мог в этом сомневаться — на деньги консерваторов она за полгода девяносто пятого превратила репутацию Гарри Поттера из Героя магической Британии в психа и настоящего умалишенного, что слышит голоса из стен и попустительством директора участвует в Турнире.

Книга наверняка была выдержана в таких же тонах, Тео не нужно было её читать, чтобы догадаться, что даже беззаботные факты Скитер могла подать в таком свете, что они превратились бы в смертельные грехи, заслуженные и незаслуженные. Неясно было лишь, кто заказал эту книгу — едва ли она появилась бы за один летний день, а, значит, Скитер работала над ней какое-то время. Неужели Дамблдор сам захотел оставить себе такую посмертную оду, пустив её в замок прошлой осенью? Это звучало как странное совпадение, но Теодор позабавил себя такими размышлениями, прежде чем перейти к описаниям очередных стычек и нападений.

На этот раз следы дементоров были замечены в доме Бернарда Паркера, магглорождённого мага, покинувшего волшебный мир после Хогвартса несколько десятилетий назад, как значилось в заметке. Там же были найдены тела его родных, а над домом висела чёрная метка. Нападения уже стали обыденностью, пусть и целями их были теперь не людные места, как раньше, а отдельные дома, в первую очередь, магглорождённых и скибов.

Тут и там по Британии шла вялотекущая война. Несколько некрологов сообщало о гибели неизвестных магов — пара стариков, пара молодых мужчин, которых Тео не помнил по Хогвартсу, девушка двадцати лет, стажёр Аврората…

Решительно покончив с дурными новостями, Теодор отложил газету с хищно улыбающейся Скитер на передовице и расслабился. От плохих новостей стоило отдыхать.

* * *

Друри-лейн была достаточно протяжённой улицей в северной части центрального Лондона. Она проходила через весь Ковент-Гарден, и Теодор бывал здесь лишь пару раз, и то, случайно. Из-за этого ему пришлось ещё дома подготовиться к тому, чтобы выписать свой маршрут, а потом отправиться в «Дырявый котёл» камином и уже оттуда — на маггловском транспорте. Подземке.

Вся дорога заняла у него чуть меньше часа, и он в очередной раз подивился тому, что за каналом лягушатники не додумались до такой элегантной магической сети для передвижения, какую создали британские маги. Впрочем, он тут же списал это на французскую безалаберность и идиотию (пусть те французы, с которыми он и был знаком, не страдали такими пороками).

Без двух минут полдень он подошёл к искомому ресторану. К его удивлению, это было насквозь маггловское заведение, у дверей которого стояли роскошного вида презентабельные маггловские повозки — «Астон Мартины» и «Бентли», известные даже ему. Артур любил крылатую эмблему «Астона» и считал, что её точно придумал любитель квиддича, а Дин в прошлом не соглашался с ним, говорив, что это никакого отношения к миру магии не имеет. Тео вынырнул из воспоминаний и толкнул дверь.

На стойке при входе его тут же поприветствовал метрдотель.

— Добрый день, сэр. У вас есть бронь?

— Мне назначена встреча с мистером Фоули, — вежливо отметил Нотт, краем глаза отмечая фальш-золотую окройку фиолетового пиджака темнокожего юноши едва ли старше его самого. Тот сверился со списком и кивнул.

— Вам наверх, третий кабинет на втором этаже. Прошу.

Теодор прошёл вперёд. На первом этаже располагались всяческие туристы и прочие магглы, которые, видимо, заглянули в ресторан именно что перекусить. Конечно же, важные персоны не питались среди простаков. Обычно.

Третий кабинет был украшен гербом Шотландии (в то время как первые два — Англии и Уэльса соответственно). На следующих кабинетах были гербы Ирландии, Канады, Гибралтара, Австралии… Теодор плохо помнил геральдику колоний, которые входили в маггловскую Британскую империю до середины века, и едва мог различать флаги и гербы тех стран. Магическая Британия никогда не заявляла суверенитета над чем-то кроме Тринадцати колоний, что отринули её власть ещё в восемнадцатом веке.

Он постучал и, дождавшись краткого «Да-да?» изнутри, вошёл внутрь.

Верховный чародей Фоули стоял у панорамного окна, задёрнутого жалюзи, и смотрел куда-то вниз. Он обернулся лишь когда Теодор закрыл за собой дверь. По виду мужчины — статного, но уже немолодого, — и нельзя было сказать, что он был волшебником. Строгий чёрный костюм-тройка, белоснежная рубашка, воротник которой буквально врезался в седеющие волосы головы, лакированные туфли. Этот облик был скромным и солидным, и Теодору стало немного неловко. Его облик был школьным, пусть и парадным — то, что он приготовил на свадьбу, было больше праздничным, нежели чем официальным.

— Мистер Нотт. Рад вас видеть, — кивнул Юстас Фоули. — Как вы добрались? В Уэльсе нет дождя?

— Как и в Ковент-Гарден, в Актоне сегодня солнечно, — одними губами улыбнулся Теодор, поражённый внутри тем, что Верховному чародею известно достаточно.

— Ах, мистер Нотт, ваше слизеринство делает вам честь. Как выпускник Райвенкло я не могу разделить вашего пристрастия к жонглированию фактами, но как политик не могу не отметить, что вы для своих лет достойно держите удар.

Фоули отошёл от окна, поведя рукой, и за его спиной жалюзи чуть сменили свой наклон. В кабинете стало светлее.

— Благодарю, сэр, — только и ответил Нотт.

Они сели за стол, накрытый на двоих. Блюда были накрыты сверху, чтобы не остыть раньше времени. Ланч включал в себя насыщенный французский рыбный суп и стейк. Фоули разлил вино по бокалам.

— Мой внук считает, что вы неплохо справляетесь в замке. Лучше, чем старший префект минувшего года, — заметил Верховный чародей. Без мантии он выглядел непривычно, а его отточенные движения выглядели угрожающими вне балахона, что мог бы их скрывать. Это был опасный противник во всех смыслах.

— Мистер Симонс скорее храбр, чем талантлив в организации, — нейтрально ответил ему Нотт.

— Увы, про него можно сказать лишь «был». Накануне я лично выдал его тело мистеру и миссис Симонс. Мунго стало проходным двором, к сожалению, целитель Шафик прекрасный специалист, но его давний конфликт с Скримджером приводит к лишним жертвам.

Эта новость была куда более неприятной, чем сводки из газет накануне.

— Вы хотите сказать, сэр, что его атаковали в помещениях Мунго?

— Более того, — он сделал лёгкую паузу, закусывая хлебом очередную ложку супа. — Его атаковали из мести. Это сделал новообращённый вампир, не более года как принявший проклятье Носферату. Понимаете, к чему я клоню?

— Тёмный лорд не просто так отправил тёмных тварей в замок, но откуда он знал, что именно мы встанем на их пути?

— Он не целился в вас, — прокомментировал его мысли, озвученные вслух, старший маг. — Он планировал, что ведьмы и колдуны замка, преподаватели, волонтёры Дамблдора, кто угодно — они станут на пути этих тварей. Едва ли он хотел пачкать руки гибелью учителей, воспитавших сотни и тысячи магов, которые живут в Британии, которые учили его самого — но вот убрать этих сильных союзников Дамблдора, что никогда не примут его власть, жаждущими мести вампирами и оборотнями…

Фоули не закончил свою фразу, но Теодору и так всё стало ясно теперь. Столько лет Тёмный лорд вынашивал планы захвата власти в Британии, споря со всеми обстоятельствами, что ради гибели Дамблдора привлёк на свою сторону темнейших из темнейших, презренных из презренных, чтобы остаться в выигрыше.

— Значит, следят и за мной, — сделал логичный вывод Нотт.

— За каждым магом в Британии следят, — Фоули повёл плечами. — Пожалуй, только мой сын и невестка пропали бесследно, и никто, ни Скримджер, ни Тикнесс, ни Корнер, ни Скамандер, ни Мелоди не могут дать ответ, где они.

Фоули перечислил министра и руководителей департаментов. Тикнесс был руководителем ДМП, Корнер, дядя Майкла, — младшим министром по транспорту, Скамандер занимал должность руководителя международных отношений, а Мелоди… Отдел тайн?

— Надеюсь, они вернутся к вам в целости и сохранности. Луи говорил мне, что ваш внук переживает из-за этой трагедии.

— Они мертвы, Теодор, — в его голосе была лишь сухость. Фоули поболтал по стенкам бокала вино и сделал ещё глоток. Теодор повторил его пример. Вино было лёгким и сладковатым, оно бодрило и давало ощущение свежести, а послевкусие отдавало ягодами. — Я давно отчаялся и заказал расклады у трёх пророков, здесь и на континенте. Они мертвы, но я даже не могу получить тела.

Теодор вежливо промолчал.

— Конечно, Грим переживает. Он сильно переживал, когда его младшая сестра погибла из-за ошибки домовухи, а теперь и родители. Да. Ему нужна компания, и он не намекал, а даже говорил мне, что хочет присоединиться к своему единственному другу этим летом, а не прозябать среди книг в тоске.

Слово «единственный» чародей выделил в своей фразе.

— Поэтому я не удивился вашему письму, Теодор. Но — повторю. За всеми нами следят, следят магглы, следят шпионы скандинавов и французов, следит подполье Лютного и люди Норриджа, следят лейтенанты криминальной империи Карамеди и маги-сепаратисты, что жаждут поднять флаг своего министерства на каждом графстве севера и Ирландии. Следят за мной, и следят за вами.

Нотт никогда прежде не задумывался над тем, скольким группам и лицам он может быть интересен.

— Место, где я обитаю, скрыто под необходимыми чарами, сэр, — заметил он.

— Вы никогда не задумывались, как работают почтовые совы? Те, кто их разводит, охотно лепят метки и торгуют информацией за чеканную монету. Купите себе сову и более не присылайте сову из частной совятни, если не хотите навлечь на себя беду. Сову можно отследить палантиром, пусть это и редкие артефакты, а совы залетают к адресату, невзирая на ваши чары.

— Спасибо за ценный совет, сэр. Я обязательно учту это.

— Непременно, Теодор, — Фоули слегка улыбнулся. — Иначе я бы не отпустил своего внука к вам. Через неделю вас устроит?

Нотт подавил мандраж и желание поправить отсутствующий галстук.

— Я полагаю, да. Мне необходимо решить вопросы с безопасностью, которые вы подсветили.

Он вдруг вспомнил, что совершенно не таился, заглядывая к Луи — и в какую опасность своим визитом он вовлёк одинокого двенадцатилетнего мальчика, живущего совсем в одиночестве.

— Непременно. Руфус считает, что он принял правильное решение, обратившись к Конфедерации за помощью… я уверен, что горесть этого нам только предстоит осознать.

— Вы не согласны с ним?

— Я — Верховный чародей, я просто обязан ставить действия министра под сомнения, — улыбнулся он без тени улыбки. — Альбус был прав во многом, но делал слишком мало все эти годы своей власти, чтобы защитить нас от того, к чему мы пришли. Он оставил мне незадолго до смерти послание, в котором описал свои опасения на счёт Вы-понимаете-кого. Если это правда, то континенталы не остановятся на достигнутом и каждый следующий раз возвращения будут настигать нас снова и снова, разорять старые семьи и унижать наши ценности.

— Директор покинул нас слишком невовремя.

— Верные слова, мистер Нотт. Я знаю, что вы критиковали обе стороны, и Альбуса, и, хм, сторонников того, к кому присягал ваш покойный отец. Не ожидал услышать их от вас.

— Это смещение баланса весов, я имею в виду именно это, сэр. Дамблдор был глыбой, скалой, что одним своим именем сдерживала десятки и сотни от того, чтобы стать на путь террора.

— И ваше имя сейчас играет такую роль. Программа Нотта, какой её сделали ваши патроны, поставила в зависимость сотни семей магов по всем островам. Люмпены и разорившиеся полукровки, они боятся поставить детей под немилость благодетеля. Не забывайте, что и они тоже следят за каждым действием, Теодор.

Мистер Фоули допил вино, наколдовал себе в бокал воды и осушил и её. Пока Теодор спешно заканчивал со своей частью стейка, он деликатно сосредоточился на блокноте, что достал из кармана пиджака, хмуро читая строки, что были в нём написаны.

— Прошу меня извинить, Теодор, за то, что не предупредил вас, — извиняющемся тоном произнёс чародей, когда Нотт закончил с ланчем. — За вами, как и за мной, проследует министерская машина. Помощник написал, что я успел распорядиться накануне. Что же, в такой круговерти дел… да-с. Вас доставят в Актон. Иногда полезно использовать такой транспорт, — наставительно произнёс он с улыбкой во взгляде. — Волшебники быстро теряют след. Это не аппарация, так просто не отследить.

Юстас поднялся со своего места и подошёл вновь к окну, делая пассы палочкой. Теодор, воспользовавшись моментом, так же наколдовал освежающие и очищающие заклинания на свои зубы и лицо. Это не было полноценной заменой водным процедурам, как и любой другое колдовство такого типа, но позволяло достойно пережить отсутствие этих самых водных процедур.

— Полагаю, ваша машина с номером с литерой Эль, моя — с литерой Даблъю.

Это стоило расценить как прощание, и уже в дверях Теодор повторил договорённости.

— Мне стоит написать вам через неделю, верно?

— Да, пожалуй, что так. Грим проведёт эту неделю у бабушки в Лимерике, но в Ирландии всё ещё неспокойной. Особенно мутит воду этот прохвост О’Хари… впрочем, не берите в голову. Ожидаю от вас послание не позже шестнадцатого июля. Хорошего дня, Теодор.

— Хорошего дня и вам, мистер Фоули, сэр.

Закрыв за собой дверь, Теодор легко сбежал вниз по лестнице и, заглянув на миг в уборную, вышел на улицу. Два чёрных автомобиля с затонированными стёклами светились магией изнутри. Чары, что были наложены на этот транспорт, могли быть любыми — и Нотт лишь понадеялся, что они не взлетят, как машина мистера Уизли.

Автомобиль с литерой Эль в номере, казалось, светился магией гораздо сильнее, чем второй из них. В голову юноши закралась мысль, что он всё уже перепутал и забыл слова мистера Фоули, и замер в нерешительности.

— Мстер Фоли, пройдмте, — неразборчиво обратился к нему из опустившегося зеркала водитель автомобиля с Эль, и Теодор решил, что Верховный чародей ошибся.

Он открыл дверь заднего сидения чёрного, тонированного автомобиля, и сел в кожаный светлый салон. Водительское место было отделено сплошной перегородкой, на которую были наложены чары, а внутри не оказалось ни рабочего стола, ни писчих принадлежностей, которые, как ему подумалось, были бы уместны для рабочего места важного представителя власти, нужные ему в дороге.

Теодор аккуратно закрыл дверь. С лёгким шипением в воздух стала подниматься взвесь водяного пара, увлажнившая сухой до того воздух в салоне. Глухо заурчал мотор, железное сердце машины. Лёгкий запах луговых трав распространился по салону, Нотт улыбнулся и откинулся, устроив руки на подлокотниках. За чёрными окнами двигался шумный маггловский город, но здесь, за зачарованными стенами машины, ему было едва ли его слышно.

Министерство умело создать комфорт в дороге — впрочем, можно было добраться и аппарацией.

Теодор сам не заметил, как прикрыл глаза, расслабленный после напряжённого разговора с Верховным чародеем, одним из первых лиц Магической Британии. Он даже почти задремал, как рядом что-то зажужжало. Что-то, что мгновенно заставило его сердце биться быстрее, и что-то, отчего сонливость сняло, как рукой.

Палочка скользнула в его ладонь прежде, чем он открыл глаза. В водяном пару, витавшем в воздухе, но не мочившим его одежду и кожу, рядом с ним сидел голубоватый, полупрозрачный, мерцающий из-за движения мужчина во фраке и котелке. На его голове красовалась фетровая шляпа, а в руках — сигарета.

— Мистер Фоули, — проскрежетал голос этого странного… нет, не призрака — в нём не было ничего магического. Теодора пробил страх. Он оказался в чужой машине?! — Рад встрече с вами. Можете звать меня Синклером, моё имя вам мало что даст. Вижу, что вы удивлены. Вас было нелегко найти. Хорошо, что среди ваших привычек есть и человеческие.

Голубая полупрозрачная фигура, всё так же мерцающая в водяном пару, без дыма затянулась сигаретой.

Теодор попытался аппарировать в эту паузу, представляя свой дом, но… на машине висел антиаппарационный купол! Это было невозможно, но это было! Было ли это ловушкой?!

— У меня к вам есть несколько вопросов, мистер Фоули, — продолжал меж тем «Синклер». — Буквально два. Ваше сообщество так и не вняло призывам разума, что дал архиепископ Йоркский. Мне было прискорбно об этом слышать, хотя вы лично были там и слышали его призывы. Ваши люди, нет, не люди, порождения сверхъестественных сил, продолжают убивать и калечить подданых Её Величества. Мистер Фоули, не нужно давать объяснений и ответов, — фигура помахала рукой, будто бы отмахиваясь от того, что должен был бы сказать ей собеседник.

Нотт, впрочем, поражённо, испуганно молчал, пытаясь понять, что делать дальше.

— Нужно принять как факт. Мы дадим вам последний шанс исправить ситуацию самим. Её Величество лично приняла это решение. До конца этого месяца приструните всех тварей, что породила ваша порочная сущность. Устраните угрозы. Компенсируйте ущерб. Иначе… иначе мы оставляем право действовать за собой. Сейчас не Средневековье, мистер Фоули, и нам не стереть память просто так.

Теодора пробил холодный пот.

— Ну и второй момент, что я хотел бы с вами обсудить, — фигура вновь затянулась несуществующей сигаретой. — До нас дошли сведения, что ваш министр хочет привлечь интервенцию. Знайте, мистер Фоули, — фигура наклонилась в его сторону, будто бы доверительно склонив голову, хотя звук шёл не из её рта, а откуда-то сверху. — Британия пережила достаточно интервенций. Если вы пустите сюда чужаков, мы не позволим вам устроить Гастингс, а сами устроим вам всем Креси. Подумайте над этим, мистер Фоули. До встречи — и простите, что нашим агентам пришлось сделать ваши автомобили чуточку лучше.

Прозрачная фигура погасла, и жужжание исчезло. Теодор опасливо заглянул под потолок соседнего сиденья. Там из потолка чуть выпирал маленький светящийся прибор маггловского происхождения — вероятно, он и зажигал эту фигуру. Минуты спустя он, вспоминая слова фигуры — маггловского посланника, предназначавшиеся не ему, а мистеру Фоули, почувствовал себя персонажем Оскара Уайлда, напуганным Кентервильским приведением.

Водитель и правда привёз его в Актон, к железнодорожной станции. Он сам не заметил, как его домчали, погружённый в свои мысли. Противостояние с магглами было опасным поворотом, что мог стать смертельно опасным для всего магического мира Британии — магглы не раз доказывали, что могут уничтожить магов, и Ближний Восток, где поклонники зелёной книги вырезали всех магов за тысячу лет, был тому ярким примером.

Вернувшись домой уже к вечеру, он не застал Артура. Пытаясь отвлечься, Теодор отправился в поместье Джонсов с помощью Дерри, нашёл там необходимые ритуалы и чары в толстых справочниках и за вечер сделал половину из нужных приготовлений.

Пытаясь отвлечься, перед сном он взял в руки пособие по магической фауне далёкой Австралии.

«…обитателями буша являются злохвосты. Они полуразумны, их отличительной особенностью является возможность «выспать» объекты, на которых они сфокусированы. Отмечены случаи появления построек (напр. мостов, простейших сооружений), инвентаря (удочек, лопат, сачков), маггловской техники (радио). Их лакомство — пойманные и закрученные в банки ляпики…»

И что удивительно, это помогло. Он решил назавтра же сделать ещё две вещи: заиметь колдорадио и забрать, не смотря на последствия, Луи сюда. Уже засыпая, он вспомнил ещё об одном человеке, чья судьба была в опасности, и про которую он опять забыл. Про Джоли с Торнхилл-роуд, 44.

​